Наиболее важные для ведения войны принципы, хоть и являются результатом долгих размышлений и постоянного изучения истории искусства ведения войны, лишь намечены мной в общих чертах, и поэтому их форма не выдерживает строгой критики. Кроме того, из-за обширности темы для краткости были выбраны только самые важные вопросы. Поэтому эти принципы не дадут вашему королевскому высочеству полного военного образования, но могут послужить руководством к вашим самостоятельным размышлениям.

(Карл фон Клаузевиц)

1. Теория ведения войны занимается изучением вопроса, как на решающем участке добиться перевеса в физических силах и материальном преимуществе. Поскольку это не всегда возможно, теория не обходит вниманием моральные факторы: возможные ошибки противника, впечатление, производимое смелым маневром, и… да, даже наше отчаяние! Теория военного искусства рассматривает все эти факторы и является не больше чем результатом размышлений о всех возможных ситуациях, встречающихся во время войны. Нужно всегда помнить и тщательно изучать самые опасные из этих ситуаций. Только так можно прийти к героическим решениям, основанным на разуме, которые не сможет поколебать никакая критика.

Любой, кто будет представлять вашему королевскому высочеству этот предмет иначе, является педантом, чьи взгляды только повредят вам. В решающие моменты вашей жизни, в суматохе битвы, вы когда-нибудь ощутите, что только такой взгляд сможет помочь тогда, когда больше всего требуется помощь и где вам не поможет сухой педантизм цифр.

2. Рассчитывая на физическое или моральное превосходство, во время войны нужно всегда стремиться к тому, чтобы вероятность победы была на вашей стороне. Но это не всегда возможно. Часто приходится предпринимать какие-то действия, не считаясь с вероятностью успеха — тогда, когда нельзя сделать ничего лучшего. Если бы мы в таком случае пришли в отчаяние, то наш разум как раз умолк бы в тот момент, когда он более всего необходим, когда все кажется ополчившимся против нас.

Поэтому, даже когда вероятность успеха призрачна, нельзя думать, что наше дело неразумно или невозможно, потому что оно всегда возможно, если наиболее полно использовать те немногие средства, которыми располагаем.

Мы никогда не должны терять спокойствия и твердости, которые так трудно сохранить во время войны. Без них самые блестящие качества ума пропадут впустую. Поэтому мы должны всегда допускать мысль о возможном поражении. Мы должны всегда помнить об этом и полностью привыкнуть к этому. Будьте уверены, всемилостивейший господин, что без твердой решительности нельзя достичь великих результатов в самой успешной войне, не говоря уже о самой неуспешной.

Разумеется, эта мысль нередко занимала Фридриха II во время его первых силезских войн (т. е. во время Войны за австрийское наследство 1740–1748 гг. — Ред.). Именно потому, что она была ему знакома, он в памятный день 5 декабря предпринял атаку под Лейтеном[16], а не потому, что верил, будто его косой боевой порядок поможет ему уничтожить австрийцев[17].

3. Какие бы специфические действия, какие бы меры мы ни предпринимали, у нас всегда есть выбор между самым дерзким и самым осторожным решением. Некоторые полагают, будто теория войны всегда рекомендует осторожность. Это не так. Если теория вообще что-либо советует, то в природе войны необходимы самые решительные, то есть самые смелые действия. Теория, однако, предоставляет военачальнику действовать в соответствии с собственным мужеством, предприимчивостью и уверенностью в себе. Поэтому делайте выбор согласно этой внутренней силе, но никогда не забывайте, что военачальник без отваги никогда не становился великим.

Война есть сочетание многих отдельных боев. Такое сочетание может быть разумным или неразумным, и от этого в значительной степени зависит успех. И все же самым главным моментом является исход боя. Ведь только сочетание успешных боев может привести к хорошим результатам. Самым важным в войне всегда будет искусство разгромить противника в бою. К этому вопросу должно быть обращено все внимание вашего императорского высочества. Наиболее важными я считаю следующие принципы:

1. Как можно дольше держать свои войска скрытыми от противника. Поскольку вероятность нападения со стороны противника велика, кроме тех случаев, когда мы нападаем сами, нам следует всегда быть настороже и как можно дольше держать войска скрытыми от противника.

2. Не вводить в бой сразу все свои войска. Такие действия свидетельствуют об отсутствии мудрости, необходимой для ведения битвы. Только в том случае, если в вашем распоряжении есть резервы войск, можно в решающий момент повернуть ход битвы.

3. Поменьше беспокоиться или не беспокоиться вообще о протяженности нашего фронта. Само по себе это не важно, но протяженность фронта ограничивает глубину нашего строя (т. е. число корпусов, стоящих один за другим). Войска, оставленные в тылу, должны быть всегда готовы к бою. Их можно использовать или для того, чтобы возобновить битву на том же участке, или для того, чтобы ввести в бой на других участках, расположенных неподалеку. Этот принцип является следствием предыдущего.

4. При атаке противник часто стремится одновременно обойти нас с флангов и окружить. Армейские корпуса[18], находящиеся в тылу, могут отбить эту попытку и таким образом обеспечить поддержку основного фронта, которую обычно создают естественные препятствия на местности. Такое расположение войск лучше, чем вытягивание линии фронта, так как в этом случае неприятелю труднее обойти нас с фланга. Этот принцип снова является более близким определением второго.

5. Если у нас имеется в резерве много войск, только часть из них должна стоять непосредственно перед фронтом. Оставшиеся войска следует скрыть позади.

С этой позиции они, в свою очередь, могут атаковать вражеские колонны, стремящиеся окружить нас с флангов.

6. Главный принцип заключается в том, чтобы никогда не оставаться полностью пассивным, а атаковать неприятеля с фронта и с флангов, даже когда он атакует. Поэтому нам следует защищаться на данном фронте просто для того, чтобы вынудить неприятеля развернуть свои силы в наступлении на этом фронте. Затем мы, в свою очередь, атакуем с теми из наших войск, которые держали в тылу. Искусство возводить укрепления, как однажды так превосходно заметил ваше королевское высочество, нужно обороняющемуся не для того, чтобы безопасно защищаться в окопе, а для того, чтобы более успешно атаковать противника. Эта идея должна быть применена к любой пассивной обороне. Такая оборона не более чем средство, с помощью которого можно наиболее эффективно атаковать противника на заранее выбранной и соответствующим образом оборудованной местности, где мы развернули наши войска.

7. Атака с оборонительной позиции может быть начата в тот момент, когда противник наступает или пока он еще на марше. В тот момент, когда надо атаковать, можно оттянуть свои войска, заманить противника на неизвестную территорию и напасть на него с обеих сторон. Эшелонированный боевой порядок, то есть порядок, при котором только две трети, половина или еще меньше армии выдвинуты вперед, а остальные войска, если возможно, прямо или косвенно скрыты, очень подходит для всех передвижений. Поэтому тип боевого строя имеет огромное значение.

8. Если бы, например, у меня было две дивизии, я бы предпочел держать одну в тылу. Если бы у меня было три, я бы по крайней мере одну держал в тылу, а если бы четыре, то, вероятно, две. Если бы у меня было пять, я бы по крайней мере две держал в резерве, а во многих случаях даже три и т. д.

9. Там, где мы остаемся пассивными, нужно воспользоваться искусством возведения фортификационных сооружений. Для этого потребуется проведение многочисленных работ с соблюдением строгих правил строительства таких сооружений.

10. Создавая план сражения, мы должны ставить перед собой крупную цель, например атаку значительной вражеской колонны или полное ее уничтожение. Если наша цель мелка, а цель врага обширна, мы, естественно, потерпим жестокое поражение, поскольку проявим мелочность и расточительность.

11. Поставив перед собой высокую цель в нашем плане обороны (уничтожение вражеской колонны и т. д.), мы должны направить на ее выполнение всю свою энергию и силы. В большинстве случаев нападающий будет преследовать собственную цель в каком-нибудь другом месте. Пока мы нападаем, например, на его правое крыло, он будет стараться завоевать решающие преимущества на левом. Если мы ослабеем раньше врага, если мы будем преследовать нашу цель с меньшей энергией, чем он, он добьется полного преимущества, тогда как мы добьемся преимущества только наполовину. Таким образом, он получит перевес сил; победа будет за ним, и нам придется сдать даже отчасти завоеванные преимущества. Если ваше королевское высочество внимательно прочтет историю битв при Ратисбоне[19] и Ваграме[20], все это покажется вам правдивым и важным[21].

12. Позвольте мне изложить еще раз два последних принципа. Их сочетание дает нам принцип, который должен занять первое место среди всех случаев победы в современном военном искусстве: «Преследуй одну великую решающую цель с силой и упорством».

13. Правда, в этом случае, если мы потерпим поражение, опасность будет еще больше. Но усиливать осторожность за счет достигаемого результата не есть военное искусство. Это ложная осторожность, которая, как я уже говорил в моих «Принципах войны в общем», противоречит природе войны. Ради великих целей мы должны совершать дерзкие поступки. Когда мы вовлечены в дерзкое предприятие, правильная осторожность состоит в том, чтобы из-за лени, вялости или беспечности не пренебрегать теми мерами, которые помогут нам достичь нашей цели. Примером может служить Наполеон, который никогда из осторожности не преследовал крупные цели робко или нерешительно.

Если вы вспомните, всемилостивейший господин, несколько оборонительных битв, которые когда-либо были выиграны, вы обнаружите, что лучшие из них велись в духе принципов, изложенных здесь. Ведь именно изучение истории войны дало нам эти принципы.

При Миндене герцог Фердинанд[22] неожиданно появился тогда, когда противник не ожидал его, и перешел в наступление, тогда как в Таннхаузене он пассивно оборонялся за земляными укреплениями[23]. При Росбахе армия Фридриха II атаковала врага в неожиданном месте и в неожиданный момент[24].

При Лигнице австрийцы обнаружили короля ночью на позиции совершенно отличной от той, на которой они видели его накануне. Он напал со всей своей армией на вражескую колонну и разгромил ее прежде, чем остальные смогли начать борьбу[25].

При Гогенлиндене[26] у Моро[27] было пять дивизий на передовой линии и четыре непосредственно за ними в тылу и на флангах. Он обошел противника с фланга и напал на его правое крыло прежде, чем оно смогло атаковать[28].

При Ратисбоне (Регенсбурге) маршал Даву[29] защищался пассивно, тогда как Наполеон атаковал своим правым крылом V и VI армейские корпуса и полностью их разгромил.

Хотя австрийцы при Ваграме в основном оборонялись, на второй день они атаковали французов большей частью своих сил. Поэтому Наполеон тоже мог считаться обороняющимся. Однако затем правое крыло французов (Даву) имело успех против левого крыла австрийцев. В то же время австрийцы были активны против левого крыла Наполеона и продвинулись до Эслинга, однако контратакой сильных резервов французов были отброшены. Затем ударная группировка Макдональда, наступая левее центра, вынудила австрийцев к общему отступлению, в том числе с позиций на реке Русбах.

Не все принципы, упомянутые ранее, четко прослеживаются в каждой из этих битв, но все они являются примерами активной обороны.

Мобильность прусской армии под началом Фридриха II была средством достижения победы, на которое мы больше не можем рассчитывать, потому что другие армии, по крайней мере, так же мобильны, как наша. С другой стороны, окружение с флангов было в то время менее распространено, а глубокий боевой порядок, следовательно, менее необходим.

1. Мы должны выбрать для наступления одно место позиции противника (т. е. одну часть его войск — дивизию, корпус) и атаковать его с огромным перевесом, оставляя остаток его армии в неуверенности и держа его под контролем. Это единственный способ, позволяющий нам использовать равные или меньшие силы для сражения с преимуществом и, таким образом, с шансом на успех. Чем мы слабее, тем меньше войск мы должны использовать, чтобы отвлечь противника боями на несущественных участках с целью сохранить как можно больше сил для сражения на решающем участке. Фридрих II, несомненно, выиграл битву при Лейтене только потому, что он сосредоточил свою небольшую армию в одном месте, и его армия оказалась более сосредоточенной, чем неприятельская[30].

2. Мы должны направить наш главный удар против крыла неприятеля, атакуя его с фронта и с фланга или полностью окружив его и атакуя с тыла. Только когда мы отрезали неприятелю путь к отступлению, мы уверены в крупном успехе и победе.

3. Даже хотя мы сильны, мы все же должны направлять основную атаку только против одного участка. Только так мы сможем бросить на этот участок больше сил. Ведь полностью окружить армию возможно только в редких случаях, и это требует невероятного физического и морального превосходства. Однако отрезать противнику путь к отступлению на отдельном участке его фланга и таким образом добиться большого успеха — задача более легкая.

4. В общем, главная цель — это уверенность (высокая степень вероятности) в победе, то есть уверенность в том, что противник будет выбит с поля боя. Обеспеченность успеха должна ложиться в основу плана сражения, ведь выигранное, хотя и нерешающее сражение легко превратить в решающую победу путем энергичного преследования врага.

5. Предположим, у врага на одном крыле достаточно войск, чтобы развернуть фронт во всех направлениях. Нашим главным силам следует попытаться окружить это крыло, нападая со всех сторон. Окруженные войска гораздо быстрее потеряют мужество; подвергнутые испытаниям, они будут расстроены, и нам будет легче обратить их в бегство.

6. Окружение противника требует большего развертывания сил на линии фронта от нападающего, чем от обороняющегося.

^Рис. 1

Если корпуса а, б и в предпринимают атаку на формирование д вражеской армии с целью ее окружения (см. рис. 1), им, разумеется, следует держаться вместе. Но нам никогда не следует вводить в бой все свои войска, обязательно предусмотрев резерв. Отсутствие его будет огромной ошибкой, которая приведет к поражению, если противник готов к окружению.

^Рис. 2

Если корпусам а, б и в предстоит атаковать формирование противника д, корпуса е и ж следует оставить в резерве. С таким глубоким боевым порядком мы способны постоянно тревожить один и тот же участок. В том же случае, если наши войска будут разбиты на противоположном конце линии, нам не обязательно немедленно прекращать там боевые действия, поскольку у нас есть резервы, способные противостоять неприятелю. Так поступили французы в битве при Ваграме. Их левое крыло, противостоявшее правому крылу австрийцев, развернувшемуся ближе к Дунаю, было относительно слабо и потерпело сокрушительное поражение. Даже центр французов у Адеркла не был очень силен, и австрийцы вынудили их отступить в первый день битвы. Но все это не имело значения, потому что Наполеон имел огромный резерв войск на своем правом крыле, которые он бросил на левое крыло австрийцев. А потом, введя в бой огромную колонну Макдональда (пехота, кавалерия, артиллерия), Наполеон отбросил австрийцев и на своем левом крыле. Хотя ему не удалось разгромить эрцгерцога Карла, он, по крайней мере, достиг своей цели, выиграв сражение.

7. Занимая оборонительную позицию, мы должны выбрать объектом нападения тот участок неприятельской армии, поражение которого принесет нам решающие преимущества.

8. В обороне, пока остаются хоть какие-то ресурсы, мы не должны сдаваться, пока не достигнем своей цели. Если обороняющийся сохраняет свою активность, если он нападает на нас с других сторон, нам удастся одержать победу только в том случае, если мы превзойдем его в энергии и смелости. С другой стороны, если он пассивен, серьезная опасность нам не угрожает.

9. Длинных и непрерывных линий войск следует полностью избегать. Они приведут только к параллельным атакам, которые сегодня недопустимы.

Каждая дивизия атакует отдельно, имея указания высшего командования и, следовательно, согласованно друг с другом. И все же одна дивизия (от 8000 до 10 000 человек) никогда не выстраивается в одну линию, а образует две, три или даже четыре линии. Из этого следует, что длинная и непрерывная линия больше невозможна.

10. Согласованность атак дивизий и армейских корпусов должна достигаться не управлением их действиями из одного пункта и не поддержанием контактов друг с другом. Ведь они могут находиться далеко друг от друга или даже быть разделены частями противника. Это ложный метод взаимодействия, подверженный тысяче случайностей. При таком методе управления следует ожидать не достижения высоких результатов, а скорее поражения от сильного, энергичного противника.

Правильный метод состоит в том, чтобы указать каждому командиру армейского корпуса или дивизии основное направление его движения, поставить целью действий — неприятеля, а задачей — победу над ним.

Каждый командир колонны, следовательно, имеет приказ всеми своими силами атаковать неприятеля там, где встретит. Он не должен нести ответственность за успех атаки, потому что это приведет к нерешительности. Но он ответствен за то, чтобы его корпус всеми силами принял участие в бою, не останавливаясь ни перед какими жертвами.

11. Хорошо организованный отдельный корпус может выдержать сильную атаку в течение некоторого времени (нескольких часов) и поэтому не может быть уничтожен в один момент. Таким образом, даже если он преждевременно ввяжется в бой с противником и будет разбит, для общего дела это не пройдет даром. В бою против этого одного корпуса противник потратит свои материальные и физические силы, дав остальным нашим силам хороший шанс контратаковать его.

О том, как должен быть организован корпус для этой цели, мы поговорим позже.

Итак, мы обеспечиваем взаимодействие всех сил, давая каждому корпусу определенную степень независимости, но позаботившись о том, чтобы каждый нашел неприятеля и атаковал его со всем возможным самопожертвованием.

12. Один из важнейших принципов наступательной войны — поразить неприятеля внезапностью. Чем внезапнее атака, тем она будет успешнее. На неожиданность, которую может создать обороняющийся скрытностью своих мероприятий и укрытым расположением войск, наступающий может ответить лишь неожиданностью своего появления.

Однако это явление наблюдается крайне редко в новейших войнах, что зависит частично от улучшения принимаемых в настоящее время мер охранения, а частично от быстроты ведения войны. Теперь в военных действиях редко наступает продолжительная пауза, в течение которой бдительность одной из сторон могла бы ослабеть, что предоставило бы другой стороне случай произвести внезапную атаку.

При таких обстоятельствах, кроме ночных нападений, которые всегда возможны (как в Хохкирхе в 1758 г.)[31], можно застать противника врасплох, только перемещая войска к одному флангу или к тылу, а затем неожиданно снова поворачивая их и бросая вперед. Или, если мы находимся далеко от противника, с помощью невероятной энергии и активности можно появиться в нужном месте быстрее, чем он нас ожидает (как, например, Суворов при Рымнике в 1789 г., когда он прошел 100 км за 2,5 суток по размытым осенними дождями дорогам, после чего разгромил не ожидавших его появления турок (турки из 100 тыс. потеряли 10 тыс. убитыми и до 10 тыс. ранеными, пленными и утонувшими, русские и австрийцы из 25 тыс. ок. 1 тыс. убитыми и ранеными); Суворов же в Италии, преодолев за 38 часов 60 км, с ходу вступил в бой с французами (Макдональд) и меньшими силами (30 тыс. против 35 тыс. у французов) в течение следующих двух дней разгромил их на р. Треббия. Французы потеряли 16 тыс., русские и австрийцы — 6 тыс. — Ред.).

13. Правильное неожиданное нападение (ночью, как в Хохкирхе) является лучшим способом получить эффект при небольшой армии. Но нападающий, не так хорошо знакомый с местностью, как обороняющийся, при этом немало рискует. Чем меньше знаешь местность и подготовку противника, тем больше становится риск. Поэтому такие действия следует применять лишь в крайних случаях.

14. Этот вид атаки требует большей предварительной подготовки и большего сосредоточения наших войск, чем в дневное время.

1. Если нельзя обойтись без огнестрельного оружия (а если можно, зачем способствовать его развитию?), его нужно использовать в открытом бою. Кавалерия не должна использоваться раньше, чем враг значительно пострадает от пехоты и артиллерии. Из этого следует:

а) кавалерию нужно разместить позади пехоты. Не следует легко ввязываться в открытый бой. Только когда беспорядок в рядах противника или его поспешное отступление дает надежду на успех, мы должны использовать нашу кавалерию для дерзкой атаки[32].

2. Артиллерийский огонь гораздо эффективнее, чем пехотный. Батарея из восьми шестифунтовых (90-мм) пушек занимает менее трети линии фронта, занимаемого батальоном пехоты; в ней в восемь раз меньше людей, чем в батальоне, но при этом ее огонь в два, а то и в три раза эффективнее. С другой стороны, у артиллерии есть недостаток: она менее мобильна, чем пехота. Это относится даже к самой легкой конной артиллерии, потому что она не может, как пехота, использоваться на пересеченной местности. Поэтому с самого начала сражения необходимо направлять артиллерию на самые важные участки, так как она не может, как пехота, быстро перегруппироваться в ходе битвы. Большая батарея от 20 до 30 пушек обычно решает исход битвы на тех участках, где она находится (так, в сражении при Прейсши-Эйлау в 1807 г. 2 конноартиллерийские роты (36 орудий), переброшенные генералом Кутайсовым с правого крыла на левый, картечными залпами остановили и заставили залечь наступавших здесь французов, после чего русская пехота конратаковала и отбросила врага, повернув ход сражения. — Ред.).

3. Из этих и других видимых характеристик вытекают следующие правила использования различного оружия:

а) битву следует начинать с мощной артиллерийской подготовки. Только когда в нашем распоряжении имеется большое количество войск, мы должны держать в резерве и конную и тяжелую артиллерию. Артиллерию нужно использовать большими батареями, сосредоточенными против одного участка. От 20 до 30 орудий, составляющих одну батарею, защищают важную часть наших позиций или обстреливают тот участок неприятельских позиций, который мы собираемся атаковать;

б) после этого мы используем легкую пехоту — стрелков, — но ни в коем случае нельзя сразу вводить в бой слишком много сил. Сначала нужно понять, что ожидает нас впереди (потому что это редко удается обнаружить заранее), как повернется ход сражения и т. д.

Если такая линия огня достаточна для того, чтобы противостоять силам неприятеля, и если нет необходимости спешить, будет ошибкой раннее использование наших оставшихся сил. Мы должны попытаться, сколько возможно, ослабить противника этой предварительной схваткой;

в) если противник вводит в бой такое количество войск, что наши силы на линии огня вот-вот отступят, или если по каким-то другим причинам у нас нет сомнений в правильности своих действий, следует развернуть всю линию пехоты. Она окажется в 100–200 шагах от противника и будет стрелять или заряжать, в зависимости от обстоятельств;

г) это основная цель пехоты. Если, в то же время, боевой порядок достаточно глубок, и в качестве резерва у нас имеется еще одна линия пехоты (построенная в колонны), мы на этом участке будем достаточно прочно владеть ситуацией. Чтобы одержать победу, эта вторая линия пехоты, если возможно, должна быть использована только колоннами;

д) кавалерия, находящаяся позади сражающихся отрядов, во время боя должна быть настолько близка к ним, насколько это возможно без больших потерь; то есть она должна быть вне досягаемости вражеской картечи или ружейного огня. С другой стороны, она должна располагаться достаточно близко, чтобы быстро воспользоваться преимуществом при любом благоприятном повороте в ходе сражения.

4. Более или менее точно подчиняясь этим правилам, мы никогда не должны упускать из вида следующий принцип, значение которого невозможно переоценить:

никогда не следует приводить в действие все силы наудачу и одновременно, потеряв, таким образом, все средства ведения боя, а, если возможно, ослаблять противника малыми силами, чтобы сохранить большую часть своих войск для критического момента, а, введя в действие, использовать с наибольшей смелостью.

5. Мы должны установить один боевой порядок (расположение войск до и во время сражения) для всей кампании или для всей войны. Этот порядок будет служить нам во всех случаях, когда нет времени на особую диспозицию войск. Этот порядок, прежде всего, должен быть рассчитан для обороны. Он придаст боевым действиям армий некоторое единообразие, которое будет полезно и выгодно. Ведь неизбежно большая часть низших генералов и других офицеров, командующих небольшими контингентами, не имеет специальных знаний в области тактики и, вероятно, никаких выдающихся способностей к ведению войны.

Таким образом, вместо искусства ведения войны, когда его нет, возникает некоторый методизм. По моему мнению, это в значительной степени относится к французской армии.

6. После того, что я сказал об использовании оружия, этот боевой порядок, в применении к бригаде, выглядит приблизительно следующим образом (рис. 3): а — б является линией легкой пехоты, которая начинает сражение и которая на пересеченной местности до некоторой степени служит авангардом. Затем идет артиллерия, в — г, которую следует располагать на выгодных позициях. Если это невозможно, ее следует расположить за первой линией пехоты д — е (в данном случае четыре батальона). Задача этой линии состоит в том, чтобы построиться и открыть огонь, а ж — з — это несколько полков кавалерии. Вторую линию пехоты и — л держат в резерве для решающего этапа боя, а м — н — это кавалерия. Сильный корпус выстраивается согласно тем же принципам и в той же манере. В то же время боевой порядок не обязательно должен быть именно таким. Он может слегка отличаться при условии, что соблюдаются вышеупомянутые принципы. Так, например, в обычном боевом порядке первая линия кавалерии ж — з может оставаться со второй линией кавалерии м — н. Ее следует продвигать только в особых случаях, когда эта позиция окажется слишком отдаленной.

^Рис. 3

7. Армия состоит из нескольких самостоятельных корпусов, имеющих каждый своего генерала и штаб. Они выстроены в линию и друг за другом, как описано в общих правилах боя. Здесь надо заметить, что, если мы не испытываем недостатка в кавалерии, следует создать специальный кавалерийский резерв, который, конечно, нужно держать в тылу. Цель этого следующая[33]:

а) нападать на противника, когда он отступает с поля боя, и атаковать кавалерию, которой он прикрывает свое отступление. Если мы разобьем кавалерию противника, нам гарантирован огромный успех, если вражеская пехота не покажет чудеса храбрости. Небольшие отряды кавалерии не выполнят эту задачу;

б) насколько можно стремительно преследовать противника, если он отступает непобежденным или продолжает отступать на следующий день после проигранного сражения. Кавалерия движется быстрее, чем пехота, и оказывает больший деморализующий эффект на отступающие войска. После победы преследование является в войне самым важным;

в) осуществляя великий (стратегический) поворот, мы должны иметь, из-за необходимости движения войск по обходным маршрутам, части, которые продвигаются быстрее, чем пехота.

Чтобы сделать такой корпус более самостоятельным в своих действиях, нам следует придать ему значительное количество артиллерии — сочетание нескольких видов вооруженных сил только придаст ему дополнительную силу.

8. Боевой порядок войск, описанный до сих пор, был предназначен для боя; это был боевой порядок для сражения.

Порядок передвижения обычно следующий:

а) каждый самостоятельный корпус (бригада, дивизия) имеет свой авангард и арьергард и образует собственную колонну. Это, однако, не мешает некоторым корпусам идти друг за другом по одной и той же дороге и таким образом образовывать одну колонну;

б) корпуса передвигаются согласно их положению в общем боевом порядке. Они идут рядом или друг за другом, как стояли бы на поле битвы;

в) в самих корпусах неизменно соблюдается следующий порядок: легкая пехота с одним полком кавалерии, образующие авангард и арьергард, пехота, артиллерия и, наконец, остальная кавалерия.

Этот порядок остается в том случае, если мы движемся на врага или за ним, или параллельно с ним — тогда это называется естественным порядком. В последнем случае можно предположить, что те части, которые в боевом порядке находились друг за другом, будут идти бок о бок. Но когда нам придется выстроить войска для сражения, всегда будет достаточно времени, чтобы продвинуть кавалерию и вторую линию пехоты направо или налево.

1. Местность создает на войне два преимущества.

Первое — это создание препятствий для приближающегося врага. Эти препятствия или делают его продвижение невозможным в данном месте, или заставляют его продвигаться медленнее и поддерживать боевой порядок в колоннах и т. д.

Второе преимущество состоит в том, что, используя особенности ландшафта, мы можем защитить наши войска.

Хотя оба преимущества очень важны, мне кажется, второе важнее первого. В любом случае от него мы, безусловно, получим выгоду, так как в большинстве случаев даже самая простая местность более или менее служит нам защитой. Раньше чаще использовалось только первое из этих преимуществ. Сегодня же большая мобильность всех армий заставляет нас использовать первое реже, а второе чаще. Первое из этих двух преимуществ полезно только для обороны, второе же и для нападения, и для обороны.

2. Местность, как препятствие продвижению врага, служит главным образом для того, чтобы подкреплять наши фланги и усиливать наши позиции.

3. Чтобы усилить наши позиции, это препятствие должно быть совершенно непреодолимым, как, например, широкая река, озеро, топкое болото. Однако такие препятствия очень редки, и поэтому полная защита наших флангов трудно осуществима. Сегодня это встречается реже, чем раньше, потому что мы долго не задерживаемся на одной позиции, а энергично продвигаемся, находя новые позиции на театре военных действий.

Препятствие, которое трудно, но все же преодолимо, на самом деле не point d'appui[34] для нашего фланга, а подкрепление. В этом случае войска должны быть расположены за ним. Но и для них, в свою очередь, оно становится препятствием.

И все же всегда выгодно обезопасить наш фланг таким препятствием, ибо в этом случае нам в этом месте понадобится меньше войск. Однако следует избегать двух опасностей: во-первых, настолько полагаться на эту защиту, чтобы не держать в тылу сильный резерв; во-вторых, окружать себя с обоих флангов подобными препятствиями, поскольку они не защищают нас полностью, а значит, не всегда предотвращают сражение на обоих наших флангах. Следовательно, они крайне пагубны для нашей обороны, потому что не позволяют нам легко перейти к активной обороне на одном из крыльев. Нам придется обороняться при самых невыгодных условиях, когда оба фланга, а — г и в — б, отброшены назад (рис. 4).

^Рис. 4

4. В результате наблюдений возникли лишь новые аргументы в пользу глубокого построения. Чем меньше на местности препятствий, обеспечивающих надежное подкрепление наших флангов, тем больше корпусов мы должны иметь в тылу, чтобы окружить вражеские войска, окружающие нас.

5. Все типы местностей, непреодолимые для войск, шагающих строем, все деревни, все участки, огороженные изгородями и рвами, болотистые луга и, наконец, все горы, которые преодолеваются только с трудом, представляют собой такого рода препятствия. Мы можем их преодолеть, но только медленно и с усилием. Поэтому они увеличивают силу сопротивления войск противника, расположенных за ними. В этот перечень могут входить и леса, только если они очень густые или болотистые. Обычный строевой лес можно пройти так же легко, как равнину. Однако нельзя упускать из виду тот факт, что в лесу может прятаться враг. Если мы тоже решим спрятаться в нем, то обе стороны окажутся в опасном положении. Поэтому оставлять на нашем фронте или фланге не занятые нами леса является серьезной ошибкой. Баррикады, построенные в качестве препятствий, помогают мало, так как их легко снести.

6. Из всего этого следует, что мы должны использовать подобные препятствия на одном фланге, чтобы оказать относительно сильное сопротивление с немногочисленными войсками, а на другом фланге тем временем осуществлять запланированное наступление. Очень выгодно сочетать использование укреплений с естественными препятствиями, потому что тогда, если враг преодолеет препятствие, огонь из этих укреплений защитит наши слабые войска от имеющего слишком большое преимущество противника и крупного поражения.

7. Когда мы обороняемся, любое препятствие на нашем фронте представляет огромную ценность.

Горы занимаются войсками только с этой целью. Ведь высокая позиция редко оказывает существенное влияние на эффективность нашего оружия, а часто вообще не оказывает. Но если мы стоим на высоте, противник, чтобы приблизиться к нам, должен взбираться на нее, взбираться с трудом. Он будет продвигаться медленно, его боевой порядок будет расстроен, его солдаты вступят в ближний бой выбившимися из сил. При равной отваге и силе эти преимущества могут оказаться решающими. Ни в коем случае не следует упускать из вида моральный эффект стремительного натиска (а натиск сверху будет стремительным). Он поднимает моральный дух, в то время как солдат, стоящий на одном месте, теряет присутствие духа. Поэтому всегда очень выгодно поместить нашу первую линию пехоты или артиллерии на гору (в битве при Аустерлице Наполеон, заняв господствующие Праценские высоты, оставленные из-за ошибочного решения союзников (царственных особ), стремительным натиском сверху рассек и смял союзную армию. Союзники потеряли убитыми, ранеными и пленными 27 тыс. (в т. ч. 21 тыс. русских) из 86 тыс., Наполеон 12 тыс. из 73 тыс. — Ред.).

Часто гора настолько крута или склон настолько холмистый и неровный, что обстрел становится неэффективным. В таком случае мы не должны помещать на гребень горы нашу первую линию, а в крайнем случае только наших снайперов. Целую линию мы должны размещать таким образом, чтобы подвергнуть противника эффективному огню в тот момент, когда он добирается до вершины и собирает все силы.

Все остальные препятствия, такие как небольшие речки, ручейки, овраги и тому подобные, служат для того, чтобы нарушить фронт неприятеля. Ему придется перестраивать свой боевой порядок, преодолевая их, а это будет отсрочкой. Поэтому подходы к таким препятствиям надо эффективно обстреливать крупной картечью (с 400 до 600 шагов), если у нас в этом месте мало артиллерии.

8. Основополагающим законом является эффективный обстрел любых препятствий, усиливающих наш фронт. Но важно заметить, что никогда не следует полностью ограничивать наше сопротивление таким огнем, а необходимо подготовить к штыковой атаке значительную часть наших войск (от 1/3 до ?), построенных в колонны. Если мы очень слабы, следует организовать только огневой рубеж из стрелков и артиллерии на расстоянии, с которого удобно вести эффективный обстрел препятствия. Остальные войска, построенные в колонны, нужно держать на расстоянии от 600 до 800 шагов и, если возможно, под защитой складок местности и др.

9. Еще один способ использовать эти препятствия для защиты нашего фронта заключается в том, чтобы оставить их немного впереди. Так они окажутся в зоне эффективного действия нашей артиллерии (от 1000 до 2000 шагов), и мы можем атаковать неприятельские колонны со всех сторон, по мере того как они появляются. Нечто подобное сделал герцог Фердинанд при Миндене в 1759 году. Таким образом, препятствие способствует осуществлению нашего плана активной обороны, и эта активная оборона, о которой мы говорили ранее, будет осуществляться на нашем фронте.

10. Такие препятствия, как земля и местность, мы до сих пор считали, прежде всего, препятствиями при протяженных позициях. И все же необходимо кое-что сказать об отдельных, изолированных участках.

В целом защитить отдельные, изолированные участки можно только с помощью укреплений или таких мощных препятствий, как местность. Первые мы здесь обсуждать не будем. Единственные препятствия, которые могут сохраняться сами по себе, следующие:

а) изолированные крутые высоты. Здесь укрепления также необходимы, поскольку противник всегда может двинуться против обороняющегося более или менее протяженным боевым порядком. И в конечном счете обороняющийся всегда будет атакован и смят с тыла, потому что мы редко обладаем достаточной мощью, чтобы держать фронт с обеих сторон;

б) теснины. Под этим словом мы подразумеваем любой узкий путь, являющийся единственным для прохода противника. К ним же относятся мосты, плотины (дамбы) и узкие ущелья.

Следует заметить, что эти препятствия разделяются на две категории: те, что нападающий ни в коем случае не может избежать, как, например мосты через широкие реки. В этом случае обороняющийся может смело расположить все свои силы так, чтобы как можно эффективнее вести огонь по месту переправы. И те, которые враг может обойти, например мосты через небольшие реки и большинство горных ущелий. В этом случае необходимо иметь в резерве значительные силы (от 1/3 до ?) для атаки сомкнутым строем;

в) населенные пункты, деревни, небольшие города и тому подобное.

Если войска сражаются отважно и с энтузиазмом, дома дают уникальную защиту для немногих против многих. Но если мы не уверены в каждом солдате, предпочтительно занимать дома, сады и т. п. только снайперами и входить в деревни с артиллерией. Большую часть наших войск (от ? до ?) следует построить сомкнутыми колоннами и укрыть в населенном пункте или за ним, чтобы напасть на противника, когда он атакует.

11. Эти изолированные позиции в крупных операциях служат отчасти аванпостами, и в этом случае они представляют собой не абсолютную защиту, а только способ отвлечения противника. Кроме того, они помогают удерживать пункты, важные для проведения операций, которые мы запланировали для нашей армии. Также часто необходимо создать такие позиции в отдаленном месте, чтобы выиграть время для принятия активных мер к обороне, которые мы, возможно, запланировали. Но, если место отдаленное, оно ipso facto[35] изолированное.

12. Необходимо сделать еще два замечания относительно отдельных препятствий. Во-первых, за ними следует расположить войска, готовые принять отряды, отброшенные назад. Во-вторых, тот, кто включает подобные отдельные препятствия в свой план обороны, не должен слишком на них рассчитывать, как бы сильны ни были эти препятствия. С другой стороны, командир, которому доверена оборона такого препятствия, всегда, даже при самых неблагоприятных обстоятельствах, должен стараться держаться до конца. Для этого он должен обладать решительностью и духом самопожертвования, которые проистекают только из честолюбия и энтузиазма. Поэтому для этой миссии следует выбирать людей, обладающих этими благородными качествами.

13. Использование местности для прикрытия диспозиции и продвижения войск не требует подробного толкования.

Не следует занимать гребень горы, которую мы собираемся защищать (как это часто делалось в прошлом), а расположиться за ним. Следует занимать позицию не перед лесом, а внутри него или за ним; последнее только в том случае, если лес просматривается. Мы должны держать наши войска колоннами, чтобы легче найти укрытие. Войска можно укрыть в деревнях, небольших лесках и в холмистой местности. Для продвижения следует выбирать самую неожиданную местность и т. д.

На местности, измененной хозяйственной деятельностью, на которой легко произвести рекогносцировку, почти нет мест, где бы не могла укрыться значительная часть неприятельских войск, если они с умом воспользовались такой местностью. Здесь остановить продвижение нападающего труднее, так как он будет идти по дорогам.

Используя местность, чтобы укрыть войска, никогда нельзя упускать из виду цель и намеченные операции. Прежде всего, не следует полностью нарушать боевой порядок, можно лишь слегка от него отклоняться.

14. Если суммировать все вышеизложенное, для обороняющегося при выборе позиции важно следующее:

а) поддержка одного из своих флангов;

б) открытый обзор перед фронтом и на флангах;

в) препятствия перед фронтом обороны своих войск;

г) замаскированная диспозиция войск;

д) пересеченная местность в тылу, чтобы в случае поражения преследование противником было затруднено. При выборе местности следует остерегаться близких долин рек (как при Фридланде[36]), так как они становятся причиной задержки отступления и неразберихи[37].

15. Было бы ошибкой полагать, что все эти преимущества можно найти на любой позиции, которую мы занимаем во время войны. Не все позиции одинаково важны: наиболее важны те, которые больше всего подходят для нападения на нас. Именно здесь мы должны иметь все эти преимущества, тогда как на остальных нам требуется только часть из них.

16. При выборе местности нападающий должен учитывать два основных момента: местность не должна быть слишком трудной для атаки и, с другой стороны, достаточно трудной для наблюдения противником за продвижением наших войск.

17. Я заканчиваю эти наблюдения принципом, имеющим огромное значение и который можно считать краеугольным камнем всей теории обороны:

никогда не уповать на силу местности и, следовательно, никогда не позволять этой выгодной местности соблазнить нас возможностью пассивной обороны.

Ведь если местность действительно настолько удобна, что наступающий не может выбить нас с нее, противник может обойти ее, сделав бесполезной самую неприступную территорию. Мы будем вынуждены драться на иной местности в условиях в корне изменившейся обстановки, словно преимущество удобной местности не учитывалось при составлении наших планов. Но если местность не слишком выгодна и атака в ее пределах все же возможна, то выгодная местность никогда не уравновесит невыгоды пассивной обороны. Следовательно, все препятствия, предоставленные местностью, должны быть использованы только для частичной обороны, чтобы со сравнительно малыми силами оказать сильное сопротивление и выиграть время для подготовки к наступлению, с помощью которого необходимо пытаться одержать настоящую победу на других участках.

Этот термин означает сочетание отдельных боев для достижения цели кампании или войны.

Если мы умеем сражаться и побеждать, больших знаний не требуется. Ведь сочетать положительные результаты легко. Это лишь дело опытного размышления и не зависит от специальных знаний, нужных для руководства боем.

Отсюда те немногие принципы, которые можно установить в стратегии и которые покоятся на организационных основах государства и армии, можно свести по существу к весьма кратким положениям.

1. Война имеет три основные цели:

а) завоевание и уничтожение вооруженных сил противника;

б) овладение материальными и другими источниками силы;

в) завоевание общественного мнения.

2. Для достижения первой цели всегда направляют основные силы — против основных сил вражеской армии или, по крайней мере, против значительной части сил противника. Ведь только разгромив их, можно последовательно претворять в жизнь две остальные цели.

3. Для захвата материальных сил противника войсковые операции нацеливают против тех мест, где сосредоточена большая часть этих ресурсов: крупных городов, складов и больших крепостей. На пути к ним возможны встречи с основными силами противника или, по крайней мере, значительной их частью.

4. Общественное мнение завоевывается путем крупных побед и занятия вражеской столицы.

5. Первое и самое важное правило, необходимое для выполнения этих целей, — использовать все наши силы с наибольшей энергией. Любая умеренность отдаляет нас от конечной цели. Даже при очень благоприятных обстоятельствах неразумно отказываться прилагать максимум усилий для достижения намеченных целей. Такие усилия никогда не приводят к отрицательным результатам. Пусть они лягут тяжким бременем на всю страну, но это не нанесет большого ущерба, поскольку тем скорее это бремя будет снято с ее плеч.

Бесконечно важен моральный подъем, создаваемый такими действиями. Он придает уверенность в успехе, а это лучший способ поднять моральный дух нации.

6. Второе правило заключается в том, чтобы сосредоточить как можно больше сил на участке, где должен быть нанесен главный удар. Чтобы увеличить шансы на победу на решающем участке, возможно, придется ослабить другие участки и понести там потери, но победа компенсирует их.

7. Третье правило — никогда не терять времени. Если выжиданием нельзя добиться важных преимуществ, необходимо приступать к решительным действиям. Быстротой можно пресечь в зародыше многие мероприятия противника и склонить на свою сторону общественное мнение.

Внезапность играет гораздо большую роль в стратегии, чем в тактике. Это важнейший элемент нашей победы. Наполеон, Фридрих II, Густав II Адольф, Цезарь, Ганнибал и Александр Македонский обязаны ярчайшими лучами своей славы именно внезапности.

8. Наконец, четвертое правило — с величайшей энергией использовать достигнутые нами успехи.

Только преследование поверженного противника принесет нам плоды победы.

9. Первый из этих принципов является основой трех остальных. Следуя ему, мы можем, не ставя всего на карту, применить остальные с величайшим дерзновением. Он дает нам средство непрерывно формировать в тылу новые силы, а с ними можно загладить всякую постигшую нас неудачу.

Вот в чем заключается истинная осторожность, а не в том, чтобы двигаться вперед робкими шагами.

10. Малые государства в наши дни не могут вести завоевательных войн, но для войны оборонительной и они обладают большими возможностями. Поэтому я твердо убежден, что тот, кто напряжет все свои силы для постоянного пополнения своей армии, кто примет все меры для повышения подготовки, кто сосредоточит свои войска на главном направлении и, вооруженный таким образом, решительно и энергично преследует крупную цель, тот сделает все, что достижимо при стратегическом руководстве войной. И если боевое счастье не изменит, то он в конечном итоге неизменно окажется победителем, поскольку его противник будет отставать от него в напряжении сил и энергии.

11. При соблюдении этих принципов форма операций в конечном счете не имеет особого значения. Впрочем, я попытаюсь в нескольких словах прояснить самое важное.

В тактике всегда стараются окружить противника, и притом ту его часть, против которой направлен главный удар. Отчасти это делается потому, что действие сил по концентрическим направлениям более выгодно, чем при прямых параллельных фронтах, а отчасти потому, что лишь этим путем мы имеем возможность отрезать неприятелю путь к отступлению.

Если этот вопрос в отношении противника и позиции из области тактики перенести в стратегию, на театр военных действий, а следовательно, учтя и снабжение неприятеля, то окажется, что отдельные колонны или армии, направленные на окружение неприятеля, в большинстве случаев будут так далеко отстоять друг от друга, что окажутся не в состоянии принять участие в одном и том же бою. Противник же, находясь в центре, будет иметь возможность обратиться против каждого отдельного корпуса и разобьет их поодиночке одной и той же армией. Кампании Фридриха II являют примеры этого, особенно в 1757 и 1758 годах[38].

А так как бой есть самое главное и решительное действие, то осуществляющий операции по внешним линиям, не имея решающего перевеса сил, утратит в боях все те преимущества, которые ему должно было предоставить окружение противника, ибо воздействие на снабжение проявляется крайне медленно, а победа, одержанная в сражении, — чрезвычайно быстро.

Поэтому в стратегии сторона, окружаемая неприятелем, более обеспечена, чем сторона, которая окружает своего противника, особенно при равных или слабейших силах.

Жомини в этом был прав, и если фон Бюлов продемонстрировал противоположное так правдоподобно, то только потому, что он придавал слишком большое значение временным задержкам снабжения продовольствием и полностью отрицал неизбежный успех войны[39].

Конечно, чтобы отрезать неприятеля от путей отступления, стратегические обход и окружение являются чрезвычайно действенным средством. Но так как той же цели можно достигнуть также и посредством тактического окружения, то стратегическое окружение можно рекомендовать лишь в том случае, когда наши силы (моральные и физические) настолько превосходят силы противника, что мы останемся достаточно сильными для сражения на решающем участке даже при отвлечении сил на окружение.

Император Наполеон никогда не предпринимал стратегических окружений, хотя он часто, даже почти всегда, располагал физическим и моральным перевесом[40].

Фридрих II воспользовался этим приемом один только раз: во время своего вторжения в Богемию (Чехию) в 1757 году[41]. Правда, этим он достиг того, что первое сражение австрийцы смогли дать лишь под Прагой; однако какую пользу принесло ему завоевание Богемии вплоть до самой Праги без решительной победы? Сражение под Колином[42] принудило его отказаться от всех его завоеваний — доказательство, что сражения решают все. Под Прагой ему, несомненно, грозила опасность быть атакованным всеми силами австрийской армии до подхода Шверина. Он не подвергся бы этой опасности, если бы двинулся со всеми своими силами через Саксонию. Тогда первое сражение, вероятно, произошло бы под Будине-над-Огржи, и оно было бы столь же решающим, как сражение под Прагой. Поводом для такого концентрического наступления на Богемию бесспорно послужила зимняя дислокация прусской армии в Силезии и Саксонии. Крайне важно отметить, что в большинстве случаев именно такого рода соображения играют более вескую роль, чем преимущества той или иной формы группировки сил, ибо удобоисполнимость операции способствует быстроте выполнения, а помехи в действиях столь огромной машины, как армия, настолько велики, что без особой нужды их не следует увеличивать.

12. Только что приведенный нами принцип — по возможности сосредоточиваться на решающем направлении — уже сам по себе устраняет идею стратегического окружения, а отсюда сама собою вытекает группировка наших вооруженных сил. Поэтому я был вправе заявить, что форма этой группировки не имеет особого значения. Однако в одном случае стратегическое воздействие на неприятельский фланг ведет к таким же крупным последствиям, как и в сражении, а именно — когда неприятель, действующий в бедной стране, с великим трудом устроит свои магазины, от целости которых, безусловно, зависит успех его операций. В подобных случаях можно даже рекомендовать не идти с главными силами навстречу главной армии неприятеля, а устремиться к его базе. Но для этого необходимы два условия:

а) неприятель должен настолько удалиться от своей базы, чтобы наше движение принудило его к значительному отступлению;

б) мы должны иметь возможность задержать его на главном операционном направлении небольшими силами при помощи естественных и искусственных преград, дабы он не мог сделать завоеваний, способных возместить ему потерю базы.

13. Снабжение войск продовольствием — неминуемое условие ведения войны, а потому оно оказывает большое влияние на операции, особенно тем, что лишь до известного предела допускает сосредоточение масс и является решающим фактором при выборе операционной линии, определяя полосу наступления на театре военных действий.

14. В областях, сколько-нибудь допускающих снабжение войск за счет местных ресурсов, последние добывают реквизициями.

При современном способе ведения войны армия занимает значительно большее пространство, чем раньше. Образование в нашей армии отдельных корпусов сделало это возможным, не ставя нас в худшее положение по сравнению с противником, который, как всегда, сосредоточит в одном пункте от 70 000 до 100 000 человек. Ведь корпус современной организации может в течение некоторого времени вести борьбу с противником, вдвое и втрое превосходящим его. Тем временем подойдут на выручку остальные, и если первый корпус даже окажется разбитым, то он сражался недаром, как уже было указано выше по другому поводу.

Поэтому теперь отдельные дивизии и корпуса двигаются врозь, рядом или один за другим; если они составляют одну и ту же армию, то удаление их друг от друга ограничивается лишь соображением совместного участия в общем сражении.

Это дает возможность питать войска непосредственно, без собственных магазинов. Такая постановка снабжения облегчается организацией самих корпусов с их штабом и интендантством.

15. Если решающее значение не принадлежит более веским основаниям, например расположению главной неприятельской армии, то для операций выбирают наиболее плодородные области, ибо легкость снабжения способствует быстроте операции. Важнее вопросов снабжения может быть лишь расположение главной армии противника, столкновение с которой нам предстоит, положение столицы или крепости, которой мы стремимся овладеть. Все прочие основания, например выгоднейшая форма группировки сил, о которой мы уже говорили, обычно имеют гораздо меньшее значение.

16. Несмотря на эту новую систему довольствия, мы еще далеки от того, чтобы совершенно обходиться без всяких магазинов. Поэтому мудрый полководец, даже если средства провинции совершенно достаточны для снабжения войск продовольствием, все же не преминет на непредвиденный случай устроить у себя в тылу магазины, чтобы иметь возможность прочнее укрепиться в известных пунктах. Эта предосторожность принадлежит к числу тех мер, которые не идут в ущерб поставленной задаче.

1. С политической точки зрения оборонительной называется такая война, которую ведут, чтобы отстоять свою независимость. Со стратегической точки зрения оборонительной войной называют такую кампанию, в которой я ограничиваюсь борьбой с неприятелем на том театре военных действий, который я себе подготовил для этой цели. Даю ли я на этом театре военных действий сражения наступательного или оборонительного характера, дела не меняет.

2. Стратегическую оборону выбирают главным образом в тех случаях, когда неприятель сильнее нас. Естественно, что крепости и укрепленные лагеря, на которые следует смотреть, как на основу подготовки театра военных действий, представляют значительные преимущества; в число последних входят также знакомство с местностью и наличие хороших карт. С помощью этих преимуществ небольшая армия маленького государства, располагающая небольшими средствами, будет скорее в состоянии оказать неприятелю сопротивление, чем без них.

Наряду с этим следующие два основания могут побудить остановиться на оборонительной войне.

Во-первых, если провинции страны, прилегающие к нашему театру военных действий, в значительной мере затрудняют операции из-за недостатка продовольствия. В этом случае, выбрав оборонительную войну, мы избежим неудобств, которые всецело лягут на противника. Таково, например, в настоящее время (1812) положение русской армии.

Во-вторых, когда неприятель превосходит нас в умении вести войну. На подготовленном театре военных действий, который нам знаком и где нам благоприятствуют все побочные обстоятельства, вести войну гораздо легче; здесь нельзя наделать так много ошибок. В этом случае, то есть когда к оборонительной войне нас побуждает ненадежность наших войск и генералов, к стратегической обороне охотно присовокупляют и оборону тактическую, то есть сражения даются на заранее подготовленных позициях — опять-таки потому, что в этих условиях будет допущено меньше ошибок.

3. В войне оборонительной не менее чем в войне наступательной надлежит задаваться крупной целью. Таковой может быть не что иное, как истребление неприятельской армии или посредством сражения, или посредством создания для нее трудных для существования условий, что приводит ее в расстройство и принуждает к отступлению; в течение последнего она, естественно, подвергается большим потерям. Примерами тому могут служить походы Веллингтона[43] 1810 и 1811 годов[44].

Следовательно, оборонительная война не сводится лишь к праздному выжиданию событий. Выжидать следует только в предвидении очевидных и решающих выгод. Крайне опасно для обороняющегося то затишье перед бурей, во время которого наступающий собирается с силами для решающего удара.

Если бы австрийцы после сражения под Асперном утроили свои силы, как это сделал французский император — а возможности для этого у них были, — то период затишья, предшествовавший сражению под Ваграмом, оказался бы для них полезным, но только при таком условии. Так как они все же этого не сделали, то время оказалось для них потерянным. Было бы гораздо благоразумнее с их стороны воспользоваться невыгодным положением Наполеона, чтобы в сражении под Асперном одержать полную победу[45].

4. Назначение крепостей — отвлечь значительную часть неприятельских сил на осады. Этот промежуток времени должен быть использован на то, чтобы разбить остальную часть неприятельской армии. Следовательно, лучше давать сражение за своими крепостями, а не перед ними. Но не следует безучастно наблюдать, как их берут, как это сделал Беннигсен[46] во время осады Данцига[47].

5. Большие реки, то есть такие, через которые наведение моста представляет большие трудности (как, например, Дунай ниже Вены и Нижний Рейн), составляют естественную оборонительную линию. Но не следует равномерно распределять войска вдоль реки, чтобы непосредственно препятствовать переправе. Это очень опасно. Напротив, надо наблюдать за ней, и там, где неприятель переправился, атаковать его со всех сторон в ту минуту, когда он не успел еще перебросить все свои силы и еще ограничен узким пространством близ реки. Примером таких действий может служить сражение под Асперном. В сражении под Ваграмом австрийцы без всякой надобности предоставили французам слишком много пространства, чем избавили последних от неизбежных невыгод переправы через реку[48].

6. Горы составляют второй вид естественных преград, которые могут служить хорошей оборонительной линией. Существует два способа воспользоваться ими. Первый — оставить их впереди себя, занимая только легкими войсками и трактуя их до некоторой степени как реку с тем, чтобы разрешить неприятелю перевалить через них, и затем, как только он начнет дебушировать[49] отдельными колоннами из горных проходов, всеми силами обрушиться на одну из них. Другой способ заключается в том, чтобы ввести в горы главные силы. В последнем случае следует защищать отдельные горные проходы лишь небольшими отрядами, а значительную часть армии (от одной трети до половины) держать в резерве, дабы атаковать превосходящими силами одну из неприятельских колонн, которой удалось бы прорваться. Однако не следует распылять силы этого крупного резерва, стараясь абсолютно преградить выход всем колоннам. С самого начала надо задаться целью обрушиться на ту колонну, которая предполагается самой сильной. Если таким путем удастся разбить значительную часть наступающей армии, то остальные прорвавшиеся колонны отступят сами.

Строение большинства горных систем таково, что среди них обычно имеются и более или менее высокие плоскогорья (плато), в то время как склоны, обращенные к равнинам, обычно пересечены глубокими, крутыми долинами, образующими горные проходы. Таким образом, обороняющийся найдет в горах местность, по которой он может быстро передвигаться вправо и влево, в то время как наступающие колонны отделены друг от друга крупными и неприступными хребтами. Лишь в тех случаях, когда горы носят такой характер, они представляют удобства для обороны. Если же горы суровы и неприступны во всю глубину, так что отряды обороняющегося окажутся разбросанными без взаимной связи, то оборонять их главными силами — дело опасное. Все выгоды при этих условиях оказываются на стороне наступающего, который имеет возможность атаковать отдельные пункты превосходящими силами; и тогда ни один горный проход и перевал, ни один отдельный пункт не будет настолько крепок, чтобы им не могли быстро овладеть превосходящие силы.

7. Вообще по поводу горной войны следует заметить, что в ней все зависит от искусства отдельных начальников, офицеров и еще в большей мере от духа солдат. Здесь не требуется большого искусства маневрирования, но нужны боевой дух и преданность делу, ибо здесь каждый более или менее предоставлен самому себе. Вот почему народное ополчение особенно сильно в горной войне, ибо, лишенное первого, оно в высшей мере обладает последними двумя качествами.

8. Наконец, по поводу стратегической обороны надо заметить, что, будучи сильнее, чем наступление, она должна служить лишь для того, чтобы добиться первых крупных успехов. Но если они достигнуты, а непосредственно за ними мир не последовал, дальнейших успехов можно добиться лишь наступлением. Ведь только тот, кто постоянно хочет только обороняться, находится в невыгодном положении, всегда воюя за собственный счет. Этого долго не выдержит ни одно государство. Подвергаясь ударам противника и ни разу не ответив ударом на удар, обороняющийся, несомненно, в конце концов ослабеет и будет побит. Нужно начинать с обороны, чтобы тем вернее можно было закончить наступлением.

1. Стратегическое наступление преследует достижение политической цели войны, ибо оно непосредственно направлено на уничтожение неприятельских сил, тогда как стратегическая оборона пытается достигнуть этой политической цели отчасти лишь косвенным образом. Поэтому принципы наступления уже содержатся в «Общих принципах» стратегии. Лишь о двух пунктах следует здесь упомянуть особо.

2. Первое — это безостановочное пополнение войск и вооружения. Для обороняющегося это сравнительно нетрудно благодаря близости источников такого пополнения. Наступающий же, хотя в большинстве случаев и располагает ресурсами более обширного государства, оказывается вынужденным доставлять свои ресурсы издалека и с огромными затруднениями. Поэтому, чтобы никогда не испытывать недостатка в силах, он должен принять такие меры, чтобы наборы рекрутов и перевозка вооружения производились задолго до появления в них нужды. Дороги его операционной линии должны быть непрерывно заняты движением следующих к армии людей и транспорта, перевозящего все необходимое снабжение. На этих дорогах должны быть устроены этапные пункты, содействующие быстрейшему следованию транспорта.

3. Даже при самых благоприятных условиях и при величайшем моральном и физическом превосходстве сил наступающий никогда не должен упускать из виду возможность крупной неудачи. Поэтому он должен подготовить на своей операционной линии такие пункты, куда он смог бы отойти со своей разбитой армией. Это могут быть крепости с укрепленными лагерями при них или же одни укрепленные лагеря.

Большие реки — лучшее средство на некоторое время задержать преследующего неприятеля. Поэтому переправы через них должны быть защищены предмостными укреплениями, усиленными поясом сильных редутов.

Для занятия таких пунктов, а также самых значительных городов и крепостей должно быть оставлено большее или меньшее количество войск в зависимости от большей или меньшей степени опасности, которая угрожает от нападений неприятеля или от восстания населения. Эти войска вместе с прибывающим подкреплением образуют новые корпуса, которые при успешном ходе дел продвигаются вслед за армией, в случае же неудачи размещаются в укрепленных пунктах для обеспечения отступления.

Наполеон в деле организации тыла своей армии всегда отличался чрезвычайной осмотрительностью, отчего самые рискованные его операции являлись менее рискованными, чем казались (в 1812 г. это не помогло: потеряв в России боле 570 тыс., в т. ч. всю конницу, почти всю артиллерию, ему пришлось набирать новую армию, которая лишь задержала неизбежное, — 18(30) марта 1814 г. после тяжелого боя русские и союзники вошли в Париж. — Ред.).

Принципы военного искусства сами по себе в высшей степени просты и вполне согласуются со здравым смыслом. Если в тактике они и опираются на специальные знания в большей мере, чем в стратегии, то все же эти знания столь необширны, что по объему и разнообразию их едва ли можно сравнить с любой другой наукой. Здесь не требуется ни учености, ни особо выдающихся качеств ума. Если сверх способности рассуждать и требуется какое-либо особое свойство ума, то, скорее всего, хитрость или изворотливость. Долгое время утверждалось прямо противоположное, но только из-за преувеличенного благоговения перед искусством полководцев и из-за тщеславия авторов, занимавшихся этими вопросами. В этом нас убеждает беспристрастное изучение искусства ведения войны, подтверждаемое практическим опытом. Еще в период революционных войн многие люди, не получившие никакого военного образования, проявили себя искусными полководцами, даже полководцами первой величины. По крайней мере, военное образование Конде, Валленштейна, Суворова и многих других[50] весьма сомнительно. (Александр Васильевич Суворов получил «книжное» военное образование дома, с детских лет изучая артиллерию, фортификацию, военную историю под руководством отца — генерал-аншефа, сенатора, автора первого русского военного словаря. А с 1748 г. Суворов уже начал службу капралом в Семеновском полку. Завершил свою блистательную карьеру в звании генералиссимуса, присвоенном ему в 1799 г., умер в 1800 г. — Ред.)

Нет никакого сомнения в том, что ведение войны — дело трудное. Но трудность заключается не в том, что требуется особая ученость или огромный гений для того, чтобы усвоить истинные принципы военного искусства. Это доступно каждому правильно развитому мозгу, свободному от предубеждений и сколько-нибудь знакомому с делом. Даже применение этих принципов на карте и на бумаге не представляет никаких трудностей, и, чтобы набросать хороший операционный план, не требуется особой мудрости. Великая трудность заключается в том, чтобы при практическом выполнении остаться верным усвоенным принципам.

Обратить внимание на эту трудность и составляет задачу настоящих заключительных замечаний, а дать вашему королевскому высочеству ясное об этом представление я считаю самым важным из всего того, чего я хотел достигнуть этими записками.

Ведение войны напоминает сложную работу машины с огромным сопротивлением, так что комбинации, которые с легкостью набрасываются на бумаге, могут потребовать для их выполнения на деле большого напряжения сил.

Таким образом, свободная воля и мысль полководца ежеминутно встречают препоны своим движениям, и для преодоления этих препон требуется особая сила духа и разума. Среди этого сопротивления приходится отбрасывать не одну удачную мысль и прибегать к более простым, скромным приемам, хотя более сложные и могли бы дать большие результаты.

Дать исчерпывающий перечень всех причин этого трения, пожалуй, невозможно, но главнейшие из них следующие:

1. Как правило, о положении противника и о его мероприятиях имеется гораздо меньше данных, чем требуется для составления планов. В момент выполнения принятого решения возникают бесчисленные сомнения из-за грозящих отовсюду опасностей, если при составлении плана в его основу были заложены ошибочные предположения. Тогда нами овладевает чувство беспокойства, которое легко нападает на человека при выполнении большого дела, а от беспокойства до нерешительности и от нерешительности до полумер всего лишь маленький, незаметный шаг.

2. К неточности сведений о количестве сил неприятеля добавляется то, что слухи (все сведения, получаемые нами от сторожевых частей и подразделений, от шпионов и из случайных источников) всегда преувеличены. Людская толпа боязлива по природе, а потому всегда преувеличивает опасность. Таким образом, у полководца создается ложное представление о силах неприятеля, с которым придется иметь дело; и это служит новым источником его нерешительности.

Трудно переоценить размеры катастрофы, которая может произойти из-за недостаточной осведомленности, а потому особенно важно заранее к ней подготовиться.

Если все заранее спокойно обдумано, если без предубеждения мы разобрались в обстановке и предусмотрели наиболее вероятный поворот событий, мы не должны сразу отказываться от первоначального плана. Все доставляемые сведения надо подвергать строгой критике, сравнивать их между собою, посылать за новыми и т. д. Очень часто неверные сведения могут быть немедленно опровергнуты, а другие данные получить подтверждение. В обоих случаях мы получаем большую достоверность и можем сообразовать с ней свое решение. Если у нас нет полной достоверности, то надо сказать себе, что на войне ничего не делается без риска, что сама природа войны не дает возможности всегда наперед предвидеть, куда идешь; что вероятное все же остается вероятным, даже если оно и не представляется нам во всей своей полноте, и что при прочих благоразумных мероприятиях не сразу же последует полная гибель от одной ошибки.

3. Неизвестность положения дел в каждую данную минуту распространяется не только на неприятеля, но и на свою армию. Последняя редко может быть настолько сосредоточенною, чтобы можно было в любой момент отчетливо представлять положение всех ее частей. Если мы склонны к осторожности, то на этой почве могут возникать новые сомнения. Появляется желание выждать, а неизбежным его следствием будет задержка в общем действии.

Поэтому необходимо верить, что наш общий распорядок оправдает ожидаемые от него результаты. В особенности надо доверять своим подчиненным командирам. Поэтому на эти посты надлежит назначать людей, на которых можно положиться. Это соображение нужно ставить выше всяких других. Раз мы целесообразно наметили свои мероприятия и учли при этом возможные несчастные случайности, предусмотрев все меры, чтобы не погибнуть сразу, если эти случайности произойдут, то следует смело идти вперед среди мрака неизвестности.

4. Если мы решили вести войну с большим напряжением сил, то часто подчиненные командиры, а также и войска (особенно если они не втянуты в войну) будут считать затруднения, встречающиеся на их пути, непреодолимыми препятствиями. Им покажется, что переходы слишком велики, усилия слишком тяжки, а снабжение продовольствием невозможно. Стоит только дать веру всем этим затруднениям (Diffikultaten, как их называл Фридрих II) — и скоро окажешься подавленным ими, и вместо того, чтобы действовать сильно и энергично, станешь слабым и бездеятельным.

Чтобы противостоять всему этому, необходимо доверять своей проницательности и убежденности. В эти минуты такая убежденность имеет вид упрямства, но на самом деле представляет собою ту силу ума и характера, которую мы называем твердостью.

5. Результаты, на которые мы рассчитываем на войне, никогда не бывают в точности такими, как их представляет себе тот, кто лично в ней не участвует и не свыкся с ней.

Часто ошибаются на много часов в расчете марша какой-нибудь колонны, причем нельзя даже точно выяснить, отчего произошла задержка. Часто возникают препятствия, которые было невозможно предвидеть заранее. Часто предполагают достигнуть с армией известного пункта, но бывают вынуждены остановиться в пути на несколько часов. Часто выделенный нами отряд оказывает гораздо меньшее сопротивление, чем мы ожидали, а неприятельский отряд — гораздо большее. Часто ресурсы какой-нибудь провинции оказываются скромнее, чем мы предполагали, и пр.

Все подобные препятствия могут быть преодолены не иначе, как ценою больших усилий, чего полководец может добиться лишь строгостью, граничащей с жестокостью. Лишь в том случае, когда он убежден, что будет выполнено все возможное, он может быть уверен, что эти мелкие затруднения не приобретут большого влияния на операции и он окажется не слишком далеко от цели, которой должен достигнуть.

6. Можно принять за несомненное, что армия никогда не будет находиться в том самом состоянии, в каком ее рисует себе тот, кто следит за операциями из своего кабинета. Если он расположен к этой армии, он будет представлять ее себе на треть или на половину более сильной и более хорошей. Весьма естественно, что полководец, впервые составляющий план предстоящих операций, находится в таком положении. Но затем он видит, что его армия начинает таять, чего он не предполагал, что его кавалерия теряет боеспособность. Поэтому то, что в начале похода и наблюдателю и полководцу кажется возможным и легким, при выполнении оказывается трудным и недостижимым. Если полководец окажется человеком отважным, с сильной волей, то, побуждаемый высоким честолюбием, он все же будет преследовать свою цель; человек же заурядный посчитает состояние своей армии достаточным оправданием, чтобы отказаться от достижения цели.

Массена[51] доказал в Генуе и Португалии, какое воздействие сила воли полководца может оказать на войска. В Генуе твердость его характера, даже можно сказать, его жестокость, позволила его армии вынести чрезвычайные лишения и привела к большому успеху. В Португалии он если и уступил, то, по крайней мере, сделал это много позже, чем сделали бы другие[52].

В большинстве случаев неприятельская армия будет находиться в таком же положении. Вспомним хотя бы Валленштейна и Густава II Адольфа под Нюрнбергом[53], Наполеона и Беннигсена после сражения под Прейсиш-Эйлау[54]. Но состояние противника не видно, а страдания собственной армии — перед глазами. Поэтому последние действуют на обыкновенного человека сильнее, ибо у обыкновенного человека чувственные впечатления берут верх над голосом разума.

7. Снабжение войск продовольствием, как бы оно ни производилось (из магазинов или путем реквизиции), представляет всегда такие трудности, что при выборе способа действий должно учитываться в первую очередь. Часто перебои со снабжением срывают проведение боевых операций, так как вынуждают заботиться о пище, когда можно было бы добиваться победы, самого блестящего успеха. Вследствие потребности в продовольствии вся военная машина приобретает тяжеловесность, из-за чего ее успехи могут отставать от полета широких замыслов.

Генерал, который тиранически требует от своих войск крайнего напряжения сил, величайших лишений; армия, в длительных войнах свыкшаяся с этими жертвами, — какое огромное преимущество будут они иметь перед своим противником, насколько скорее достигнут своей цели, несмотря на все препятствия! При одинаково хороших планах — сколь различен будет успех!

8. Трудно переоценить наглядные впечатления, получаемые при непосредственном участии в военных операциях, всегда живее представляемых нами при зрелом размышлении. Но эти впечатления часто производятся лишь видимой стороной событий, а она, как известно, редко совпадает с их сущностью. Поэтому есть опасность в угоду первичным впечатлениям забыть о результатах зрелых размышлений.

Эти первичные впечатления, как правило, создают страх и влекут к чрезмерной осторожности, что свойственно природной боязливости человека, которая заставляет его глядеть на все односторонне.

Следовательно, к первичным впечатлениям следует относиться с осторожностью и больше доверять результатам своих прежних размышлений. Такой подход поможет укрепить себя против расслабляющего действия первичных впечатлений.

Следовательно, успешные действия зависят от верности и твердости собственного убеждения. Потому-то так важно изучение военной истории, ибо из нее мы узнаем все о войнах, самый ход событий. Принципы, которые дает нам теория, пригодны лишь для того, чтобы облегчить это изучение и обратить внимание на самое важное в военной истории.

Итак, вы должны, ваше королевское высочество, ознакомиться с этими принципами, чтобы проверить их при изучении истории войн и чтобы самому увидеть, где они совпадают с ходом событий и где эти события вносят в них те или другие коррективы или даже опровергают их вовсе.

Наряду с этим изучение военной истории при недостатке собственного опыта в состоянии дать наглядное представление о том, что мы назвали сопротивлением всей машины в целом.

Правда, не следует останавливаться лишь на общих выводах, еще менее следует доверять рассуждениям историков, но нужно, по возможности, изучать детали. Историки редко задаются целью изобразить высшую правду. Обычно они приукрашивают деяния своей армии или же доказывают совпадение исторических фактов с мнимыми правилами. Они выдумывают историю вместо того, чтобы ее писать. Для вышеуказанной цели не требуется истории многих войн. Детальное знакомство с несколькими отдельными сражениями полезнее, чем беглое знакомство со многими кампаниями. Поэтому полезнее читать больше отдельных реляций и дневников, чем исторических сочинений в собственном смысле этого слова. Образец такой непревзойденной реляции представляет описание обороны Менена в 1794 году, приведенное в мемуарах генерала фон Шарнхорста. Это повествование, особенно рассказ о вылазке и прорыве гарнизона, даст в руки вашему королевскому высочеству пример того, как надо писать военную историю[55].

Ни один бой, как этот, не укрепил во мне убеждения, что на войне до последней минуты нельзя сомневаться в успехе. Он доказывает, что влияние правильных принципов, которое никогда не проявляется так часто, как мы этого ожидаем, неожиданно сказывается вновь в самом бедственном положении, когда, казалось, уже утрачена всякая надежда на их влияние.

Необходимо, чтобы какое-нибудь чувство воодушевляло великие силы полководца, будь то честолюбие Цезаря, ненависть к врагу Ганнибала, гордая решимость погибнуть со славою Фридриха Великого.

Откройте свое сердце такому чувству. Будьте смелыми и хитрыми в составлении ваших планов, твердыми и настойчивыми в их исполнении, решительными в стремлении к победе, и судьба коронует вашу юную голову сияющей славой, которая является украшением принцев, а ваш образ останется в сердцах ваших потомков.

Примечания:

1

Шарнхорст Герхард Йоганн Давид (12 ноября 1755 г., Борденау, Ганновер — 28 июня 1813 г., Прага) — прусский генерал (1807) и военный реформатор. С июля 1807 г. начальник Генштаба и председатель комиссии по реорганизации армии, с 1808 г. возглавлял военное министерство. Вместе с генералом А. Гнейзенау провел военную реформу, в результате которой было подготовлено введение воинской повинности (с 1813), улучшена организация армии и подготовка офицеров, сокращен срок службы, создан обученный резерв, усовершенствовано вооружение, реорганизована тыловая служба. Во время освободительной войны с наполеоновской Францией в 1813 г. был начальником штаба Силезской армии генерала Г. Блюхера. (Примеч. пер.)

2

Позен — ныне Познань в Польше. (Примеч. пер.)

3

Бреслау — ныне Вроцлав в Польше. (Примеч. ред.)

4

Шлиффен Альфред фон (28 февраля 1833 г., Берлин, — 4 января 1913 г., там же) — германский военный деятель, генерал-фельдмаршал (1911). Окончил Офицерское училище (1853) и Военную академию (1861). В качестве офицера Генштаба участвовал в австро-прусской войне 1866 г. и Франко-прусской войне 1870–1871 гг. С 1884 г. начальник отдела германского Генштаба, в 1891–1905 гг. начальник Генштаба. С 1906 г. в отставке. Один из идеологов германского милитаризма. Теоретически обосновал т. н. стратегию уничтожения, направленную на достижение целей посредством двойного охвата, что в результате приводило к тактическому окружению. Автор германского плана войны (т. н. план Шлиффена, 1905). (Примеч. пер.)

5

Проницательность, интуиция. (Примеч. пер.)

16

Сражение под Лейтеном (современное название Лютыня (Польша, Силезия) произошло 5 декабря 1757 г. Прусская армия (ок. 40 тыс., 167 орудий) имела численность более чем в полтора раза меньшую, чем армия Карла Лотарингского (до 66 тыс., 300 орудий). В ходе сражения Фридрих II атаковал левый фланг австрийцев, разбил его, а затем и центр австрийских сил, применив косой боевой порядок. Австрийцы потеряли 27 тыс. пленными, убитыми и ранеными и всю артиллерию, пруссаки — 6,5 тыс. убитыми и ранеными. (Примеч. ред.)

17

Фридрих II (Великий), родился 1712 году, король Пруссии (1740–1786) — один из великих военных деятелей истории. Первую половину своего правления в значительной степени посвятил войнам с Австрией, которой правила Мария Терезия (1717–1780), его основной враг в Войне за австрийское наследство (1740–1748) и Семилетней войне (1756–1763).

Особенно во время последней войны, когда Пруссии в союзе с Англией пришлось сражаться с превосходящими силами коалиции Австрии, Франции, России, Швеции и Саксонии, Фридрих доказал свое искусство военачальника и отвагу. Одна из самых блестящих и решающих побед была одержана под селением Лейтен в Силезии (совр. Лютыня в Польше) 5 декабря 1757 года. Победа над значительно превосходящей по силам австрийской армией, руководимой принцем Карлом Лотарингским, была столь же обязана военному гению, как и превосходному моральному духу офицеров и солдат Фридриха. Перед битвой, в присутствии генералов, прусский король произнес знаменитую речь, иллюстрирующую точку зрения Клаузевица. Она заканчивалась словами: «Господа, враг, вооруженный до зубов, стоит за этими укреплениями. Мы должны атаковать его и победить или погибнуть. Третьего не дано. Если вам это не нравится, можете подать в отставку и отправляться домой».

(Другими значительными битвами Семилетней войны, упоминаемыми Клаузевицем, были битвы при Росбахе, Лигнице, Праге, Колине, Хохкирхе, Кунерсдорфе, Миндене.)

18

Термин «корпус», повсеместно используемый Клаузевицем, не подразумевает определенное подразделение (как, например, современный армейский корпус), а имеет в виду просто любую часть армии.

19

Ратисбон — чаще назывался и называется Регенсбургом, находится в Баварии на Дунае. (Примеч. пер.)

20

Ваграм — селение в Австрии, в 16 км к северо-востоку от Вены, в районе которого 5–6 июля 1809 г. во время австро-французской войны 1809 г. произошло решающее сражение между французской армией Наполеона I (170 тыс., 584 орудия) и австрийской армией эрцгерцога Карла (110 тыс., 452 орудия). Французы, как считается, одержали победу, но австрийцы в полном порядке отступили, а потери обеих сторон были почти равными — 32 тыс. у австрийцев и 27 тыс. у французов. (Примеч. ред.)

21

Обе битвы были частью наполеоновской кампании против Австрии в 1809 году. При Экмюле, близ Регенсбурга, в Южной Германии, французская армия под командованием Наполеона и его маршала Даву 22 апреля разбила сильную австрийскую армию. Это открыло дорогу для вторжения Наполеона в Австрию, где у селения Ваграм, близ Вены, Наполеону 5–6 июля удалось нанести эрцгерцогу Карлу такой серьезный удар, что Австрии все же пришлось просить о мире.

22

Имеется в виду герцог Фердинанд Брауншвейгский, племянник Фридриха, прусский фельдмаршал. (Примеч. пер.)

23

Возле Миндена в Вестфалии герцог Фердинанд Брауншвейгский, один из генералов Фридриха II во время Семилетней войны, одержал значительную победу над французами, которыми командовал маршал Контад. Он собирался атаковать французские позиции ранним утром 1 августа 1759 года, когда ему стало известно, что французы, в свою очередь, готовы напасть на него. Он осуществил свой план подготовки к битве, чем свел на нет приготовления Контада к внезапному нападению. В начавшейся битве Фердинанд, командуя объединенными английскими, ганноверскими и прусскими войсками, одержал решающую победу, в результате которой французы отступили за реки Рейн и Майн.

В то же самое время примерно треть армии Фердинанда, организованная как отдельный корпус под командованием генерала фон Вангенхайма, была размещена слева от основной армии, возле деревни Таннхаузен (известной также как Тонхаузен или Тодтхаузен). Этому корпусу не сообщили о готовящемся нападении французов. Примерно в 5 часов утра вражеский корпус под командованием де Бролье открыл огонь по укреплениям Вангенхайма. Однако внезапное нападение не удалось, а у Вангенхайма появилась возможность выстроить свои войска и оказать сопротивление Бролье, пока поражение основной армии под командованием Контада не заставило французов отступить.

24

При Росбахе 5 ноября 1757 года армия Фридриха II, насчитывавшая 22 000 человек, разбила превосходящую ее почти вдвое (43 тыс.) объединенную франко-австрийскую армию под командованием некомпетентных маршала принца де Субиза (Франция) и принца Хильдбурхаузена (Саксония). В то время как его противники, думая, что Фридрих поспешно отступает, принялись его преследовать, отлично обученная кавалерия Фридриха II под командованием генерала фон Зейдлица внезапно атаковала их правый фланг. Противник, не имевший времени построить боевой порядок, был разбит, потеряв 7000 человек (в основном пленными), 67 орудий, 22 знамени и весь обоз. Пруссаки потеряли свыше 500 человек.

Победа Фридриха имела невероятный моральный эффект как в Германии, так и за ее пределами. Она восстановила его репутацию, которая сильно пострадала после поражения под Колином.

25

В битве при Лигнице, как раньше в битвах при Росбахе и Лейтене, проявилось искусство Фридриха II Великого побеждать превосходящего по силе противника, используя высокую мобильность армии в концентрированной атаке и как можно дольше скрывая от противника свои намерения.

Обнаружив себя окруженным при Лигнице (Саксония) несколькими австрийскими армиями, насчитывавшими около 100 000 человек, он тщательно спланировал отступление. В ночь с 14 на 15 августа 1760 года он разбил лагерь, оставив, однако, горящие огни, чтобы ввести в заблуждение неприятеля, который на 15 августа наметил треугольную атаку. На рассвете прусский король застал врасплох один из отрядов австрийской армии под командованием Лаудона на реке Кацбах и разгромил 30 000 человек с армией вдвое меньшей.

26

Гогенлинден (Хоэнлинден) — селение в Баварии (восточнее Мюнхена), около которого 3 декабря 1800 г., во время войны 2-й европейской коалиции монархических государств против республиканской Франции, французская армия Ж. Моро нанесла поражение австрийской армии эрцгерцога Иоанна. После этого Австрия подписала Люневильский мир 1801 г. (Примеч. пер.)

27

Моро Жан Виктор (1763–1813) — французский военачальник, дивизионный генерал (1794). С 1789 г. в Национальной гвардии, с 1791 г. волонтер революционной армии. В 1792 г. был избран командиром батальона. Воевал в Нидерландах. С 1794 г. командовал северной, а с 1796 г. рейнско-мозельской армиями, одержав ряд побед над австрийцами. В 1799 г. генерал-инспектор, затем командующий французской армией в Италии, где был разбит A.B. Суворовым. После переворота 18 брюмера, совершенного Наполеоном, командовал Рейнской армией, где одержал победу при Гогенлиндене. В 1804 г. он был обвинен в роялистском заговоре против Наполеона и выслан из Франции. Моро поселился в Америке, откуда его в 1813 г. пригласил царь Александр I. Моро стал военным советником при штабе союзных армий. В битве при Дрездене, где Наполеон одержал блестящую победу, 27 августа 1813 г. Моро был смертельно ранен французским ядром и 2 сентября умер. Существует легенда, что ядро было выпущено из пушки, которую наводил сам Наполеон. (Примеч. ред.)

28

Во время наполеоновской кампании против 2-й коалиции (Великобритания, Австрия и Россия) французский генерал Моро сосредоточил свои силы у селения Хоэнлинден (так в атласе, но в военных энциклопедиях чаще Гогенлинден), расположенного в центре крупного лесного массива на плато к востоку от Мюнхена. Несмотря на предупреждения его генералов, эрцгерцог австрийский Иоанн 2 декабря 1800 года вошел в лес, чтобы преследовать отступавших, как он считал, французов. Тем временем Моро, построивший свои войска на выходе из леса, в ходе боя с выходившими из леса четырьмя колоннами австрийцев обошел австрийцев одной дивизией с фланга, и те оказались между двух огней. Австрийская армия была разбита, потеряв около 14 000 человек (в т. ч. 9 тыс. пленными), почти всю артиллерию (87 орудий), а Моро (потеряв 2,5 тыс.) смог продолжить наступление на Вену, что заставило Австрию заключить невыгодный для нее Люневильский мирный договор 1801 года.

29

Даву Луи Никола (1770–1823) — представитель обедневшего аристократического рода. Окончил парижскую военную школу (1788). Во время Великой французской революции 1789 г. перешел на сторону революционного народа. С 1794 до 1797 г. в рейнской армии в чине бригадного генерала. С 1804 г. маршал Франции, в 1804–1814 гг. командир корпуса. В 1798–1799 гг. участвовал в Египетской экспедиции, командуя кавалерией. В 1800–1801 гг. командовал кавалерией итальянской армии Наполеона. В 1806 г. одержал победу над пруссаками в битве при Ауэрштедте, разгромил прусскую армию и получил в 1808 г. титул герцога Ауэрштедтского. В 1807–1809 гг. успешно сражался при Прейсиш-Эйлау, Ваграме и Экмюле, за что был удостоен титула князя Экмюльского. При вторжении Наполеона в Россию в 1812 г. корпус Даву участвовал в штурме Смоленска, в Бородинском сражении. При отступлении из России командовал арьергардом, после поражения под Вязьмой заменен Неем. В 1813–1814 гг. руководил обороной Гамбурга от прусских войск. Во время Ста дней военный министр. С воцарением Бурбонов лишен чинов и титулов (однако не расстрелян, как Ней!), но в 1817 г. они ему были возвращены. С 1819 г. пэр Франции. (Примеч. ред.)

30

Фридрих II достиг необходимой концентрации своих войск особым боевым порядком, известным как «косой боевой порядок». Хотя его никоим образом нельзя назвать новым (им время от времени пользовались с античных времен), именно Фридрих последовательно применял этот порядок в большинстве своих битв. В своих «Общих принципах ведения войны», написанных в 1748 году, Фридрих описал его следующим образом: «Мы „ослабляем“ перед врагом один из наших флангов и укрепляем фланг, с которым намерены атаковать». Это даст возможность разгромить армию противника, значительно превосходящую по силам: «Армия из 100 000 человек, атакованная во фланг таким способом, может быть разбита армией из 30 000 человек». Самым успешным примером использования Фридрихом этого боевого порядка «уступами» была битва при Лейтене.

31

При Хохкирхе (Гохкирхе), селении в Саксонии, 14 октября 1758 года австрийская армия маршала Дауна* нанесла серьезный удар силам Фридриха II. Атаковав на рассвете, австрийцы застали врасплох самонадеянного короля Пруссии и силами в 78 000 человек разгромили его армию, состоявшую из 40 000 человек. Прусская армия понесла большие потери. Пруссаки потеряли примерно 9000 человек, несколько генералов Фридриха были убиты или ранены.

* Даун Леопольд (1705–1766) — австрийский генерал-фельдмаршал. (Примеч. пер.)

32

Положения, выделенные курсивом, генерал Фридрих фон Кохенхаузен, преподаватель Германской военно-воздушной академии, считает неприменимыми в современных войнах.

33

Генерал Фридрих фон Кохенхаузен в своих примечаниях к этой книге отмечает, что большая часть правил, касающихся кавалерийского резерва, хотя больше неприменима в современной войне, может применяться почти слово в слово к механизированным частям.

34

Точка опоры (фр.).

35

В силу самого факта (лат.). (Примеч. пер.)

36

Битва у Фридланда (Восточная Пруссия) 2(14) июня 1807 г. закончилась поражением русской армии под командованием Беннигсена, совершившего роковую ошибку, когда он переправил свою армию на западный берег р. Алле с целью двинуться по этому берегу на выручку Кенигсберга от войск Наполеона. Переправа произошла в районе г. Фридланда (ныне Правдинск Калининградской обл.), который Беннигсен занял в результате успешных боев с французскими войсками. Ошибка Беннигсена состояла в том, что он расположил все имеющиеся войска в излучине р. Алле, оставив за спиной единственный путь отступления — мосты в г. Фридланд. Невыгодной позицией русских войск немедленно воспользовался Наполеон, имевший к тому же большое численное преимущество (80 тыс. против 60 тыс. у русских). В результате русская армия после упорного боя была разбита и понесла большие потери на переправах (мосты русские за собой сожгли). (Русские потеряли, по разным данным, от 10 до 25 тыс. убитыми, утонувшими и пленными, французы — 8 тыс. — Ред.) Россия была вынуждена заключить с Наполеоном Тильзитский мир. (Примеч. пер.)

37

2(14) июня 1807 года, во время русско-прусско-французской войны 1806–1807 годов, русская армия под командованием Беннигсена (60 тыс.) была разгромлена Наполеоном (80 тыс.) в битве при Фридланде, в Восточной Пруссии. Спеша на помощь Кенигсбергу, русские, переправившись 1 июня через Алле и заняв Фридланд, имели против себя единственный французский корпус под командованием маршала Ланна*.

Беннигсен решил, что это превосходный шанс для атаки, но Ланн держался, пока не подошел Наполеон с основной армией. Император наносил главный удар на левом фланге русских, отделенном от их правого фланга оврагом с ручьем Мюленфлюс и озером. Единственным путем отступления русских войск левого фланга было узкое дефиле между этим оврагом и излучиной реке Алле. Артиллерийская батарея Наполеона (36 орудий), выдвинутая в этом месте вперед, нанесла русским большой урон прежде, чем тем удалось добраться до мостов через Алле. Еще хуже ситуация сложилась на правом фланге Горчакова. К 9 часам вечера его отчаянно сражавшиеся войска были сброшены превосходящими силами врага в реку и переправлялись под убийственным огнем. Всего Беннигсен потерял от 10 000 до 25 000 (по разным данным> убитыми, ранеными и утонувшими, Наполеон 8000 (по другим данным, 12–14 тыс.).

* Сын конюха, солдат революции Жан Ланн (1769–1809), будущий герцог Монтебелло, был замечен Наполеоном еще как батальонный офицер в бою при Дего 15 апреля 1796 г. и с того дня стремительно пошел вверх, закончив итальянскую кампанию уже бригадным генералом. В Египетском походе Бонапарта командовал дивизией. При Монтебелло (1800) продержался до подхода подкреплений, способствовав общей победе. Отличился в 1805–1807 гг. В феврале 1809 г. именно Ланн взял штурмом героически защищавшуюся Сарагосу, после чего написал Наполеону о своем неприятии такой войны, когда приходится убивать мирных жителей. Историк Ж. Мишле считал Ланна «великим солдатом» и «великим полководцем». Товарищи по оружию считали его «храбрейшим в армии». Первым во главе своих гусар он врывался на неприятельские позиции, сражался рядом со своими солдатами на улицах Сарагосы, вел их на штурм Регенсбурга (1809). В возрасте 40 лет, уже покрытый к тому времени 25 ранами, он был смертельно ранен в битве при Асперне (Эслинге). Наполеон тогда заплакал — второй и последний раз в жизни. (Примеч. пер.)

38

Во время Семилетней войны Пруссия оказалась в окружении врагов: Саксонии и Австрии на юге, Франции на западе, Швеции на севере и России на востоке (примерно такая же аргументация была у Геббельса 22 июня 1941 г. Агрессоры похожи. — Ред.). Фридрих II преодолел сложное положение, полностью использовав преимущества, которые дает высокомобильной армии под руководством инициативного полководца сражение на «внутренней линии». В 1756 году он без объявления войны захватил Саксонию. Его вторжение в Богемию в 1757 году было остановлено австрийцами при Колине, и ему пришлось оставить собственные территории. Оттуда он с молниеносной скоростью направился сначала в Центральную Германию, где разгромил французов в битве при Росбахе, а затем обратно в Силезию, где разбил австрийцев в битве при Лейтене. 14(25) августа 1758 года он разбил русских близ Цорндорфа («мясорубка» при Цорндорфе, где русские потеряли свыше 16 тыс. и 60 орудий, а пруссаки свыше 11 тыс. и 36 орудий, — весьма сомнительная победа. Обе стороны, обессилев, уже не могли сражаться. Противники после боя разошлись в разные стороны, «зализывая раны». В нашей литературе пишется, что сражение закончилось «вничью». — Ред.). Однако в конце концов численное преимущество противников стало слишком большим, и Фридриху пришлось ограничиться оборонительной стратегией, в то время как его тактика оставалась наступательной.

39

Барон Антуан Анри Жомини (1779–1869), швейцарец по происхождению, вступил во французскую армию в 1804 году, командовал батальоном, затем адъютант маршала Нея* и начштаба его корпуса (1805–1809, 1813). С вторжением французов в Россию в 1812 году был комендантом Вильно и губернатором Смоленска. Отличился в успешном для французов Бауценском сражении 1813 года. Столкновения с начштаба Наполеона Бертье заставили Жомини в августе 1813 года перейти на службу в русскую армию. Состоял в штабе и в свите Александра I. Он прославился очень влиятельными работами по военной теории, такими как «Очерки военного искусства», «Рассуждения о великих военных действиях или критическое и сравнительное описание походов Фридриха и Наполеона…» и др. Его основной идеей было то, что победы над противником следует достигать не путем маневрирования без сражения, а решительным сражением; стратегию Жомини рассматривал как науку ведения войны, тактику — как науку о сражении и бое.

Барон Адам Генрих Дитрих фон Бюлов (1757–1807) — прусский военный писатель и теоретик. Служил в прусской армии (1772–1790). Выйдя в отставку, участвовал в восстании в Южных Нидерландах (совр. Бельгия и Люксембург) против австрийской власти. В 1799 году издал труд «Дух новейшей военной системы». В 1806 году написал памфлет «Поход 1805 года», содержавший критику действий русской армии в этой кампании и оскорбительные выпады против русского командования. За это по требованию русского правительства был арестован (1806) и отправлен морем в Россию, но по дороге умер. Независимый ум Бюлова сделал его одним из наиболее влиятельных авторов, писавших на эту тему и введших в обращение многие из современных военных терминов. Согласно Бюлову, войны решаются не победами, одержанными на поле боя, а скорее стратегическими маневрами против вражеских «операционных направлений» (т. е. коммуникаций). Сформулировал важный тезис о подчиненности военной стратегии политике, тактики — стратегии. Клаузевиц возражал против догматизма и геометрических построений Бюлова, который недооценивал значение сражения.

* Маршал Ней Мишель (1769–1815) — сын бочара, герцог Эльхингенский и «князь Московский» (последнего титула он был удостоен Наполеоном за доблесть в Бородинской битве — его корпус атаковал Семеновские флеши), герой всех кампаний Наполеона, человек исключительно популярный в армии. Именно ему Наполеон, правда уже после смерти Ланна, дал прозвище Храбрейший из Храбрых, которое армия ставила выше всех его титулов. При отступлении французов командовал арьергардом, который почти полностью был уничтожен в сражении у Красного, где французы потеряли 32 тыс. (в т. ч. 26 тыс. пленными), а русские 2 тыс. Во время Ста дней он, посланный во главе королевских войск против Наполеона, перешел вместе с войсками на сторону бывшего императора. Теперь в Париже, на площади Обсерватории, где французы 7 декабря 1815 г. расстреляли своего Храбрейшего из Храбрых, стоит памятник Нею. (Примеч. пер.)

40

Это утверждение верно только отчасти, в отношении таких битв, как битвы при Йене, Ульме, Экмюле, Маренго и Ваграме.

41

Весной 1757 года Фридрих Великий вторгся в Богемию (Чехию) с тремя отдельными армиями. Две из них двигались из Саксонии (одной командовал сам король), а третья, под командованием семидесятидвухлетнего маршала Шверина, из Силезии. Австрийская армия под командованием принца Карла отступила перед захватчиками и заняла прочную позицию возле Праги. Армия Шверина запоздала, и, когда она наконец подошла, пруссаки 6 мая 1757 года разбили австрийцев, но позволили значительной части австрийских сил отступить. 18 июня Фридрих, хотя и с меньшими силами, снова атаковал австрийскую армию, на этот раз под командованием маршала Дауна, возле Колина. Фридрих II был наголову разбит, в основном из-за численного превосходства австрийцев, но также благодаря таланту и мужеству маршала Дауна.

42

Колин — чешский город на р. Лабе (Эльбе) на перекрестке древних торговых путей. Близ Колина 18 июня 1757 г. армия Фридриха II (34 тыс.) была разгромлена австрийцами Дауна (54 тыс.). Пруссаки потеряли 14 тыс. и 45 орудий. (Примеч. ред.)

43

Герцог Веллингтон Артур Уэлсли (1769–1852) — английский военный и политический деятель, дипломат, фельдмаршал (1813). В 1794–1795 гг. участвовал в войне против республиканской Франции в Нидерландах. В 1796–1805 гг. служил и воевал в Индии. В 1806 г. был избран в парламент. С 1808 г. был командующим союзными войсками в Португалии и Испании, освобождал Испанию от французов. В 1814 г. занял Юго-Западную Францию. Получил герцогский титул и стал первым герцогом Веллингтоном. Был назначен послом Англии в Париже (1814). После возвращения Наполеона с о. Эльба и начала новой войны Веллингтон вместе с Блюхером командовал союзными войсками в битве при Ватерлоо. Веллингтон представлял Англию на Венском конгрессе. Позже занимал различные государственные и дипломатические посты. Умер в Англии в 1852 г. (Примеч. пер.)

44

Кампания Веллингтона 1810–1811 годов была частью Полуостровной войны, имевшей целью освободить Испанию и Португалию от господства Наполеона. Как и в России во время наполеоновской кампании 1812 года, жители Пиренейского полуострова добровольно уничтожали свои владения и запасы, чтобы сделать снабжение вражеской армии невозможным и ускорить ее поражение. Эта тактика «выжженной земли», как ее сегодня называют, в обоих случаях имела огромный успех.

45

Близ Асперна и Эслинга, двух селений близ Вены на противоположном, левом берегу Дуная, 21–22 мая 1809 года Наполеон потерпел крупное поражение. После победы над австрийцами близ Ратисбона (Регенсбурга) 19–23 апреля 13 мая Наполеон вошел в Вену. Австрийская армия под командованием эрцгерцога Карла отступила на левый берег Дуная, и Наполеону, чтобы атаковать ее, пришлось форсировать реку. Карл в смертельной битве разгромил французов, потерявших одного из своих талантливейших военачальников, маршала Ланна. Получив крупное пополнение, 4 июня Наполеон предпринял еще одну попытку форсировать Дунай. На этот раз ему сопутствовал успех, и 5–6 июля он одержал победу в битве при Ваграме, положив, таким образом, конец освободительной войне, которую вела Австрия.

46

Граф Беннигсен Леонтий Леонтьевич (1745–1826) — родился в Брауншвейге. В 1759–1773 гг. служил в ганноверской армии, а в 1773 г. поступил на службу в русскую армию, где сделал успешную карьеру, получив в 1802 г. звание генерала от кавалерии. Участвовал в Русско-турецких войнах 1768–1774 и 1787–1791 гг., Польской кампании 1792–1794 гг., Персидском походе русских войск в 1796 г. В войне против Наполеона в 1806–1807 гг. успешно провел сражения при Пултуске, Прейсиш-Эйлау и Гейльсберге. Однако потерпел сокрушительное поражение при Фридланде. В Отечественную войну был начальником штаба русских войск, принимал участие в Бородинской битве и Тарутинском бою (за интриги и противодействие Кутузову был отстранен от должности). В 1813 г. командовал резервной армией (до октября), затем 2-й русской армией. В 1818 г. покинул Россию. (Примеч. пер.)

47

Весной 1807 года Наполеон приказал маршалу Лефевру начать осаду города Данцига. Осада, начавшаяся в марте, продлилась до мая. Русский главнокомандующий Беннигсен, находившийся поблизости, все это время оставался пассивным, несмотря на то что капитуляция Данцига дала Наполеону важную базу и высвободила часть его войск, которые он вскоре с огромной выгодой использовал в битве при Фридланде.

48

См. примеч. 45.

49

Дебушировать — выводить войска из горной теснины или ущелья на открытую местность (фр.). (Примеч. пер.)

50

Людовик II Бурбон, принц Конде (1621–1686), известный как Великий Конде, начал блестящую военную карьеру в 1640 году, к концу Тридцатилетней войны (1618–1648). В 1643 году он получил пост командующего французскими силами, оборонявшими северо-восточные границы Франции против испанцев, и одержал решающую победу при Рокруа, которая сделала его в возрасте 22 лет одним из выдающихся военачальников. В дальнейшем командовал французскими войсками, воюя в Германии, Лотарингии и Фландрии. Участвовал во «Фронде принцев», в 1652 году был разбит Тюренном, бежал в Нидерланды и в 1653–1658 годах во главе испанской армии воевал против своих. В 1660 году вернулся. В 1672–1675 годах успешно руководил французской армией в войне с Голландией.

Альбрехт фон Валленштейн (1583–1634) — богемский чешский дворянин из рода Вальдштейнов, главнокомандующий (генералиссимус) войсками Священной Римской империи в ходе Тридцатилетней войны, хотя его военное образование, согласно Клаузевицу и современным стандартам, было коротким и поверхностным. В течение двух лет службы в армии (1604–1606) он сражался против турок и венгров, а с 1617 года командовал все возрастающим числом наемников (в большинстве своем нанятых им самим за счет стремительно растущего состояния), которых предоставил в распоряжение императора Фердинанда II. Его называли «кумир войск и бич народов». Убит заговорщиками-офицерами (см. также примеч. 22).

Граф Александр Суворов-Рымникский, князь Италийский (1729–1800) снискал славу командующего русскими войсками во время войн Екатерины II Великой с турками (1768–1774, 1787–1791). В 1799 году он стал главнокомандующим союзной армией в Италии и, разгромив, изгнал французов из Северной Италии. Приняв боевое крещение в битве при Кунерсдорфе (1759), Суворов участвовал в 63 сражениях и боях и во всех победил. У своих противников (пруссаков, поляков, турок, французов) Суворов взял 609 знамен, 2670 пушек и 50 000 пленных. Последним для Суворова стал Швейцарский поход, после блестящего проведения которого великий полководец вскоре умер.

51

Массена Андре (1758–1817) — малограмотный сын крестьянина, герцог Риволи и князь Эслингский, превосходил большинство других маршалов даром полководческой импровизации и вообще как военачальник. К началу революции дослужился за 14 лет до фельдфебеля. В 1791 г. вступил в революционную армию и в 1792 г. стал командиром батальона, а в 1793 г. — бригадным генералом. Именно он, разгромив 14–15(25—26) сентября 1799 г. в битве под Цюрихом русско-австрийский корпус А.М. Римского-Корсакова (38 тыс. французов против 24 тыс. русских), заставил A.B. Суворова уйти из Швейцарии и тем самым спас Францию от грозившего ей русско-австрийского нашествия. В 1800 г. в Генуе выдержал с 15 тыс. французов 1,5-месячную осаду 30 тыс. австрийцев и английской эскадры. В 1805 г., командуя армией, занял Венецию, Каринтию, Штирию и Неаполитанское королевство. В войне 1809 г. с Австрией командовал корпусом. При Ваграме, находясь на левом фланге, выдержал сильный контрудар австрийцев, чем способствовал общему успеху. В 1810 г. назначен командующим французскими войсками в Португалии. За ряд поражений в 1811 г. отстранен от дел. (Примеч. ред.)

52

Андре Массена, принц Эслингский (1758–1817) — выдающийся французский генерал и маршал времен революционных и Наполеоновских войн. На военной службе с 1775 года, рядовой. В 1789 году вышел в отставку фельдфебелем. В 1791 году вступил в революционную армию. В 1793 году бригадный генерал. Проявил себя в сражении при Риволи (1796). В 1799 году разгромил корпус Римского-Корсакова при Цюрихе. Весной 1800 года Наполеон приказал ему оборонять итальянский город Геную против австрийцев. Последние внезапно атаковали, расчленили его армию на две части, и ему с оставшимся правым флангом пришлось отступить в город. Австрийский генерал Отт начал осаду города, а Массена не давал ему покоя постоянными вылазками. Несмотря на все возрастающий недостаток продовольствия, он продержался 1,5 месяца, дав возможность Наполеону одержать победу при Маренго.

В 1810 году Массена получил должность главнокомандующего французской армией численностью в 70 000 человек, вторгшейся в Португалию, чтобы «сбросить в море» англичан под командованием Веллингтона. Ему снова пришлось противопоставить свою силу воли и решительность такому ужасному врагу, как голод. Британские войска отступили в глубь страны, оставив за собой гористую, неплодородную землю, лишенную какого-либо продовольствия. Только одна крупная битва была выиграна французами (при Бусако). Большая часть французских потерь, 25 000 человек, была вызвана болезнями и голодом. Еще больших потерь в значительной степени удалось избежать благодаря искусному отступлению Массены.

53

В период шведского вторжения (1630–1632) в ходе Тридцатилетней войны Альбрехт фон Валленштейн, предводитель католических и имперских сил, и шведский король Густав II Адольф заняли позиции друг против друга возле Нюрнберга в Южной Германии. После того как Валленштейн несколько раз отказывался от битвы, 3 сентября 1632 года шведы атаковали его лагерь. Битва продолжалась до ночи, обе стороны понесли тяжелые потери, но Густаву II Адольфу не удалось выбить Валленштейна. В решающем сражении при Лютцене (6 ноября 1632 года) Густав II Адольф одержал победу над имперскими войсками Валленштейна, но был убит.

54

8 февраля 1807 года близ Прейсиш-Эйлау в Восточной Пруссии французская армия (70 тыс.) под командованием Наполеона и его маршалов Даву и Нея одержали победу (победу приписывали себе обе стороны. — Ред.) над русскими под командованием Беннигсена (78 тыс., в т. ч. 8 тыс. пруссаков). Благодаря подкреплению, которое получали во время боев и Наполеон и Беннигсен, удача во время битвы поворачивалась лицом то к одной, то к другой армии. Но с наступлением ночи никто не одержал решающей победы (хотя Беннигсен мог дожать французов). Потери французов превышали потери русских, которые потеряли более трети своих людей (русские потеряли 26 тыс. убитыми и ранеными, французы от 23 до 30 тыс. — Ред.). Однако Беннигсен, опасаясь дальнейшего усиления французской армии, отступил, после чего Наполеон объявил о своей победе (а Беннигсен — о своей). Эта битва была самой кровопролитной из всех данных до этого Наполеоном (еще более кровавые Бородино и Лейпциг были впереди). Все было залито кровью. Маршал Ней, глядя на все это, воскликнул: «Что за бойня, и без всякой пользы!»

Сражение при Прейсиш-Эйлау (ныне г. Багратионовск Калининградской обл.) состоялось 26–27 января (7–8 февраля) 1807 г. между русско-прусской и французской армиями в ходе войны с Францией против стран 4-й коалиции (России, Пруссии, Англии и др.). В начале января русская армия под командованием Л.Л. Беннигсена начала наступление на запад с целью разбить корпуса Нея и Бернадота. Однако из-за нерешительности Беннигсена эта возможность была упущена. Наполеон, собрав войска с зимних квартир (до 70 тыс. чел., 450 орудий), перешел в наступление с целью отрезать русскую армию (78 тыс., в т. ч. 8 тыс. пруссаков, 400 орудий) от сообщений с Россией. Сражение не имело решающего успеха ни для одной из сторон. Потери сторон: русские потеряли 26 тыс. убитыми и ранеными, французы 23–30 тыс. Однако Беннигсен в конце сражения, имея подошедший свежий корпус, упустил возможность дожать армию Наполеона, правый фланг которой был в совершенном расстройстве. (Примеч. ред.)

55

Генерал Герхард фон Шарнхорст (1755–1813), известный своими реформами прусской армии, был близким другом и учителем Клаузевица. В чине капитана он участвовал в войне 1-й коалиции против революционной Франции и был среди героических защитников города Менена во Фландрии. Он описал свои наблюдения в труде под названием «Оборона города Менена».

В течение нескольких дней в апреле 1794 года силы численностью в 2000 человек под командованием генерала Хаммерштейна защищали этот укрепленный город от штурмовавших его 20 000 французов под командованием генерала Моро. Когда запасы снаряжения и продовольствия у Хаммерштейна истощились, а город горел, он 30 апреля совершил со своими войсками успешный прорыв через неприятельские линии, потеряв более одной пятой своих сил.