§ 24. Замена одного требования другим, противоположным (компенсация). — Основания сей замены и законные для нее условия. — погашение прежнего, т. е. обновление обязательства (см. Сб. Сен. реш. I. несостоятельности на замену. — Требования несоизмеримые. — Необязательность замены

Один из самых обыкновенных видов замены при исполнении есть замена одного требования другим, соответствующим требованием, или так называемая компенсация (compensatio, compensantion), замена долга иском, как выражается в иных местах, не совсем точно, наше законодательство. Когда с моей стороны представлено ко взысканию обязательство, признанное бесспорным, но при взыскании оказывается, что мой должник имеет на меня — в том же или другом месте, требование, подлежащее взысканию, точно такой же или большей суммы, то, разумеется, нет никакой нужды производить на самом деле взыскание в мою пользу. Сколько он мне должен, столько и я ему должен, стало быть, одно другим погашается. Я взыскиваю 1 000 р. с Ивана, но и Иван взыскивает с меня 1 000 р. Мы квиты. Я взыскиваю с Ивана 1 500 р., а он с меня 2 000; мое требование все погашается, а его погашается на 1 500 р. и за мной остается еще 500 р., которые я и должен уплатить ему в действительности. Разумеется, взыскание могло бы быть произведено в действительности, но вся процедура его с хлопотами и издержками была бы напрасная, так как вслед за ним последовало бы обратное взыскание такой же суммы. Для устранения этого напрасного производства и служит замена. Melius est non solvere quam solutum repetere.

Но эта замена, это погашение одного требования другим тогда только может иметь место, когда оба требования в минуту взыскания имеют совершенно одинаковую силу, когда они однородны по предмету взыскания, оба подлежат осуществлению в одинаковой мере и степени и оба бесспорны, не подлежат сомнению. Ясное требование не может быть погашено неясным. Положим, что я произвожу взыскание по заемному письму, которое уже просрочено и признано уже за бесспорное, за подлежащее исполнению, приговором подлежащей власти. Должник противопоставляет ему свое заемное письмо на меня, — но такое, которому еще не наступил срок. Разумеется, здесь замены быть не может. С моей стороны — бесспорное требование, подлежащее безусловному исполнению немедленно, hic et nunc, с его стороны — мое обязательство, по которому еще не может осуществиться и право иска, требования — не то что исполнения. Когда-то истечет еще ему срок, когда-то еще он представит его ко взысканию, да и то, может статься, я предъявлю спор, и его требование будет спорным. У меня может быть требование ясное, безусловное (напр., по векселю, по заемному письму), а у должника моего требование по договору с условиями, за нарушение условия, за неустойку в действии, стало быть, подлежащее еще разбору и обсуждению: очевидно, здесь замены быть не может (liquidi cum illiquido non fit compensatio). Должник противопоставляет моему требованию, бесспорному, свое требование на меня, состоящее в споре и в судебном рассмотрении. Такое требование само по себе никак не может быть принято взамен моего. Если суд, рассматривая дело по его иску, признает нужным потребовать от меня обеспечения, то я могу представить в обеспечение свое бесспорное требование; но этим мое взыскание будет только приостановлено, а не погашено. Замена может состояться только тогда, когда и по его требованию явится приговор судебного места, вступивший в окончательную законную силу.

Замена может быть только между однородными требованиями, именно когда то и другое требование относится к количеству. Никого из двух кредиторов нельзя принудить к получению иной вещи, а не той, которую должны отдать ему. Замена возможна, когда с обеих сторон предмет долга — денежная сумма или количество того же разряда. Я, напр., занял у тебя 2 ящика муки, а ты в другое время занял у меня 3 мешка; замена возможна. Но где хлебный торговец взял у винопродавца 2 ящика вина, а тот у него 4 мешка муки, — здесь трудно допустить замену без взаимного согласия, разве эти обязательства будут превращены в деньги по известным рыночным ценам. (При сем последнем условии допускает замену французский закон). А когда одно из двух требований имеет предметом вещь индивидуальную, определенную, а другое — нет, замена решительно невозможна. Напр., отец моего приятеля завещал мне своего рысака Лебедя, а мой отец завещал моему приятелю любую лошадь из своего табуна: между нами обоими замена по этому предмету невозможна.

Вообще при замене нет надобности, чтобы оба требования были тождественны по сумме: меньшее взыскание, во всю свою меру, погашается в большем. Нет надобности, чтобы и число отдельных требований с той и с другой стороны было одинаковое: одно требование может идти в замене нескольких, причем в случае сомнения погашение распределяется по правилам зачета (см. выше). Нет надобности (в чем, впрочем, не все законодательства согласны), чтобы место платежа по взысканию с той и с другой стороны было одно и то же: разница в интересе, отсюда происходящая, может быть учтена особо, но не препятствует замене. Нет надобности и в том, чтобы основания требований были одинаковы: лишь бы в окончательном результате оба требования были бесспорны и сведены ко взысканию в одном знаменателе.

Есть, однако, случаи, когда и при всех вышеозначенных условиях замена не допускается. Для замены требуется, чтобы оба требования подлежали ко взысканию. Но вот какой может быть случай. Я представляю ко взысканию заемное письмо несостоятельного должника, и он имеет на меня требование по просроченному заемному письму. Мое требование подлежит взысканию, потому что все требования, представляемые на несостоятельного, хотя бы сроки еще не наступили, открываются ко взысканию. При всем том замены между нашими требованиями быть не может: в этом случае оно было бы несправедливо. Когда производится взыскание с несостоятельного, все его кредиторы по простым заемным обязательствам получают удовлетворение не полное, а но расчету, сколько причтется на рубль, в одной пропорции. Итак, если бы один из кредиторов, сам состоятельный, в погашение той суммы, на которую простирается его требование, мог зачесть всю ту сумму, которую сам должен, — это значило бы, что на самом деле он удовлетворяется вполне, тогда как все прочие получили бы только известный дивиденд. Такая привилегия была бы произвольная и несправедливая. Ниже будет показано, что русское законодательство держится иного правила.

Многие законодательства, по примеру римского, ограждают некоторые требования от замены. Таковы: требование имущества, насильно отнятого или присвоенного (по правилу: spoliatus ante omnia restituendus), требование вещи, отданной на сохранение или в ссуду; не допускается замена при ипотечных и вексельных требованиях, переданных другому лицу, когда требованию этого преемника противопоставляется долг передатчика, первоначального кредитора (Иван передал Петру вексель на Федора, а когда Петр взыскивает с Федора, Федор представляет в замену свое требование на Ивана); с другой стороны, ограничивается право представлять в замене — претензии, по передаче приобретенные, напр., требование на несостоятельного должника, приобретенное уже по открытии конкурса. (В числе кредиторов несостоятельного Ивана состоит Петр; а Федор должен Ивану и, чтобы попасть в число его кредиторов, приобретает претензию Петра.)

В Риме право замены лишь мало-помалу освободилось от стеснявших его прежде юридических и процессуальных формальностей, и объявлено свободным, — что и выражено в юстиниановом законодательстве словом: ipso jure, т. е. без особых формальностей. Это выражение, неправильно понятое составителями французского кодекса, повело к включению в него (ст.1290) следующего правила: замена совершается вполне единою силою закона, даже независимо от сознания должника. Очевидно, однако, что такое действие замены может быть объяснено лишь при погашении взаимных требований, — что и выражено в юстиниановом законодательстве словом: ipso jure, т. е. соблюдаемое строго и франц. суд. практикой) не принято в большей части других законодательств, и в прусском законе именно выражено, что замена происходит по требованию и что от замены всякий волен отказаться.

В нашем законодательстве нет общих правил о замене; однако нет сомнения, что она допускается при тех существенных условиях, на которые было указано выше. Лишь в частных случаях закон наш упоминает о замене. Так, в ст.605, п.2б Зак. Суд. Гражд. сказано: взыскание по заемным письмам останавливается, когда должник представит решение суд. места, что платеж по акту следует обратить на удовлетворение исков должника на заимодавце.

При торговой несостоятельности, когда одно и то же лицо представляет и заимодавца и должника, тогда замена долга иском допускается сполна, сумма против суммы (Уст. Суд. Торг. 587).

Палаузов купил у Богосова табак, на условии уплаты наличными деньгами через 5 дней по приеме, но вместо денег представил свое требование на Богосова по простым векселям по предъявлению и по расписке. Сенат (Моск. Общ. Собр. 1865 г.) признал, что П. имел на то право, если его требование было равносильно и однозначительно, одинаково ясно и открыто ко взысканию (Зак. Суд. Гражд. 605, соответств. ст.78, изд. 1857 г.; Уст. Суд. Торг. 587, соотв. ст.1966 Уст. Торг. изд. 1857 г.). Оба требования бесспорные и открытые ко взысканию, ибо требование Палаузова основано на простых векселях, не требующих предварительного принятия: вступление их в просрочку не зависело даже от суточного срока, но обязанность платить открывалась с предъявлением, для коего и не положено особого обряда. Б. мог уклониться от платежа только спором, коего он не предъявлял. Итак, в сем случае замен был возможен. Напротив того, долговая расписка не принадлежит к числу актов, коих форма строго определена законом и коим присвоена строгая сила; следовательно, требование по ней прежде предъявления должнику и признания не могло почитаться ясным в одной мере с противоположным требованием.

Покупщик имения с публичного торга не вправе представить в задаток вместо наличных денег, вполне или частью, находящиеся у него долговые требования на того, чье имение продается (Уст. Гражд. Суд. 1161, 1166, 1176, 1177). В 1352 ст. Зак. Суд. Гражд. изд. 1876 г. (соответств. ст.296 Пол. Взыск. Гражд., изд. 1892 г.) говорится, что заимодавец, принимающий участие в торге, может вместо наличных денег внести как в задаток, так и в покупную сумму те долговые обязательства, на удовлетворение коих имение поступило в продажу. Но в Уст. Гражд. Суд. такое право заимодавца не вполне удержано, и ст.1166 Уст. Гражд. Суд. дает ему это право лишь относительно покупной суммы. Если бы это дозволено было относительно задатка, то неосуществимо стало бы правило 1176 ст. о потере задатка за неустойку, а равно и правило 1177 статьи (Касс. 1877 г. N 299).

1966 ст. Торг. Уст.(соответств. ст.587 Уст. Суд. Торг., изд. 1893 г.) допускает замен долга иском в конкурсе только тогда, когда одно и то же лицо представляет и кредитора и должника. В таком положении может быть должник несостоятельного, имеющий вместе с тем долговую на него претензию, хотя бы эта претензия была им приобретена по передаче от другого лица: но необходимо, чтобы эта передача совершилась прежде, а не после объявления несостоятельности судом (Касс. 1878 г. N 286).

Между несостоятельным и кредитором его зачет невозможен, ибо необходимо, чтобы претензии предъявлены были именно к зачету рубля за рубль (реш. Сарат. окружного суда в деле Кожевникова (Касс. 1878 г. N 5).