В оазисе

Примерно в середине пути между Адраром и Регганом, километрах в 80 от обоих городов, в сторону от хорошо наезженной трассы ответвляется еле заметная тропа на запад. Вначале машина подскакивает на камнях и прокладывает себе дорогу через глубокие пески, потом почва становится твердой и дорога круто сбегает вниз.

Внезапно открывается зрелище, которое напоминает картину из сборника восточных сказок. В долине раскинулся оазис. Большая площадь поросла финиковыми пальмами, их верхушки тихо покачиваются на вечернем ветру. Последние лучи солнца освещают могилу мусульманского святого из белых, лежащих друг на друге каменных глыб. За высокими глинобитными стенами поселка бурлит жизнь. Сильно загорелые бородатые мужчины в тюрбанах обрабатывают грядки небольших огородов. Женщины в длинных покрывалах деловито несут по узким улицам тяжелые кувшины с водой, а верблюды спокойно пережевывают свои финики, временами оглашая окрестности громким басовитым ревом.

Все это так и просится на фотопленку. Вольфганг наслаждается красками и еле успевает менять кассеты. Еще три часа назад положение казалось безнадежным. Едва машины прибыли в Адрар, как полиция конфисковала весь багаж, чтобы проверить товары при разгрузке. Вольфганг лишился всего снаряжения и стал беспомощным. Первую ночь ему пришлось спать в саду, на крыше дома одного из водителей.

Посещение полицейского участка в Адраре принесло ему новые неприятности:

— У вас только транзитная виза через Алжир. В течение трех дней вы должны отправиться дальше.

Вольфганг с неудовольствием думает о том, сколько усилий придется ему затратить, чтобы каждые три дня переезжать с места на место, ради соблюдения бюрократических предписаний.

— Мое начальство поставило меня в известность о судьбе вашего товарища. Поэтому для вас мы сделаем исключение. Первые десять дней вы можете жить вблизи Адрара. Но потом вам придется поехать дальше на север, в Колон-Бешар.

Чиновник встает.

— Надеюсь, что ваш друг скоро поправится. Чем могу еще служить?

Вольфганг, который по-французски умеет только ругаться и считать от одного до десяти, начинает энергично объяснять жестами, что он будет искать себе работу. Это поможет ему не умереть от тоски и одновременно немного пополнить кассу экспедиции.

— Подождите, пожалуйста, минутку.

Через час француз возвращается с молодым офицером.

— Я ищу для своей машины надежного автомеханика. Если хотите, можете сегодня же приступить к работе.

У Вольфганга сразу поднимается настроение:

— Сейчас я договорюсь с иностранным отделом полиции и буду в вашем распоряжении.

Знания Вольфганга в автомобильном деле едва ли превышают элементарные, но после такой экспедиции, когда надо было быть «мастером на все руки», у него появилась склонность к шарлатанству. Работа в качестве автослесаря кажется ему просто детской игрой.

— Вы можете поселиться у меня. К вам будут приставлены двое слуг. Но особых развлечений не ждите. Наш оазис расположен далеко от других поселений, и, кроме того, вы будете там единственным европейцем, потому что я постоянно в разъездах.

Деревня кажется островком среди песчаной пустыни: за глинобитными стенами ветер нагнал высокие дюны.

Система снабжения пресной водой здесь весьма примитивна. На близлежащих холмах в нескольких метрах друг от друга вырыты колодцы. На уровне залегания почвенных вод, то есть на глубине от 30 до 50 метров, шахты соединены горизонтальными галереями. Отсюда вода через трубопроводы попадает в деревню, где фонтаном бьет из-под земли. Такие сооружения были созданы 500 лет назад руками тысяч рабов-африканцев, которых захватили арабы, когда они вторглись в эту страну. Тут много интересного: и соседние деревни, и развалины каменных строений.

Однако у Вольфганга не хватает ни желания, ни времени для их осмотра. Физический труд в таких климатических условиях требует большого напряжения, и поэтому работают здесь лишь с восхода солнца до 10 часов утра. Полуденную жару трудно переносить даже в домах, где термометр показывает 35 градусов по Цельсию.

Алжирские слуги — настоящие мастера поварского дела. По их понятиям, обед должен состоять минимум из пяти блюд. Но к некоторым особенностям их кухни надо привыкнуть. Кормить приходится не только слуг, но и их семьи, и от обеда, как правило, ничего не остается. В связи с этим запасы продуктов угрожающе сокращаются. Но самое дорогое здесь — напитки.

Грунтовую воду Сахары долгое время употреблять нельзя. Высокое содержание минеральных солей делает ее горькой, поэтому приходится покупать воду, которую доставляют из Европы на самолетах. За литровую банку консервированной воды из горных источников Женевского озера платят 90 пфеннигов.

Разнообразие в монотонную жизнь оазиса вносят праздники. С большой пышностью обставляются конные игры и соревнования в ловкости. В заключение устраивается роскошный обед, во время которого съедают огромное количество баранины.