К концу X в. судьба некогда гордого и независимого народа майя оказалась в руках воинственных завоевателей из горных районов Центральной Мексики. Новый военизированный порядок пришел на смену правлению просвещенных правителей классической эпохи. О событиях, которые привели к захвату Юкатана и последующему усвоению его захватчиками культуры майя, которая к этому времени уже, правда, пришла в упадок, мы знаем настолько много, что можем написать то, что, хотя и с некоторой натяжкой, можно было бы назвать историей этого времени. Исторические хроники кануна Конкисты из Юкатана и горных областей Гватемалы, которые были записаны в испанской транслитерации вскоре после появления испанцев в Америке, восходят к временам, относящимся к началу постклассической эпохи и являются источником очень ценных сведений.

Но даже в том случае, когда эти сведения подкрепляются авторитетом епископа Ланды, который был осторожен и использовал для своих работ только рассказы местных жителей, которые считались людьми уважаемыми, или сведения, почерпнутые из материалов местного судопроизводства и разрешения земельных споров, не стоит безоговорочно доверять всему, что написано. Уже сами по себе такие сведения часто противоречивы и достаточно путаны. В добавление ко всему представители местных знатных родов иногда сознательно фальсифицировали свою собственную историю, исходя из соображений местной политической конъюнктуры. Самым полным и наиболее ценным источником являются так называемые «Предсказания К'атунов» из Юкатана, которые содержатся в книгах, которые известны под названием «Чилам Балам». Это название восходит к пророку майя, предсказавшему прибытие испанцев из-за моря.

«История», которую рассказывают эти книги, базируется на календарной системе «короткого счета», цикла из тринадцати к'атунов, или (13 х 7200 дней) 265,5 лет. Каждый к'атун именовался по названию своего последнего дня, который всегда выпадал на день Ахау. К сожалению, майя, жившие во времена постклассического периода, отличались мышлением, которое было слишком сильно завязано на представлениях о цикличности, так что, если некое событие происходило в К'атун 13 Ахау, оно, согласно представлениям майя, должно было произойти и в следующем К'атуне, носящем такое же имя. В результате предсказания и история сплелись в этих документах в столь тесный клубок, что иногда они звучат почти как религиозные откровения. К примеру, одна из подобных историй начинается так: «Это повествование о том, как один и единый бог, 13 богов, 8000 богов явились, отвечая на призыв жрецов, пророков, „Чилам Балам“, Ах Хупана, Напак Тана, жреца Нахау Печь и Ах Кауил Ч'ель. Затем они получили повеление, те слова, что измерены, были переданы им».

Тот вакуум, который образовался после крушения древней цивилизации Центральной Мексики, был вскоре заполнен другим народом. Этим другим народом были тольтеки, говорящие на языке, входящим в группу языков науатль, чье северное происхождение доказывается их близким родством с другим народом – с не знавшими земледелия и находившимися на довольно низкой ступени развития чичимеками. В начале X в. они обосновались в местности, где был воздвигнут важнейший центр их культуры – город Тула, которым правил человек по имени Топильцин, претендовавший также на титул Кетцалькоатля, или Пернатого змея, – одного из культурных героев тольтекской мифологии. Огромное значение в жизни тольтекского общества имели военизированные группы, которым еще только предстояло сыграть весьма значительную роль в дальнейшей истории Мексики. Представители таких групп – орлы, ягуары и койоты, – предпочитали поклоняться богу войны Тецатлипоку («Дымящееся Зеркало»), а не миролюбивому Кетцалькоатлю. В соответствии с целым рядом псевдоисторических повествований, относящихся скорее к поэтическому творчеству, чем к реальным событиям, между Топильцином-Кетцалькоатлем и его приверженцами, с одной стороны, и военизированной кликой, с другой стороны, разгорелась борьба. Побежденный злой магией, которую использовал его противник, Кетцалькоатль был вынужден вместе со своими последователями покинуть Тулу, приблизительно в 987 году. По одной из версий, которая была широко известна в древней Мексике, он добрался до побережья Мексиканского залива, а оттуда отправился на плоту из змей в Тапаленн (Красную землю), для того чтобы однажды вернуться и принести освобождение своему народу.

Столица тольтеков, сокрушенная дальнейшими внутренними неурядицами и покинутая большинством своих обитателей, в период с 1156-го по 1168 г. была полностью разрушена захватчиками, но повсюду в Мексике сохранялась память о величии этого города, и в последующие времена в Мезоамерике вряд ли существовала хотя бы одна правящая династия, которая не возводила бы свой род прямиком к тольтекским правителям Тулы. Город, который, вне всякого сомнения, был административным центром империи, охватывающей всю Центральную Мексику, от Атлантического до Тихого океана, располагался на территории современного мексиканского штата Идальго. В течение ряда лет там ведутся археологические раскопки, поэтому уже известно очень много о том, как возникли и развивались искусство и архитектура тольтеков. Где бы ни появлялись тольтеки, они повсюду приносили с собой свой, не вызывающий особых симпатий, художественный стиль, основой которого является навязчивый мотив, связанный с фигурами тольтекских воинов в вычурных головных уборах, с изображением пикирующей птицы на передней стороне. Эти воины обычно показывались со стилизованными изображениями птицы или бабочки на груди. В одной руке они держали украшенный перьями «атлатл», а в другой – пучок коротких метательных копий. Левая рука воинов была защищена стеганой тканью, а спина – маленьким щитом. Рельефные фигуры ягуаров и койотов, так же как и изображения орлов, поедающих сердца, доминируют среди рисунков, покрывающих главные пирамиды тольтеков, и являются свидетельством того, насколько важную роль играли эти подобия рыцарских орденов в жизни воинственного народа.

В исторических хрониках майя доиспанских времен рассказывается о прибытии с запада человека, называющего себя Кукулканом. Это слово образовано от двух корней: «кукул» – «пернатый» или «покрытый перьями» и «кан» – «змей». Это событие по календарю майя произошло в К'атуне с коэффициентом 4 и именем Ахау, который закончился по нашему летоисчислению в 978 году. Кукулкан отвоевал Юкатан у его законных правителей и основал свою собственную столицу – Чичен-Ицу. К сожалению, как показал специалист по майя Ральф Ройс, рассказы об этом событии сильно перемешаны с историей другого пришлого народа, называемого ицы, который появился на полуострове во время следующего К'атуна 4 Ахау, в XIII в., и дал свое имя бывшему тольтекскому поселению Чичен. В любом случае майя, по всей видимости, окружали Кукулкана и его свиту религиозным почитанием, и он оставил о себе добрую память.

Епископ де Ланда писал по этому поводу: «Говорят, что он был добр, и что у него не было ни жены, ни детей, и что после его возвращения его почитали в Мексике как одного из богов и называли Кетцалькоатлем. На Юкатане его тоже почитали богом, поскольку он был справедливым правителем».

Содержащаяся в этих словах столь высокая положительная оценка, вне всякого сомнения, связана в основном с тем, что в позднейшие времена все правящие династии этого региона были мексиканского происхождения. Археологические материалы неоспоримо свидетельствуют о том, что этот, якобы миролюбивый, Топильцин-Кетцалькоатль и его тольтекские армии при захвате Юкатана проявили крайнюю жестокость и насилие. Фрески, обнаруженные во Дворце воинов в Чичен-Ице, так же как и рельефные изображения на золотых дисках, извлеченных из расположенного там же Колодца жертв, рассказывают о том, как разыгралась эта драма.

Историческое повествование в картинах начинается с прибытия тольтекских воинов по морю, вероятнее всего вдоль побережья залива Кампече, где они производят разведку в одном из прибрежных городков майя с белеными домиками. Затем последовало морское сражение, в котором майя, пытаясь противостоять боевым ладьям тольтеков, вышли в море на плотах и испытали горечь первого поражения. После этого место действия вновь переносится на сушу, где в большом сражении, развернувшемся в крупном поселении майя, они снова терпят поражение (изображение на фресках в Храме ягуаров). Финальным актом этой драмы является сцена человеческих жертвоприношений, в которой победители приносят в жертву сердца правителей побежденного народа. Над этой сценой изображен сам Кетцалькоатль – Пернатый змей, парящий в воздухе в ожидании кровавых приношений.

Когда в Юкатан вторглись тольтеки, там процветала культура этапа «пуук». После этого вторжения город Ушмаль и другие крупные поселения майя были, под давлением захватчиков, оставлены своими жителями. Чичен-Ица, древний город майя, который, судя по некоторым данным, до тольтекского вторжения назывался Уусил-Абналь (Семь кустов), при владычестве Топильцина-Кетцалькоатля становится главной столицей нового объединенного государства, своего рода напоминанием о Туле, которую им пришлось покинуть. В этом периоде возникли новые архитектурные черты и изобразительные мотивы, появившиеся в результате слияния черт тольтекского происхождения с чертами, присущими культуре майя «пуук». Например, для отделения комнат друг от друга во дворцах начали использоваться колонны, придающие ощущение большого пространства; у основания внешних стен и платформ начали появляться покатые скосы; были воздвигнуты и чисто тольтекские по стилю колоннады, в которых находились низкие каменные скамьи, покрытые резьбой, изображающей процессии тольтекских воинов и извивающихся пернатых змеев; стены были покрыты фресками. Старые маски с изображением длинноносого небесного змея были включены в состав декоративной отделки этих зданий. В Чичен-Ице, видимо, не только возник синтетический художественный стиль, но и произошла своеобразная гибридизация религии и социальной структуры общества. Представители воинских орденов Орла и Ягуара изображались бок о бок с персонажами, одетыми в традиционные костюмы майя, и весь небесный пантеон древней Мексики сосуществовал с поклонением богам майя. Старый уклад жизни прекратил свое существование, несомненно, значительная часть высшей знати майя и жрецов сумела найти свое место в новой структуре власти. В центре тольтекского Чичена находится самое важное в городе сооружение, так называемая Эль-Кастильо – высокая, квадратная в плане храмовая пирамида, которая, по сообщению епископа Ланды, была связана с культом Кукулкана. К вершине пирамиды ведут четыре крутые лестницы, а на самой вершине располагается храм, перекрытый ступенчатым сводом. Этот храм являет довольно любопытный образец слияния культурных традиций тольтеков и майя. Его внутренние помещения украшены масками, изображающими небесного бога, а дверные косяки – рельефами, изображающими военачальников армии захватчиков. Внутри Эль-Кастильо были обнаружены остатки другой, более древней постройки, тоже относящейся к синтетической тольтеко-майя культуре. Детали отделки этой второй пирамиды прекрасно сохранились. В одной из камер, находящихся в основании этой пирамиды, был обнаружен каменный трон в виде фигуры рычащего ягуара, окрашенный в красный цвет. Глаза и пятна на шкуре ягуара сделаны из нефрита, а клыки – из перламутра. Перед этим троном находилась одна из скульптур бога дождя («чак-моол»), изображающая сильно откинувшегося назад сидящего человека, держащего двумя руками поверх живота предмет, напоминающий по форме блюдо, на которое, возможно, клали сердца принесенных в жертву людей. Скульптуры «чак-моол» в Туле и Чичене распространены повсеместно. Они являются чисто тольтекским изобретением.

Недалеко от Эль-Кастильо находится Храм воинов, великолепное здание, расположенное на вершине ступенчатой платформы, окруженной колоннадой. Эта платформа построена по плану, очень похожему на тот, который использовался при строительстве пирамиды «В» в Туле. Но этот храм значительно больше, и великолепие его отделки заставляет предположить, что пришельцы здесь, на Юкатане, где они могли призвать себе на помощь искусных архитекторов и ремесленников майя, позволяли себе возводить гораздо более роскошные сооружения. Это здание возвышается на северо-западе города. Оно окружено со всех сторон большим количеством квадратных в плане колонн. Все четыре стороны каждой из таких колонн украшены изображениями знатных тольтекских воинов.

На вершине храмовой лестницы находится скульптура «чак-моол», каменные глаза которой устремлены на главную площадь города. По бокам от входа в сам храм располагаются изображения двух пернатых змеев, головы которых находятся у самой земли, а хвосты обращены к небу. За ними находится главное святилище храма, где расположен стол или алтарь, который поддерживается маленькими фигурками тольтекских воинов. Вся поверхность внутренних стен покрыта фресками, изображающими завоевание Юкатана тольтеками.

В 1926 г., когда реставрационные работы, проводившиеся в Храме воинов экспедицией, организованной Институтом Карнеги, уже подходили к концу, внутри этого храма были обнаружены остатки другой, более ранней постройки, получившей название Храм бога дождя. Внутри нее были найдены покрытые резьбой колонны, сохраняющие следы яркой краски, которой они некогда были расписаны. Еще больший интерес вызвала роспись на двух скамьях, обнаруженных в этом же храме. Роспись на одной из них представляет собой ряд изображений тольтекских правителей, восседающих на тронах в форме ягуара, наподобие того, который был найден внутри Эль-Кастильо. Другая украшена изображениями представителей знати майя, сидящих на табуретках, покрытых шкурами ягуаров, и держащих в руках скипетры, украшенные резьбой в виде головы карлика, – типичная для майя сцена. Возможно, что это – изображения представителей знати майя, переметнувшихся на сторону победителей.

Великолепная площадка для игры в мяч в тольтекском Чичене – крупнейшая и, вероятно, самая красивая во всей Мезоамерике. Две ее параллельные вертикальные стены имеют 81,5 метра в длину и 8,1 метра в высоту, расстояние между ними составляет примерно 60 метров. В каждом из концов игрового поля, напоминающего по форме латинскую букву «I», находится небольшой храм. Тот, который расположен с северной стороны, украшен барельефами со сценами из жизни тольтеков. То, что игра велась здесь в соответствии с центральномексиканскими традициями, доказывается установленными высоко на стенах двумя каменными кольцами. Из сообщений испанского хрониста нам известно, что у ацтеков команда, игроки который сумели протолкнуть мяч через одно из таких колец, не только выигрывала игру и причитающееся ей за это вознаграждение, но получала в виде награды также и одежду зрителей. Над восточной стеной площадки возвышается еще одно сооружение – Храм ягуаров, стены внутренних помещений которого украшены великолепными фресками со сценами сражений, которые вели тольтеки. Эти фрески нарисованы настолько подробно и убедительно, что создавший их художник, скорее всего, сам был очевидцем тольтекского вторжения.

Епископ де Ланда в своих работах о Чичене описывает «два небольших уступа из тесаного камня с четырьмя лестницами, сверху вымощенные, на которых, как говорят, разыгрывались представления и комедии для удовольствия публики». Эти уступы можно со всей определенностью отождествить с двумя «танцевальными платформами», фасады которых украшены резьбой, сюжеты которой прямиком заимствованы из Тулы – орлы и ягуары, поедающие человеческие сердца.

Вместе с тольтеками на Юкатан, по видимости, пришла также и традиция массовых человеческих жертвоприношений, поскольку недалеко от площадки для ритуальной игры в мяч находится длинная платформа, покрытая со всех сторон резными изображениями человеческих черепов, нанизанных на шесты. Имя, данное этому сооружению, – Цомпантли, является вполне соответствующим, поскольку в постклассические времена на территории Мексики такие платформы поддерживали огромные подставки, на которых выставлялись головы жертв. Каждый из шести барельефов, «украшающих» площадку для игры в мяч, изображает, как одному из участников игры отрубают голову, и очень вероятно, что ставкой в этой игре была жизнь и головы проигравших оказывались после игры на платформе Цомпантли. И наконец, следует упомянуть о таком, достаточно непривлекательном, архитектурном сооружении Чичена, как Караколь. Это здание расположено в районе города, выстроенном в чисто майяском архитектурном стиле, традиционном для этапа «пуук». По словам Эрика Томпсона, оно похоже на «двухъярусный свадебный торт, водруженный на коробку, в которой его принесли».

Караколь был, скорее всего, воздвигнут в начале периода тольтекского владычества. В архитектуре этого здания присутствует целый ряд черт, характерных для архитектуры стиля пуук, такие, например, как изображения масок небесного змея. Вероятно, Караколь являлся астрономической обсерваторией. Проходящая внутри башни спиральная лестница выводит в верхнее помещение, из которого можно было наблюдать во всех главных направлениях за Луной и Солнцем через квадратные отверстия в стенах. Но возможно, что это сооружение было связано с поклонением Кукулкану-Кетцалькоатлю, поскольку подобные круглые в плане сооружения были обычно связаны именно с культом этого бога.

Своей широкой известностью Чичен-Ица обязана не столько своим архитектурным достопримечательностям, сколько Священному сеноту, известному также под названием Колодец жертв. Дорога, ведущая к нему, начинается на главной площади и тянется на север. Длина ее составляет 270 метров. Из сообщений, оставленных епископом Ландой, нам известно следующее: «Раньше у них был, да и до сих пор сохранился обычай кидать в этот колодец живых людей, принося их в жертву своим богам во время засухи. И они верили, что эти люди не умирали, хотя никто и никогда больше их не видел. Они также кидали туда великое множество других вещей, таких, как драгоценные камни и предметы, которые ценились ими очень высоко». Из источников, относящихся ко времени, предшествующему испанскому завоеванию Мезоамерики, нам известно, что жертвами, которых бросали в колодец, были «индейские женщины, принадлежащие каждому из этих правителей», но самое широкое распространение и самую большую популярность получил вариант, согласно которому в колодец бросали молодых красивых девственниц, принося их в жертву богу дождя, который обитал в этом колодце, скрываясь под поверхностью мутной зеленоватой воды.

Ныне покойный доктор Хутон, который осмотрел в свое время почти пятьдесят скелетов, извлеченных из Колодца жертв, сообщил, что «все эксгумированные (или, точнее, извлеченные из воды) останки, по всей вероятности, принадлежат молодым женщинам, но по костным останкам нельзя с уверенностью утверждать, являлись ли они девственницами». Большое количество черепов, извлеченных из колодца, принадлежало взрослым мужчинам, многие принадлежали детям, и характер патологии показывает, что «троим из женщин, которые упали или были сброшены в колодец, еще до падения нанесли сильные удары в различные части головы… У одной из женщин был сломан нос!»

Ральф Ройс и А.М. Тоццер, известные специалисты по майя, подчеркивали, что самое большое количество жертв, сброшенных в этот колодец, относится к периоду, начавшемуся вскоре после падения власти тольтеков в Чичене и продолжавшемуся до времен испанского колониального владычества, и даже до еще более позднего времени. Из колодца была извлечена даже грубая резиновая кукла, одежда которой была сделана из искусственного волокна!

Но тем не менее многие из предметов, извлеченных из толстого слоя отложений, покрывающих дно колодца, были тольтекского происхождения. Среди этих предметов было и несколько великолепных нефритовых украшений и уже упоминавшиеся золотые диски, свидетельствующие о том, что к этому времени в области майя уже появился металл, хотя вполне возможно, что плавка металла и основная работа с ним проводились где-то в другом месте, а в этот регион завозились уже готовые изделия. К такому выводу можно прийти исходя из того, что большинство найденных в колодце медных колокольчиков имеют явно мексиканское происхождение. Высоко ценимые вещи, привезенные из столь отдаленных мест, как Панама, тоже бросались в колодец в качестве жертвоприношений богу дождя.

Следы тольтекского влияния прослеживаются в очень многих районах полуострова Юкатан. Характерным признаком тольтекской культуры являются глазурованные керамические изделия, называемые «пламбейтской керамикой», которая производилась методом обжига в печах, на территориях, тянущихся вдоль границы Гватемалы и Чьяпаса, недалеко от побережья Тихого океана. Судя по тому, что сосудам часто придавалась форма тольтекских воинов, те, кто изготовлял «пламбейтскую керамику», очень хотели угодить вкусам тольтеков, но большинство относящихся к ней изделий сделаны в виде грушевидных ваз, поставленных на полые ножки. По форме эти сосуды похожи на расписные сосуды с резным орнаментом, относящиеся, как и «пламбейтская керамика», ко временам тольтекского господства над Юкатаном.

Что же в конечном итоге произошло с тольтеками? Все источники указывают на то, что их величественная столица, город Чичен-Ица, была оставлена жителями в период К'атуна 6, Ахау, и с тех пор о тольтеках больше не было никаких известий. На авансцене истории появился другой народ, и культуре майя удалось просуществовать еще в течение некоторого времени.

Коренное население Юкатана в конце концов сумело смириться с владычеством тольтеков. Совсем иначе обстояло дело с ицами. Они всегда были презираемы. Эпитеты типа «инородцы», «проходимцы и мошенники», «распутники» и «люди, не знающие, кто были их родители» использовались для их описания во всех хрониках майя, а данное им определение «те, кто плохо говорит на нашем языке» может служить доказательством того, что представители этой народности были для жителей Юкатана чужаками.

Некоторые из ученых придерживаются мнения, что в начале своей истории ицы принадлежали к народности майя чонталь, представители которой жили на территории современного Табаско, имели давние торговые связи с центральномексиканскими регионами и находились под сильным мексиканским влиянием. Во времена, когда в Юкатане властвовали тольтеки, ицы жили в месте, называемом Чаканпутун (Чампутун), на побережье залива Кампече. Около 1200 г. им пришлось оставить этот город, и они двинулись на восток, через земли, «покрытые деревьями, покрытые кустами, покрытые лианами, навстречу своим невзгодам». Путь их миграции проходил через безлюдные джунгли. После долгих скитаний они добрались до берегов озера Петен-Ица, а затем и до западного побережья Британского Гондураса. И наконец, эти люди сумели достичь Чичен-Ицы, где они расселились на землях опустевшего к этому времени города. Календарь майя относит это событие к К'атуну 4 Ахау (1224–1244 гг.). Диаспорой народности ица в северном Юкатане в то время правил человек, который, подобно своему великому тольтекскому предшественнику, жившему в X в., тоже претендовал на титул Кукулкана. И этот правитель, должно быть вполне сознательно, заимствовал кое-что из идеологического арсенала тольтеков. Например, ритуалы, связанные с Колодцем жертв. В этот период количество жертв, которые бросались в Священный сенот, достигло максимальной величины. В то же самое время широкое распространение получил и другой культ – культ богини-целительницы Иш Чель. К ее святилищу, расположенному на острове Косумель, приходили толпы пилигримов со всей центральной области.

Во времена К'атуна 13 Ахау (1263–1283 гг.) ицами был основан Майяпан. Но какая-то часть этого народа продолжала по-прежнему жить в Чичен-Ице, которая теперь окончательно утратила свое былое имя – Уусль-Абналь – и приобрела то, под которым она известна теперь. Название Чичен-Ица обозначает в переводе «устье колодца Ицев». Хитрый Кукулкан Второй поселил в Майяпане провинциальных князьков и их семьи, утвердив таким образом свое влияние над большей частью полуострова. Однако после его смерти или, возможно, ухода возникли беспорядки, из-за которых настоящей столицей Юкатана Майяпан не смог стать вплоть до 1283 г., когда после переворота власть перешла к династии K°комов, которые для ее захвата воспользовались помощью мексиканских наемников из Табаско – к'анулов («гвардейцев»). Возможно, что именно вместе с представителями этого зловещего аналога преторианской гвардии на Юкатане впервые появились луки и стрелы.

Майяпан располагается на западе центральной части полуострова. Территория самого города занимает площадь примерно в 7 квадратных километров. Он полностью окружен крепостной стеной, свидетельствующей, насколько неспокойные были тогда времена. Внутри стен были найдены остатки около 2000 жилых построек, и, согласно подсчетам, в городе проживало 11–12 тысяч человек. В центре Майяпана находится Храм Кукулкана – весьма жалкая копия храма Эль-Кастильо в Чичен-Ице. Около него располагаются сложенные из камня и украшенные колоннами жилища важных персон, точно так, как рассказывает об этом городе Диего де Ланда. Но по мере удаления от центра города жилища становятся все беднее и беднее.

Крытые тростником хижины простых горожан обычно располагались группами по две-три постройки, обнесенные невысоким каменным забором. Возможно, что в каждой из таких групп проживала всего лишь одна семья. Сам город представляет собой достаточно аморфную структуру: нет улиц, нет даже намека на попытки упорядочить строительство. Складывается впечатление, что ицы просто-напросто согнали майя в город и заставили их жить внутри его стен в своеобразной анархии.

До появления Майяпана на территории майя не было настоящих городов. Чем же кормилось население? Оно кормилось данью. Из сообщений, оставленных нам отцом Гоголлюдо, известно, что предметы роскоши и средства к существованию стекались в город от подданных тех провинциальных князьков, которых правители династии K°комов держали в своей столице в качестве заложников. К этому времени все майя поголовно уже были настоящими идолопоклонниками. При раскопках в Майяпане было обнаружено огромное количество святилищ и семейных молелен, в которых находилась ярко разрисованные глиняные курильницы, не представляющие художественной ценности. Они были украшены изображениями мексиканских богов: Кетцалькоатля, Шипе Тотека – бога весны, «старого бога огня» и других. Рядом с мексиканскими богами находятся и изображения богов майя, таких, как бог дождя Чак, бог маиса и другие.

В исполненную грозными предзнаменованиями эпоху К'атуна 8 Ахау события для ицев приняли неблагоприятный оборот. Правителем Майяпана был тогда Хунак Кеель, совершенно необычная личность, добившаяся высокого положения тем, что добровольно предложил себя в качестве одной из жертв, которых бросали в Священный сенот в Чичене, и сохранивший свою жизнь благодаря тому, что бог дождя, живший в колодце, предсказал его будущее. Правителем Чичен-Ицы был человек по имени Чак Шиб Чак. Согласно одной из версий, Хунак Кеель с помощью колдовства заставил Чак Шиб Чака похитить невесту правителя Ушмаля, вследствие чего, как того и ожидал Хунак Кеель, на Чак Шиб Чака обрушилось возмездие и ицы были вынуждены покинуть Чичен. Затем пришла очередь династии K°комов, и внутри стен Майяпана вспыхнул мятеж, зачинщиками которого были представители династии Шиу, до этого жившие недалеко от развалин Ушмаля. Аристократы майяские присоединились к Шиу, и K°комы проиграли. Они были казнены, и некогда великий город превратился в руины и был навсегда покинут своими жителями.

Есть свидетельства, что тем из ицев, которые были вынуждены уйти из Чичен-Ицы, удалось протянуть еще несколько веков. Они снова оказались в краю диких лесов, продвигаясь на этот раз в направлении, обратном направлению своей предыдущей миграции, к берегам озера Петен-Ица, где они побывали в К'атуне 8 Ахау. На острове, расположенном посреди озера, они основали свою новую столицу – Тайясаль, на месте которой располагается сегодня город Флорес, один из крупнейших центров Северной Гватемалы. Островная крепость ицев находилась в глубине почти непроходимой, дикой местности, которая обеспечивала их безопасность. Важные исторические события обошли этот город стороной. Первым европейцем, побывавшим в Тайясале, был Эрнандо Кортес, который случайно наткнулся на него в 1524 году. В то время неустрашимый конкистадор путешествовал по Петену, стараясь подавить вспыхнувший в Гондурасе мятеж. В Тайясале Кортес был любезно принят вождем по имени Канек, который происходил из древнего рода правителей ицев, каждый из которых носил то же имя.

Только в XVII в. испанцы решили, что с этим последним непокоренным королевством майя нужно что-то делать. Чтобы обратить в веру Канека и его подданных, в Тайясаль было направлено несколько миссионеров, но безрезультатно. Может показаться невероятным, но Тайясаль пал под натиском испанцев только в 1697 г., и в то время, когда студенты колледжа в Гарварде прилежно изучали мракобесные религиозные доктрины Коттона Матера, в 2000 миль от них жрецы майя все еще совершали свои ритуалы, сверяя их с записями в книгах, написанных иероглифами.

С падением власти Майяпана весь полуостров Юкатан оказался вовлеченным в хаос феодальных междоусобиц. На месте некогда единого государства образовалось шестнадцать соперничающих друг с другом карликовых княжеств, с завистью глядящих на богатство и земли своих соседей и постоянно готовых начать войну. Тем не менее следует отметить, что культура того периода, в каком бы упадке она ни находилась, была чисто майя, поскольку большая часть того, что было принесено сюда из Мексики, уже было забыто и на место чужеродных традиций вернулись исконные. До настоящего времени сохранилось очень немного археологических памятников, относящихся к последней стадии развития цивилизации майя. Но мы знаем достаточно хорошо, как жили майя этого времени, поскольку это было подробно описано Диего ле Ландой и некоторыми другими испанскими хронистами, которые имели возможность получать ответы на свои вопросы от местных жителей, людей, непосредственно принадлежавших к этой культуре. Известно, что в каждой из провинций Юкатана был один или несколько крупных городов. Однако после завоевания Центральной Америки испанцы возвели на месте этих городов свои собственные поселения, и древние постройки оказались погребенными под многовековыми напластованиями колониального периода и современными постройками. Этой печальной участи избежал лишь один памятник того времени – Тулум, город, расположенный в государстве Экаб, основание которого относится к периоду господства Майяпана. Этот город очень удачно расположен. Построенный на скале, возвышающейся над сине-зелеными водами Карибского моря, Тулум был с трех сторон окружен каменной стеной, а с четвертой подойти к нему не давало море.

Возможно, что в Тулуме жило не более пяти-шести сотен человек. Они жили в домах, построенных на искусственных платформах, расположенных вдоль своего рода «улиц». Главный храм Тулума, довольно скверно построенное сооружение, называемое Эль-Кастильо, и несколько других крупных зданий образуют единый комплекс, расположенный на берегу моря. На фасадах многих из этих приземистых, грубо построенных зданий находятся алебастровые фигуры, изображающие спускающихся с неба крылатых богов. Наружные и внутренние стены некоторых храмов Тулума были украшены фресками. Хорошо сохранившиеся росписи в двухэтажном Храм фресок очень похож на найденные в поселении Санта-Рита, расположенном на севере Британского Гондураса, и по стилю близки не столько к фресковой живописи майя, сколько к художественному стилю индейцев миштеков. Несомненно, создатели фресок Тулума находились под сильным влиянием рисуночных манускриптов этого одаренного народа из горной Оахаки. Но по своему содержанию эти фрески типичны для майя. На них изображены разные боги, например бог Чак, и женские божества, совершающие ритуалы среди растений, напоминающих фасоль. На одной из этих фресок бог дождя изображен сидящим верхом на четырехногом звере. Объяснить этот весьма необычный для майя сюжет можно только тем, что художники майя уже видели лошадей или слышали рассказы об испанцах, ездивших на них верхом. Так же как и Тайясаль, Тулум, защищенный густыми лесами Кинтана-Роо, сумел просуществовать еще какое-то время после того, как Мезоамерика была завоевана испанцами.

В лежавших высоко над уровнем моря долинах горной части Гватемалы до прихода испанцев жило множество независимых народов. Самыми крупными среди них были народности киче и какчикель. Все указывает на то, что эти народы, так же как и их не столь многочисленные соседи – цутухилы и покомамы, проживали здесь с самого начала. Но индейцы придерживаются несколько иного взгляда на свою историю и настаивают на том, что их предки пришли на эту территорию с запада, из Мексики. В хрониках индейцев народности какчикель рассказывается следующее: «Мы пришли от заходящего солнца, из Тулы, из-за моря, и в Туле мы были произведены на свет, там были мы рождены нашими матерями и отцами, так, как они говорят». Причиной возникновения таких псевдоисторических легенд, по-видимому, послужило то, что в этой области, так же как и на расположенном к северу от нее полуострове Юкатан, местное население находилось под властью династий, ведущих свое происхождение из Мексики. Пришельцы, потомки которых образовали местный правящий класс, вероятно, покинули Тулу в свите изгнанника Топильцина-Кетцалькоатля и позднее обосновались около Лагуны-де-лос-Терминос, в регионе, где их интересы со временем пришли в столкновение с интересами ицев. Вместо того чтобы направиться оттуда на север, на Юкатан, они мигрировали на юго-восток, в Чьяпас и Гватемалу, где быстро подчинили себе местные племена и уже к концу XI в., захватив власть, стали правителями этой области.

Испанские завоеватели-конкистадоры описывали великолепные города этого региона, такие, как столица Киче город Утатлан, который был сожжен дотла конкистадором Педро де Альварадо, или город индейцев народности какчикель – Ишимче. Со стратегической точки зрения эти города были очень выгодно расположены. Они находились на вершинах холмов, окруженных глубокими ущельями. Архитектурный стиль был чисто мексиканским. Характерной чертой этих городов было то, что их главные архитектурные сооружения представляли собой большой сдвоенный храм, к которому вели две лестницы. Такие храмы были очень похожи на Главный храм в ацтекском Теночтитлане. Поблизости от храма обычно располагалась великолепная площадка для ритуальной игры в мяч. Из священной книги «Пополь Вух» нам известно, что жители горных областей майя очень увлекались этой игрой. Принцип ступенчатого свода в этом регионе был неизвестен. Крыши всех зданий были плоскими, сделанными из скрепленных известью балок, что очень характерно для архитектурных стилей культур Мексики. Из небольших поселений горной области лучше всего сохранился Мишко-Вьехо – столица людей народности покомам. Этот почти неприступный город, окруженный ущельями с крутыми стенами, Альварадо с двумя отрядами испанских пехотинцев смог взять только благодаря измене.

«И грядет воздвижение деревянных знамен! – восклицал майяский пророк Чилам Балам. – Наш Повелитель грядет, Ицы! Наши старшие братья грядут, о люди Тантуна! Повелитель! Встречай своих гостей, бородатых людей, людей с востока, тех, что несут знак Бога!» Это предсказание осуществилось в 1517 г., когда Эрнандес де Кордова открыл полуостров Юкатан. Сам он впоследствии скончался от ран, нанесенных ему воинами майя в Чампотоне. В 1518 г. была организована исследовательская экспедиция Грихальвы, а в 1519 г. испанский авантюрист Эрнан Кортес беспрепятственно вошел в Теночтитлан.

До некоторого времени Юкатан оставался в стороне от событий этой бурной эпохи, поскольку алчность испанцев влекла их не сюда, а в богатую золотом Мексику. Завоевание испанцами северных областей майя началось только в 1528 г., под руководством Франсиско де Монтехо, которого король Испании пожаловал титулом губернатора всех захваченных им земель. Но захватить эти земли было весьма непросто, поскольку, в отличие от могущественных ацтеков, у майя не было такого верховного правителя, смерть которого повлекла бы за собой падение всей империи. К тому же майя не желали сражаться «по правилам». Они нападали на испанцев по ночам, устраивали засады и ловушки, то есть вели партизанскую войну, полностью соответствующую традициям современных войн подобного рода. Это привело к тому, что очень долго ненавистные чужеземцы не имели своей столицы. Только в 1542 г. испанцам удалось основать город Мериду. Но даже после этого в стране один за другим вспыхивали мятежи, заставляя испанцев на протяжении всего XVI в. чувствовать себя на этой территории крайне неуверенно.

Захват южной области майя был по большей части заслугой изобретательного, но очень жестокого Педро де Альварадо, который прибыл в Гватемалу в 1523 г. из Мексики, где одержал ряд побед. Он имел в своем распоряжении кавалерию, пехоту и сторонников из местных жителей. Ко времени его смерти в 1541 г., королевства киче и какчикелей уже попали под власть испанцев, и всякому сопротивлению пришел конец.

Но при всей своей внешней покорности майя являлись самым стойкими из народов, населявших Мезоамерику. Они никогда не прекращали вести борьбу против европейской цивилизации. В 1847 г., а затем еще раз, в 1860-м, юкатеки, являющиеся одной из народностей майя, восставали против своих белых угнетателей. Им почти удалось захватить весь полуостров Юкатан. В 1910 г. в штате Кинтана-Роо вспыхнул мятеж, направленный против режима диктатора Порфирио Диаса. Только в последние десятилетия жители отдаленных поселений майя начали наконец признавать власть правительства Мексики. Несколько раз восстание поднимали и представители народности цельталь, живущие в горных районах Чьяпаса. Самые значительные по масштабам восстания произошли там в 1712-м и 1868 гг. Регион, расположенный к западу от озера Исабаль в Гватемале, населен людьми, говорящими на языке чоль. Эту местность и миссионеры и солдаты некогда называли «Землей войны». На усмирение живущих на ней племен майя потребовались столетия. К этому можно добавить, что ицы до сих пор продолжают жить на своем острове Тайясаль и до сих пор продолжают существовать дикие и независимые племена индейцев лакандонов.

Майя не были полностью покорены, но их дух был сломлен, и их цивилизация пришла в упадок. Все это нашло свое выражение в одном из стихотворений из книги «Чилам Балам»:

Ешь, ешь, ты имеешь хлеб;
Пей, пей, ты имеешь воду;
В тот день пыль покрывает всю землю,
В тот день гибель всему, что существует на лике земли,
В тот день поднимается туча,
В тот день воздвигается гора,
В тот день сильный захватывает землю,
В тот день все обращается в прах,
В тот день увядает нежный лист,
В тот день закрываются умирающие глаза,
В тот день на дереве появляются три знака,
В тот день три поколения повешены там,
В тот день поднимается знамя битвы,
И все они рассеяны по лесам.