Глава 5 Последний век еврейства в Испании (1391-1492 гг.)

28. Евреи-царедворцы и севильская резня.

Свет и тени чередуются в жизни испанских евреев XIV и XV веков. По своему образованию и промышленным способностям евреи занимали видное место в обоих королевствах Испании – Кастилии и Арагонии. Испанские короли ценили эти качества евреев и часто привлекали способнейших к участию в государственном управлении. Почти каждый король имел при своем дворе сборщика податей, министра финансов, советника, придворного врача или ученого из евреев. Еврейские роды Бенвенисте, Вакар, Абулафия, Пихон, Абарбанель появились в рядах испанских вельмож и царедворцев.

Все эти сановные евреи оказывали государству важные услуги, но своему народу они приносили мало пользы. Еврейские сановники этого времени не имели тех добродетелей, какие украшали некогда людей вроде Хасдая Шапрута или Самуила Нагида. Подражая расточительным испанским грандам, они стремились только к богатству и показной роскоши, наряжали своих жен и детей в шелк и жемчуг, катались в роскошных экипажах. С них брали пример мужчины и женщины состоятельных классов еврейского населения. Этим они возбуждали зависть христиан, которые говорили: "Вот как евреи обогащаются; скоро они все превратятся в грандов". Быстрое обогащение отдельных лиц, достигавшееся иногда путем выгодных откупов или ростовщичества, ставилось в вину всей еврейской массе, которая вела скромную трудовую жизнь. Юдофобы пользовались этим для натравливания толпы на евреев.

Особенную ненависть к евреям чувствовали высшее дворянство и духовенство.

Гордые испанские дворяне не терпели иноверцев и инородцев в своей среде и негодовали, когда такие люди достигали высоких государственных должностей.

Духовенство же, состоявшее главным образом из монахов-доминиканцев, видело в возвышении евреев прямое оскорбление для церкви. По мнению католических монахов, евреи, как "враги церкви", должны были везде находиться в состоянии рабов. А между тем еврейские общины Испании процветали и пользовались внутренней свободой. В одной Кастилии находилось свыше 80 общин, насчитывавших до миллиона евреев. Главные общины находились в Толедо, Бургосе и Севилье. Во главе каждой общины стояли раввины и судьи, имевшие право разбирать гражданские и уголовные дела между евреями. Как некогда в Вавилонии и в Арабском халифате, евреи пользовались здесь широким самоуправлением в своих внутренних делах, между тем как влиятельнейшие из них участвовали также в общественной жизни христианского населения. Эта обособленность евреев, с одной стороны, и деятельное участие их в государственном управлении, с другой – раздражали католических дворян и священников Один священник-изувер из Севильи, Фернандо Мартинес, поставил себе целью возбудить христиан к нападению на евреев. В своих церковных проповедях он страстно обличал "лжеучение" иудеев, указывал на их возрастающее благосостояние и вредность их для государства. Заняв должность помощника архиепископа, Мартинес стал рассылать циркуляры к духовным чинам севильской епархии, где убеждал их склонить народ к тому, чтобы "разрушать до основания синагоги, в которых враги Бога и церкви, именующие себя иудеями, совершают свое идолослужение". Однажды, в день 15 марта 1391 г., Мартинес произнес зажигательную речь на площади при большом стечении народа. Возбужденная толпа бросилась на мирных еврейских жителей Севильи – и начался погром. Но на этот раз за евреев заступились городские власти, погром был прекращен, и некоторые зачинщики его понесли наказание. Однако к этим зачинщикам не догадались причислить настоящего виновника беспорядков, Мартинеса. Под покровом церковного рвения, он продолжал свою преступную агитацию – и, наконец, добился своей цели. Спустя три месяца погром в Севилье возобновился с такой силой, что приостановить его было уже невозможно. Католики, словно по уговору, сбежались в одно утро со всех концов города к еврейскому кварталу ("юдерия"), подожгли его и принялись убивать и грабить его обитателей (6 июня). Около четырех тысяч евреев было убито, взято в плен и продано в рабство арабам; остальные же, чтобы избавиться от смерти, позволили совершить над собой обряд крещения.

Цветущая и древняя община была уничтожена; некоторые синагоги были разрушены, а уцелевшие обращены в церкви.

Севильская резня подала сигнал к нападению на евреев в других городах. В Кордове и Толедо чернь убивала евреев. Многие пали мучениками за веру; но велико было и число малодушных, которые, ради сохранения жизни, притворно принимали крещение. Из Кастилии погромная волна перекинулась в Арагонское королевство. В Валенсии католики ворвались в еврейский квартал с криками: "Вот идет сюда Мартинес; он всех вас перекрестит!". Сопротивление, оказанное евреями, еще более ожесточило погромщиков. Пятитысячная еврейская община была разгромлена: одни погибли от меча, другие пошли к кресту, третьи бежали. В Барселоне евреи заперлись в крепости, заручившись покровительством местного губернатора и знати. Но разъяренная чернь осадила крепость и подожгла ее.

Осажденные, потеряв надежду на спасение, сами закалывали себя кинжалами или бросались с крепостной башни вниз и разбивались; другие приняли мученическую смерть от рук неприятеля, остальные изменили своей вере; лишь немногим удалось бежать.

Беглецы из Испании направились в соседнюю Португалию. Евреи уже давно жили в Португалии спокойно, содействуя промышленному развитию этой приморской страны. Здесь были у них свободные общины, во главе которых стоял верховный раввин, облеченный обширной властью. И здесь при дворах королей часто выдвигались министры и советники из евреев. После севильской резни 1391 г. в Португалии нашли приют многие еврейские беглецы из Испании; насильно окрещенные стали здесь открыто исповедовать свою прежнюю веру. За такое отпадение от католичества им грозило тяжелое наказание. Но верховный раввин Португалии, Моисей Наварро, состоявший также лейбмедиком короля, предупредил несчастие. Он предъявил королю две папские буллы, по которым евреев запрещалось обращать в христианство насильно. Вследствие этого король португальский обнародовал указ (1392 г.), чтобы евреев, насильно окрещенных и возвратившихся к прежней вере, никто не трогал; содержание папских булл ведено было огласить повсеместно. – Кроме Португалии, множество испанских евреев переселились в магометанские владения Северной Африки и вновь образовали там крупные общины (как некогда во времена Маймонида).

В числе выдающихся еврейских деятелей, пострадавших от погромов 1391 г., были знаменитый философ Хасдай Крескас из Барселоны. Сын Крескаса умер мучеником за веру, и потрясенный отец по этому поводу смиренно писал: "Моего сына я отдал Богу, как жертву всесожжения. Принимаю праведный суд Божий и утешаюсь тем, что на долю моего сына выпал такой славный жребий". Личное и общее горе не мешало Крескасу углубляться в религиозно-философские исследования, но наложило на них свой отпечаток. В отличие от Маймонида, Крескас учил, что разум должен уступать вере, а не наоборот. Из двух заветов Моисея: "Познай Бога своего" и "Люби Бога всем сердцем" – он признает второй важнейшим. В своей книге "Свет Божий" ("Ор Адонай") Крескас изменил символ веры иудейства, установленный Маймонидом, и дополнил его. – Такого же направления держался и младший современник Крескаса, Иосиф Альбо (ум. в 1444 г.), автор замечательной книги "Иккарим" ("Догматы"). Альбо сводит все 13 догматов Маймонида к трем главным: бытие Бога, откровение или божественное происхождение Торы и воздаяние за гробом.


29. Марраны.

События 1391 г. оставили по себе глубокие следы в жизни испанских евреев. Очень велико было число тех, которые в тот ужасный год под страхом смерти приняли крещение. Эти люди думали, что по миновании опасности им дозволено будет возвратиться к вере своих отцов. Но они ошиблись. Открыто исповедовать свою старую религию могли только те из окрещенных, которые бежали в другие страны; все еще оставшиеся в Испании "новохристиане" находились под строгим надзором католического духовенства. Они могли только тайно исполнять обряды еврейской религии, а публично посещали церкви и притворялись католиками. Эта двойственность отравляла им жизнь. Евреи называли таких людей анусим (невольники), а испанцы называли их "новохристианами" или марранами, т. е. отверженными.

Число марранов в Испании все увеличивалось. Поощренное прежним успехом, католическое духовенство изобретало все новые способы для обращения евреев в христианство. В этом помогали монахам те из крещеных евреев, которые ради личных выгод изменяли своему народу и становились в ряды его врагов. Бывший талмудист Соломон Галеви, принявший в крещении имя Павла, достиг впоследствии звания епископа в Бургосе и сделался воспитателем кастильского королевича.

Будучи любимцем римского папы, Павел Бургосский всегда старался угождать своему духовному начальству и увеличить число крещеных евреев. Он проповедовал устно и письменно против "лжеучения раввинов" и доказывал превосходство новой религии. В то же время по стране разъезжали доминиканские монахи, врывались с крестом в руке в синагоги и грозно требовали от евреев, чтобы они приняли крещение; тут же стояла наготове толпа католиков, чтобы по первому знаку монахов броситься на евреев. Под влиянием этих угроз тысячи евреев принимали христианство, увеличивая тем число марранов.

В 1412 г. папа Бенедикт XIII разослал известнейшим испанским раввинам приглашения явиться в Тортозу для участия в религиозном диспуте с представителями церкви; за неявку к сроку полагались строгие взыскания. В Тортозу явилось 22 представителя от еврейских общин; в числе их были выдающиеся ученые, врачи и философы, между прочим, и Иосиф Альбо, автор книги о догматах иудаизма – "Иккарим". Представителями церкви были: сам папа Бенедикт, многие епископы и крещеный еврей Иешуа Лорки (в католичестве Геронимо де Санта-Фе). Диспут, начавшийся в феврале 1413 г., происходил в 69 заседаниях и длился год и десять месяцев. Каждая из сторон горячо доказывала истинность своей веры; но в то время, как евреи должны были говорить осторожно и сдержанно, католики позволяли себе оскорбительные нападки на иудейство и даже угрозы. Неизвестно, чем кончилась бы эта затея папы Бенедикта, если бы заседавший в то время в Констанце церковный собор не лишил Бенедикта папского сана, избрав вместо него другого папу.

Много лет трудилось испанское духовенство, чтобы обратить побольше евреев в католичество; но когда оно достигло своей цели, оно увидело, что еще труднее удержать обращенных в навязанной им религии. В Испании находились десятки тысяч марранов. Многие из них породнились с испанской знатью и стояли близко к королевскому двору; было немало министров, полководцев и епископов из среды марранов, отличавшихся знаниями и способностями. Часть их действительно слилась с коренными испанцами и отреклась от своей нации, но большинство марранов продолжало тайно исповедовать иудейство. Родители передавали своим детям истины родной веры и внушали им любовь к своему гонимому народу. Все это не было тайной для католического духовенства, которое возмущалось двуличием марранов. Священники в своих речах возбуждали народ против "отступников".

Однажды в Кордове шел по улицам крестный ход. Марраны закрыли окна своих домов и оставили их неубранными, что крайне раздражило христиан. Вдруг разнесся слух, будто из окна марранского дома, мимо которого проходила процессия, девушка вылила какую-то грязную жидкость, которая попала в икону Божьей Матери. Толпа страшно заволновалась. Под предводительством одного кузяеца, она бросилась с зажженными факелами на дома марранов, поджигала, грабила и убивала, бесчестила женщин, не щадила и детей. Чернь бушевали три дня.

Множество марранов погибло тогда в Кордове и окрестных городах (1473 г.).


30. Инквизиция. Торквемада.

Решительная борьба против марранов и евреев началась с тех пор, как Арагония и Кастилия соединились в одно государство благодаря браку короля арагонского Фердинанда Католика с кастильской королевой Изабеллой (1474 г.). Этот союз должен был создать единое и сильное государство; но королевская чета, всецело находившаяся под влиянием духовенства, внесла в управление разрушительное начало нетерпимости к иноверцам, – что позже привело Испанию к упадку. Набожная Изабелла еще в юности обещала своему духовнику, что по вступлении на престол она посвятит свои силы делу искоренения "неверующих". Тотчас после своего брака королевская чета возбудила в Риме ходатайство об учреждении в Испании особого церковного судилища для розыска и наказания всех христиан, подозреваемых в вольнодумстве, – причем имелись в виду главным образом марраны. Папа Сикст IV дал свое согласие на учреждение такого судилища, названного Святой инквизицией. Первое судилище было открыто в Севилье (1480 г.); судьями были доминиканские монахи и один представитель от короля. Начались аресты марранов, подозреваемых в склонности к иудейству. Христианам было строго приказано, чтобы они доносили инквизиции на всякого маррана, замеченного не только в исполнении важных еврейских обрядов, но и в таких мелочах, как ношение праздничного платья или употребление лучшей пищи в субботу, обращение лица к востоку во время молитвы и т. п. Доносы принимались от всех лиц без проверки. Вскоре тюрьмы Севильи переполнились арестованными марранами. Несчастных подвергали страшным пыткам с целью вынудить признание в тайной принадлежности к иудейству как самих подсудимых, так и их родных и знакомых. За городом была отведена площадь для казни осужденных инквизицией. 6 января 1481 г. состоялось, при торжественных церковных церемониях, первое аутодафе (подвиг веры) в Севилье: шесть марранов были сожжены на костре. Спустя несколько дней казнена была вторая группа марранов, а затем казни участились. До ноября того же года, т. е. за десять месяцев, инквизиция сожгла в одной Севилье до 300 марранов. Многие из них умирали мужественно, не отрицая своей привязанности к иудейству. Имущество казненных отбиралось и поступало в королевскую казну; – и таким образом, жечь марранов было не только "богоугодным", но и выгодным делом. Чем больше богатых еретиков погибало на костре, тем полнее становилась касса корыстолюбивого Фердинанда.

Жестокости севильского судилища воспламенили дух марранов и заставили их еще сильнее привязаться к религии, за которую им приходилось терпеть мученичество. Многие бежали в Северную Африку и другие страны, где они могли открыто исповедовать иудейство; оставшиеся в Испании стали теснее сближаться с евреями, своими братьями по вере и страданиям. Невзирая на грозящую опасность, они устраивали тайные собрания, где молились вместе, совершали пасхальную трапезу и соблюдали другие обряды иудейства; в том же духе самоотверженной любви к вере предков воспитывали они своих детей. Все это не могло укрыться от зоркого ока инквизиции. Она теперь обратила особенное внимание на евреев, как на пособников в деле отпадения марранов от католичества. В это время "великим инквизитором" в Испании был назначен духовник королевы, доминиканский монах Томас Торквемада, хищный зверь в человеческом образе (1483 г.). Терййемада придал инквизиции те чудовищные формы, которые ужасали современников к потомков. Выработанный им "устав инквизиции" представлял собой хитросплетенную сеть, приспособленную к ловле еретиков. Кто попадался в эту сеть, не выходил уже оттуда живым. Там, где для обвинения пойманного маррана не хватало улик или свидетельских показаний, участь подсудимого решалась пыткой. Под пыткой несчастный показывал все, что угодно было инквизиторам, часто оговаривал и других единомышленников, так что каждый допрос порождал целый ряд новых розысков, арестов и процессов.

Кроме Севильи, учреждались инквизиционные судилища и в других местах.

Главным инквизитором в Арагонии был назначен священник Арбуэс. Следуя примеру своего начальника Торквемады, Арбуэс до такой степени свирепствовал против марранов в Сарагоссе и ее округе, что сам навлек на себя гибель. Некоторые богатые и влиятельные марраны составили заговор с целью убить свирепого инквизитора. Когда однажды на рассвете Арбуэс пришел один в церковь для служения заутрени, трое из заговорщиков пробрались туда за ним и закололи его кинжалами в тот момент, когда он опустился на колени перед алтарем для молитвы (1485 г.). Этот заговор повел только к усилению инквизиции. Заговорщики были подвергнуты бесчеловечной казни. Аресты марранов участились. "Во всей Испании и на ее островах, – говорит современный проповедник Исаак Арама, – возносится до неба дым костров, на которых сжигают подозреваемых в иудействе (марранов).

Треть их уже погибла в огне, треть разбежалась, бродит и скрывается в разных местах, а треть живет в великом страхе и трепете".

Торквемада, однако, не мог еще считать свою цель достигнутой: он сжигал марранов, но не мог внушить оставшимся любовь к христианству. Тогда он стал внушать Изабелле и Фердинанду, что корень зла кроется в евреях, которые всячески способствуют отпадению марранов от церкви. По распоряжению властей был учрежден строжайший надзор, с целью препятствовать общению марранов с евреями. Кроме того, против евреев готовились особые меры, которые вскоре привели к самым ужасным последствиям.


31. Изгнание евреев из Испании и Португалии.

В то время испанцы вели упорную войну с маврами, царство которых находилось на юге Пиренейского полуострова. Фердинанд и Изабелла поставили перед собой цель – уничтожить последние остатки арабского владычества в Испании и превратить весь полуостров в христианское государство. Эта цель была достигнута в начале 1492 г., когда испанские войска взяли приступом столицу мавров, Гренаду. Испанцы торжествовали победу: они ликовали при мысли, что после восьмивековой борьбы магометанское владычество в Испании окончательно уступило христианскому. Этим воодушевлением народа воспользовался Торквемада, чтобы осуществить свои бесчеловечные замыслы против евреев. Он убеждал короля и королеву, что Испанию евреи губят не менее, чем мавры; что соседство евреев крайне опасно для христиан и особенно для марранов, которых они вводят в соблазн; что, наконец, изгнанием "неверных" из Испании король и королева наилучшим образом отблагодарили бы Бога, даровавшего стране победу над маврами. Доводы Торквемады подействовали на набожную королевскую чету. Находясь еще в Гренаде, Изабелла и Фердинанд издали указ, чтобы все евреи, не желающие принять крещение, выселились в течение четырех месяцев из всех испанских владений (31 марта 1492 г.). Выселенцам дозволялось брать с собой свое имущество, кроме золота, серебра и драгоценностей, которые по закону запрещалось вывозить из государства.

Евреи были поражены этим неожиданным указом. Наиболее влиятельные из них решились ходатайствовать об отмене указа. В то время в Испании жил еврейский ученый и сановник, дон Исаак Абарбанель (1437-1509 гг.), потомок знатного рода, происходившего от царя Давида. Исаак Абарбанель провел молодые годы в Лиссабоне, столице Португалии, где евреям жилось спокойнее, чем в Испании.

Благодаря своему обширному духовному и светскому образованию, он занимал видное положение как в еврейском, так и в христианском обществе.

Многосторонний ученый, философ и богослов и вместе с тем аристократ по манерам, Абарбанель производил на всех чарующее впечатление. Португальский король Альфонс V поручил ему заведование государственными доходами; но после смерти этого короля, Абарбанель вынужден был, вследствие происков своих врагов при дворе, покинуть Лиссабон и переселиться в Кастилию. Здесь на него обратили внимание Фердинанд и Изабелла. Вследствие продолжительной войны с маврами, королевская чета очень нуждалась в способном министре, который мог бы увеличить государственные доходы и предохранить страну от разорения. Эта горькая необходимость заставила короля и королеву (вопреки церковному закону, запрещавшему допускать еврея на государственную должность) призвать Абарбанеля к заведованию государственным казначейством. Восемь лет занимал Дбарбанель эту должность и принес немало пользы государству. Однако и он, при всем своем влиянии на правительство, не мог отвратить страшный удар, который обрушился на голову евреев в 1492 году.

Как только появился указ об изгнании евреев из Испании, Абарбанель, в сопровождении почетнейших представителей еврейского общества, поспешил к королю и королеве и со слезами умолял их взять назад свое роковое решение.

Зная, что королем при издании указа руководило не столько религиозное рвение, сколько желание обогатиться добром изгоняемых, еврейские депутаты предложили ему за отмену указа выкуп в тридцать тысяч дукатов. Фердинанд был уже склонен уступить просьбам евреев. Тогда во дворец вдруг ворвался великий инквизитор Торквемада с распятием в руках и, обратясь к королевской чете, воскликнул:

"Иуда продал Христа за тридцать серебренников, а вы желаете продать Его за тридцать тысяч! Вот же Он: возьмите и продайте Его". И с этими словами Торквемада, положив распятие, стремительно вышел из дворца. Эта сцена произвела потрясающее впечатление, особенно на королеву Изабеллу. Еврейские депутаты получили решительный отказ. В конце апреля вестники-трубачи возвестили по всей стране, что евреям дается до июля срок покончить свои дела и выселиться из Испании; кто останется после этого срока на испанской почве – подлежит смертной казни, если он не согласится принять крещение.

Положение испанских евреев было ужасно. Сотням тысяч людей предстояло покинуть страну, которую они горячо любили, как свою родину, где предки их жили еще со времен римского владычества, до возникновения христианства. Это внезапное выселение было связано с полным разорением для изгнанников. Для продажи недвижимого имущества им дан был очень короткий срок. Приходилось продавать все задаром. Прекрасный дом променивался на осла, благоустроенный виноградник – на несколько аршин сукна; большая часть домов вовсе осталась непроданной. А между тем доминиканские монахи, видя отчаяние изгоняемых, усердно уговаривали их принять крещение и тем избавиться от разорения и скитаний. Лишь немногие соблазнились заманчивыми речами монахов; все остальные решили пожертвовать всем ради своей святой веры. В достопамятный день 9-го Ава – годовщину разрушения иерусалимского храма – покинули евреи Испанию (2 августа 1492 г.). Число изгнанников доходило до трехсот тысяч мужчин и женщин, стариков и детей. Перед отъездом они прощались с могилами своих предков. В течение трех суток лежали тысячи выселенцев на дорогих могилах, орошая их слезами. Даже христиане не могли без слез смотреть на эти раздирающие сердце сцены. Многие изгнанники взяли с собой в дорогу надгробные плиты или отдавали их втайне на хранение знакомым марранам, которых они с болью в сердце оставляли в стране инквизиции. Несчастные изгнанники пошли куда глаза глядят.

Многие отправились морем в Италию, Турцию и Северную Африку; Абарбанель во главе группы переселенцев отплыл в Неаполь; значительная часть двинулась в Португалию. Неисчислимые бедствия выпали на долю тех, которые пустились в далекий путь: голод, болезни и смерть сопутствовали скитальцам. Изгнав бесчеловечно триста тысяч образованных и трудолюбивых граждан, Испания восстановила у себя единство вероисповедания, но вместе с тем положила начало своему общественному упадку. В лице евреев она лишилась деятельного промышленного класса, способствовавшего разработке естественных богатств страны. Испания превратилась в страну воинственных рыцарей и монахов-изуверов, которые впоследствии довели ее до полного разорения.

Бежавшие в Португалию евреи (свыше ста тысяч) сначала получили от тамошнего короля разрешение на временное проживание в этой стране. Но когда срок кончился, их оттуда стали немилосердно гнать; малолетних детей отнимали у родителей и насильно крестили; взрослых обращали в рабство. После пятилетних преследований, евреев окончательно изгнали и из Португалии (1498 г.).

Изгнанники направились в Северную Африку, Италию и Турцию. В их числе был знаменитый астроном и летописец Авраам Закуто (автор летописи "Юхасин"). Не все эти скитальцы достигли мирной пристани. Многие погибли в дороге от голода, лишений и болезней; иные, во время плавания по морям, попали в руки морских разбойников и были проданы в рабство. Некогда цветущие еврейские общины Пиренейского полуострова исчезли в несколько лет. Остатки "сефардов" и "португезов" (так назывались испанские и португальские евреи) рассеялись по всем странам Европы, Азии и Африки.




Детальное описание синергия ответы на сайте.


 

Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх