Иго, которого не было

И все-таки недоумение оставил тот выдающийся поход: со своего поражения на Калке Русь ведет отсчет татаро-монгольского ига. А победу Великой Степи она записала у себя в истории не как победу и не как поражение, а как исчезновение страны кипчаков с лица Земли.

Чудеса, да и только.

Будто бы кипчаки после той своей великолепной победы подарили разгромленным русским свои города, станицы, пашни и пастбища, а сами ушли неведомо куда… Трудно представить — исчез многомиллионный народ! Сам. Добровольно. В одночасье. И следов не оставил. Но именно так утверждает официальная история.

Могло ли быть такое?

Здравый смысл подсказывает, что не хватило бы русских на всем белом свете, чтобы принять тот «ханский подарок» — заселить города одного только Дона. А Дон не Великая Степь. Это — малая ее толика.

Русь была в сто раз меньше Степи…

Выходит, «иго» и все, что связано с ним, придумано?!

Верно, придумано. Известно, когда — в 1823 году. Известно, где — в Петербурге. Известно, кем — учителем гимназии.

К сожалению, искажений в истории народов много. Всяких. На них росли поколения людей, от которых скрывали правду о предках и о них самих. Так было заведено в Западной Европе, так с XVIII века стало в России.

Все складывалось, конечно, иначе.

Поход хана Джебе и Субутая, как холодный душ, остановил Чингисхана. Он понял, бой у Запада ему не выиграть. Мешают кипчаки! Те самые, что не признали Сульде и Ясу. Интерес полководца к Западу остыл уже в 1223 году.

Дело решил случай, как часто бывает в жизни.

Однажды Мангуш, сын хана Котяна, охотился с соколом в степи. Ему встретился хан Аккубуль, давний соперник их рода. Им бы разъехаться! Тогда вся мировая история сложилась бы иначе. Но они не разъехались, сошлись. В поединке Аккубуль убил юношу.

Едва печальная весть долетела до Днепра, до владений хана Котяна, как он собрал войско и пошел на Дон, на хана Аккубуля.

Вдоволь погуляли по Дону запорожцы… Раненный Аккубуль еле спасся. И, не найдя сил для ответного удара, отправил брата своего, Ансара, на Алтай, за подмогой. Тот и привел «монголов» на Дон.

Случилось это через пять лет после битвы на Калке. Самого Чингисхана уже не было… Так началось «татаро-монгольское иго». Хотя в нем нет ничего унизительного. Ведь «игэ» на древнетюркском означает «хозяин». У Великой Степи появился хозяин — это Яса. И Сульде.

Ни исчезновения народа, ни вторжения «орд кочевников», ничего не было. Прибыл суд, который заставил подчиниться Закону. Яса особо карала за ссоры и раздоры между своими… Степняки прекратили междоусобицы, вернули в свои дома мир.

Запад стравил их, а Чингисхан помирил. Вот что было.

Внешне жизнь шла вроде бы, как прежде, но уже по-иному.

Степь, признав Ясу, осталась уделом «своих», то есть тюрков. И на Дону, и на Днепре, и на Волге (Итили) жили они. И никто иной. Сорок их поколений сменилось здесь со времен хана Акташа. Кипчаки давно стали коренным народом Степи.

Приняв «игэ», они конечно же не изменились внешне, но свои земли уже называли по-новому: Золотая орда, Голубая орда… Новая жизнь пришла! Это и оставило след.

В новых названиях Степи был свой знак: по цвету знамени выбрали их. «Орда» означало уже «страна, признавшая Ясу».

Сыновья Чингисхана огромную Алтайскую державу поделили между собой на орды, где командовал хан. Старший сын, Джучи, получил западные земли — Золотую Орду, но правил там его сын Батый.

Столицей Золотой Орды он выбрал Сарай — самый богатый город в Восточной Европе. Его фонтаны, дворцы приводили в восторг даже венецианцев, которые наведывались сюда. Сарай быстро стал перекрестком торговых дорог, где стекались товары Востока и Запада. Любые предметы роскоши продавались на его базарах. В городе жили искусные ремесленники, их мастерство изумляло византийцев. Археологи, например, нашли там кофейный сервиз тончайшей работы, изящные золотые украшения, монеты (они хранятся теперь в Эрмитаже).

Город славился прекрасной библиотекой, учеными. И это в столице «кровожадного» Батыя, «дикаря», как пишут о нем иные историки… Но факты убеждают в обратном.

Известно, что самого Батыя сородичи звали Саинхан, это его домашнее имя, то есть «добродушный». Хан был толстым увальнем. Ленивцем. Любил роскошь и безделье, долгие беседы за столом. Он не испытывал ни малейшего интереса к войнам и походам.

Конечно, Батый воевал. И воевал успешно. Но не по своей воле. Под его знаменем стояли триста тысяч всадников — кипчаков с Днепра, Дона и Итили. В их числе «монголов», то есть пришельцев с Алтая, было лишь четыре тысячи. Их прислал дядя Батыя, хан Октай. Он же назначил Субутая главнокомандующим Золотой орды. Этот любимец Чингисхана и принес славу Орде. Решительный был человек. Это он заставлял Батыя поступать так, как считал нужным. Не отступал ни перед чем.

По его настоянию в 1237 году ордынцы приобщали к Ясе рязанских и других кипчаков. В 1240 году город Киев, не принявший Ясу, узнал, какова плата за ее преступление. Потом были Буда и Пешт, Прага, Краков, Пожега и другие тюркские города.

Благодаря Субутаю Центральная Европа, где жили тюрки, вспомнила предков!.. Он, а не Батый посрамил в бою польских, богемских, немецких и венгерских рыцарей. Великий Мастер боя. Европа не знала полководцев такого таланта. В его грандиозных победах удивляли изящество и легкость.

Субутай воевал строго по завету Чингисхана. А завет велел идти вперед и остановиться там, где кончается тюркский мир. Чужого не брать. Отвоевывать только свое. Вот почему в 1238 году, по дороге на Новгород, войско Батыя повернуло назад. Разумеется, оно никого не испугалось.

Просто Субутай увидел — там нет тюрков, значит, то чужая земля. Ее обложили данью и ушли.

У Москвы-реки в XIII веке кончался тюркский мир. Дальше к северу тянулись земли финно-угорских народов. Чужие земли.

«Обложить данью» тогда значило не «покорить», а «заключить союз». Дань — это и договор, и налог. Это вовсе не кровавое и страшное слово. Чингисхан велел охранять слабых союзников. И Батый следовал его воле. Может быть, даже слишком усердно.

Яса Чингисхана обязывала его защищать любой город, любую страну в обмен за молитву Богу Небесному. И за признание хана. Ничего иного от данника хану не требовалось. Только чистая молитва Богу…

Вот и вся дань, которую платила Русь Золотой орде при Батые.

Тюрки за это охраняли своего данника от внешних врагов. Например, Новгородское княжество охранял хан Алискандер. Он, сын владимирского князя и кипчакской княжны, вырос во дворце Батыя, был молочным братом его сыну Сартаху. Под степные песни росли два мальчика.

На свое знаменитое Ледовое побоище хан Алискандер в 1242 году вывел всадников Золотой орды, они проучили «псов рыцарей». Они! Не русские. У русских тогда вообще не было армии, и своих юношей они отправляли служить в Орду, как требовал договор…

Выходит, хан Алискандер и Александр Невский — это два совершенно разных человека в одном лице. В XVIII веке, когда «исправляли» историю России, хана сделали «Невским», русским святым. Но «Невским» он быть не мог, потому что не участвовал в Невской битве. Там сошлись войска шведов и финнов. И не на территории Руси выясняли они свои отношения.

Батый — тоже человек с «двойной историей». А он ведь помогал Церкви. При его «татаро-монгольском иге» выиграли в первую очередь русские монастыри: их стало на Руси в несколько раз больше. «Молящиеся Небу пусть молятся», — сказал хан.

Он освободил духовенство от податей, усердно строил новые церкви, его сын Сартах принял сан дьякона. Правда, сам Батый не стал креститься, узнав, что в церковь заносят покойников — он их ужасно боялся. Но жена его христианкой стала.

Видимо, не случайно агенты папы римского, венецианцы, подолгу гостили в Сарае у Батыя. Они склонили его к христианству: он первым в Орде усомнился в вере отца и деда… Поведение хана стало сродни предательству.

Дважды Батый предал Орду. Дважды изменил тюркскому миру.

Этот толстый увалень рассорился с аристократами. Они открыто презирали его за измену вере, за лень. Поначалу Батый молча терпел, потом пожаловался дяде и, не найдя опоры, с жестокостью слабого бросился уничтожить ненавистных ему людей. Много голов пало от рук палачей.

Аристократы стали спешно покидать Родину. Одни ехали на Кавказ, там скрывались от обезумевшего потомка Чингисхана, которого и убить не могли, и видеть не желали. Иные знатные люди спасались в Западной Европе. А часть их устремилась на север, на земли финно-угорских княжеств, неподвластных Батыю. Тверь, Кострома, Москов и другие лесные городки приютили степных пришельцев…

С них, с этих прибывших тюркских аристократов, началось российское дворянство: кипчаки взяли русские имена, пошли на службу к русским князьям.

Сказочно обогатилась Русь. Аксаковы, Аракчеевы, Булгаковы, Годуновы, Голицыны, Кутузовы, Куракины, Нахимовы, Огаревы, Пушкины, Суворовы, Тургеневы, Толстые, Чириковы, Юсуповы… Три сотни тюркских фамилий осели на Руси!

Три сотни родов. Цвет будущего дворянства. Самые лучшие, самые достойные. Они навсегда ушли из Великой Степи, из родного тюркского мира. С них, а не с Киевской Руси и пошла Россия.

Они, тюркские аристократы, по примеру предков «продали меч ради имени», стали вельможами другой страны. Даже русские цари Романовы по крови тюрки — из рода Копыл, об этом говорит их родословная.

Так, своим капризом, упрямец Батый создал Россию!

С его нелегкой руки городишко Москов из захолустья превратился в княжескую Москву. Но не торговлей, не ремеслами прославилась она. А оброком, который собирали его новые жители «со всея Руси».

Это был город-жандарм, служивший Орде.