Русские на Балканах или эпопея «Русского Корпуса»

Как я уже отмечал выше, значительная часть русской эмиграции вынашивала планы «весеннего похода Белых ратей», приурочивая его к нападению Германии на СССР. Предполагалось, что основной объединяющей силой этого похода будет Русский Общевоинский Союз (РОВС). В «борьбе за Россию» предвиделось два пути: «Если эта борьба будет вестись под флагом освобождения России, участвовать в ней в составе вооруженных сил. Если будет борьба против большевиков, но не за русское единство, постараться вложиться в эту борьбу на русской территории и помогать тем русским силам, которые неизбежно пробудятся…» писал в журнале «Часовой» в 1939 году его главный редактор В.В. Орехов.

Однако гитлеровское руководство, рассчитывая покончить с Советским Союзом за несколько месяцев, пренебрежительно отмахивалось от набивающихся в «союзники» русских эмигрантов. Так, накануне немецкого вторжения в СССР начальник 2-го (Германского) отдела РОВСа генерал Лампе предложил немецкому Главному командованию сотрудничество в борьбе против Советской власти. Ответа не последовало. В первые недели войны Лампе отправил Браухичу еще одно письмо аналогичного содержания, на которое получил ответ и заверение в том, что «привлечения русской эмиграции не предвидится». После этого Лампе издал приказ по отделу, в котором прямо указал, что каждый член союза волен действовать по собственному усмотрению, сохраняя, по возможности, связь с РОВСом.

Французский отдел союза зарегистрировал более полутора тысяч человек, желающих участвовать в войне на стороне Германии. В Болгарии, приютившей русских белых эмигрантов, более 80 % молодежи, окрыленной надеждой включиться в «освободительную войну за свою Родину», начали искать возможности вступить в борьбу с большевизмом.

Особенный подъем среди русских эмигрантов царил в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев (как тогда называлась Югославия). В свое время король Александр I Карагеоргиевич, искренне веривший в идеалы православно-славянского братства и считавший себя обязанным всячески помогать бывшим подданным державы, неоднократно встававшей на защиту его Родины, впустил в свою страну остатки врангелевской Русской Армии, предоставив белоэмигрантам гражданские права. Минимальная численность русской колонии в Белграде к 1941 году составляла 10 тысяч человек. Фактически все университеты, театры, железные дороги были укомплектованы русскими специалистами.

Весной 1941 года после оккупации Югославии немецкая администрация назначила шефом русской эмиграции в Сербии генерал-майора Михаила Федоровича Скородумова.

Участник Первой мировой войны, он был тяжело ранен при отступлении, попал в плен, откуда трижды неудачно бежал.

По инициативе Великой княгини Марии Павловны был обменен на немецкого офицера и прибыл в Петроград в разгар событий 1917 года. Там Скородумов вступил в конспиративную офицерскую организацию, после раскрытия которой бежал на Юг России, где вступил в Добровольческую Армию.

Второе ранение получил при взятии Киева. Вместе с армией генерала Бредова отступил в Польшу, где был интернирован.

Вернулся в Крым, воевал на Перекопе, после эвакуации год провел в Галлиполийском лагере, в 1921 году прибыл в Болгарию, из которой бежал в Югославию. Здесь Скородумов возглавил местный отдел РОВСа.

После нападения Германии на СССР бывший генерал-майор обратился к немецким военным властям с предложением создать из эмигрантов русскую дивизию. Вначале он получил отказ, поскольку настаивал на отправке будущего соединения на Восточный фронт, в то время как немецкое командование нуждалось в частях для несения охранной службы на территории оккупированной Югославии. Однако вскоре начальник штаба Главнокомандующего Вермахта на ЮгоВостоке полковник Кевиш разрешил Скородумову сформировать из числа белоэмигрантов так называемый Русский охранный корпус.

Интересный момент. В своих многочисленных мемуарах ветераны Русского охранного корпуса пытаются представить свою службу немцам как акт самообороны в ответ на пре25 следования русских эмигрантов в Сербии со стороны местных коммунистов. Однако если принять эту версию, то становится совершенно непонятным, почему генерал Скородумов и другие лидеры эмиграции так настойчиво добивались отправки русских формирований на Восточный фронт.

Похоже, пытаясь себя обелить, бывшие коллаборационисты выдают следствие за причину. Дело в том, что подобно белоэмигрантам в других странах, они горели желанием взять реванш за поражение в Гражданской войне, пусть даже и с помощью Гитлера. Неудивительно, что после этого в глазах большей части сербского населения русские эмигранты стали немецкими прислужниками. 12 сентября 1941 года М.Ф. Скородумов издал приказ по русской эмигрантской колонии с призывом вступать в Корпус. Заканчивался он словами «Я поведу вас в Россию!» На призыв генерала откликнулись тысячи добровольцев. В Корпус вступили представители множества молодежных и общественных организаций. Среди них были представители «Сокольства» и монархисты, члены НТС и фашистских организаций, члены ветеранских союзов участников последних двух войн. В их числе был полковник-марковец Кондратьев, раненый 19 раз в годы Первой Мировой и Гражданской войн, погибший впоследствии от двадцатой раны, штабскапитан Новицкий шесть раз раненый в Гражданскую, погибший впоследствии в бункерах 3-го полка1. По свидетельству поручика Гранитова, насильственной мобилизации не было, ибо у Скородумова не было сил и средств для проведения таковой. Существовал приказ о наборе, но шли в Корпус те, кто хотел. Вступали в Корпус и русские добровольцы из других стран: Польши, Франции, Греции, Италии.

В Корпус вошли представители казачества, составившие 1-й (казачий) полк под командованием генерал-майора В.Э. Зборовского. бывшего начальника Кубанской казачьей дивизии в Галлиполи. Первоначально этот полк состоял из батальона кубанцев (1-й), батальона бывших чинов армии Врангеля 1 Бункерные укрепления представляли собой обветшавшие укрепленные огневые точки близ мостов, дорог и др. объектов, где располагались на боевом дежурстве небольшие гарнизоны корпусников (2-й), батальона необстрелянной и наскоро обученной молодежи (3-й юнкерский). В конце 1942 года полк стал полностью казачьим, так как в него были влиты казаки из других полков, а его третий батальон состоял из донцов. Донские казаки в большинстве своем проживали в Болгарии и при первой возможности вступили в Корпус летом 1942 года. 29 октября 1941 года на формирование со своими штандартами в Белград прибыл Гвардейский дивизион Собственного Е.И.В. Конвоя под командой полковника Н.В. Галушкина. В составе Корпуса дивизион был переименован в 7-ю гвардейскую сотню 3-го батальона 1-го полка, в 1942 г. был переименован в 12-ю Гвардейскую сотню, а в самом конце 1942. начале 1943 гг. при переформировании 1-го полка в казачий, Гвардейская сотня стала числиться первой.

Следует сказать, что были среди эмигрантской колонии и те, кто видел в создании Корпуса измену России и Югославии, приютившей русских эмигрантов. Во главе сторонников подобных взглядов встали два православных священника. Они уговаривали своих белградских прихожан не идти в Русский Корпус и не бояться коммунистов. Просоветскую агитацию развернули также члены партии «Младороссов», один из них. внук Льва Толстого Илья даже напал на улице на М.Ф. Скородумова и грозился убить его.

За время своего существования Корпус сменил несколько официальных названий:

C 12 сентября 1941. Отдельный Русский Корпус;

С 2 октября 1941. Русский Охранный Корпус;

С 18 ноября 1941. Русская Охранная Группа;

С 30 ноября 1942. Русский Охранный Корпус (Вермахт);

С 10 октября 1944. Русский Корпус в Сербии;

С 31 декабря 1944. Русский Корпус.

После окончания Второй мировой войны 1 ноября 1945 года был создан Союз бывших чинов Русского Корпуса.

Первоначально были развернуты три полка. С сентября 1943 года в Корпус пошел поток добровольцев из Бессарабии, Буковины и Одессы. Пополнение составило 50 % от общего числа военнослужащих, и из него были развернуты 4-й и 5-й полки.

Служба корпусников первоначально регламентировалась уставом Императорской Армии, затем перешли на уставы Красной Армии, как более гибкие и приспособленные для ведения боя в условиях современной войны. С 1943 года Корпус перешел на немецкие уставы, которые более оперативно усваивали боевой опыт. 29 января 1943 года личный состав Русского Корпуса был приведен к присяге:

«Клянусь свято перед богом, что я в борьбе против большевиков. врагов моего Отечества и сражающихся на стороне большевиков неприятелей Германской армии, буду оказывать Верховному вождю Германской Армии, Адольфу Гитлеру, всюду, где бы это ни было, безусловное послушание и буду готов, как храбрый воин, во всякое время пожертвовать мою жизнь за эту присягу».

Внутреннее строение Корпуса было следующим:

Пять полков трехбатальонного состава, с наличием отдельных взводов: артиллерийского, противотанкового, саперного, конного, связи, в 1-м и 4-м полках были еще и музыкальные взводы.

Батальоны состояли из трех стрелковых рот и взвода тяжелого оружия. Впоследствии в 4-м и 5-м полках были сформированы артиллерийские роты, а в 5-м полку еще и рота противотанковых орудий. В каждом батальоне также имелись роты тяжелого оружия. Роты состояли из трех взводов, один взвод из трех отделений.

При штабе Корпуса имелся немецкий штаб связи, в строевых частях полков и батальонов. немецкие офицеры связи и ротные инструкторы. Все хозяйственные подразделения Корпуса были в руках немецкого чиновничества и унтер-офицеров. Исправно функционировал отдел семейных пособий, выдававший часть жалования чинов Корпуса их семьям. Имелась разветвленная система медицинского и ветеринарного обслуживания.

Командование Корпуса позаботилось и о подготовке будущих офицерских кадров. Практиковалось сведение молодежи в юнкерские батальоны, взводы и роты. Возраст юнкеров был от 16 до 43 лет, наравне со всеми они несли службу и успевали получать знания от своих преподавателей, разъезжавших по юнкерским частям, разбросанным по всей Сербии. Интересно, что в числе юнкеров Корпуса был и отец будущего генерального директора НТВ Бориса Йордана Алексей Йордан, произведенный в 1942 году в подпоручики. Постоянно действовали курсы усовершенствования командного состава. Военно-училищные курсы под командованием оберста графа Дю Мулена подготовили пять выпусков лейтенантов. При Корпусе существовали также курсы ПВО, радиотелеграфистов, оружейных мастеров и других военных специалистов.

Всего за время существования Корпуса, если верить эмигрантским источникам, через него прошло 17 тысяч человек.

Вооружение Корпуса оставляло желать лучшего. Так, например, первые немецкие пистолеты-пулеметы МП (в просторечии именуемые «шмайссеры»), были выданы лишь осенью 1944 года, в очень небольшом количестве, и их число росло за счет трофеев. При переходе 1-го батальона 1-го полка во 2-й полк личному составу заменили винтовки Маузера и ручные пулеметы «Чешска Зброевка» на тяжелые и капризные «Шоши» с сильной отдачей. При формировании 4-го полка солдатам выдали итальянские карабины с дальностью стрельбы всего лишь на 500 метров и с разбросом пуль на Артиллерийские орудия Шнейдера, не годившиеся для боевых действий в горах, не имели таблиц для стрельбы и приборов, складов боеприпасов для орудий в Корпусе не было вообще и их пополнение шло за счет трофеев.

Следует сказать несколько слов и об униформе Русского Корпуса. За основу первоначального вариант формы была взята форма югославской армии, при этом предусматривалось ношение двух знаков различия. петлицы на отложном воротнике мундира с указанием звания в Корпусе (система была разработана специально для Корпуса) и погоны, указывавшие чин в Белой армии. Следует заметить, что старые звания Императорской и Белой армий в Корпусе значения не имели, и бывший полковник Белой армии мог носить петлицы фельдфебеля. Югославскую каску в лобной части венчал белый ополченческий крест. 28 января 1943 года согласно приказу немецкого командования Корпус получил обмундирование Вермахта. Многие берегли свою старую корпусную форму для занятий и отдавали ей предпочтение перед немецкой «ни уму ни сердцу ничего не говорящей». 16 марта 1945 года по приказу командования все чины Корпуса нашили нарукавные щитки-нашивки «РОА».

С 1942 года чины Корпуса получили от немецкого командования право на награждение германским орденом «За храбрость для восточных народов». Первые награды были вручены 12 сентября 1942 года.

Первым командиром Корпуса стал уже упомянутый генералмайор Михаил Федорович Скородумов. Однако вскоре он был арестован Гестапо за самовольно провозглашенный лозунг «В Россию!» и три недели провел в тюрьме. После выхода из тюрьмы генерал, оскорбленный в своих лучших чувствах, демонстративно стал зарабатывать на жизнь ремеслом сапожника.

После ухода Скородумова с поста начальника русской эмиграции в Югославии эту должность занял генерал-майор Генерального Штаба В.В. фон Крейтер, в то время как Русский Корпус возглавил бывший начальник его штаба генерал-лейтенант Борис Александрович Штейфон, участник Первой мировой и Гражданской войн, происходивший из семьи крещеных евреев.

Среди командиров полков мы можем назвать следующих эмигрантов:. генерал-майор Виктор Эрастович Зборовский, кубанский казак, командовал 1-м полком до 26 сентября 1944 года, вплоть до тяжелого ранения, 9 октября умер от ран. В его честь полк был назван его именем;. подполковник, затем генерал-майор Генерального Штаба Борис Викторович Гонтарев, один из основателей Русского Корпуса, начальник его штаба, командир 3-го полка. Награжден «Железным Крестом» 2-й степени. В 1945 году представитель Корпуса при генерале Власове;. командир 4-го полка полковник Гескет Борис Сергеевич, был убит 23 октября 1944 года в сражении у Чачака разрывом снаряда на наблюдательном пункте; полковник Анатолий Иванович Рогожин, терский казак, бывший командир Дивизиона Его Императорского Величества Конвоя. В 1941 году вместе со своими конвойцами-ветеранами прибыл в Корпус. Командир 5-го полка. За боевые заслуги награжден «Железными Крестами» обеих степеней. 30 апреля 1945 года, после смерти генерала Штейфона, возглавил Корпус.

Весь боевой путь Русского Корпуса можно условно разделить на три этапа:

1. С осени 1941 до весны 1944 года. охрана путей сообщения, промышленных объектов.

2. С весны 1944 до сентября 1944 года. период активных действий против партизан Тито.

3. С сентября 1944 года до окончания войны. период фронтовой службы, когда после капитуляции Румынии и Болгарии Корпус отражал атаки советских и болгарских войск, регулярной армии Тито.

Уже в сентябре 1941 года подразделения Корпуса приступили к первым карательным операциям. Так, его 1-й полк еще на стадии своего формирования принял участие в ликвидации партизанской «Советской Ужицкой Республики».

О первых боях Корпуса рассказывает в своих воспоминаниях один из руководителей послевоенного НТС Я.А. Трушнович:

«…Наступал батальон титовских партизан, а наши сидели в каком-то овраге и обедали. Немецкие офицеры связи, бывшие при каждом батальоне, начали бегать, кричать:.Огонь! Огонь!., а наши спокойно продолжают обедать. Потом спокойно разобрали винтовки и стали ждать. Немцы уже подумали, что это предательство, потому что наши по-прежнему не стреляли. В конце концов корпусники подпустили титовцев на 50.100 метров и двумя-тремя залпами уничтожили весь батальон.

Второй бой был в котловине, который вела юнкерская рота.

Их поместили в простреленные бараки, потому что только что партизаны уничтожили там немецкую часть. Командовал юнкерами полковник Гордеев-Зарецкий. Когда началась стрельба во время очередного нападения партизан, юнкера закричали. Ура!., выскочили из бараков и бросились в атаку в гору на 600 метров и разбили этот батальон……когда партизаны услышали русское. Ура!., сказали командиру:.Ну вот, теперь мы пропали, это русские.».

О том, каковы были роль и место Русского Корпуса, как впрочем, и других коллаборационистских формирований, во взаимоотношениях с немцами, можно судить по весьма крас31 норечивому отрывку из воспоминаний штаб-ротмистра Корпуса Сергея Вакара:

«Как – то раз в конный взвод зашел приехавший в Бор немецкий унтер-офицер из хозяйственной части штаба корпуса. Вернер. Для его встречи полковник Попов выстроил взвод и скомандовал:.Взвод. смирно, равнение. направо!.

Когда же я спросил его, зачем он, будучи лейтенантом вермахта, так встречает унтер-офицера, он мне ответил:.Ну как же иначе, ведь он все-таки немец!.»

Постепенно к концу войны сложилась парадоксальная ситуация: в Корпусе был переизбыток офицеров, а в РОА ощущался их недостаток. В результате слияние двух начал состоялось, но только на бумаге и пришлось преодолеть сопротивление немцев, не желавших объединения. То, что Власов был в прошлом советским генералом, не смущало корпусников, ведь надежда на создание русской армии будоражила умы эмигрантов с 1941 года.

В декабре 1944 года генерал Штейфон отбыл в Германию и, явившись к генералу Власову, предоставил Корпус в его распоряжение. Это был первый генерал из коллаборационистов со своим «войском», подчинившийся Власову без каких-либо предварительных условий.

Следует сказать несколько слов и о местных союзниках Корпуса. Прежде всего ими были сербы-четники генерала Дражи Михайловича и военно-политическая организация «ЗБОР» Думитра Льотича (Летича).

Четники представляли собой весьма трудноуправляемую полупартизанскую армию, с антикоммунистическим духом.

Их врагами были титовские партизаны и усташи-хорваты, вырезавшие целые сербские деревни. О жестокости хорватов вспоминает бывший офицер полка «Варяг» Н. Чухнов:

«В течение всей четырехлетней оккупации Югославии германскими войсками марионеточное хорватское правительство Павелича, убийцы короля Александра, поддержанное католическим духовенством, занималось. Во славу Господа. истреблением православных сербов, которых в то время оказалось на территории Хорватии свыше миллиона человек. Тысячи трупов расстрелянных сербов, привязанных один к другому, плыли по Саве в Белград. Смрад разложения отравлял воздух на десяток километров от реки».

Первоначально четники сотрудничали с Тито, но его прокоммунистическая позиция способствовала разрыву отношений. Сами четники считали себя армией югославского правительства в изгнании и получили статус «Королевской армии на Родине». Большую власть у четников имели командиры низового звена, заключавшие договоры со своими многочисленными врагами, как того требовала складывающаяся в том или ином районе ситуация. При каждом батальоне был свой палач.

Широкая поддержка четников Великобританией прекратилась в 1943 году, и поток военной помощи был направлен Тито. В 1945 году четники перешли к ведению партизанской войны против коммунистической власти.

Думитр Льотич имел в своем распоряжении три полных пехотных полка с хорошей дисциплиной и организованностью. В 1945 году «ЗБОР» заявил о своей готовности войти в состав Комитета по Освобождению Народов России и подчиниться генералу Власову. После войны зборовцы ушли в эмиграцию и частично в подполье.

Именно Льотич был автором предложенного генералу Власову плана спасения всех русских добровольческих частей Вермахта и РОА путем объединения их в мощный кулак на территории Сербии. Сам Д. Льотич погиб при невыясненных обстоятельствах, а его брат после войны был задушен в Мюнхене агентами титовской госбезопасности.

Следует также иметь в виду, что к самому концу войны участились случаи откровенного предательства русских частей четниками. Стараясь выслужиться перед Тито, многие полевые командиры четников заманивали подразделения Корпуса в засады, где окружали их и разоружали. В ряде случаев предавали и в открытом бою, внезапно расстреливая корпусников.

В 1944 году Корпус вел тяжелейшие бои с передовыми советскими частями 57-й армии 3-Украинского фронта и болгарской армией, наступавшими совместно с партизанами. 22 октября 1944 года главнокомандующий группой армий «Е» генерал фон Лер издал приказ об образовании из всех имеющихся в районе р. Ибр русских частей боевой группы в под33 чинении подполковника (впоследствии генерал-майора) Б.В. Гонтарева. Группе было поручено очистить от партизан путь Рамка-Сараево, обеспечив тем самым отход немецких войск из Греции через Южную Сербию и Боснию. 26 октября 1944 года из всех русских частей в районе Чачака и Донья Милоновца был создан Сводный полк под командованием полковника А.И. Рогожина. Полк составили три стрелковых и один запасной батальон. 27 ноября этот полк поступил в распоряжение командира 5-го Горного корпуса СС генерала Кригера.

Осенью 1944 года 3-й батальон 3-го полка Корпуса под командованием генерал-майора Н.А. Петровского был окружен советскими танками. Прорваться корпусникам не удалось, и весь личный состав батальона пал в бою с превосходящими силами противника.

Капитуляция Германии застала Русский Корпус на территории Словении. Накануне, 30 апреля 1945 года умер командир Корпуса Б.А. Штейфон. Его сменил полковник Александр Иванович Рогожин. Новый командир заявил, что Корпус не сдаст оружия ни Советам, ни титовцам и будет идти на прорыв в английскую оккупационную зону. Выполняя приказ командира, подразделения Корпуса стали пробиваться в Австрию, в район города Клагенфурт, где и капитулировали перед английской армией. К этому времени в рядах сильно поредевшего Корпуса насчитывалось всего 4,5 тысячи человек.

Вначале бывшие военнослужащие корпуса были размещены в палаточном лагере под Клагенфуртом. Через некоторое время Корпус был переведен в лагерь Келлерберг, позднее получивший наименование «Белый русский лагерь».

Руками корпусников там были устроены храм и учебные заведения. Лагерю была отведена долгая жизнь. он просуществовал шесть лет, до тех пор пока все его обитатели не получили статус «перемещенных лиц». Все эти шесть лет над корпусниками висела угроза депортации в СССР. Министр иностранных дел Советского Союза В.М. Молотов с трибуны ООН требовал немедленной выдачи всех чинов Корпуса.

Следует сказать, что новый командир Корпуса предпринял немало усилий для спасения от выдачи в СССР многих власовцев, казаков и представителей других коллаборационистских частей и подразделений. Все они были обмундированы и поставлены на довольствие как военнослужащие «Русского Корпуса». В состав Корпуса вошли также остатки отдельного русского полка «Варяг» под командованием полковника Семенова.

После получения статуса «перемещенных лиц» многие покинули ставший уже родным лагерь и выехали в США, Австралию и другие страны. Для сохранения связей между корпусниками по инициативе полковника А.И. Рогожина был создан «Союз чинов Русского Корпуса», бессменным руководителем которого он и был вплоть до самой смерти. Штабквартира «Союза Корпусников» располагалась в США. До сих пор выходит в свет печатный орган «Союза чинов» журнал «Наши Вести». С недавних пор журнал издается и в России.

Еще одним русским воинским подразделением на Балканах был Особый полк «Варяг».

Основой полка стал добровольческий батальон, сформированный в марте 1942 года из молодых эмигрантов. бывших кадет русских кадетских корпусов в Югославии. В соответствии с приказом командующего балканским фронтом молодежь набиралась для участия в операции по высадке десанта под Новороссийском. Создателем подразделения и его бессменным командиром стал бывший гвардии капитан Императорской армии М.А. Семенов.

Первая группа молодежи (36 человек) отбыла в лагерь Брайтенмарк (Верхняя Силезия) на прохождение курса военной подготовки и поступила в подчинение Главного Управления Имперской Безопасности (РСХА) в Берлине. В Брайтенмарке был создан 1-й батальон под командой старшего фельдфебеля А. Орлова. Снабжением батальона ведал СС-Гауптамт, непосредственно подразделение подчинялось командующим армейских групп, у которых батальон был в распоряжении. Во избежание давления со стороны немецких властей пять офицеров батальона во главе с командиром приняли немецкое гражданство, после чего командир полка М.А. Семенов стал именоваться «фон Семенофф».

В 1944 году в лагере «Предприятия Цеппелин» в м. Замберг батальон был развернут в полк под названием «Варяг» (SS-Sonderregiment «Waraeger»). Личный состав набирался из

добровольцев из оккупированных южных областей России и Украины, основу полка по-прежнему составляла эмигрантская молодежь и лишь незначительная часть пришла из лагерей для военнопленных. К концу 1944 года, несмотря на запрет немецких властей, полк фактически полностью состоял из бывших военнопленных. Большинство командных должностей занимали также бывшие советские офицеры.

По утверждению офицера штаба полка Н. Чухнова, одна из полурот под командованием его брата старшего унтерофицера Ю. Чухнова была отправлена на Восточный фронт для ведения пропагандистских мероприятий в районе Пскова. Другой взвод проходил воздушно-десантную подготовку в Риге, «…а несколько человек даже летали на Магнитогорск (Южный Урал)…», выполняя, по-видимому, задание немецких разведорганов.

К началу 1945 года «Варяг» включал в себя три батальона (по три роты в каждом), минометную, караульную и разведывательную роты, артиллерийскую батарею, комендантский взвод, взводы противотанковых орудий, саперную, медицинскую и хозяйственную службы.

Как и «Русский Корпус», полк сотрудничал с местными националистическими организациями, такими как словенские домомбраны генерала Рупника и полковника Прегеля, льотичевцами и далматскими четниками. В конце войны все эти антисоветски настроенные формирования пожелали перейти под командование генерала А.А. Власова.

В мае 1945 года полк пробился с боями к границе Югославии и Австрии и сложил свое оружие перед частями английской армии, разделив беженский лагерный быт вместе с чинами «Русского Корпуса».

Небольшое количестве русских добровольцев служило в легионе СС «Валлония» (впоследствии 28-я дивизия СС «Валлония»). Первоначально русскими военнослужащими этого бельгийского формирования стали 20 русских белоэмигрантов из Льежа и Брюсселя. Судя по воспоминаниям соратника Российского Имперского Союза-Ордена (РИСО) Н.И. Сахновского один из них в чине майора одно время командовал легионом, а затем его запасным батальоном, другой. в чине капитана. был командиром роты.

Сам Н.И. Сахновский также командовал ротой, некоторые эмигранты состояли в должностях лейтенантов и унтерофицеров. Положение русских военнослужащих-эмигрантов во всем было приравнено к положению бельгийцев.

Прибыв на фронт в легион, Н.И. Сахновский увидел ужасающее состояние русских военнопленных и подал рапорт начальству с предложением об их использовании в качестве добровольцев легиона. Вскоре при легионе был сформирован русский вспомогательный отряд.

После ранения Н.И. Сахновский вернулся в Брюссель, но мысли о создании русского добровольческого соединения не оставляли его, и он обратился за поддержкой к руководителю Бельгийского отдела РИСО Н.Н. Воейкову. Последний горячо поддержал идею соратника и отделом был организован сбор эмигрантской литературы и православных крестов с надписью «Сим победиши!», выделенных для этого священником о. А. Шабашевым. Кресты предполагалось использовать как отличительный знак на униформе русских добровольцев. Планы эти оказались несбыточными, ибо сам легион уже эвакуировался самолетами с Северного Кавказа вместе с сотней русских из местного населения. После эвакуации легион был переподчинен СС, получил наименование «5-я Штурмбригада. Валлония.» и размещен в СС-лагере «Вильдфлекен». Командование СС не пожелало переводить всех русских, и из сотни человек было отобрано лишь 40 человек с учетом их физических данных.

Осень 1943 года «Валлония» встретила на фронте у Днепра в районе Корсуни в составе дивизии СС «Викинг». Н.И. Сахновский был назначен комендантом села Байбузы и старался максимально облегчить жизнь местных жителей. На встрече с командиром бригады штурмбанфюрером Л. Липпертом Сахновский вновь обратился с просьбой разрешить сформировать русскую добровольческую часть, однако Липперт сослался на отсутствие у себя таких полномочий. На другой день эмигрант был вызван уже в штаб дивизии «Викинг», где доложил командованию о возможностях формирования русской дивизии, предварительно поставив свои условия: формирование дивизии производится при «Викинге» и впоследствии находится в подчинении этой дивизии – вооружение, за счет трофеев, офицерский состав вербуется из добровольцев-эмигрантов из Бельгии и Франции через «Валлонию», некоторые переводятся из «Русского Корпуса» в бельгийскую бригаду, затем переводом в русскую дивизию.

Предложение было принято, и Н.И. Сахновский был отправлен в командировку в Берлин для подбора командных кадров для будущего формирования. Судя по его воспоминаниям, берлинское эмигрантское «болото» не смогло дать ни одного офицера, а те, что были, имели закваску РОВСа и для нового дела подходили мало.

По возвращении в дивизию Н.И. Сахновский доложил Л. Липперту о том, что офицеры им найдены, и приступил к формированию. Первый набор в роту был произведен на общем собрании крестьян деревни Байбузы, где эмигрант выступил с речью, наполненной монархическими лозунгами. К Рождеству 1943 года стараниями Н.И. Сахновского «Валлония» получила 200 человек добровольцев. Рота гордо именовалась «Российским Народным Ополчением». На униформе (гражданской одежде) добровольцев располагался уже упомянутый крест. Пропаганда была развернута под лозунгом восстановления монархии в России, императором которой предполагался Владимир Кириллович Романов.

Реальность военной обстановки никак не соответствовала этим радужным планам. «Валлония» попала в окружение, чему способствовало взятие частями Красной Армии Черкасс. В котле вместе с бельгийцами оказалось пять дивизий и ополченцы. Во время январской оттепели 1944 года окруженные пошли на прорыв. Ополченцы, вооруженные лишь советскими винтовками, автоматами и гранатами, в гражданской одежде с крестами «Сим победиши!» сошлись в рукопашной с советскими частями, поддержанными артиллерией. После такого прорыва «Ополчение» фактически перестало существовать.

Те, кому посчастливилось выжить в этой схватке, были выведены с фронта и вместе с «Валлонией» направлены в Европу. Русская рота была расформирована, а ее солдаты отпущены на все четыре стороны. Некоторые из них остались в дивизии, другие предпочли службе демобилизацию.

В январе 1945 года Николай Сахновский вел вербовку русских добровольцев в состав «Истребительного Соединения войск СС». Набор желающих проводился в лагерях военнопленных в Любене, Альтенбурге, Бад-Ваубене, Вене, Праге и Берлине. К 12 февраля 1945 года им было завербовано 20 человек, которые впоследствии прибыли в замок Фриденталь «под крыло» Отто Скорцени.

Находящаяся в распоряжении автора скупая информация дает основание предполагать о наличии некоторого количества русских военнослужащих в иных иностранных дивизиях СС. 12 июля 1941 года приказом фон Лампе было объявлено о формировании Русской Дружины для боевых действий на Восточном фронте. Личный состав был представлен бывшими чинами 3-й Русской Армии ген. П.Н. Врангеля, воевавшей на стороне польской армии в 1920 году и оставшейся в Польше.

Остальные дружинники служили ранее в Императорской, Донской и Добровольческой армиях. О судьбе этого формирования информация отсутствует, что может свидетельствовать о еще одной неудачной попытке формирования боевой русской части либо ее подчинении немецким спецслужбам.

Помимо европейских добровольческих частей представители русской белой эмиграции служили в полицейских, фронтовых и инженерных батальонах прибалтийских стран.

Существовавшие в Третьем Рейхе военизированные организации НСКК (National-Socialistische Kraft Korps, NSKK),

«Организация Тодта» (ОТ) и легиона «Шпеер» также имели в своем составе русских служащих. Целью этих организаций во время войны было транспортное и иное вспомогательное обеспечение нужд Восточного фронта, профессиональное обучение личного состава транспортных подразделений армии. Располагая большим количеством учебных частей, военных полигонов и центров подготовки, сами они вскоре стали нуждаться в подготовленных кадрах инструкторов и техперсонала. С 22 июня 1942 года из русских эмигрантов, живших во Франции, и бывших советских военнопленных в легионе «Шпеер» были созданы батальоны и роты, которые вскоре были переданы в распоряжение территориального корпуса ОТ «Запад», обеспечивающего нужды германо-советского фронта. Вербовкой эмигрантов во Франции зани39 мался бывший командир лейб-гвардии Казачьего полка генерал-майор В.А. Дьяков.

В 1943 году два таких батальона (по семь рот в каждом) были переведены в НСКК, получив наименование «Транспортстаффельн 67.69». Первоначально все иностранные служащие НСКК носили черную униформу Корпуса, в 1942 году она была заменена на серо-голубые блузы со стандартными знаками различия. На левом рукаве вместо орла располагались щитообразные нашивки, повторяющие цвета национальных флагов стран, гражданами которых являлись его служащие.

«Legion Speer West» объединял в себе прибалтийских, русских, украинских служащих. Пять вербовочных пунктов легиона организовали у себя по запасному батальону, в Киеве легион имел полк, в котором иностранцы служили механиками и водителями по краткосрочным контрактам.

Помимо вышеупомянутых организаций восточные подразделения имела в своем составе «Рабочая служба Рейха» (RAD).

Русский Корпус
По босанским дорогам
Шел в боях и тревогах
Сорок пятый решительный год.
От Моравской долины
До Дуная и Дрины
Все полки поднимались в поход.
Среди зноя и пыли
Батальоны ходили
На врага, на большие дела.
По отрогам горбатым,
По речным перекатам
Наша громкая слава прошла.
На Босанском предмостье
Тлеют белые кости,
Над костями шумят ветерки.
Помнят псы-партизаны,
Усташи, домомбраны
Про ударные наши полки.
Скоро в край наш привольный
Хлынут новые волны,
Русский Корпус в Отчизну придет.
По родимым просторам,
По станицам и селам
Снова мирная жизнь зацветет.

(«Три лейтенанта»)