Глава 6

Несколькими часами раньше выйдя из конторы шерифа, Майк Шевлин был нервным и раздраженным, как кот, почуявший запах змеи.

Интуиция подсказывала, что над ним самим, как и над Лайной Теннисон, нависла смертельная угроза. Тот факт, что она племянница Элая Паттерсона, заставил его относиться к ней с преданностью, которую не могло бы вызвать никакое золото. Хотя будучи человеком практичным, он не мог не знать, что означает десятая часть от почти полумиллиона долларов в пересчете на скот.

Майк остановился на углу улицы, озираясь по сторонам, как выпущенный на арену бык оглядывается в поисках противника.

Ему предстояло найти тайник с золотом и, когда начнется паника, помешать вывезти награбленное. Инстинкт подсказывал, что проще всего ринуться в гущу событий и сломать сложившийся ход вещей, а там будь что будет. Но так можно попасть в беду. Однако по собственному опыту он знал, что потревоженные жулики готовы разбежаться в разные стороны и совершить ошибки, которых в другом случае никогда бы не сделали. Именно по этой причине он настойчиво подстрекал Вилсона Хойта к действиям. Любые поступки шерифа могли спровоцировать цепную реакцию. Пусть он только начнет задавать вопросы — уже достаточно.

Пока Шевлин размышлял, в дверях гостиницы «Невада» неожиданно появился Бен Стоув, и Майк заспешил ему навстречу. Тот поднял голову на звук шагов, и бывший ковбой ощутил на себе его тяжелый, испытующий взгляд. И неожиданно Майку показалось, что все стало как прежде. Он понял, что выжидание закончилось и началась битва. Его охватило столь сильное нетерпение, что с трудом удалось взять себя в руки.

Стоув не удивился встрече.

— Привет, Майк, — первым заговорил он. — Как насчет того, чтобы выпить за старые добрые времена?

— Недосуг пить, Бен. — Майк с вызовом ухмыльнулся ему в лицо. — Я собираюсь разнести твой теремок.

Выражение лица Бена ничуть не изменилось. Он спокойно произнес:

— Всем будет лучше, дружище, если ты просто уедешь, — и извлек из кармана толстую пачку банкнот. — Может, ты стеснен в средствах?..

— Ты же меня знаешь. В мире существует много вещей, гораздо более важных, чем деньги.

— Майк, Элай Паттерсон мертв. Если ты начнешь копаться в грязном белье, многим не поздоровится.

— Именно это я и намерен сделать.

— Так значит, ты не уедешь?

У Бена уже появились кое-какие планы относительно Шевлина. Проблема состояла в том, что все они требовали времени и не могли сработать достаточно быстро. Значит, следовало придумать что-то еще.

— Бен, — заговорил Майк спокойно, даже доброжелательно, так что у Стоува неожиданно напряглись нервы. — Почему бы тебе не уехать?

Стоув недоверчиво в упор уставился на него.

— Мне? С чего бы мне уезжать?

— Подумай, Бен. Ты и я — мы оба не новобранцы. Обоих нас потрепала жизнь. Вот я и советую тебе по-дружески: собирайся и уноси ноги. Ты делал все, что хотел, и нахапал много. Почему бы теперь не забрать добро и не смыться? Поверь мне, все кончено.

Стоув собрался было дать отпор, но передумал. Очевидно, что Шевлин на взводе, а меньше всего на свете ему хотелось затевать перестрелку. И вдруг у него возникло ощущение, что Шевлин прав.

Бен зажег спичку и не спеша, чтобы выиграть время, стал раскуривать сигару, стараясь скрыть охвативший его приступ паники. Будучи реалистом, он понимал, что в глубине души терзался сомнениями, которые под воздействием состоявшегося разговора превратились в отчаяние. При подобных обстоятельствах всегда возникает мысль, что слишком хорошо долго не бывает, и его предчувствие беды становилось все сильнее. Только дурак пренебрегает такими знаками. Наконец Бен Стоув справился с расходившимися нервами.

— Да ты, кажется, всерьез взялся за дело, Майк. Но какая тебе от этого выгода?

— Мне нужен тот, кто убил Элая.

Стоув окинул его быстрым взглядом.

— Элая? Люди умирали и раньше, будут умирать и впредь. Зачем же так по нему убиваться? — Он предпринял последнюю попытку, имея в виду не подкупить Шевлина, а просто обмануть его: — Почему бы тебе не войти в долю, Майк? Пирога на всех хватит.

— Мне нужен человек, убивший Элая.

Стоув затянулся сигарой.

— Хорошо. Я готов помочь тебе, — сказал он, прекрасно зная, что и пальцем не пошевелит. — Дай мне пару дней.

— Управься за двадцать четыре часа. — Шевлин уже собрался идти. — И все же послушай моего совета. Собери все, что нахапал, и сматывайся. Игра закончена.

Он резко повернулся и зашагал прочь. Стоув не станет открыто выяснять отношения. Этот пройдоха всегда был хитрым, но теперь стал еще хитрее, хладнокровнее и умнее. Однако каким-то образом Майку придется разомкнуть порочный круг, изобретенный Стоувом. Как только он лопнет, как только кого-то охватит паника, все сооружение рассыплется, словно карточный домик, — каждый бросится спасать себя и все, что успел захапать.

Мэйсон… должно быть, Мэйсон слабое звено цепи. Нет, не Гиб Джентри. Гиб упрется рогом, и открытого столкновения не избежать. Майк не хотел бы сцепиться со старым приятелем — они съели вместе не один пуд соли. Надо давить на Мэйсона. Джентри сам выйдет из игры. Тогда Стоув будет вынужден принять бой.

Шевлин не был дураком. Он понимал, что, на мгновение застыв на краю, смотрит в лицо неизвестности. Он открыто выложил карты, иначе действовать не умел. Пусть другие ведут изощренные игры, у него на это нет ни времени, ни терпения.

Первое, что необходимо предпринять — пока не грянул гром, увезти из города Лайну Теннисон. У него и без того хватит проблем, когда придется беспокоиться о себе.

Он открыто смотрел в будущее и прекрасно знал, что фактически в одиночку впутался в такие неприятности, с какими не сталкивался никогда в жизни, и может не дожить до завтрашнего восхода. Надеяться не на кого. И он представил себе, как погибает где-нибудь на краю каньона, израсходовав все патроны. Или у него, израненного, опустеет фляжка и падет лошадь.

Майк всегда знал, что так оно и должно быть. Но такая тоска охватывала его, когда он об этом думал. Нет, он не жалел себя и понимал, что ни одна живая душа на свете не вспомнит о нем больше двух раз, если его вдруг убьют. Сколько он помнил себя, его жизнь никогда никого не заботила.

Он давно научился отбрасывать подобные мысли, так что же они теперь навалились на него? Было ли у него в глубине души предчувствие смерти? Придется ли ему теперь свести последние счеты с жизнью?

Ему ни разу не пришлось влюбиться, и его не любила ни одна женщина. Временами он с кем-нибудь встречался, к некоторым испытывал даже привязанность, но не более. По природе он был однолюб, к женщинам относился очень настороженно. И теперь старался изгнать тот образ, который отчетливо возник у него перед глазами. Это не для него. Лайна Теннисон не для таких, как он.

Но в душе его всегда таилась надежда, что когда-нибудь он встретит девушку, которую искал, купит небольшое симпатичное ранчо, наведет в нем уют и порядок, и пойдут у них ребятишки… Да ему ли мечтать о такой идиллии?

Майк тщательно взвесил все обстоятельства. Он уже действительно испортил им обедню. Хойт не станет сидеть сложа руки. По крайней мере, проведет, расследование, попытается принять меры, чтобы избежать неприятностей. Бен Стоув также наверняка предпримет ответные шаги.

Забрав с конюшни лошадь, Шевлин поехал за город. Сделав круг, вернулся обратно и остановился позади дома доктора Клэгга. Тополя, закрывавшие его от дороги, шелестели листьями под едва заметными порывами ветра.

Спешившись, он привязал лошадь в густой тени деревьев. Теперь главное — увидеть Лайну, предупредить ее и, если удастся, увезти из города.

Подойдя к дому, Майк замер возле большого старого тополя, прислушиваясь к звукам ночи. Из кухни доносились голоса прислуги и приглушенный звон посуды. Что-то зашуршало недалеко в траве, и спустя мгновение его окликнули:

— Что вам здесь нужно, мистер?

— Мне необходимо увидеть Лайну Теннисон.

— Не поздновато ли? Если она вас знает и захочет увидеть, придите завтра.

— Не волнуйся, Руперт, мне нужно с ним встретиться. — Майк узнал голос Лайны и, приподняв щеколду, открыл ворота.

Свет на кухне уже погас, и задняя часть здания погрузилась во мрак. Он нерешительно остановился возле ворот.

— Значит, все нормально, — произнес мужской голос. — Раз уж мисс Теннисон хочет видеть вас. — И после паузы добавил: — Я доктор Клэгг.

Шевлин прислушался, стараясь уловить малейшие звуки возможной засады.

— Родственник Мерриэма Клэгга? — спросил он.

— Дальний.

— Да?

— Прошу в дом.

Секунду поколебавшись, Майк вошел за хозяином в дом. Они молча миновали темную кухню и, пройдя освещенным коридором, оказались в уютной гостиной.

— Хотите выпить?

— Нет, спасибо.

Доктор Руперт и Майк Шевлин испытующе смотрели друг на друга.

— Кофе? — предложил доктор. — Сами мы обычно пьем чай, но у нас всегда есть кофе.

— Я предпочитаю чай, — согласился Майк. — Однажды я провел зиму в ковбойском лагере вместе с одним англичанином. С тех пор пристрастился к чаю.

В комнату вошла Лайна, и Клэгг собрался уходить.

— Не стану мешать вам, — сказал он. — Мне нужно сообщить Дотти, что у нас гость.

— Останьтесь, — попросил Шевлин, неожиданно поняв, что перед ним человек честный, порядочный, на которого можно положиться в бою. — Вам тоже стоит послушать. В любом случае вы все узнаете в ближайшее время.

Спустившись по лестнице, в гостиную вошла Дотти.

— Мэм, — начал гость, — меня зовут Майк Шевлин, и я пришел предупредить, что сюда скоро ворвется ад.