У нас общее правило о неустойке то, что она взыскивается независимо от взыскания по неисполнению самого договора. Договор и при взыскании неустойки остается в своей силе, разве бы в содержании договора было изъяснено, что платежом неустойки он прекращается (1585). Вообще неустойка определяется за неисправность (1574). Стало быть, у нас неустойка есть вид пени за неисправность, а не вознаграждения убытков, не обеспечение последствий неисполнения *(15). В этом взгляде на неустойку наш закон не совсем согласуется со взглядом западных законодательств. Так, напр., во франц. праве главное значение неустойки состоит в вознаграждении ущерба, который терпит сторона от неисполнения. Оттого там и соединение требований по существу договора и за неустойку вообще не допускается (le principal et la peine. 1129 code Napol.). У нас взыскание по договору производится независимо от взыскания неустойки, и иск об убытках от неисполнения может, смотря по обстоятельствам, иметь место тоже независимо от взыскания неустойки (1585). Неустойка у нас определяется или самым законом, или особым условием, по взаимному соглашению частных лиц (1573). Законная неустойка между частными лицами определяется по заемным обязательствам, писанным на срок, без заклада и с закладом движимого, за неплатеж на срок, по 3 % единовременно, со всей суммы капитала. От нее изъемлются только займы, обеспеченные недвижимым имуществом (Гр. 1575, Зак. Суд. Гражд. 365, 602, прим., 631; Пол. Взыск. Гражд., ст.451). Итак, займы у казны не соединены с законною неустойкой. Неустойка или пеня за неисправность положена законом и по векселям, когда взыскание производится только полицией, по 2 % не со всего долга, а с суммы, действительно взысканной полицейскими мерами; когда дело перейдет в ком. суд и определение о взыскании постановлено будет ком. судом, то по 4 % со всей суммы долга. Это взыскание производится после всех других. Все это относится к векселям простым. О неустойке же по векселям переводным закон не говорит вовсе (Уст. Вексельн. 109). Из 385 ст. У. Т. можно заключить, что и по договору о бодмерее тоже полагается законная неустойка. Закон упоминает еще о пене (двойная премия) за неисправность со страховщика в договоре морского страхования (У. Т. 587). По договорам с казною с неисправного подрядчика или поставщика взыскивается в штраф за неустойку по 1/2 % в месяц с цены вещей, определенной договором, а с перевозчика 1/2 % с провозной платы, по мере ее суммы. Штраф сей ни в каком случае не должен превышать 6 %. Он взыскивается, невзирая и на отсрочку. Месяц полагается в 30 дней. С содержателя оброчных статей полагается пеня по 1/2 % в месяц с недоимки, и такого же размера штраф, который не должен превышать в сложности 6 %. Взыскание пени и штрафа не устраняет взыскания убытков (Пол. о Казенн. Подр. 87–90, 208; Уст. Обр., изд. 1893 г., ст.71). По подрядам и поставкам в военном ведомстве должна быть установлена неустойка. По закону она должна соответствовать тому вреду или убытку, который может последовать для казны от неисполнения договора; и потому, в соразмерности с риском, должен быть установлен и размер неустойки. Во всяком случае, он должен быть не более 25 % и не менее 10 % подрядной суммы, а в военное время может простираться до целой трети этой суммы (Св. Воен. Пост., книга XXIII, Пол. воен. заготовл. 23). В обеспечение неустойки требуются особые залоги (66–69, 77). Процентов на неустойку не полагается (89) и как она служит в сем случае вместо вознаграждения убытка, то с платежом неустойки подрядчик освобождается от дальнейшего исполнения по договору (79). Взыскание ее обращается на имущество подрядчика и на чужие залоги, а когда залогов не было, то на поручителей (90). Когда не было казне действительного убытка от неисправности, неустойка может быть сложена с разрешения власти, утверждающей подряды (92, 93). Взыскание неустойки обращается в кассу военного ведомства, тогда как штрафы поступают в государственную казну (Пол. Казен. Подр. 210). Вообще по договорам с казною, когда подряд или заказ относится к таким предметам, коих невыставка к сроку не влечет за собою казенного убытка, тогда хотя дозволяется не требовать залогов, но велено ставить в договоре неустойку в том размере, какой будет определен обоюдным согласием договаривающихся сторон (Пол. Казен. Подр. 40). В правилах о найме сельских рабочих (Общ. крест. учр., прил., 31 ст.) определен штраф с рабочих за прогульные дни — двойная поденная плата, и пеня с нанимателя за недоплату, 1/2 % в сутки и двойная поденная плата. Те же, в существе, правила постановлены и в Положении о найме на сельские работы (т. XII, ч. 2, изд. 1893 г., Пол., ст.45, 51). В частных уставах промышленных и торговых обществ встречаются постановления о штрафах за неисправность. Таковы, напр., штрафы с извозчиков за неисправное доставление клади. См. Уст. Общ. "Двигатель" 1869 года. Штрафы со страхователей за неисправность во взносе премии. Уст. Общ. "Заботливость" 1873 г. По добровольному условию вообще дозволяется включать в договор неустойку только в таких случаях, когда она не определена законом. Поэтому, стало быть, в заемных обязательствах нельзя постановлять неустойки (1583). Можно ли по закладной на недвижимое имущество постановлять неустойку? Многие полагают, что нельзя, основываясь на том, что закон не устанавливает своей неустойки по закладным (Зак. Гражд. 1575), и еще предполагая, что закон не допускает двойного обеспечения и посредством залога, и посредством неустойки. Но это несправедливо. Закон не устанавливает своей неустойки: это не значит еще, что он запрещает ее безусловно по добровольному согласию. Противное следует из 1583 ст. Неустойка вовсе запрещается в рядных записях, на случай несостоятельности брака (1008). В иных случаях закон положительно предписывает постановлять в договоре условие о неустойке. Относительно договоров с казною такое правило содержится в 40 ст. Пол. о казен. подр., а относительно договоров между частными лицами закон устанавливает такое правило для цертерпартий или договора о найме корабля под груз (У. Т. 329). Впрочем, выражение этой статьи должны, ближе объясненное выражением устава 1781 года "имеют условиться о пене", едва ли имеет решительное значение. Вообще о неустойке по взаимному соглашению закон не определяет, выше какой меры она не должна простираться (1583). Только для Черниг. и Полтав. губ. сказано, что неустойка не может превышать сумму самого обязательства (1584), да еще для цертерпартии — что пеня со стороны нанимателя не должна превосходить суммы провозных денег и грузового вознаграждения корабельщику; со стороны корабельщика не должна превосходить половины грузовых денег и половины грузового награждения; а со стороны участвующего в корабле, товаре или грузе — половины его доли или участия (У. Т. 330–332). Сущность неустойки и отдельные виды. При исполнении условия о неустойке может иметь практическую важность вопрос о том, в каком именно смысле условие постановлено: в смысле ли вознаграждения за убыток от неисправного исполнения, или в смысле пени за уклонение от исполнения. В последнем случае предполагается понятие о вине со стороны исполняющей, в первом — понятие о вине несущественно. Итак, если по содержанию договора можно истолковать условие о неустойке в том или ином смысле исключительно, от этого будет зависеть применение в данном случае правила о неустойке. В примере можно указать на дело Войцеховича (Сен. 2 отд. 3 Д. реш. 28 апр. 1875 г.). Войц. запродал Ремболовичу землю за 1 000 р., обязавшись совершить купчую по получении полной уплаты. Имение было нераздельное у него с братьями, но препятствия в разделе, уже утвержденном опекою, он не предполагал. В договоре сказано, что он должен быть соблюдаем ненарушимо, под опасением штрафа в 1 500 р. Покупная сумма вся была уплачена, но купчая не совершена не по вине Войцеховича, а затем, что палата не утвердила раздельного акта. В этих обстоятельствах Войц. предлагал покупщику принять обратно покупные деньги, но тот, не соглашаясь, потребовал неустойки. В этом случае условие о неустойке, по-видимому, соединено с нарушением условия по вине стороны и имеет значение штрафа. Реш. Касс. 1875 г. N 483 не находит ничего противозаконного в условии о неустойке за уничтожение доверенности прежде окончания дела и признает, что неустойка может быть постановляема за нарушение обязательства, независимо от того, соединена ли прямо или нет вещественная выгода с тем действием, с коим связана по договору неустойка. В решении 1868 г. N 789 Касс. Ден. сен. признал, что по договору о ссуде залоговых документов условие о возврате 74 т. р., в случае неосвобождения залогов в течение льготного месяца, в сущности, означало не неустойку, а вознаграждение за ценность потерянных залогов, следовательно, когда залоги впоследствии освобождены, то эта сумма и не подлежит взысканию. Встречаются случаи условной неустойки, напр., заплатить столько-то, если другая сторона потерпит убытки. Здесь для взыскания неустойки надлежит доказать, что понесен убыток, какой бы то ни было (Касс. 1870 г. N 847). Встречаются условия, в коих полагается, что виновный в нарушении должен заплатить правому убытки, без точных доказательств, по одному показанию требующей стороны. Такое условие, по неопределительности своей, не может быть признано действительным, ибо в самом существе своем ставит меру вины и меру взыскания в зависимость не от действительных событий и действий, а от личного произвола (это т. наз. clause de voie paree, запрещаемая франц. законом). Необязательно такое условие, что заклад с просрочкой переходит в собственность заимодавца вместо неустойки (Касс. 1868 г. N 340). Сложная неустойка. Неустойка назначается или за просрочку и умедление, или вообще за неисправность в исполнении и за нарушение договора. Неустойка определяется или известной суммой, подлежащею платежу за раз, в случае просрочки или умедления в исполнении, или в виде периодически нарастающего штрафа за каждый период времени, в течение коего продолжается умедление, напр. за каждую неделю, за каждый день. В последнем случае в расчет неустойки входит — как усиление ответственности и опасения, так и соображение убытка при каждом новом промедлении ожидаемого на срок исполнения. Законы не могут входить в эти соображения и в поверку интересов, которые сопряжены для сторон с исправностью исполнения (иногда один день промедления наносит громадные убытки и возбуждает ответственность перед третьими лицами), и потому трудно ограничить свободу сторон в заключении подобных условий, хотя эта свобода служит нередко к притеснению должника алчным кредитором, имеющим в виду не хозяйственные цели: тогда, в сущности, неустойка получает в договоре первенствующее значение, хотя по виду она служит только обеспечением главного обязательства. В виду этого безнравственного значения сложных неустоек, суд в одном деле пытался установить такой взгляд на дело, что там, где срок один и просрочка может быть только однажды, там и неустойка должна быть одна, а не может быть множество неустоек за продолжение умедления. Однако с этим воззрением не согласился Сенат (Касс. 1872 г. N 227), признав, что закон не устанавливает по сему предмету никакого ограничения. В реш. Касс. 1873 г. N 1332 и 1876 г. N 509 выражено, что закон не запрещает помещать в договорах неустойку в виде периодических, по мере просроченного времени, платежей. По делу Даценко Сенат (2 Сб. сен. р. V, N 2264), рассуждая о взыскании периодической неустойки, признал, что стороны не должны отвечать за такие действия, которые от них не зависят. Посему периодическая неустойка должна быть исчисляема истцом лишь по день предъявления иска о ее взыскании: в противном случае повинная сторона отвечала бы и за медленность в судопроизводстве, и за действия истца к замедлению оного. Притом со дня предъявления иска изменяются и отношения контрагентов, которые становятся во взаимное отношение тяжущихся, отвечая друг другу за последствия процесса. Итак, количество неустойки, исчисленное при предъявлении иска, должно оставаться неизменным, а с этого дня исчисляются на это количество проценты за течение тяжбы. По силе 1585 ст. неустойка за нарушение договора взыскивается в том количестве, как в договоре назначено; но не составляет, подобно занятому на срок капиталу, ценности, капитализируемой со времени просрочки. Посему со времени нарушения, с коим связана неустойка, не возникает ни право на ее взыскание, ни течение по ней процентов. Право на ее взыскание возникает с того времени, как оно присуждено, и с этого лишь времени полагаются на нее проценты при взыскании (Касс. 1878 г. N 539). Поводы ко взысканию неустойки. Судебный спор против условий договора может ли сам по себе считаться нарушением оного и признаком неустойки? Необходимо различать по сему вопросу: во-1-х, постановлено ли в договоре запрещение предъявлять спор, и во-2-х, к каким предметам спор относится. Если в договоре нет о сем постановления, то оспаривание законности целого договора или некоторых его условий, проистекая из права обращаться к суду, всем и каждому предоставленного, не может почитаться действием противозаконным, и употребление средств законной защиты прав едва ли может быть признаваемо само по себе нарушением частного права. Всякий, кто предъявляет спор, становится в ответственное положение перед противником и, буде спор по решению окажется неосновательным, должен вознаградить противника за издержки и убытки. Если же в договоре именно постановлено, что всякий, кто обратится к суду со спором против договора или его условий, должен быть признан нарушителем договора и повинен в неустойке, то это постановление, без сомнения, не имело бы юридического смысла, без отношения к сущности спора и к его исходу. В смысле такого условия не то должно считаться нарушением договора, что спор вообще был предъявлен, а то, что предъявлен спор затейный, пустой, оказавшийся по судебному решению неосновательным. В таком случае сторона, предъявившая спор, помимо общей ответственности за издержки и убытки, подвергается, по условиям договора, особой условленной ответственности за причиненное даром беспокойство и помеху в осуществлении договора, т. е. платежу неустойки. В таком условии нет ничего незаконного, и цель его совершенно понятна. Стало быть, в сущности, условие: если будет предъявлен спор, должно быть понимаемо в таком смысле: если предъявлен будет спор, и спор сей по судебному решению окажется неосновательным. Вдова Машкина с братом умершего мужа совершила раздельную запись, в силу коей вдова уступила Машкину свою указную часть, а взамен оной получила в пожизненное себе владение имение умершего мужа, с тем чтобы по смерти ее имение это со всею движимостью перешло к Машкину. В записи было постановлено: кто против нее не устоит и в чем-либо ее нарушит, тот платит другой стороне 50 000 рублей неустойки. По смерти Машкиной, один из ее наследников начал в суде дело, доказывая: 1) что вся запись недействительна; 2) что движимость в имении Машкиной не подходит под ее действие. В том и другом споре было ему отказано, из чего возник обратный иск Машкина о неустойке. Этот иск признан неосновательным, так как одно лишь предъявление спора против всего договора или некоторых его условий само по себе не составляет еще нарушения сего договора, содержание коего ограничивается положительным определением того, что стороны обязались друг другу предоставить (мн. Гос. Сов. 1878 г.). Когда неустойка положена за один способ исполнения (напр., денежный платеж), а исполнение принято в другом способе (вещами), следовательно, изменены сила и действие договора самым делом в исполнении, то нет основания за неисправность в исполнении взыскивать неустойку (Сб. Сен. реш. I, N 113). Когда в договоре положительно выражено условие об уплате неустойки в случае нарушения договора, то нет законного основания обусловливать право на взыскание неустойки еще и предварительным требованием об исполнении договора (дело шло о просрочке арендных платежей) (Касс. 1878 г. N 183). Условие о запродаже имения признано недействительным, по неимению продавцом права на распоряжение имением и по недействительности выданной ему матерью доверенности: тем не менее положено взыскать с продавца неустойку по записи, так как неустойка взыскивается независимо от исполнения и так как продавец не мог не знать о препятствии к продаже (Сб. Сен. реш. I, N 116). Суд устранил взыскание неустойки, рассуждая, что хотя действия ответчика (работы по углублению водопроводов) происходили, но действие, по условию недозволенное, т. е. проложение новых путей для воды, не совершилось, вопросы же о целях и намерениях чужды области гражданского права. Сенат, отменяя это решение, рассудил, что палатою принято неправильное начало, будто бы цели и намерения сторон не имеют значения в делах гражданских (Касс. 1875 г. N 885). по условию недозволенное, т. е. проложение новых путей для воды, не обязался платить кредитору неустойку, если не последует уплаты в срок. По иску о неустойке возник вопрос: считать ли платежный срок по векселю наступившим в срок числа, выставленного на вексельном обязательстве, или в последний день даруемой законом отсрочки? Сенат (Касс. 1879 г. N 29) рассудил, что векселям вообще по закону присвоены два срока: один, написанный в обязательстве, другой подразумеваемый, или срок протеста в неплатеже. Должник, не уплативший в первый из сих сроков, не может еще почитаться неисправным, так как с истечением первого срока еще не возникает безусловно ни право кредитора требовать платежа, ни обязанность должника платить, а к сроку, указанному в обязательстве, прибавляются по закону еще дни обождания или отсрочки, и безусловная обязанность платежа возникает лишь в последний день сей отсрочки. Право векселедателя обратиться с требованием к должнику через нотариуса не есть безусловное. По условию об управлении имением и о ходатайстве положена с доверителя неустойка, если он прежде срока уничтожит доверенность. Суд отказал в неустойке как по смыслу условия, так и по тому, что закон давал доверителю право уничтожить доверенность во всякое время. Сенат рассудил, что всякое действие в пределах своего права, если бы даже от этого и последовал убыток для другого лица, не дает ему права требовать вознаграждения за этот убыток (Касс. 1872 г. N 1135). Принятие исполнения по договору после срока не лишает права на взыскание неустойки за неисправность и вообще не служит отречением от прав, соединенных с неисполнением договора в срок (Касс. 1871 г. N 90, 249). От взыскания неустойки не освобождает невозможность исполнения, происшедшая от произвольного действия ответчика, послужившего ко вреду истца (Касс. 1875 г. N 547). В данном случае ответчик оправдывался тем, что им уничтожен связанный с исполнением его обязательства договор с третьим лицом. Неисправность, дающая повод ко взысканию неустойки, предполагается вообще лишь в отношении к исполнению обязанности, а не к пользованию правом. На сем основании отменено решение суда о взыскании неустойки с контрагента за то, что он, имея получить готовые на срок деньги в уплату, замедлил их принятием (Касс. 1876 г. N 513). Передача контракта не означает еще отказ от контракта, и потому, где положена неустойка за отказ от исполнения контракта, нет основания взыскивать ее за передачу (Моск. Об. С. Сен. 1857 г., по д. Фокина). Простою передачею контрагент не разрывает еще своей связи с другою стороной, оставляя при себе ответственность за последствия действий своего преемника. Лишь в некоторых случаях допускается по закону решительная передача без оборота на себя; но и в сих случаях она никак не предполагает отказ, как скоро по закону с самою формою договора соединена возможность передачи или уступки требования. Нет основания взыскивать неустойку за уклонение от такого действия или состояния, которое должно считаться незаконным (ст.1529). Так, напр., когда неустойка определена за самовольный выход из товарищества, а товарищество оказывается, по несоблюдению правил о торговом доме, недействительным, то нет основания ко взысканию неустойки. Отношение неустойки к главному предмету договора. Неустойка имеет ли значение самостоятельного договора? Не думаю. Неустойка всегда состоит в связи с главным исполнением, имеющим целью его обеспечение, следовательно, состоит в прямой от него зависимости. Едва ли она теряет это свойство потому только, что условие о неустойке составляет предмет отдельного акта, а условие о том действии или исполнении, с коим неустойка связана, постановлено в другом акте. Какое значение имеет раздельность актов, если, по существу, оба акта имеют нераздельную связь? Присваивать существенное значение в сем случае отдельности актов значило бы давать форме, совершенно несоответственно, главное значение. Очевидно, что где по свойству главного отношения — нет неустойки в исполнении, там не может быть и речи о взыскании за неустойку. Не таков взгляд Сената в Касс. реш. 1867 г. N 105. В отдельном акте положена неустойка за просрочку в уплате по закладной, по сроку, означенному в акте залога. Впоследствии оказывается, что уплата по закладной была отсрочена. Суждение Сената клонится к тому, что договор о неустойке должен быть исполняем сам по себе. Условие о неустойке, в сущности зависящее и подчиненное, может, по содержанию договора, получить значение главного условия и иметь целью связать другую сторону страхом в цене, несообразной с интересом всего договора. Пример см. Касс. 1875 г. N 620. В этом случае суд признал договор фиктивным и недействительным, и Сенат отнес это рассуждение к существу дела. Включение в договор условия о неустойке и вообще об ответственности за неисполнение необязательно и зависит от воли сторон. Посему, независимо от подобного условия, если бы его и не было, каждая сторона сохраняет право требовать вознаграждения за нарушение или неисполнение договора (Касс. 1867 г. N 511). Подрядчик обязался выстроить дом, начав работы 15 апреля и кончая к 15 сентября; но, не быв допущен в срок к работам, искал за неустойку с нанимателя. Суд, присудив неустойку, положил обязать подрядчика затем исполнить договор. Сенат рассудил, что действие договора властью суда не может быть продолжено за пределы контрактного срока, и когда срок миновал, то подрядчика нельзя принуждать к исполнению работ в другое время, без нового договора (Касс. 1871 г. N 905). Неустойка не сливается с главным обязательством, и взыскание неустойки есть отдельное. Посему нет основания полагать, что взыскание неустойки по закладной обеспечивается заложенным имуществом и исчерпывается его ценностью (Касс. 1871 г., N 231). Проценты составляют принадлежность капитала; нельзя того же сказать о неустойке, и потому иск о неустойке, как узаконенной, так и — тем еще более — условленной, может быть предъявлен отдельно от иска о взыскании капитала или об исполнении по главному обязательству (Касс. 1873 г. N 1602). В Касс. реш. 1878 г. N 218 Сенат объясняет, что договор о неустойке имеет самостоятельное значение и представляется не необходимым, а произвольным и совершенно побочным условием, а потому неустойка не подразумевается там, где она не определена самим законом. Вследствие того и так как распространительное толкование доверенности не может быть расширяемо далее тех пределов, в которые можно по доброй совести признать поверенного поставленным по точному содержанию полномочия, нельзя вообще признать, что доверенность на управление имением, с отдачею в аренду, заключает в себе и полномочие на заключение контрактов с неустойкою (Касс. 1878 г. N 218). По делу Викарт с Соболевым возник вопрос: может ли не участвовавшее в заключении долгового обязательства лицо требовать, по особому условию с одним из контрагентов, уплаты известной суммы в случае неисполнения в срок означенного обязательства. На сей вопрос дан ответ утвердительный на том основании, что договор Викарт с Соболевым не содержит в себе ничего противного закону и одно наименование его неустоичною распискою не может лишить его самостоятельного значения, хотя он и заключен по поводу обязательства, выданного третьим лицом. (Касс. реш. 1890 г. N 4). Законная неустойка полагается исключительно по заемным обязательствам частных лиц и по обязательствам с казною (2 Сб. сен. реш. II, N 430), а не вообще по долговым взысканиям (1 Об. С. Сен. 1875 г. по д. Петрова). По силе 1574, 1575 и 1576 ст. Зак. Гр. (ст.1576 соответств. ст.87 Пол. Казенн. Подр. изд. 1887 года) законная неустойка взыскивается с неисправного подрядчика в казну; а чтобы взыскивать ее и с казны в пользу подрядчика за просрочку в платежах, о том закон не упоминает. Жалуясь на сие, подрядчик ссылался на 641 ст.2 ч. X. т. (изд. 1857 г.), но ему отказано (1 Об. Собр. Сен. по д. Брайниной 29 ноябр. 1876 г.). Правило, ограничивающее при несостоятельности взыскание узаконенной неустойки, не распространяется на неустойку добровольную (Касс. 1871 г. N 159). По правилам о найме рабочих 1 апр. 1863 г. ( § 19 и 20) пеня по 1/2 коп. полагается за уклонение нанимателя от удовлетворения по сроке, назначенном посредником ( § 21), а поденная двойная плата определяется, независимо от сей пени, за неудовлетворение в срок по договору (Касс. 1869 г. N 40). Независимо от неустойки по соглашению, которая может быть включена в договор, закон устанавливает: а) Кроме нее, если она положена, пеню по 1/2 коп. с рубля в сутки, со времени просрочки в платеже наемной платы рабочим; б) вместо нее, если ее не положено (и совокупно с пенею первого рода), двойную поденную плату за все время до окончательного расчета. Касс. Д. (Касс. 1874 г. N 656) толкует, едва ли верно, что для охранения права на это взыскание рабочие должны, по правилу § 19, обратиться сначала к мировому посреднику и выждать от него назначения хозяину нового срока, не долее 7 дней, для их удовлетворения. Соединение с другими способами обеспечения. Ничто не препятствует в подкрепление договора, уже обеспеченного иным способом, заключать отдельное условие о неустойке. Условие о неустойке, отдельно составленное, может иметь самостоятельное значение. Это выражено в реш. 1 Общ. Собр. Сен. 1874 г. по делу Шевелевой. Далее в решении выражено, что неустоичная запись может сохранять свою силу, хотя бы последовала перемена в условиях первоначального договора, и нельзя сказать, будто всякая перемена в сих условиях уничтожает силу неустоичной записи. Воспрещается включать особое условие о неустойке в договор, для коего неустойка установлена законом, но нет запрещения помещать подобное условие в отдельном договоре, хотя бы для обеспечения обязательства с законною неустойкой (векселя, заемного письма). (Касс. 1874 г. N 636; 1868 г. N 878; 1875 г. N 735. Сб. Сен. реш. II, N 608). Условие о добровольной неустойке не может быть включено только в такие долговые обязательства, которые возникли по займу денег (Касс. 1872 г. N 1225; 1875 г. N 881). Как в задаточной росписи помещается условие об обеспечении задатком, то в нее не может быть еще внесено условие о неустойке (Касс. 1868 г. N 347; 1877 г. N 199). Простая долговая расписка, по коей не полагается взыскание законной неустойки, может заключать в себе условие о неустойке добровольной (Касс. 1877 г. N 208). Обеспечение договоров несколькими способами не запрещено. Закладная с неустойкою (Сб. Сен. реш. I, 477). Когда по заемному обязательству положена за неплатеж в срок особая договорная неустойка, то со взысканием ее несовместно уже взыскание положенных по закону (Зак. Суд. Гражд., изд. 1892 г., ст.365, 602, прим.) неустойки и процентов. (2 Сб. Сен. реш. IV, N 894). Условие о неустойке, как договор, может быть, в свою очередь, обеспечиваемо другим условием о неустойке. Закон сего не запрещает, хотя бы и то и другое условие помещено было в одном и том же акте (Касс. 1874 г. N 83). Следует ли при взыскании законной неустойки взыскивать еще и договорную? вопрос сей возбужден в мн. Гос. Сов. 1853 г., по д. Балашова и потом рассмотрен отдельно, причем Гос. С. (мн. 11 ноября 1853 г.) согласился с мнением Упр. II Отд., что закон не допускает добровольной неустойки там, где она определена законом; но, усмотрев, что подрядные контракты нередко заключаются в казне с неустойкою того и другого рода, причем законная взыскивается в казну, а договорная в доход специального ведомства, присудил в данном случае взыскать договорную неустойку и, вычтя из суммы ее неустойку законную, обратить в казну. Взыскание неустойки не устраняет возможности дальнейшего иска об убытках от неисполнения договора. Закон представляет неустойку способом обеспечения: нигде не сказано, чтобы она служила вознаграждением за убытки. Действие договора за неустойкою не прекращается, следовательно, возможно еще неисполнение, возможны и убытки (Касс. 1869 г. N 310). Переход на наследников. Неустойка не есть обязательство личное и связана не с действием другого лица, но с действием или исполнением договора. Посему наследник обязавшегося лица не вправе отговариваться от неустойки тем, что личной вины его не было, что требование не было лично ему заявлено и что о распространении неустойки на наследников не было упомянуто в договоре. См. Касс. 1868 г. N 714; 1871 г. N 966. Мн. Гос. Сов. 1878 г. по делу Машкина.
