Самый общий и употребительный способ исполнения есть платеж, т. е. возмещение денежной ценности обязательства для его погашения. Поскольку платеж производит освобождение от обязательства, он получает значение юридического действия. Поэтому и существенные принадлежности платежа имеют юридическое значение.
Нужно, во-1-х, дать себе отчет, кому, в чьи руки должен б. произведен действительный платеж. Следует платить кредитору, его законному преемнику или представителю. Надо, чтобы принимающий был лицо, способное к совершению юридического действия, т. е. к принятию, погашающему обязательство. Стало быть, в платеже, напр., юридическому лицу надо искать того, кто считается законным его представителем в исполнении обязательств; стало быть, платеж в руки несостоятельного должника не погашает сам по себе обязательства. Жена, поскольку закон ограничивает ее в свободном распоряжении делами по имуществу, не может в принятии платежа совершить благонадежное юридическое действие без содействия подлежащего авторитетного лица. Платеж в руки малолетнему не имеет решительного действия.
Во-2-х. Кто платит, и тот д.б. способен к совершению юридического действия. Несостоятельный должник не вправе заплатить отдельный долг свой по личному сношению с кредитором. Малолетний, заплатив свой долг, конечно, освобождает себя от долга, но если он заплатил не к своей выгоде, напр., раньше срока или больше, чем следовало, от кредитора может быть обратно потребован сам капитал или разница в капитале или в процентах против срока.
Кроме самого должника, может заплатить за него третье, постороннее лицо, заинтересованное в платеже, вследствие особого юридического отношения к должнику по этому делу, напр., поручитель или должник совокупный: в таком случае, заплатив, для того чтобы оградить себя заранее от привлечения к ответственности по долгу, такой плательщик перенимает уплаченную им претензию от кредитора, сам становится на его место.
Или платит стороннее лицо, прямо не заинтересованное в деле, платит без поручения, по своему изволению. В таких случаях, хотя долг погашается, но третье лицо становится вследствие того в особые отношения к должнику. Законодательства различают, с каким намерением, под каким видом платеж произведен. Он мог быть произведен с дарственным намерением — заплатить долг за другого; в таком случае платеж будет без права на возмездие. Где не видно дарственной цели, платеж может быть произведен в пользу должника, во имя должника. Отсюда еще не следует, что такой плательщик становится преемником кредитора, перенимает у него претензию; но такому плательщику, во всяком случае, принадлежит право требовать от должника вознаграждения не в качестве кредитора, но за то, что он за должника поплатился, взявшись за его дело, ради его интереса, причем должник вправе будет опровергать его вмешательство или долг, им уплаченный, так же как опровергал бы тот долг против первоначального своего кредитора. Наконец, третье лицо может произвести уплату с согласия кредитора, в своем интересе, для того чтобы купить у кредитора обязательство и вступить на его место. Цель платежа — погашение обязательства. Погашение это совершается тем, что уплаченная сумма переходит в собственность кредитора; а для того, чтобы она перешла в его собственность, нужно, чтобы она вышла из собственности платящего ему должника. Итак, кредитор не вправе принимать в погашение своего требования сумму, заведомо не принадлежащую должнику: в таком случае приниматель отвечает в сей сумме тому, чью собственность она составляла, а требование его самого считается непогашенным. Удовлетворение платежом в надлежащий срок предполагается полное и цельное, следовательно, кредитор во всяком случае имеет право требовать сразу всего, что ему следует, полностью. От него зависит принять от должника лишь некоторую часть платежа, когда должник не может или не хочет уплатить все сполна, но нельзя принудить кредитора к принятию части (кроме случаев обязательной рассрочки), если он не согласен дробить исполнение. Если же и принята им уплата в части долга, из этого не следует само по себе никакое продолжение срока должнику в остальных частях. У каждого лица может быть много разнообразных и разновременных требований, обязательств и платежей, а платеж сам по себе есть механическое действие, передача денег из рук в руки. Для того чтобы придать этому действию юридическое значение, надо определить его юридически, т. е. установить определительную связь его с известным обязательством, коему он служит погашением. Средство для сего — расписка в платеже, служащая вместе и доказательством действия, и юридическим актом, удостоверяющим погашение обязательства. Вот почему достоверное доказательство платежа может быть вообще только письменное: свидетелям можно поверить только в том, что они видели и слышали. Видеть они могли одно лишь действие — простую передачу, а какое юридическое значение имела она, с какою целью сделана — в этом, кроме редких случаев, трудно поверить впечатлению и представлению свидетелей, могущих выразить только мнение свое о том, что означало действие, или к чему относились бывшие при том разговоры. Расписка (quittance, Quittung, apocha) — самое простое из письменных доказательств; но иногда закон ограничивает силу его формальными условиями. Так, в римском праве расписка получала доказательную силу не прежде, как по истечении 30 дней со времени выдачи — срок, в пределах коего кредитор мог еще возражать о неполучении им денег по выданной расписке (exc. non numeratae pecuniae). Новейшие законодательства не принимают этой стеснительной формальности, хотя и не исключают возможности вышепоказанного возражения; ныне расписка получает силу доказательства со времени выдачи. Лишь прусский закон удержал остаток римского правила из статьи, дозволяющей в течение 3 месяцев, при некоторых обстоятельствах, опровергать платежную расписку присягою. Когда нет прямой расписки в платеже долга, могут быть приняты в доказательство и другие достоверные или вероподобные признаки погашения его. Закон допускает некоторые предположения, во-1-х, о том, что долг погашен; во-2-х, о том, к какому именно обязательству или к какой части обязательства платеж и погашение относятся. По первому предмету признаками служат — возвращение должнику долгового документа, вообще нахождение его в руках у должника; нахождение в руках, хотя бы у кредитора, в испорченном виде, напр. перечеркнутым, надорванным, разрезанным, если нет основания заключить, что эта порча произошла случайно, либо без ведома хозяина бумаги. Этот последний признак считается наиболее достоверным в векселях, по обычаю. Всякое предположение имеет лишь условную силу; т. е. его можно опровергнуть противоположным доказательством. Французский закон (2271–2275) предполагает долговые обязательства некоторых видов уплаченными, следов., погашенными, когда со времени открытия в них права на иск просьбы о взыскании не было. Это причисляется (едва ли основательно) к действию давности, которая по роду обязательств установлена различная (1 год или 6 месяцев); во всяком случае, действие этих сроков основано на особенном предположении, которое кредитору предоставлено опровергнуть, буде захочет, легчайшим способом, т. е. присягою. При платежах по срокам, периодических или последовательных, различаемых только по времени, но не по качеству и основанию, естественно предполагать, что заплативший на позднейший срок заплатил уже, что следовало по прежнему сроку; предположение это применяется к тем случаям, когда есть расписка о позднейшем платеже, без оговорки о том, что на прежние сроки платежа не было. Но правило об этом предположении не повсюду одинаково. В римском праве оно допускалось только по платежам, податным в казну, и не иначе, как при доказательстве платежей за три последовательных срока. В Австрии предположение допускается на основании хотя бы одного только позднейшего платежа. В Пруссии считается мало одной расписки; надобно, чтоб их было две отдельные, за два последовательных срока платежа. Особое, впрочем, отношение существует в долгах по забору товаров и вещей на текущие счета, оплачиваемые обыкновенно по известным срокам (в лавках, аптеках, булочных и т. п.): здесь всяким позднейшим платежом удостоверены уже все платежи предыдущие. К которому из долгов между одними и теми же лицами следует относить платеж, когда в самом платежном акте нет ясного на то удостоверения? (Зачет, импутация платежа. Imputation du paiement). Этот вопрос получает во многих случаях практическую важность. К решению его отдельные законодательства дают следующие главнейшие основания (Pr. Ldr. 1, 16, § 149–159. Oest. g. buch, 1415, 1416, 1427. Code Civ. 1253–1256). К разрешению сомнения может служить хотя бы одностороннее указание на долг, к коему платеж относится, если с противной стороны нет прямого опровержения. Когда платеж в известном смысле означен (зачтен) должником и принят кредитором или потребован кредитором и сделан должником, то сомнению нет места. Где оно представляется, там платеж зачитывается в равном интересе для той и для другой стороны, в том предположении, что должнику всего желательнее погасить прежде сам тягостный свой долг, а кредитору получить по претензии наименее верной, наименее обеспеченной. Итак, при сомнении о том, каково было намерение должника, следует разуметь, что он хотел погасить затребованный уже на суде долг прежде незатребованного, просроченный прежде непросроченного, ясный долг прежде неясного, и т. п. Проценты идут вперед капитала, и потому в случае возражения кредитора он не понуждается к зачету платежа в счет капитальной суммы, когда проценты остаются еще в долгу. Когда расписка дана без оговорки, в полном платеже капитальной суммы, можно предположить (австр.), что проценты уже уплачены. По русскому закону платеж цельной суммы отличается от уплаты части ее. Предполагается, в случае окончательного платежа, возвращение заемного акта должнику. Доказательством платежа по займу признается расписка на самом акте займа, хотя бы акт сей оставался в руках у заимодавца: она может быть сделана на каком угодно месте акта. Этого доказательства не ослабляет и оставление в руках у заимодавца другого образца, если акт в двух образцах был составлен (Гражд. 2050–2052, Крест. учр., прил. 2 к 31 ст.§ 23. Уст. Суд. Торг. 273 о расп. в торговых книгах). Надорванное заемное письмо само по себе не служит еще доказательством платежа, но возбуждает только предположение о платеже, в пользу должника, когда оно в руках у него оказалось; тогда кредитору предоставляется доказать противное (Уст. Суд. Торг. 249. Гражд. 2053). Закон говорит, что это доказательство принимается обыкновенно в Ком. суде; но и в судах общего порядка это обстоятельство точно так же должно иметь силу предположения. Подобное предположение должно соединяться и с нахождением в руках у должника заемного акта, хотя бы и не наддранного: и здесь, по необходимости, кредитору приходится удостоверить, что заемный акт выбыл из его владения независимо от его воли и без погашения долга. Если наддранный акт оказался в руках у кредитора (об этом случае наш закон не упоминает), это обстоятельство само по себе, разумеется, не служит доказательством платежа, но может быть принято судом в соображение в связи с другими обстоятельствами, свидетельствующими о погашении долга (напр., с другими актами, письмами умершего кредитора и т. п.). Заменою платежной надписи на акте служит отдельная платежная расписка за подписью должника; она составляет прямое доказательство, когда в ней ясно означено, по какому обязательству платеж произведен, так что сомнения о тождестве его быть не может (ст.2054; Уст. Суд. Торг. 280); в противном случае тождество это должно быть еще доказано документом. По взысканиям по заемным письмам и вексельным взысканиям в особенности доказательством платежа принимается свидетельство присутственного места (Зак. Суд. Гражд., ст.605, Уст. Вексельн., ст.105, прил.: ст.3, п. 2). В законах прибалтийских губерний (3534) принята римская exc. non numeratae pecuniae. Кроме того, закон упоминает об относительных или условных доказательствах платежа, имеющих силу не для решения о платеже, но для отсылки дела к суду и для приостановления взыскания бесспорным или исполнительным порядком. В сем смысле взыскание останавливается, когда представлены акты наддранные, разрезанные или разорванные, без удостоверения о том, что сие произошло случайно, без воли взыскателя; когда по актам (кроме векселей и заемных писем) ответчик представит двух свидетелей платежа (Зак. Суд. Гражд., ст.605). В ст.276 Уст. Суд. Торг. упоминается о бирках, которые ведут биржевые артельщики, извозчики и другие приемщики и поставщики товаров. Платеж должен быть произведен в срок. До срока ни должник не обязан платить, ни кредитор не вправе требовать и не обязан принимать уплату. О векселе в нашем законе (Уст. Вексельн. 68–70) сказано, что по обоюдному согласию можно выплачивать до срока, даже и с неполною надписью, только на свой страх; а в срок векселя векселедержатель не может отказаться принять уплату в счет платежа, учинив протест в остальной части. По закону о ссудных кассах (Зак. Гражд., ст.1663, прим. 1, прил.: ст.5) заемщик может возвратить ссуду до срока платежа, с ростом не менее как за 1/2 месяца. Встречаются такие обязательства, в коих платеж назначен "по возможности". Довольно трудно придать такому условию определенное юридическое значение. Как разуметь возможность? Если разуметь ее в смысле личного соображения должника о хозяйственной возможности уплатить долг, то обязательство теряет вовсе принудительное свое значение; если же желательно сохранить его, то нельзя определить решительную, безотлагательную меру возможности уплатить долг (возможности без стеснения), так как всякое побудительное взыскание посредством продажи имущества должника предполагает невозможность получить от него платеж добровольный из наличных средств его. Итак, кажется, справедливо было бы признать, что, когда в обязательстве не означены происхождение и причина его, условие "по возможности" имеет или дарственный характер, или заключает в себе смысл личного усмотрения должника (факультативное обязательство). Если же обязательство заключает в себе явственное сознание предшествовавшего долга, то справедливее было бы предоставить соображение возможности не должнику, а кредитору и не допускать со стороны должника возражения о невозможности, когда остаются еще способы к удовлетворению долга из его имущества. Посему едва ли справедливо решение, в коем предоставлено истцу доказывать возможность уплаты со стороны должника (такое состояние дел его, при коем уплата возможна), в таком обязательстве: "состою должным N такую-то сумму, которую обязуюсь уплатить по возможности" (Касс. 1878 г. N 31). Кому следует платеж. От должника зависит, при платеже по заемному письму, удостовериться, что акт находится в руках у того, кому он платит, и не передан другому лицу. Если же должник не принял этой предосторожности, то не вправе после того, при требовании платежа по тому же акту от другого лица, кому оный дошел по передаче, ссылаться на платеж, учиненный им первому заимодавцу уже после передачи заемного письма (Касс. 1874 г. N 484). Платеж по заемному обязательству в руки третьего лица, хотя бы приказчика или доверенного служителя кредитора, вменяется в действительное погашение долга в таком только случае, когда это лицо уполномочено было на принятие денег или платежей, — разве бы доказано было в данном случае, что деньги действительно были переданы кредитору и приняты им в удовлетворение по тому обязательству (Касс. 1868 г. N 640; 1876 г. N 194). Плательщик по договору не обязан и не имеет права произвольно удерживать плату или часть ее для удовлетворения третьих лиц, имеющих взыскание на получателе, и получатель вправе не принять таких уплат в зачет своего требования (Касс. 1869 г. N 808). В данном случае артель, рассчитывая выходившего из нее члена, удержала из залога его деньги для удовлетворения его кредиторов. Платеж в руки третьего лица, а не в руки самого кредитора, возлагается на обязанность должника, когда по распоряжению подлежащей власти (635, 636 ст. Уст. Гр. Суд.) налагается по взысканиям, падающим на кредитора, арест на суммы, следующие ему к получению. В таком случае должник, по предъявлении ему требования суд. пристава с исполнительным листом на кредитора, становится ответствен за все платежи, которые произвел бы непосредственно самому кредитору; он уже повинен производить их суд. приставу или в подлежащий суд и этим платежом погашает свой долг так, как бы заплатил самому кредитору. Однако при этом должник должен соблюдать осторожность и наблюдать, чтобы ему предъявлено было подлинное обязательство: в противном случае платеж иногда может и не вести к погашению долга. Подлинное обязательство могло быть передано кредитором в другие руки, и если оно принадлежит к числу обязательств, свободно обращающихся (напр., вексель), то должник, заплатив приставу, может быть принужден заплатить вторично всякому предъявителю векселя (см. Касс. 1874 г. N 825). Взнос покупной суммы по публичной продаже не в присутств. место, производившее торг, а непосредственно самому кредитору, по иску коего продавалось имение, не нарушает закона о продаже (Касс. 1875 г. N 995; 1878 г. N 149). Платеж за должника. Одна уплата по заемному письму за должника посторонним лицом не дает ему права взыскания сих денег с должника, буде нет передаточной надписи (Касс. 1869 г. N 245; 1870 г. N 1397). Расписки и доказательства платежа. Платежная расписка с ясным означением, к какому обязательству она относится, служит должнику законным возражением не только против первого заимодавца, кем расписка выдана, но и против преемника его по передаче заемного акта (Ж. М. Ю. 1863 г. N 10). Платежная расписка заменяется вполне распискою, которую суд. пристав выдает на осн. 957 ст. Уст. Гр. Суд. лицу, против коего постановлено исполняемое решение (Касс. 1874 г. N 578). Платеж денег по обязательству нельзя доказывать свидетелями, но исполнение другими действиями, кроме платежа, можно (Касс. 1867 г. N 140; 1874 г. N 555). Доказательством платежа могут быть признаны и без платежной расписки официальные бумаги присутственных мест и должностных лиц (в наст. случае счеты двор. опеки), производивших взыскание (Касс. 1873 г. N 667; 1875 г. N 557). По д. Лазутина (Касс. 1876 г. N 542) была жалоба на то, что суд принял доказательством уплаты по векселю квитанции почтовой конторы. Сенат рассудил, что суд может признать уплату доказанною на осн. других документов, кроме платежной расписки, если найдет, что они относятся к тому обязательству, уплата по коему доказывается. Доказательством уплаты может быть принята, смотря по обстоятельствам дела (напр., когда долговой акт находился в руках заимодавца), платежная надпись на самом акте, учиненная не кредитором, но самим должником. Это возможно в тех случаях, когда уплата доказывается не в интересах должника, а в интересах кредитора, напр., когда срок уплаты имеет важность как обстоятельство, прерывающее течение давности (Касс. 1868 г. N 718; 1878 г. N 229). Хотя в запродажной записи означено получение вперед денег при самом ее совершении, однако нахождение самой записи в руках покупщика не служит еще само по себе, без особой расписки, доказательством действительной уплаты задатка (Касс. 1874 г. N 56). Едва ли основательно требуется в сем решении особая расписка, т. е. обязанность доказывать уплату возлагается на покупщика; едва ли правильно и уплаченные вперед деньги именуются задатком. Доказательством последней уплаты по обязательству (при возражении о давности) не может служить односторонняя надпись самого заимодавца (Касс. решении особая расписка, т. е. обязанность доказывать уплату возлагается Разные лица, платившие прежде беспрекословно проценты и аннуаты с должных ими католическим церквам и духовенству сумм (в западных губерниях), начали уклоняться от платежей с 1842 года, т. е. со времени обращения тех фундушевых сумм в казну: такие уклонения оправдываются обыкновенно уничтожением обязательств за давностью. К опровержению этих споров, казне предстоит доказывать действительные платежи процентов, производившиеся в прежние годы. В руках кредитора служат для сего заменою контрквитанции, отметки платежей в визитах и приходорасходных книгах церквей и монастырей: такие доказательства признаются достаточными. См. мн. Гос. Сов. 1865 г., по д. гр. Коссаковского. Платеж по закладной и по купчей. Платеж по закладной имеет свои особенности, указанные в 1649 ст., но едва ли можно согласиться с Касс. реш. 1868 г. N 304, будто формальности платежа по закладной не имеют ничего общего с исполнением по простым заемным обязательствам. Напротив того, сущность платежа — освобождение от долга — одна и та же в том и другом случае, и если по закладной может быть доказано, независимо от соблюдения формы, что заимодавец получил полное удовлетворение, то вторичное взыскание долга становится и здесь, равно как и по заемному письму, несправедливостью. Платеж по закладной, равно как и по заемному письму, не самому кредитору или его законному представителю, а постороннему лицу, на веру, может быть признан недействительным, если нет удостоверения о том, что деньги дошли именно до кредитора как удовлетворение долга по обязательству. В Касс. реш. 1871 г. N 390 признается возможность частных уплат по закладной с получением платежных расписок. Надпись на закладной о получении сполна всех денег необходима лишь для представления в присутств. место и снятия запрещения; но в доказательство платежа и уплат по закладной могут быть принимаемы и частные расписки (Касс. 1878 г. N 95). При продаже с публичного торга заложенного имения до срока закладной (по другим претензиям), условия закладной не изменяются и долг по ней может быть переведен на покупщика (1884, 1185 ст. Уст. Гражд. Суд.). Но когда при сем случае покупщик, не желая принять на себя долг, вносит сумму его в судебное место, а залогодержатель соглашается принять ее, то договор залога изменяется по общему согласию, и долг по закладной погашается уплатой (Касс. 1878 г. N 248). В реш. Моск. Общ. Собр. Сен. 1853 г. по делу Юшковой и Киселевой признано, что одно означение в купчей получения всей продажной суммы не служит доказательством действительной уплаты, доколе купчая еще не передана от продавца покупщику, хотя и не требуется особых актов для удостоверения уплаты по купчим крепостям. Платеж по векселю. Плательщик по векселю обязан платить всякому лицу, кому вексель законно принадлежит по надписи, и не вправе ссылаться на расчеты свои с векселедателем (Касс. 1876 г. N 580). Платеж, учиненный векселедателем по векселю, находящемуся в руках у третьего лица без передаточной надписи первого векселедержателя, учинен неправильному держателю и недействителен в интересе того лица, кому законно принадлежит вексель (Касс. 1875 г. N 185). Кто есть правильный векселедержатель по надписи, о сем см. § 30. Платеж по векселю должен быть производим векселедержателю или преемнику по правильной надписи; платеж стороннему лицу, предъявившему вексель, недействителен, буде окажется, что вексель предъявителю оного не принадлежал в собственность. Реш. Сен. по делу Кубарева. Ж. М. Ю. 1864 г. N 3. См. Касс. реш. 1878 г. N 280 о праве стороннего лица, заплатившего по векселю в Банке. По смыслу 611 и 651 ст. Уст. Торг. изд. 1857 г. (соответств. ст.69 и 105, прил., ст.3 Уст. Вексельн., изд. 1893 г.) уплата по векселю может быть доказана или надписью плательщика на векселе, или свидетельством присутств. места о внесении платежа или уплаты по тому самому векселю. Посредник, уплачивающий за честь, обязан сделать подобную же надпись, по силе 592 ст.(соответств. ст.51 Уст. Вексельн., изд. 1893 г.). Правило это не исключает, однако, возможности доказывать уплату по векселю и отдельною распиской, если только в ней означено, к какому и к чьему векселю она относится (2 Сб. Сен. реш. V, N 1167). Вексель есть доказательство долга в пользу того, у кого в руках находится; следовательно, нахождение его в руках у векселедателя служит доказательством уплаты, разве бы оказалось, что он был потерян и дошел в его руки неправильно (Касс. 1875 г. N 68). По заемному письму можно доказывать уплату, хотя бы и не было платежной расписки и заемное письмо не находилось в руках у должника. Но по векселю векселедатель обязан платить всякому, от кого он будет представлен, и потому должен при уплате потребовать от держателя вексель с платежною надписью; в противном случае обязан ответствовать перед всяким векселедержателем, хотя бы до того уже рассчитался с одним из посредствующих надписателей (Касс. 1875 г. N 140; 1878 г. N 96). Зачет платежей. Вопрос о том, к какому именно обязательству относится платежная расписка, может быть разрешен не только по содержанию самой расписки, но и по соображению с другими обстоятельствами дела (Касс. 1876 г. N 159). По законам о закладных (1554, 1642, 1649, 1650, 1653 Зак. Гр. 159 и 187 нот. пол. и 39 и 101 врем. прав. нотар.) недействительны такого рода сделки, по коим залогодержатель присвоил бы себе право обеспечения залоговым актом не первоначального, а какого-либо последующего долга залогодателя, не обеспеченного совершением новой закладной, и относил бы получение уплаты по залоговому акту к погашению последующего долга, считая закладную неоплаченною в отношении долга, который первоначально был по ней сделан (Касс. 1877 г. N 137. Рассуждение Палаты, не отвергнутое Сенатом). Вместо наличного платежа могут служить другие способы, которые с выгодою заменяют его там, где при развитии промышленности и торговли и при умножении сделок происходят частые и разнообразные обмены ценностей между лицами, состоящими в частом или постоянном взаимном сношении. Кроме переводов и зачетов разного рода, о коих было уже упомянуто, следует указать в особенности на употребительное в наше время учреждение текущего счета (conto corrente, compte courant), первообраз коего многие усматривают еще в хозяйстве древнего Рима, в виде так наз. codices accepti et expensi. Между лицами, состоящими друг с другом в доверительном отношении поручения, когда одному приходится орудовать чужими деньгами, а иногда затрачивать на чужое дело свои, существует взаимный счет; но он не имеет еще значения текущего счета, ибо предметом его служат чужые деньги, обращаемые на определенное употребление в интересе другого лица. Текущий счет открывается следующим образом. Два лица, состоящие между собою в постоянном отношении по имуществу, предполагающем ряд последовательных сделок, соглашаются между собою в том, что все, что в течение известного периода времени будет следовать одному в уплату от другого, последний удерживает у себя, записывая своим долгом, и обращает по своему усмотрению на дела свои. Таким образом, один отдает другому в кредит все следующие от него получения, а другой дебитирует из себя каждый раз на сумму этого кредита. Отношение этого рода может быть взаимное, т. е. каждая сторона по текущему счету может быть и должником, и кредитором, или кредит открывается с одной только стороны (как, напр., в отношении между торговцем и банкиром): оно может существовать как между торговыми, так и между неторговыми людьми. Учреждение текущего счета мало разработано положительными законодательствами, хотя во всех торговых кодексах упоминается о нем. Зато оно весьма разработано в науке торгового права и в судебной доктрине. Отличительное свойство текущего счета состоит в том, что он составляется из многих, разнообразных по содержанию своему сделок об имуществе, но ни одна из этих сделок, в него вошедших, не отделяется от него и не имеет в юридическом смысле особого значения. Все они, — или правильнее, — все результаты их, выражаемые в цифре дебета и кредита, составляют одну цельную массу в составе текущего счета, и ни по одной из них кредитор не имеет отдельного требования до периодической ликвидации счета; ни одно из них не может служить основанием иска и, стало быть, не имеет значения и в исчислении давности. Кредит, составляющий основание текущего счета, представляет известную ценность, цену кредита, выражаемую в проценте, который, однако же, не следует смешивать с обыкновенным процентом, составляющим принадлежность займа и выражающим ценность употребления капитала. Заем и кредит не совсем одно и то же, и хотя займы могут входить в состав текущего счета, но не каждый долг по оному происходит от займа. Итак, с той минуты, когда в текущем счете появилась известная цифра дебета со внесением новой статьи, на эту цифру начинается течение известного процента, по соглашению сторон, выражающего цену или интерес кредита. Кроме того, во взаимные расчеты может входит причисление т. наз. провизии за кредитные действия (recouvrement, Encassirung) за счет корреспондента; могут входить и учеты (escompte) ценностей, принимаемых за счет ранее срока. В каждой статье текущего счета содержится сознание известной цифры долговой ценности. Вся эта масса статей подвергается общей ликвидации лишь в конце условленного периода (напр., через год, через 1/2 года, через три месяца). В эту минуту течение счета останавливается (Saldirt, Saldo), и счет заключается, т. е. производится взаимный зачет долгов и требований; но ранее этой минуты не допускаются по отдельным статьям отдельные зачеты. Результатом расчета является цельное сальдо, чистая сумма долга и требования. Окончательный расчет сообщается другой стороне для сознания и утверждения, с обыкновенною, выраженною или подразумеваемою оговоркой S. E. et O., т. е. Sauf erreur et omission; это значит, что ошибка счет заключается, т. е. производится взаимный зачет долгов и требований; По заключении счета, когда нет решения прекратить его, счет открывается между теми же лицами вновь, на следующий период, и при том в новый счет переносятся полученные цифры кредита и долга, с причислением всего того, что причиталось по прежнему периоду в процент за пользование кредитом и пр., и вся эта сумма вновь капитализируется. Русский торговый устав упоминает о текущем счете только в описательных статьях о купеческих (конторских) книгах, коих ведение обязательно для торгующих. 606 ст. по первому разряду торговли называет в числе прочих книгу расчетную (contocourant или Risconto) для открытия текущих счетов каждому должнику и заимодавцу, а 607 и 608 по прочим разрядам торговли — расчетную книгу, для подробного означения: когда, сколько и за что должен сам и кому, и кто ему должен. Очевидно, однако, что такая книга, в юридическом своем значении, не соответствует вышеприведенному описанию текущего счета между двумя лицами. Текущий счет (conto corrente) устанавливает отношение между 2 лицами, из коих одно делает кредит другому и принимает за него получения. Из сих отношений образуется долг, но составление текущего счета со стороны участника, ведущего расчет, есть действие одностороннее, необязательное для соучастника, который становится по оному обязанным лишь вследствие принятия такого счета, ему предъявленного, причем признанный итог погашает вполне все отдельные статьи счета, которые не могут уже быть предметом особых требований (Касс. 1870 г. N 1012; 1876 г. N 215). Текущий счет до утверждения его окончательным расчетом есть не более как предложение об окончании расчета по данным, в него внесенным, следовательно, не служит сам по себе безусловным доказательством долга (Касс. 1870 г. N 1012).
