НЕФТЯНОЙ МИРАЖ

С нефтью Баку и Грозного почти всегда были связаны все более или менее значимые события на Кавказе. Действия держав, заинтересованных в кавказской нефти, варьировались от откровенно силовых решений до дипломатического маневрирования и использования негласных рычагов воздействия, что нередко прикрывалось идеологической риторикой. В этом процессе активно использовались возможности разведывательных служб, в деятельности которых заметное место занимала работа по стимулированию сепаратизма.

Надвигавшаяся военная угроза заставила предпринять дополнительные меры по освещению этой проблемы с позиций разведки. В загранаппараты была направлена специальная ориентировка, в которой анализировалась сама проблема и ставилась задача организации сети источников в кругах большого нефтяного бизнеса. Именно там, как полагали в Центре, может концентрироваться серьезная информация о тех действиях иностранных спецслужб, к которым должны быть готовы органы госбезопасности страны, в том числе с точки зрения роли, которая отводилась ими радикальной кавказской эмиграции.

Коротко о сути аналитических выкладок этого документа. Когда в России встал вопрос о восстановлении разоренного в результате Гражданской войны и иностранной интервенции народного хозяйства, в том числе и нефтедобычи, у транснациональных нефтяных компаний появилась надежда на какие-то приемлемые для них решения вопросов национализированной собственности. В целях продвижения своих интересов нефтемагнаты создали нечто вроде координационного центра, именовавшегося Международным объединением нефтяных обществ в России. Его председателем стал Детердинг из «Ройял датч шелл», членами состояли такие фигуры, как Лианозов, Нобель, Гукасов, то есть люди, которые в силу своих финансовых возможностей и общественного веса имели неоспоримое влияние на деятельность эмиграции. Началась массированная кампания в печати, соответствующая информация доводилась по различным каналам до советских представителей. Учитывая, что Москва демонстрировала готовность к переговорам, казалось, что компромисс возможен.

В такой обстановке договоренность о начале переговоров не выглядела неожиданной. По инициативе Великобритании Верховный совет Антанты выступил с предложением о проведении специальной конференции, которая вошла в историю международных отношений как Генуэзская и проходила в апреле — мае 1922 года.

Напомним, что ее персональный состав был более чем авторитетен, председателем советской делегации значился Ленин, но поскольку он был болен, то фактически работой руководил Чичерин. В ее состав входили Красин, Литвинов, Боровский, Иоффе, Раковский (будущие послы на Западе и Востоке), а также первые лица тогдашних советских республик, интересы которых представляла делегация, — Украинской, Белорусской, Азербайджанской, Армянской, Грузинской, Бухарской и Хорезмской.

На конференцию приехали: от Англии — Ллойд Джордж и Керзон, от Германии — Вирт и Ратенау, от Франции — Барту, наблюдателем были представлены Соединенные Штаты.

В Генуе была предпринята по существу попытка реинтеграции в какой-то форме России в международные экономические связи на основе признания ею всех долгов и возвращения или возмещения национализированной собственности ее владельцам. Советская делегация выразила готовность пойти на погашение только довоенных долгов и предоставить бывшим собственникам преимущественное право на получение в концессию принадлежавших им предприятий. Первыми в этом списке подразумевались нефтепромыслы. Это при условии дипломатического признания страны и предоставления долгосрочных кредитов. Договориться не удалось .

На менее представительном уровне обсуждение этих проблем было продолжено летом в Гааге. Слишком притягательной для многих западных стран была перспектива, которая могла открыться в случае успеха переговоров, но и там все окончилось безрезультатно.

После этого в поисках доступа к кавказской нефти был в полной мере задействован уже инструментарий тайных операций разведок, а генштабы разрабатывали различные варианты захвата Баку. Авторы документа, прибегая к ссылкам на различные источники, говорят даже о контурах некоего нефтяного государства, которое, по замыслу его идеологов, должно возникнуть в результате отторжения от России нефтеносных областей Кавказа.

На основе этой аналитической записки была подготовлена обстоятельная ориентировка в загранаппараты, которая дополнялась и более предметными заданиями тем или иным резидентурам. Так, в июле 1940 г. Центр поставил перед Тегеранской резидентурой задачу более активно заняться группой бакинских нефтепромышленников, имея в виду возможность использования иноразведками и сотрудничающими с ними мусаватистами капиталов и связей этих людей.

Иран в этом смысле серьезно беспокоил советское политическое руководство, особенно когда период достаточно теплых отношений с Реза Шахом закончился, а о его возраставших симпатиях к Гитлеру было хорошо известно. В предвоенные годы ирано-германские отношения стали развиваться весьма динамично, страну наводнили германские советники и специалисты, укрепились политические, торговые и культурные связи. Немецкая пропаганда твердила об арийском родстве персов и германцев, указывалось даже на общую зороастрийскую символику. Германский архитектор, спроектировавший железнодорожный вокзал в Тегеране, украсил его узором из свастик.

Поступавшая в Центр информация говорила о том, что с одобрения Реза Шаха армия и госаппарат ориентировались на то, что со временем Иран должен отвоевать когда-то утерянные области Закавказья и Средней Азии. Военные маневры, как правило, учитывали возможные перспективы военных действий на Кавказе. Иранские войска дислоцировались преимущественно в районах, граничащих с СССР. На Каспийском побережье строились новые и модернизировались старые порты в Пехлеви, Ноушахре и Бендершахе. Какие усилия прилагали немцы, чтобы привлечь Иран на свою сторону, было понятно.

Сам Реза Шах нервничал. Советская разведка отслеживала как его настроения, так и те решения, которые принимались в узком кругу его ближайших сановников. На одном из таких заседаний с участием наследника, министра двора Джама и военного министра Нахичевани последний, трезво оценив ситуацию, был вынужден констатировать, что иранская армия не в состоянии оказать сколько-нибудь действенного сопротивления советским дивизиям. Шах стал выговаривать ему за неудовлетворительную подготовку войск, а потом вдруг спросил, не следует ли перенести столицу в Хамадан. Он, очевидно, опасался, что в реально складывавшейся обстановке советская сторона может пойти на меры превентивного характера, включая ввод войск на некоторые иранские территории на севере страны, а может быть, и в Тегеран.

С началом Великой Отечественной войны необходимость совместных действий союзников по антигитлеровской коалиции в Иране стала очевидной. Черчилль признал позже, что не сразу решился на этот шаг, но обстоятельства заставили пойти на скоординированные по времени и политическому содержанию действия с Советским Союзом.

Советской разведке стало известно, что 27 июня заседал Высший военный совет под председательством самого Реза Шаха, который обсуждал демарш немцев по поводу вступления Ирана в войну на стороне Германии. Из 42 присутствовавших 16 высказались за войну, 24 против. Вместе с тем было принято решение о форсировании военных приготовлений. Пока же Иран продолжал соблюдать нейтралитет, Реза Шах ожидал развития событий на советско-германском фронте, которые, как известно, в начальный период войны складывались крайне неблагоприятно для Красной Армии .

Одно за другим поступали донесения о согласованных с немцами действиях лидеров эмиграции, на что иранские власти закрывали глаза. Нефть завораживала, как мираж.

В Центр радировано содержание агентурного сообщения, полученного Тегеранской резидентурой, о заседании исполкома мусаватистской организации, в котором приняли участие Гасан Бала Кафари, Халых Кязим-заде, Кямал Гани-заде и приглашенные активисты, а также бывший помощник Расул-заде — Али-бек Азер Текин. Последний долгое время работал с шефом в Варшаве и Бухаресте, откуда был послан в Иран в преддверии, как ему было сказано, больших событий. Открывая заседание, он информировал соратников, что в германском посольстве, которое он посетил сразу же по получении известия о вторжении германских армий в Россию, ему обещали всяческую поддержку, деньги, оружие и прочее. Точкой отсчета активных действий кавказцев договорились считать занятие вермахтом Ростова-на-Дону.

К этому времени надлежало подготовить людей для заброски с диверсионными целями в Баку и подыскать проводников для парашютных частей, которые предполагалось десантировать в Закавказье. Участвовавший в беседе офицер из аппарата военного атташе заверил, что Кавказ наряду с Москвой и Ленинградом будет главным стратегическим направлением операций вермахта. Захват Баку полностью закроет вопрос обеспечения германской армии всеми видами горюче-смазочных материалов: дизельным топливом для танков и подводных лодок, высокооктановым бензином для авиации, горючим для всей колесной техники.

Заканчивая встречу, Азер Текин в возбуждении воскликнул: «Черт с ними, немцами! Пусть возьмут нефть, но дадут нам власть!»

25 августа 1941 года советские и британские войска вошли в Иран. Замыслы гитлеровцев использовать территорию и потенциал этой страны, чтобы решить задачу захвата Баку, были перечеркнуты, так же, как и надежды сепаратистов на приход с их помощью к власти. Реза Шах отрекся от престола, новым монархом был провозглашен наследник престола Мохаммед Реза Пехлеви.

Но противоборство союзников по антигитлеровской коалиции с немецкими спецслужбами на иранской земле на этом вовсе не закончилось, а что касается тайных операций разведок, многое было еще впереди .