Инструкция и чашка чая

Приятно ехать по зеркальной поверхности асфальтированного шоссе. Мимо одна за другой мелькают деревни. Картину оживляют ослы и верблюды. Навстречу то и дело попадаются машины, доверху нагруженные основным богатством страны — хлопком. Его начали сеять здесь в начале прошлого столетия. Хлопководство было ловким ходом английских империалистов. Оно позволило им прибрать к своим рукам всю экономику колонии. Когда феллах вместо хлеба сеял хлопок, государство было вынуждено импортировать продовольствие. Так спекуляция хлопком привела Египет в полную экономическую зависимость от Англии. Но времена изменились, век колониализма для Египта давно ушел в прошлое. Английский капитал утратил прежнее влияние, и молодая республика теперь сама устанавливает цены на свой хлопок — лучший в мире.

Дорога идет через поля и деревни, пересекая оросительные каналы; некоторые из них даже судоходны. Двое мужчин, обвязав плечи бечевой и низко сгибаясь, медленно тянут баржу. Мы быстро спрыгиваем с мопедов и бежим под откос, чтобы запечатлеть эту сцену уходящего века. Когда же мы возвращаемся к машинам, полевая полиция уже тут как тут, впрочем, как и всегда, когда в руках у иностранцев появляются фотоаппараты.

— Здесь фотографировать запрещено, недалеко находится полицейский лагерь!

Ссылка на то, что мы делали съемки в ложе канала, на несколько метров ниже уровня шоссе, в то время как полицейская застава расположена в полукилометре отсюда за изгибом дороги и притом скрыта стеной высоких кустарников, не помогает. Приходится идти на заставу. Нам становится не по себе при одной мысли о том, что будет с нашими аппаратами. К несчастью, заряженные в них пленки почти целиком экспонированы. Полицейские осторожно берут аппараты и сдают их на пост, где дежурный офицер извиняется перед нами в первую очередь за то, что плохо говорит по-английски. Разговор у нас как-то не клеится, мы используем как раз те слова, которые не знает он. Наконец нам удается внушить ему, что мы едем через Египет с мирными целями. На этом все кончается: никаких больше вопросов, никаких обысков, и мы получаем наши аппараты. Служебные дела окончены, и в офицере пробуждается гостеприимство хозяина: теперь мы должны обязательно выпить с ним чашку чая. Наши возражения, что нам, мол, надо спешить к мопедам, быстро отклоняются: для их охраны уже отправлена патрульная машина…

Во время паводка феллахи меняют свои занятия: из пахарей они превращаются в рыбаков. С сетями, натянутыми между двумя широко расставленными крепкими жердями, ходят они по затопленным полям. Лишь несколько пальм и глинобитных хижин торчат из воды, желтой от примеси глины. Дорога лежит выше и, словно плотина, прорезает искусственное озеро. При таких обстоятельствах трудно выбрать место для ночлега. Солнце давно зашло, и фары вырывают из темноты тропической ночи лишь узкую полоску дороги.

Мы проезжаем последние километры асфальта. Впереди село Сохаг. Палящая жара дня спала, и стар и млад толкутся на улицах. Чайные переполнены. В них можно увидеть только мужчин, так как ислам запрещает женщинам посещать общественные места.

На следующий день мы пересекаем Нил. Асфальтированная дорога неожиданно кончается ступенью, уходящей в песок. Тропа вьется среди небольших рощиц и кустарника, огибает несколько финиковых пальм и приводит нас к не внушающему доверия мосту через канал. Дома верхнеегипетских деревень близко придвинуты к дороге. Когда приходится останавливаться из-за прокола камеры, нас оглушает веселый гомон детей, которые, может быть, впервые видят мопеды. Люди здесь уже иного типа: рослые, крепкие и почти черные.

Мы приближаемся к Нубии — стране, лежащей между Египтом и Суданом. Дорога хорошо укатана. Ее сохраняют несколько необычным способом: время от времени мы видим дорожных рабочих, которые разбрызгивают вдоль шоссе воду из каналов. Остальное делает солнце. На какое-то время дорога становится угрожающе скользкой, но вскоре цементируется и делается твердой, как камень.

Чем дальше мы продвигаемся на юг, тем сердечнее и гостеприимнее нас встречают. Крестьяне ненадолго прерывают свою работу на полях и приветливо кивают нам. Нас окружают на каждой остановке. С интересом расспрашивают о поездке, о нашей родине. Наконец нас приглашают отведать обычные в этих местах сладости — сушеные фрукты и финики. Ведь туристы редко выбирают тяжелую проселочную дорогу, чтобы добраться до памятников времен фараонов в Луксоре.