Прощание с Абу-Симбелом

«Когда пророк Магомет был вынужден бежать из Мекки в Медину, его отъезд был настолько поспешным, что он смог взять с собой только самое необходимое: своих семь жен и пять верблюдов с домашним скарбом».

Этот стилистический перл из ученического сочинений пришел нам на память, когда мы вступили на причал в Шаллале. Среди огромной груды узлов, ящиков и мешков расположились целые семьи арабов. Куры и дети словно соревновались кто кого перекричит. Носильщики проталкивались сквозь толпу, волоча за собой тяжелые заокеанские чемоданы. В этой страшной неразберихе мы с величайшим трудом добрались до таможни и паспортного стола, где от нас потребовали международные свидетельства водителей, чековые книжки, страховые полисы и справки о прививках, — можно было подумать, что мы находимся на пограничной заставе в Европе.

В багажном помещении каждая часть мопедов должна быть демонтирована и взвешена отдельно. Эта работа у нас еще в самом разгаре, когда до нас доносится рев пароходной сирены. Стрелки часов угрожающе быстро приближаются к моменту отплытия.

Наблюдающий за нашей спешкой судовой офицер покачивает головой:

— Не торопитесь. Пароход не отойдет до тех пор, пока на борт не взойдет последний пассажир.

К шуму, производимому людьми и животными, примешиваются звонки машинного телеграфа и тяжелый ритмический гул дизеля. По обе стороны судна под лопастями колес бурлит и шипит коричневая вода Нила. Наш пароход выходит на стрежень.

Прибрежный ландшафт почти не меняется. Десятки километров тянутся отвесные, лишенные растительности скалы, за которыми расстилается выжженная солнцем непроходимая Нубийская пустыня. Лишь изредка скалы отступают, и безотрадное однообразие ландшафта нарушают несколько хижин, лужайка и две-три финиковые пальмы. Нубийцы, рослые темнокожие люди в светлых галабиях, стоят на берегу и машут нам вслед.

Проходит час за часом. Наша посудина, спокойно пыхтя, поднимается вверх по течению. Мы готовимся к ночлегу. Вокруг нас — арабы, они едут по делам на юг, где все дешевле; нубийские крестьяне со шрамами от татуировки, принятой у суданских народов; пастухи из восточных степей. И хотя все они из разных мест, у них есть одна общая черта: чистота и свежесть верхней одежды и ослепляющая белизна тюрбанов, которые резко выделяются на фоне вечернего темного неба.

Впереди нашего парохода укреплена понтонообразная баржа. Под обыкновенным навесом прямо на верхней палубе лежат на полу пассажиры четвертого класса, под ними в трюме — козы и овцы. Вдоль правого борта размещаются роскошные каюты первого и второго классов. Путешествующих в этих салонах мы почти не видим. Арабских женщин не стоит искать: они сидят в похожей на клетку закрытой надстройке на палубе. Плотные занавески надежно защищают их от посторонних взглядов. Лишь изредка маленькая коричневая, почти детская, рука просовывается через решетку словно для того, чтобы прикоснуться к внешнему миру. Мужчинам туда вход запрещен. Гарем на корабле…

На следующий день утром все бросаются к поручням правого борта. Перед нами Абу-Симбел с его гробницами, высеченными в скалах. Самый интересный пункт путешествия по Нилу. Пассажиры спешат на берег.

Вначале мы горячо спорим с продавцами сувениров, которые норовят навязать нам зеленые шапочки и талисманы Абу-Симбела. Потом останавливаемся перед мощными каменными статуями высотой почти 20 метров. Они охраняют вход в храм. Глубоко в скалах вырублена галерея. Стены украшены барельефами, сценами охоты, изображениями из жизни царицы Нефертити. И всюду иероглифический знак «аньх» — эмблема плодородия и благоденствия, которые дарит людям Нил. В конце галереи некогда богато убранная часовня. Но и она была разграблена задолго до того, как этот памятник более 120 лет назад вновь открыли европейские ученые.

Какая-то дама не поленилась забраться на цоколь. Она фотографируется, сидя на пальце ноги монументальной фигуры. Еще один наглядный пример «почтительного» отношения снобствующих туристов к великим памятникам древнейшей культуры. Вокруг нас щелкают затворы аппаратов из всех стран света. Но вот корабельный колокол напоминает об отплытии. Один из путешественников вертит в руках только что купленную шапочку.

— Память об Абу-Симбеле!

Старания продавцов сувениров не пропали даром!

Около нас у поручней стоит молодой египтянин и задумчиво смотрит на скальные храмы.

— Может быть, вы в последний раз видите Абу-Симбел, — говорит он. Через несколько лет плотина в Асуане будет закончена, вода в реке поднимется и скроет статуи.

— Нам рассказывали в Каире, что собираются принять меры, сделать насыпь перед входом.

— Да, я знаю, есть разные проекты. Эксперты оценивают стоимость таких работ в 30 миллионов долларов. Этим сказано все. Последним проектом предусматривалось отделить весь массив вместе с храмом от скал, поднять гидравлическим прессом на несколько десятков метров и передвинуть. Установленные на новом основании монументы будут возвышаться над поверхностью воды. Но пока это, к сожалению, всего лишь проект.

— А что делает ваше правительство, чтобы спасти гробницы?

— Увы! Для этого у нас не хватает денег [19]. Зато этот район открыт для ученых всего мира. Их работы координируются комиссией ЮНЕСКО. Поставленные нами условия обычны: половина всех находок должна быть безвозмездно передана государству, а вторая половина выставлена в музеях для всеобщего обозрения. Но каких-либо особо богатых кладов ждать не приходится. Речь идет главным образом о скульптурах и иероглифических надписях.

Примечания:

1

Авторы ошибаются: Королевство сербов, хорватов и словенцев было провозглашено в Белграде 1 декабря 1918 г.

19

Четыре сидящих колосса Рамсеса II на фасаде главного храма Абу-Симбела при строительстве Асуанской плотины в 1967 г. были перенесены на скалу у старого русла реки, на 62 метра выше. (Прим. выполнившего OCR.)