Может ли завещатель безусловно лишить законных наследников своих права оспаривать завещание?
Завещание есть законное объявление воли владельца о его имуществе на случай смерти (ст. 1010 Зак. Граж.). Завещатель располагает только тем, на что имеет право, к чему может относиться как хозяин, собственник или владелец. Власть завещателя ни в каком случае не простирается далее пределов гражданских прав его; в сфере прав государственных воля частного человека недействительна. В сфере права гражданского она действительна лишь настолько, насколько объемлет предметы, подвластные воле. Право на чужое имущество, право на действия лиц может принадлежать гражданину или по договору, или по особому отношению, установленному законом. Где ни того, ни другого нет, там завещатель не может установить по своей воле собственный закон к стеснению гражданской свободы другого лица, к лишению его таких прав, которыми оно пользуется в силу общего закона, независимо от воли завещателя, в области прав гражданских. Всякое действие гражданина почитается законным или незаконным в той мере, в какой оно согласуется с предписанием законов или нарушает их, а не в той мере, в какой лицо, совершающее акт, почитает свое действие законным или незаконным. Мерилом законности служит здесь самый закон, воля общественная, а не личная воля частного лица. Если это действие почему-либо может иметь влияние на гражданские права сторонних лиц, то с совершением оного возникает для каждого из сих лиц неотъемлемое право опровергать это действие, доказывать его незаконность и просить об уничтожении его. Отсюда ясно, что ни один завещатель не может в составе завещания воспретить тому, чьи права явно или скрытно, посредственно или непосредственно нарушаются этим завещанием, предъявить против оного спор. Право на иск о наследстве после умершего владельца принадлежит каждому наследнику неотъемлемо в силу общего закона: доискиваясь наследства и встречая препятствие в завещании умершего, наследник, если почитает его неправильным, может, по тому же закону, доказывать на суде недействительность завещания и просить об уничтожении его. Итак, нет сомнения, что завещатель не может безусловно отнять у своего наследника право оспаривать завещание. Сомнение возникает, когда завещатель, не оставляя места законному наследству в своем имении, назначает часть его такому лицу, которое в отсутствии завещания было бы по праву наследником, налагая притом на это лицо непременную обязанность не начинать спора под опасением лишения завещанной доли имения.
А., назвав в завещании имение свое благоприобретенным, одну половину его назначил лицу постороннему Б., а другую сыну своему Ивану, который без этого завещания был бы единственным после него наследником. Завещанием постановлено между прочим: "сыну моему Ивану решительно воспрещаю, под каким бы то ни было предлогом, оспаривать это завещание. Если же, в нарушении сей моей воли, сын мой предъявит против оного спор, то тем самым лишается он права на всякое участие в моем наследстве, и часть имения, ныне ему назначаемая, немедленно должна будет перейти к Б.". По смерти завещателя сын его предъявил против завещания спор, доказывая, что имение, названное в завещании благоприобретенным, есть родовое. Возражая против сего, ответчик Б. доказывал в суде, что самый спор не подлежит принятию в силу завещания. Суд признал, однако, невозможным отвергнуть спор и принял его к рассмотрению. По окончании дела Б., со своей стороны, обратился в суд с иском о повороте от Ивана А., в наказание за спор, половины имения, назначенной ему завещателем, и о предоставлении ее в пользу его, просителя, по силе завещания. Подлежит ли удовлетворению такое требование?
Положим, что прежним решением суда все завещанное имение, без исключения, признано родовым. В таком случае Б. лишается всякого права на обратный иск о повороте от Ивана его наследственной доли. Все имение, как родовое, должно следовать законным наследникам, и ничьи права на это имение, если основаны на завещании, не могут быть действительны; всякое распоряжение завещателя о родовом имении, сделанное мимо законных наследников, почитается недействительным, следовательно, обратный иск Б. не должен быть и принят: он уничтожается в самом основании сущностью того решения, которое по иску законного наследника состоялось?
Может случится, что по решению суда половина имения, завещанная стороннему лицу Б., признана родовою; но другая половина, завещанная законному наследнику, Ивану А. — оказалась благоприобретенною. Распоряжение завещателя о предоставлении родового имения в пользу Б. уничтожено, но суд не упомянул в своем решении, что вместе с сим уничтожается и сила запретительного пункта (clausula poenalis), помещенного в завещании. Истец Б., потерявший по суду имение, прямо на имя его завещанное, может еще почитать себя вправе отыскивать из владения Ивана А. другую половину имения, на имя его А. завещанную, в наказание за спор. Такого иска суд не отвергает без рассмотрения: запретительный пункт завещания существует во всей силе; он не покрыт прежним решением суда, и надобно еще рассмотреть: не подлежит ли воля завещателя исполнению в сем отношении?
А. не имел права составлять завещание о родовом имении в пользу лица постороннего. Родовые имения не подлежат завещанию (1068 ст.), то есть не подлежат не только решительному отчуждению в пользу чужеродца, но даже и таким распоряжениям, которые, не касаясь права собственности на имение и порядка наследования, стесняют законных наследников в свободном распоряжении родовым имуществом, следовавшим им по закону. Итак, если завещатель запрещает своему законному наследнику отыскивать завещанного стороннему лицу имущества, которое по свойству своему принадлежит к разряду родовых, то это распоряжение незаконно и недействительно. Если же недействительно запрещение, то не может почитаться действительным и взыскание, положенное за нарушение сего запрещения.
В предыдущих примерах запрещение относилось к родовому имению. Представим себе еще третий случай: когда оно относилось к имению благоприобретенному. Спор, предъявленный Иваном А. на завещание отца, опровергнут судебными местами, и все завещанное имение признано благоприобретенным. Имением благоприобретенным завещатель имел право распоряжаться по своей воле, и на этом обстоятельстве истец Б. основывает законность своего обратного иска. Нельзя отрицать, что завещатель вправе предоставить благоприобретенное имение свое избранному наследнику под условием; он не может требовать от него действий противозаконных, но может требовать, чтобы наследник его, если желает удержать при себе имение, воздержался от действий законных или дозволенных, лишь бы эти действия не составляли прямой его обязанности. Точнее сказать: А. не мог безусловно отнять у своего сына право оспаривать завещание, но мог постановить, что сын в таком только случае получит часть благоприобретенного имения, если не будет спорить. Завещатель не желал, чтобы все благоприобретенное имение его досталось сыну, и разделил его между сыном и сторонним лицом: на это имел он полное право. Таким образом, Иван А. в отношении к завещанному имению представлялся уже не законным наследником, а наследником по завещанию, следовательно, был в одинаковом положении с Б., которого права также исключительно основывались на завещании. Иван А. мог выйти из этого положения только в таком случае, если бы завещательное распоряжение признано было ничтожным, а имение завещателя родовым: с этою целью и начат им спор, в котором, отвергая одно менее выгодное основание прав своих на отцовское имение, желал он приобрести другое, более выгодное основание. Для того чтобы сделаться законным наследником, истец должен был отречься от завещания, признать его ничтожным; а завещатель объявил, что за это нарушение воли его сын его лишается завещанного имения. Правильна ли такая воля завещателя, это может разрешится не прежде, как с окончанием того самого спора, который был воспрещен завещанием, спора о свойстве завещанного имущества. Итак, если спорщик успел в своем искательстве, то вместе с завещательным распоряжением о родовом имуществе становится ничтожным и условие, постановленное для приобретения его: законный наследник приобретает это имущество силою закона, мимо завещания, безусловно. Никто уже не имеет права противопоставить ему волю умершего, признанную незаконною. Но если спор отвергнут, то положение обвиненного истца существенно изменяется. Он не доказал прав своих на имение отца в качестве законного наследника; завещанное имение оказалось благоприобретенным, завещание получило бесспорную силу, — одно из условий завещания лишает заспорившего наследника всяких прав на благоприобретенное имение, и есть лицо, имеющее право требовать, чтобы это условие было выполнено. Нельзя отказать в этом требовании, потому что нельзя стеснить завещателя в свободном распоряжении благоприобретенным имуществом. Могут возразить на это, что странно, с одной стороны, допускать спор на завещание вопреки воле завещателя, а с другой стороны, в исполнение той же воли наказывать за этот спор истца в случае неудачи. Но, в сущности, здесь нет никакого противоречия. Нельзя не допустить спора, когда дело идет о том, чтобы определить законность того самого распоряжения, часть коего составляет запрещение; но как скоро распоряжение это признано в существе законным, нельзя не признать его исполнительную силу по требованию заинтересованной стороны. Положим, что завещатель, назначая имение законному наследнику, запретил ему предъявлять, например, ко взысканию заемное письмо третьего лица, с тем, что если нарушит запрещение, то должен лишиться в пользу этого должника завещанного имения. Здесь безусловное запрещение также недействительно, но нет сомнения, что имение завещано условно и что обязанность, возложенная завещателем, должна быть выполнена. Но если бы наследник, получив имение, предъявил ко взысканию заемное письмо и вместе с тем начал бы оспаривать законность завещательного распоряжения, то исполнение этого распоряжения необходимо остановилось бы до разрешения спора. До сих пор мы имели в виду спор наследника, относящийся к законности самих распоряжений завещателя. Но кроме того, наследник может, не касаясь существа завещательных распоряжений, оспаривать внешнее достоинство завещания, доказывать фальшивость акта или утверждать, что он недействителен по несоблюдению установленных форм. Если и в этих случаях спор наследника (Ивана А.) отвергнут, лишается ли он в силу завещания права на завещанное в пользу его благоприобретенное имущество? В этих случаях нет основания признать спор наследника нарушением воли завещателя. Невозможно рассуждать о нарушении воли там, где существует еще сомнение о том, что воля действительно выражена. Законное объявление воли владельца о своем имуществе на случай смерти выражается в форме завещания. форма этого акта столь тесно связана с его содержанием, что, при несоблюдении первой, акт теряет всю свою силу и не может быть признан подлинным выражением воли умершего. Сверх того, обстоятельства, сопровождавшие составление акта, и независимо от формы его могут возбудить сомнение в его подлинности, предположение о подложности его; тогда заинтересованное лицо вправе требовать исследования о предполагаемой фальшивости акта. И в том и в другом случае истец спорит не против воли завещателя, не против завещания в собственном смысле, — требует не уничтожения распоряжений, сделанных завещателем, но просит об уничтожении акта, который вовсе не признает или не решается признать завещанием. Каков бы ни был исход судебного производства по такому спору, — очевидно, что о нарушении воли завещателя может быть речь только с той минуты, когда эта воля сделалась несомнительною, когда акт получил действительное значение завещания. Подобный вопрос был на рассмотрении Госуд. Сов. в 1873 г. по д. Кривошеина и Крюковской и получил разрешение в вышеизъясненном смысле. По делу Турчаниновых разъяснено, что 1301 ст. I ч. X т., устанавливающая бесповоротность отчуждения или залога имения, вполне применяется и к продаже или залогу, совершенным наследником по завещанию, утвержденному бесспорно, когда впоследствии это завещание будет оспорено и опровергнуто (Касс. реш. 1894 г. N 5).
