В семейном быту дети и вообще нисходящие предполагаются в течение неопределенного времени на жительстве в общем доме с начальником семейства. Когда кто-либо из них, основывая свою семью и свое хозяйство, выходит из дома и начинает отдельное жительство и домостроительство, он отделяется от общего корня, садится на своем корню. Для отдельного хозяйства, буде нет у него своего лично приобретенного имущества, он нуждается в средствах, т. е. в имущественном капитале. Этим капиталом снабжает его начальник семейства из своего имущества. В этом случае начальник семейства наделяет отделившегося члена по усмотрению своему, соображаясь с хозяйственною его нуждою и со своею вольною щедростью и благоволением, равно как и с мерою наличных средств своих. Но независимо от сего начальник семейства может при жизни своей передать отделившемуся члену семьи часть своего имущества, соображаясь с наследственным правом его на сие имущество — правом, которое возникло бы и осуществилось бы не ранее смерти начальника семейства. Это действие называется выделом. Выдел определяется в законе так: родители и восходящие родственники властны выделять детей своих и потомков, назначая им часть из своего имущества (994 ст. Зак. Гражд.).
Отсюда следует: 1. Выдел есть свободное действие вотчинника. При жизни его никто не вправе, по родству, требовать от него какой бы то ни было доли наличного имущества в свою собственность, даже и родные дети (ст. 995). 2. Понятие о выделе свойственно только прямому отношению родителя к одному из своих нисходящих, к сыну, к дочери, к внуку и т. п., между коими существует наследственное право в прямой линии. К отношению в боковой линии понятие о выделе не применяется (Касс. реш. 1880 г. N 150). Если бы дядя, хотя и бездетный, захотел при жизни своей передать своему племяннику, хотя бы и единственному наследнику своему, часть своего имущества, акт передачи был бы дарственною записью, но не выделом, в строгом юридическом значении сего слова. 3. Выдел есть предварение наследства, с одной стороны, с другой стороны, имеет сходство с даром *(195). Это безмездное или дарственное отчуждение имущества в пользу лица, коему по крови принадлежит ожидаемое наследство в сем имуществе, и с прямою целью не только одарить, но и осуществить ожидаемое наследственное право. Посему выдел, хотя и зависит от свободной воли вотчинника, подлежит необходимо тем же ограничениям, коим подвергается всякое безмездное отчуждение имущества в пользу законных наследников. Итак, мера выдела совершенно свободна для вотчинника в приобретенном его имуществе, но ограничена в родовом. Из родового имения вотчинник может выделить своему потомку не более наследственной части, следующей ему по закону, т. е. не более той части, которую выделяемый получил бы по праву наследства по смерти выделяющего вотчинника (996 ст.). Однако при жизни вотчинника невозможно определить с точностью, кто именно даже из нисходящих будет после него действительно наследником в минуту его смерти, и в какой доле. При жизни своей вотчинник видит около себя детей и детских детей, внуков и правнуков, живыми. Но когда он умрет, может оказаться, что некоторых детей его нет уже в живых, и в их место наследуют — внуки, а иные дети его будут живы и устранят собою наследственное право детей своих, внуков умершего вотчинника. По буквальному смыслу 994 ст. вотчинник может, однако, при жизни своей произвести выдел и в пользу внука, при живом отце его, а своем сыне, и такому выделу живой отец не вправе воспрепятствовать, ибо сам он в минуту смерти не имеет действительного права на наследство после отца своего, стало быть, и права на иск о сем наследстве, даже в родовом имуществе. Но произведенный выдел, оставаясь в полной силе при жизни владеющего вотчинника, по смерти его может оказаться незаконным и быть признан недействительным, если внуку назначено было родовое имущество, а при смерти вотчинника окажется тот внук, при живом отце своем, не имеющим наследственного права в имении деда. За всем тем, однако, до уничтожения такого выдела выделенному лицу принадлежит полное вотчинное право в имении, с законным владением, стало быть, иск за сие владение с него невозможен, и отчуждение сего имения, если бы совершилось от лица владельца прежде смерти первого (выделившего имение) вотчинника, получит безвозвратную силу, не оставляя места и иску о вознаграждении. 4. Выделом безвозвратно переводится право собственности на имение, так же как и даром. Но выдел существенно отличается от дара основною своею идеей — не только одарить, облагодетельствовать, но еще отдать имение при жизни тому родичу-потомку, кто предполагается наследником к сему имению. Что именно было на мысли у вотчинника при передаче имения — одна ли дарственная цель или цель выдела — это определяется видом и названием акта. Во всяком случае, дарственное свойство всякого выдела неоспоримо и дает акту основное значение: какое бы имущество ни было предметом выдела — родовое или благоприобретенное, оно передается даром, причем выделяющий жертвует, во-1-х, свое владение и пользование сим имуществом, которое принадлежало бы ему до смерти; во-2-х, вместе с вотчинным правом своим поступается и законною возможностью отчуждения сего имущества, которое принадлежит ему как собственнику. Поскольку же выдел относится к роду дарственных актов (как один из видов сего рода), то несомнительно кажется, что и к выделу применяется общее право (974 ст.) требовать возвращения дара за неблагодарность. Ничто не препятствует совершать выдел на условии, подобно как и дар (975, 976, 977 ст. Зак. Гр.). 5. Выделом предваряется наследование, вполне или частью; но не устраняется безусловно возможность наследования в прочем имении вотчинника, когда по смерти его действительно откроется наследство. Тогда наследство откроется и для выделенного лица, поскольку он еще не вполне удовлетворен своею наследственною частью, в той мере, в какой она следует ему в минуту смерти вотчинника (997 ст.). Кто сполна выделен в родовом имуществе, тот считается окончательно отделенным; но кто получил не сполна свою наследственную долю, тому она дополняется при разделе наследства, когда оно откроется. Иное дело относительно благоприобретенного. Какую бы часть ни получил выделяемый по случаю отдела, т. е. больше или меньше наследственной, он почитается окончательно отделенным в благоприобретенном имуществе и, по открытии в оном наследства, не может требовать уравнения в разделе с прочими наследниками. (Что 997 статью надлежит разуметь в сем смысле, то подтверждается толкованием, принятым в мнении Государственного Совета 9 ноября 1842 г. П. С. З. N 6187, приведенном под 192 ст. Зак. Гр.) Однако передача благоприобретенного имущества потомку при жизни вотчинника сопровождается сим ограничением только тогда, когда совершена посредством отдельной записи. Притом, разумеется, право выделенного лица как в родовом, так и в благоприобретенном имуществе не преграждает наследственных прав его на имение вотчинника, когда это лицо является единственным после него наследником и ему не приходится делить имение с другими лицами, имеющими такое же наследственное право. Кто выделен в благоприобретенном, тот не устраняется от наследования в родовом, разве при самом выделе он признал себя вполне удовлетворенным и отказался от участия в наследовании, когда оно откроется (997, 998). Этим отказом от дальнейшего участия в наследстве выделенный принимает на себя обязательство: не входит в состязание с прочими наследниками при разделе родового имения — 998 ст. Зак. Гражд. буквально говорит об устранении от наследства в родовом имуществе выделенного в благоприобретенном; но из употребленного выражения: "буде при выделе не отказались от участия в наследстве" следует, кажется, заключить (в связи со смыслом 1002 ст. о приданом), что вообще по поводу выдела из какого бы то ни было имущества — из родового или благоприобретенного — можно отказаться от дальнейшей претензии на наследство и что сей отказ сохраняет обязательную силу. По смыслу 998 ст. обязательство выделенного потомка предполагается односторонним. Можно ли признать по поводу выдела действительность взаимного соглашения между выделенными наследниками вотчинника в таком смысле, что выделенный обязуется не искать ничего более того, что ему выделено, и прочие наследники обязуются не спорить, по открытии наследства, против выделяемой ему части? Обязательно ли будет для прочих наследников такого рода условие? Не думаю. Отказаться можно от того только, на что имеешь право; а наследники при жизни вотчинника не имеют никакого права на его имущество и, по силе 710 статьи Зак. Гр., всякие записи об уступке ожидаемого наследства недействительны. Закон наш не признает договоров о наследстве. Выделяемому наследнику прямой закон предоставляет в особом случае возможность отказываться от участия в наследстве, и этот отказ можно понять, ибо здесь наследственное право лица осуществляется при жизни вотчинника, по воле его, и это лицо может признать себя, по количеству и качеству получаемого имения, вполне удовлетворенным всею следующею ему частью, признать то есть все сполна наследственное право свое по количеству осуществленным. За этим признанием своей доли полною ему уже нечего и искать при открытии наследства, ибо до открытия все его право уже исчерпано. Напротив того, наследнику невыделенному не на чем утвердить юридическое значение своего отказа, ибо как ему отказаться от права на иск, когда он еще не возник? что уступать, когда предмет уступки не во власти? о чем соглашаться с выделяемым наследником, когда предметом соглашения служит имущество, в коем одна сторона получила право, а другая никакого права не имеет? Сам отказ выделяемого от участия в наследстве имеет, как выше замечено, условное значение. Он сохраняет силу относительно тех лиц, кои в минуту выдела представляются, на одном праве с выделяемым, наследниками живого вотчинника, т. е. относительно его нисходящих, которые могли бы быть отделены в имуществе на одинаковом основании с лицом, на имя коего делается выдел. Так, напр., когда выделяется сын, имея в виду своего брата и племянника, братнина сына, — отказ выделяемого сохраняет свою силу, хотя бы при открытии наследства одно из сих двух лиц оказалось умершим (напр., племянник) и оставалось в живых другое (брат), которому, стало быть, в силу наследственного приращения достанется все остальное имущество умершего — вотчинника. Но когда при смерти вотчинника вовсе не оказывается налицо тех наследников (в нисходящей линии), которые в минуту выдела относились к наследству на одинаковом основании с выделяемым, и нет у них представительного потомства, — тогда уже несправедливо было бы распространять силу отказа и на права наследников в боковой линии, т. е. за силою отказа, сделанного выделяемым сыном в виду своих братьев и родных племянников, предоставлять отцовское наследство, помимо живого сына, родственникам умершего в боковой линии. Итак, по общему закону выдел сам по себе, одним юридическим своим значением не исчерпывает наследственной доли: он исчерпывает ее только своим количеством, буде оно вполне приходится в меру наследственной доли. Если оно ниже сей доли, то можно еще требовать дополнения при разделе наследства. Напротив того, по литовскому статуту (правило 999 статьи, сохраняющее силу для Черниговской и Полтавской губерний) выдел всегда предполагается полным осуществлением наследственного права, и кто выделен, тот уже почитается совсем отделенным в наличном имении отца или восходящего родственника и устраняется от участия в остающемся после него наследстве, но не лишается права на то, что может дойти к нему по праву представления. Но зато отделенный сын не лишается ни малейшей части того, что ему выделено, хотя бы при открытии наследства прочие наследники не получили себе, по соразмерности, надлежащих частей. Предоставленное отцом при жизни его сыну в виде дара, а не выдела не полагается в зачет и не лишает одаренного права участвовать в разделе отцовского наследства (Зак. Гр. 999, 1133). Актом выдела служит отдельная запись, совершаемая по правилам нотариального положения, а где оно не введено — являемая у крепостных дел (1000 ст. Зак. Гр.; Нотар. Полож., ст. 65, 158). С имуществ, переходящих по отдельным записям, взимается пошлина на тех же основаниях, как и с наследств (т. V изд. 1893 г. Уст. о Пошлин., ст. 152 и след.). Выдел может быть совершен в пользу дочери или внука, равно как и в пользу сына или внука, но когда он делается по особому случаю замужества, тогда получает особое значение приданого и рядной записи. Понятие о выделе относится, как выше замечено, к поступке в пользу детей и нисходящих, а приданое, по смыслу 1001 ст., может быть назначаемо в пользу дочерей и родственниц. Закон приданого подобен закону выдела: из замужних дочерей те только почитаются отделенными, которые в подписанных ими записях за себя и наследников своих добровольно отреклись от дальнейшего участия в наследстве. Если такого отречения не сделано ни в записи, ни в ином письменном акте, то дочь не лишается права на дополнительное удовлетворение в меру своей наследственной доли, по открытии наследства после родителей (1002, 1003 ст.). Но когда дочь, по случаю назначения приданого, отреклась от дальнейшего участия в наследстве, то по открытии оного не лишается ни малейшей доли из того, что ей выделено, хотя бы прочие наследники не получили всего по соразмерности частей (1004). Акт приданого — рядная запись должна быть совершаема крепостным порядком, если приданое вполне или частью состоит из недвижимого имущества: записи на одно движимое имущество пишутся дома, но с явкою у крепостных дел в тех местностях, где не введено Нотариальное положение. Все входящие в состав приданого капиталы деньгами, векселями и билетами должны быть обозначаемы в записи с точностью. Рядная запись должна быть совершаема и являема или прежде брака, или не позднее 6 месяцев по совершении оного (1006–1008 ст.). Последнее правило имеет важное значение на случай несостоятельности лица, от имени коего выдана рядная запись (см. Уст. Суд. Торг. изд. 1893 г., ст. 554–556). С имуществ, переходящих по рядным записям, берется пошлина по тем же основаниям, как с наследства (т. V Уст. о Пошлин. изд. 1893 г., ст. 152 и след.). О юридическом значении приданого, как имущества жены, см. § 14. Рядная запись выдается обыкновенно или на имя дочери, или на имя зятя, или на имя родителей его. Во всяком случае, когда акт выдается не прямо на имя невесты, он, по существу приданого, означает предоставление права собственности на имущество не тому, кому выдается акт или поручается имущество, хотя бы в распоряжение, — но тому, к кому назначение приданого относится, т. е. дочери или родственнице, получающей приданое (см. Общ. Собр. Сен. 1870 г. по д. Борисовой, 1871 по д. Лукьянова). Рядная запись, как акт о приданом, служит актом на имущество, составляющее собственность жены, или обязательством, предоставляющим жене право требования. А как по нашему закону имущество жены не соединяется с имуществом мужа и не переходит в его собственность, то и следует, что по рядной право иска принадлежит вообще жене, а не мужу, который без полномочия от жены не распоряжается ее имуществом. С рядной не следует смешивать обязательства, выдаваемые родителями или родственниками по случаю замужества, в видах не частного, а служебного интереса, как-то: так назыв. реверсы, даваемые родителями невесты (см. § 4) по случаю офицерских браков, с обязательством обеспечить семейную жизнь супругов на определенную сумму из наличного имущества. См. по сему предмету д. Оплачко в Общ. Собр. Сен. 25 мая 1873 г. Наше законодательство о приданом, в нынешнем его состоянии, справедливо признают недостаточным. Закон наш разумеет приданое с точки зрения выдела и раздельности супружеских имуществ, но при этом совершенно оставлено без внимания особое экономическое значение приданого в браке (как оно выражается в народном обычае и в общем представлении среди семейного быта); оставлено без внимания и то юридическое значение приданого, которое выразилось в римском и церковном праве, служившем в прежнее время у нас руководством для судебной практики (см. выше § 14). При действии нынешнего закона юридическое значение приданого, хотя бы принятого мужем при вступлении в брак, остается в совершенной неопределенности, вследствие чего и иски о приданом и о последствиях, из него возникающих, не могут получить основательного и справедливого решения. Их приходится решать на основании общих правил о праве собственности, о раздельности имуществ и об ответственности за распоряжение чужим имуществом; но этих общих начал, очевидно, недостаточно, ибо отношения супругов по поводу приданого, которое служит капиталом общего хозяйства, имеют совершенно особое свойство. Желающих ближе вникнуть в этот предмет отсылаем к любопытной статье Оршанского "О приданом" (Журн. Гражд. и торг. пр. 1872 г. N 6). Автор справедливо указывает на противоречия между нашим законом, не упоминающим вовсе о праве мужа на приданое жены, и обычаем, признающим некоторое право мужа на приданое, равно как и практикою, в силе коей рядные записи пишутся на имя мужа. Автор указывает и в законе нашем некоторые статьи, в коих косвенно выражается возможность приобретения для мужа, в получении приданого, напр. ст. 1009 (изд. 1857 г.), 1153, 66. Итак, хотя власть мужа над приданым существует в браке, права мужа на приданое жены вовсе не определены по Своду Законов. С народным обычным воззрением на приданое можно ознакомиться по любопытной книжке г. Ефименко "Приданое по обычному праву крестьян Архангельской губернии". Автор замечает в конце книги: по узаконениям со времени Петра, положившим резкую границу между старыми и новыми взглядами на приданое, это последнее может считаться полным выделом, и дочь называется отделенною только тогда, когда она в приданом наперед получит всю свою указную часть или в рядной отречется от наследства; если же она не получила своей части сполна, то по смерти родителей может требовать ее из наследства, с зачетом приданого. По народным же обычаям женщина, получившая приданое, — будь то скрута (одежда) или наделок (всякий прочий хозяйственный и денежный снаряд), — во всяком случае, считается отделенною и не имеет никакого права на наследство после родителей. По существующим узаконениям, вследствие строго проведенного начала раздельности имуществ между супругами, приданое считается исключительною собственностью жены, и по отношению к этой собственности муж не имеет никакого права, даже права пользования; жена владеет, пользуется и распоряжается этим имуществом по своему усмотрению, независимо от мужа; она может даже отчуждать его в посторонние руки или самому мужу. У народа же только платное приданое считается собственностью жены, а наделок составляет общее имущество супругов, которым распоряжается более муж, нежели жена. Наконец, относительно наследования мужа в приданом, народ ограничивает право его гораздо более, нежели закон, предоставляющий мужу 1/4 часть в имуществе жены. Особые постановления о назначении приданого, взятые из Литовского статута, имеют силу для Черниговской и Полтавской губерний. Отец властен дать приданое дочери по своему усмотрению, сколько хочет, как из родового, так и из благоприобретенного имения. Более того, что получила при жизни отца в приданое, дочь не может требовать и по смерти его от братьев и их нисходящих, хотя бы она и показывала, что отец ей вовсе приданого не давал при выдаче ее в замужество. Если отец умрет, оставив одну или несколько дочерей незамужних и не назначив им приданого, то всем им, сколько бы их ни было, назначается на приданое четвертая часть всего наследства; буде же при жизни такого отца одна или несколько дочерей вышли замуж, то остальные получают из четвертой части приданое, по общему расчету долей с замужними; когда на уравнение с подлинною долей приданого замужних дочерей братья не имеют средств, то из четвертой доли имения наделяют остальных поровну, а буде из четвертой доли остальным дочерям приходится более, чем дано было замужним, то первым дается столько же, сколько было дано последним. Когда сестра, получившая приданое от братьев из четвертой части отцовского имения, умрет, не распорядившись оным при жизни и не оставив детей, или дети ее умрут до совершеннолетия, то приданое ее поступает к той из сестер ее, которая еще не выдана замуж и приданого не получила. Приданое, по общему порядку, обеспечивается на имении мужа посредством веновой или обеспечительной записи или переводится прямо на имя жены (1005 ст. Зак. Гр.). Дополнением к вышесказанному о выделе и юридическом его значении служат замечания и рассуждения, помещенные в 1-й части сего сочинения, именно — об аналогии выдела с наследством; с приданым; с даром; о дополнении частей; о сделке в выделе; о детях отделенных. Примеры и вопросы из практики а. Посредством выдела имение, которое надлежало бы выделяемому потомку получить по смерти вотчинника путем законного наследства, переходит к нему еще при жизни вотчинника. Спрашивается: распространяются ли на сие предваренное наследование все законные последствия наследования обыкновенного, наступающего по смерти вотчинника? Нет, ибо от времени вступления в наследство в том и другом случае есть существенная разница. В обыкновенном порядке наследования, оно наступает в такую минуту, когда уже окончательно заключились все отношения умершего вотчинника по имуществу, следовательно, все оставшееся после него наследство составляет цельную массу прав и обязанностей, и преемник его все то принимает на себя, что лежало на умершем вотчиннике, когда принял наследственное имение. А в случае выдела наследник, вступая во владение выделяемым имуществом, принимает на себя только то, что по день выдела лежало на вотчиннике, как владельце сего имущества, но не принимает на себя за него такую ответственность, которая могла в лице его возникнуть после выдела. Несправедливо было бы, напр., подвергать выделенного наследника ответственности за личный долг прежнего вотчинника, образовавшийся после выдела: долг сей возник на нем уже тогда, когда он перестал быть собственником выделенного имущества, следовательно, сие имущество, как чужое, не может быть и в ответе. Итак, выделенный наследник может отвечать за последующие долги его лишь постольку, поскольку по смерти его в качестве наследника воспользовался оставшимся после него имуществом (см. реш. Сен. по д. Обрезкова. Сб. Сен. реш., т. II, N 457). Последующие после выдела, вновь возникшие кредиторы первого вотчинника могут возразить, что если бы выдела при жизни его не было, выделенное имение, войдя в состав открывшегося наследства, подверглось бы ответственности и по их претензиям; но это возражение неосновательно. Личные кредиторы вообще не вправе претендовать ни на что, не бывшее в собственности у должника в ту пору, когда возникло долговое их требование; претензия их может касаться только того, что у него в ту пору есть, а что уже дотоле отчуждено им, до того им дела нет; следовательно, если прежде чем возникла их претензия, должник заблагорассудил передать часть своего имения выделом, они не вправе опровергать сию передачу, разве бы могли доказать, что она совершилась недобросовестно и со злым против них умыслом. Выдел зачитается в наследство, и потому кредиторы, коих претензии открылись ко взысканию до выдела, могут простирать претензию на выделенное имение, но лишь с минуты смерти вотчинника, от коего идет выдел, ибо лишь с сей минуты выделенное имение становится вполне наследственным у преемника. До тех пор (т. е. с совершения выдела до кончины виновника выдела) пользование и владение преемника сим имением, хотя и на праве собственности, составляет дар, на который кредиторы дарителя, во всяком случае, не имеют права, ибо дар не обязывает принявшего оный к исполнению каких-либо других обязанностей, кроме добровольно принятых по условию дарения, и наследственная ответственность не соединяется с даром, хотя бы одаренный мог быть наследником по смерти дарителя (Сбор. Сен. реш., т. II, N 875). б. Наследство не дар, а переход того, что следует по праву. Но выдел есть предварение наследства, и поскольку предварение, составляет дар: дарится, стало быть, по воле владельца вступление во владение и пользование и само владение и пользование за все время с совершения выдела по смерти уступщика. Итак, поскольку выдел есть дар, он подчиняется закону дара — стало быть, имение может поворотиться к дарителю по силе закона о дарении и, в случае бездетной смерти одаренного сына, возвращается отцу (см. Сб. Сен. реш., т. I, N 77). в. Если отдел сына родителем сделан не безусловно, а под условием — сыну платить за отца поименованные долги его или производить выдачу и т. п., следует ли такой отдел признать чисто наследственным, и на сем основании, по открытии отцовского наследства, положить отделенному сыну супротив братьев его неотделенных в учет — полученное им имение, или надлежит признать, что уступка имения за положенный платеж не была, в сущности, выделом, а особого рода возмездным договором, и на сем основании допустить отделенного сына к участию в наследстве неограниченно? По д. Чалеевых (Сб. Сен. реш. т. I. N 619) Сенат решил вопрос в последнем смысле, но едва ли справедливо, ибо запись, о коей возник спор, называлась отдельною. Справедливо в подобном случае допустить при разделе учет выделенного имения совокупно с тою ценностью, которую должен заплатить за оное отделенный сын по условиям записи. г. Боженков завещал свое имение, после пожизненного владения жены, в собственность детям, в том числе дочери Надежде; но после составления завещания отделил этой дочери, от имени своего и жены своей, 15 душ крестьян с землею, завещания же не изменил до смерти. По смерти его, при открытии наследства, надлежит ли зачесть его дочери полученное ею на выдел имение в ту долю, которая следует ей по завещанию отца? Не надлежит (реш. Моск. Общ. Собр. 1858 г.), ибо завещание не отменено, а запись, по коей отделено отцом при жизни имение дочери, есть особый акт воли вотчинника, не зависящий от завещания, которое есть особый акт той же воли. Выдел подлежит учету лишь в законное наследство, с коим соизмеримо право выдела, а не в наследство завещательное. д. Если дочь, получив приданое, не отреклась от участия в наследстве, то не устраняется от наследства. Она может получить остальное, что следует в указную часть. Не устраняется она и от того, что могло быть ей завещано из благоприобретенного имения, хотя завещание составлено было ранее рядной записи, разве бы оказалось, что в рядную запись вошло то же самое имение, которое назначено и по завещанию. См. Касс. реш. 1886 г. N 60 и реш. Сен. по д. Вейс. Журн. Мин. Юст. 1862 г. N 1. 1890 апр. 11 N 40. В деле Языковой Гр. Касс. Деп. разрешил вопрос: имеет ли право на участие в наследстве после родителей дочь, отрекшаяся при выходе в замужество (или ее потомство), в случае, если при открытии наследства осталась в живых только замужняя сестра, вышедшая замуж при жизни умершего вотчинника, — в утвердительном смысле, ввиду того, что указанное в ст. 1002 Зак. Гражд. отречение относится лишь к правам поименованных в ст. 1004 лиц, т. е. из числа сестер — к незамужним. 1890 мая 23 N 55. Екатерина Шевлягина в рядной записи отреклась от наследства, которое могло бы открыться не только после отца, но и от прав на открывшееся уже наследство после матери, а затем предъявила иск о признании этого последнего отречения недействительным. Московская судебная палата признала, что отречение Шевлягиной от наследства после матери не может почитаться для нее обязательным, и Гражд. Касс. Департ. такое заключение признал правильным, ибо, по точному смыслу 1002 и 1003 ст. X т. I ч., отречение от наследства, допускаемое в рядных записях, может иметь место лишь при жизни родителей и потому применимо только к будущему наследству, а не к тому, которое уже открылось ранее составления рядной записи.
