Глава 8

Святослав и христиане: борьба, заговоры, казни, недомолвки в летописях

В 967 году Святослав пошел на Дунай. Болгарская армия в 30 тысяч человек, как сообщает нам профессор Елчанинов, выступила против князя и была разбита русами. Но лично у меня есть сомнения, что болгар могло быть так много. Хот это не главное, сколько их было. Главное, что князь Киевский сумел победить. И его план по созданию империи на этом этапе успешно реализовывался.

Ведь турки в свое время также покорили Болгарию, создавая собственную империю. Я уже упоминал выше, что султан Мурад подчинил себе болгар, и их царь Шишман стал его данником. Нечто подобное делает и Святослав.

Святослав захватил 80 городов по Дунаю, сел княжить в Переяславце, беря дань с греков. Ожидал ли подобного византийский кесарь? Нет! Он то, как раз надеялся, что князь разгромит болгар, награбит добра и уберётся восвояси. А византийцы пожнут там урожай своей дипломатической хитрости. Они любили загребать "жар чужими руками".

Пусть де северный варвар покарает строптивых болгарских князей. Империи то выгодно. Сговорчивее станут. Но северный барс не ушел, удовлетворившись добычей. Святослав забрал завоеванные земли и города себе! Да и из болгар сделал союзников в будущей битве с Византией (правде не совсем надежных, как оказалось). То есть его программа была практически реализована наполовину. Вся Болгария, а также Македония и Фракия до Филлиполя попали под власть Святослава.

Император Никифор Фока испугался. Но понял, что совершил политический промах. Нужно было срочно спасать ситуацию. Император отдает срочный приказ об укреплении Константинополя, и вход в пролив Золотой Рог был перегорожен цепью. Следовательно, он ждал отряды Святослава под стенами столицы империи!

Но военные меры это еще не все что он сделал. Византийцы отлично умели пользоваться средствами политическими. Вот в чем отставали от них иные народы, так это в развитии искусства дипломатического. В этом ни славяне, ни русы, ни скандинавы, ни болгары, на хазары, ни печенеги, ни венгры, ни иные не могли с ними равняться.

Историческое предположение:

Вымысел автора, основанный на фактах из прошлого

Константинополь. Год 967.

Император Византии Никифор Фока сильно постарел за эти годы. Он осунулся, и на его лице появилось много новых морщин. Красавица Феофано с отвращением смотрела на этого некогда сильного мужчину.

"Старик! — думала она. — Немощный старик. И его руках бразды правления великого государства!"

Она посмотрела на евнуха проэдра Василия, что стоял рядом с троном и военачальниками. Это человек умен и сможет ей помочь избавиться от уродливого старика, что напялил на себя императорскую пурпурную мантию.

— Князь варваров сумел заключить союз с болгарами? — спросил Никифор. — И болгары пойдут на союз с ним?

— Уже пошли, василевс.

— Но неужели им непонятно, что варварский архонт Святослав сделает их своими рабами? Неужели полагают что он примет их как равных?

— Они бояться северного барса больше чем тебя, — произнес проэдр и его слова были неслыханной дерзостью.

Фока вскинул голову, и вперил свой взгляд в лицо евнуха. Но тот не стушевался. Император опустил голову.

"Проклятый евнух прав, — подумал он про себя. — Я бы на их месте и сам больше боялся русов, чем византийцев. Я больше не могу рассчитывать на армию, как раньше. Знать столицы меня ненавидит, а в гвардии зреют мятежи. Они уже готовы поменять меня на другого. На того, кого укажет пальчик этой красивой сучки из трактира".

— И что ты предлагаешь сделать? — Фока спросил проэдра.

— Нужно послать послов к печенежским вождям. Они также не спят ночами и дрожат пред именем князя русов. Они видят его усиление и им это не нравиться. И если они почувствуют поддержку Византии и получат золото, то выступят против Киева.

— Ты думаешь, проэдр Василий, что твой император совсем не осведомлен о том что происходит в степях где кочуют печенеги? — спросил Фока. — Но и мне кое-что известно. Среди печенежских племен нет согласия. Одни стоит за войну с нами и желают влиться в армию князя русов!

— Печенеги никогда не возьмут такого города как Киев. Они вообще не умеют штурмовать крепости, — возразил высокий и бесящий офицер гвардии патрикий Маноил, имевший чин магистра эквитум. — Эти варвары не смогут противостоять русам!

— Но они смогут отвлечь архонта русов Святослава от империи. Он не нанесет своего удара и у нас будет время подготовиться к отражению нашествия, — спокойно возразил евнух. — Ибо сейчас мы не готовы встретиться с отрядами варваров.

— Мы отправим послов к печенегам! — отрезал император. — Они повезут золото вождям и получат заверения в нашей дружбе. Но этого мало! Это всего лишь на время отвлечет архонта киевского от нас. Он просто так не уйдет из Болгарии.

"Не я ли предостерегал тебя от этого раньше? — мысленно возразил Никифору Василий. — Не я ли говорил, что не стоит посылать Калокира? У хитрого херсонесита свои планы и он не собирается действовать во благо императора Никифора. О том тебя и твои ближайшие дружки предупреждали. Но ты, солдафон, желал слушать разумные слова?"

— Калокир толкает Святослава на нас, — вслух произнес Василий. — Он прекрасно знает наши слабости и указывает на них врагам империи. К Святославу идут варяги, соблазненные большой добычей. Этим только дай возможность почувствовать запах крови и золота.

— Гвардия волнуется, император! — произнесла Феофано. — И ты знаешь, что такое мятеж в гвардии! В их руках столица империи. Они если их поднять быстро…

Фока, жестом приказал ей замолчать. Он знал, что такое мятеж гвардии, и без её напоминания. Это ему было известно лучше чем кому бы то ни было. Против него в столице уже давно ведутся разговоры. Чернь недовольна. Аристократы плетут заговоры. И ему нужны верные войска с границ империи. Две тысячи верных ему ветеранов-катафрактов помогут аттестовать мятежников и предотвратить угрозу. Но нужно время чтобы они вошли в столицу….

Основания для исторического предположения:

Что говорит "Повесть временных лет" о нападении печенегов на Киев?

Императору Византии удалось натравить печенегов на Киев. И они двинулись в набег. Это подтверждает летопись.

Там сказано, что в 968 году, в отсутствие Святослава, на Русскую землю пришли печенеги, которых, без всякого сомнения, подговорили совершить это нападение византийцы. Это были те самые печенеги, что выступали союзниками Святослава в борьбе с Хазарией. Но послы императора убедили кочевых ханов разорвать этот союз. Они мотивировали свои требования тем, что печенегам совсем не выгодно такое усиление русов. Да и ханы не были дураками и понимали чем им грозит не в меру усилившаяся Русь. Киевские земли, земли вятичей, Хазария, Тьмутаракань покоренные Святославом, а также покорная русам Болгария сжимали печенегов со всех сторон. И у них оставался в этом случае единственный сильный союзник — Византия.

Они выступили против Киева, понимая, что основная армия Святослава стоит на Дунае и готовиться в большой войне с империей.

Княгиня Ольга заперлась в Киеве со своими внуками — Ярополком, Олегом и Владимиром. В "Повести временных лет: сказано про это:

"Печенеги же осадили город великою силой: было их вокруг бесчисленное множество, и нельзя было ни выйти из города, ни набрать воды, и изнемогали люди от голода и жажды. Тогда киевляне послали к Святославу гонца со словами: "Ты, князь, ищешь чужой земли и о ней заботишься, а свою покинул. Нас же чуть было не взяли печенеги вместе с матерью твоей и детьми. Если не придешь и не защитишь нас, то не миновать нам полона. Неужели не жаль тебе своей отчины, старой матери и детей?" Услышав эти слова, Святослав с дружиною немедленно оседлал коней и вернулся в Киев; приветствовал мать свою и детей и сокрушался о том, что случилось с ними от печенегов. После собрал он воинов, прогнал печенегов в поле, и настал покой в Русской земле".

То есть, судя по словам в летописи, хитрость императора Никифора Фоки удалась. Он сумел выиграть время. Вернее уже не он, а Византийская империя. Ибо встретила она возвращение Святослава уже с новым императором Иоанном Цимисхием.

Печенегов русы отбили быстро, ибо их военная организация не шла ни в какое сравнение с военной организацией киевских князей. Печенеги были кочевниками и воевали также, как до них воевали кочевые скифы и роксоланы.

Их легкие конники неожиданно и стремительно налетали на врага, осыпали их стрелами и так же стремительно уходили в степи. Вражеские воины бесцельно бродили по просторам степей и не могли найти противника, который не желал вступать в открытое большое сражение. И в конце-концов враги покидали негостеприимные просторы, где царили кочевники, измученные бесконечными переходами, постоянными атаками, жаждой и голодом.

Крепостей печенеги не брали и всегда их обходили. Ибо штурм городов дело в военном отношении весьма непростое, требовавшее длительных тренировок и хорошей подготовки. Киев штурмом они захватить бы не смогли, разве что взяли бы его измором. В летописи сие отмечено "нельзя было ни выйти из города, ни набрать воды, и изнемогали люди от голода и жажды".

Последняя попытка Ольги остановить сына

Далее летописец рассказывает так. Святослав созвал бояр и сказал матери своей:

"Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае — там середина земли моей, туда стекаются все блага: из Греческой земли — золото, паволоки и вина, различные плоды; из Чехии и из Венгрии — серебро и кони; из Руси же — меха и воск, мед и рабы". Ольга отвечала ему на это: "Видишь — я больна; куда хочешь уйти от меня? Когда похоронишь меня, отправляйся куда захочешь".

Через три дня Ольга умерла, и оплакал ее Святослав вместе с сыновьями своими и похоронил.

О чем повествуют нам эти строчки? Да это же прямое доказательство планов Святослава по созданию империи! Он даже четко определил её будущий стратегический и торговый центр. Именно оттуда он мог править вновь созданным могучим государством. Посмотрите на карту, и все сразу же станет яснее ясного! Ольга же делает последнюю попытку остановить своего сына, но поняв, что этот тщетно, умирает от нервного потрясения!

Н.М. Карамзин писал по этому поводу так:

"По кончине матери своей, Святослав мог уже свободно исполнить свое безрассудное намерение: то есть перенести столицу государства на берега дунайские. Кроме самолюбивых мечтаний завоевателя, Болгария, действительно, могла нравиться ему своим теплым климатом, изобилием плодов и богатством деятельной, удобной торговли с Константинополем; вероятно также, что сие государмство, сопредельное с Империею, превосходило Россию и в гражданском образовании; но для таких выгод долженствовал ли он удалиться от своего отечества, где был, так сказать, корень его силы и могущества? По крайней мере, Святославу надлежало бы овладеть прежде Бесарабиею, Молдавиею и Валахиею, то есть выгнать оттуда печенегов, чтобы непрерывной цепью завоеваний соединить Болгарию с Российскими владениями. Но сей князь излишно надеялся на счастие оружие и на грозное имя победителя козаров". (Цит. по книге Н.М. Карамзина "Об истории государства Российского". М.: Просвещение. 1990. — С. 31–32.).

А вот здесь с Карамзиным можно не согласиться. Разборки с печенегами можно было оставить на потом. Они сами бы упали в рот Святославу в свое время. Да и опасность с их стороны сильно преувеличена летописцами. Никакой серьезной угрозы они более не представляли.

Святослав мог вернуться в Киев совсем не для разборок с печенегами. Можно предположить, что цели его возвращения на Русь были иными. А если он вернулся дабы помешать интригам матери своей и дабы воспрепятствовать распространению христианства в Киеве?

Мне могут возразить:

Это уж слишком смелое предположение, и противоречит оно тому, что было сказано выше.

Но повторю еще раз:

Ольга с христианами могла интриговать против сына! А эти интриги могли привести и к государственному заговору против его власти. И спонсировать сей заговор могли те же византийцы. И тогда историческое предположение может выглядеть вот так:

Историческое предположение:

Вымысел автора, основанный на фактах из прошлого

Константинополь. Год 967.

— Князь варваров сумел заключить союз с болгарами? — спросил император Никифор. — И они пойдут на союз с ним?

— Уже пошли, василевс. Они бояться северного барса больше чем тебя, — произнес проэдр Василий.

Фока вскинул голову, и вперил свой взгляд в лицо евнуха. Но тот не стушевался и глаз не опустил. Император сам опустил голову.

"Проклятый евнух прав, — подумал он про себя. — Я бы на их месте и сам больше боялся русов, чем византийцев. Я больше не могу рассчитывать на армию, как раньше. Знать столицы меня ненавидит, а в гвардии зреют мятежи. Они уже готовы поменять меня на другого. На того, кого укажет пальчик этой красивой сучки из трактира".

— И что ты предлагаешь сделать? — Фока спросил проэдра.

— Нужно послать послов к нашим союзникам в Киеве. Они также опасаются, что действия князя Святослава возымеют совсем не те последствия, на которые он рассчитывает.

— Говори понятнее, что ты предлагаешь, проэдр? — спросил Никифор.

— Архонтесса Ольга — наша союзница. И её старший внук Ярополк христианин. При нем много наших священников, что наставят его на путь истинный.

— Ты хочешь сказать, что они посмеют выступить против Святослава? Не смеши меня, Василий, — засмеялся император. — Да они от одного имени его задрожат!

— Не задрожат, если почувствуют поддержку Византии и получат золото, необходимое для подкупа сторонников. Да и христианская община в Киеве сильна. Пусть наш патриарх призовет их послужить церкви.

— Они не смогут свергнуть Святослава, — возразил Маноил офицер гвардии, имевший чин магистра эквитум.

— Но они смогут отвлечь архонта русов Святослава от империи на некоторое время, — спокойно возразил евнух. — Ибо сейчас мы не готовы встретиться с отрядами варваров. Но решение за тобой, император. Что ты скажешь?

— Мы отправим послов в Киев к архонтессе Ольге и к Ярополку! — отрезал император. — Они повезут золото и заверения в нашей дружбе. Пусть поднимут христиан Киева против архонта-варвара. Их междоусобие нам на руку.

Основания для исторического предположения

И они отправили послов к христианской партии в Киеве! А кому мои слова покажутся не заслуживающими доверия, то обратимся к известному историку Льву Гумилеву:

"Святослав, бросивший все в Болгарии, обнаружил, что в Киеве он совсем не ко двору. Там крепла христианская община, и её не устраивал князь-язычник. Сам Святослав не жаловал христиан, да и вообще ему было, "не любо сидеть в Киеве". Надо сказать, что появившаяся у Святослава идея устроить новую столицу на окраинах земли своей была не так уж нелепа. То же самое сделал Петр Великий, создавший Петербург… И точно также как шведы не хотели иметь рядом с собой столицу Петра, греки не желали близкого соседства с воинственным Святославом". (Цит. по книге Льва Гумилева "От Руси к России". М.: АСТ. 2002. — С.56.).

Ольга делает попытку уговорить сына не покидать её, а иными словами отречься от своих замыслов по созданию империи! И здесь фантазия начинает играть со мной злую шутку. Воображение рисует государственный заговор против князя с целью его убийства. Христиане желают устранить его, но Святослав вырывается из засады благодаря верным телохранителям.

Он допрашивает схваченных убийц и они показывают что послала их мать его Ольга. Святослав не решился публично обвинить мать в измене и предать её казни. У Ольги было множество сторонников в Киеве, и простые люди любили свою княгиню….

Историческое предположение:

Вымысел автора, основанный на фактах из прошлого

Киев. Год 968. Святослав и Ольга.

Святослав ворвался в покои матери, отшвырнув с пути гридней, что попытались не пустить его.

Он вошел без спроса, чего не делал никогда до этого часа. Ольга, не смотря на позднее время, была полностью одета в богатый княжеский наряд. Она ничуть не испугалась, и не один мускул на её лице не дрогнул. Хотя она знала, зачем пришел её сын.

Ольга жестом удалил из покоев своих служанок. Те молча исчезли. По знаку Святослава его сопровождавшие воины плотно затворили двери. В тереме остались только мать и сын.

— Ты пришел убить свою мать? — спросила она. — Поступок достойный язычника!

— Но не ты ли сама подослала ко мне убийц? Ты мать моя! Ты христианка, что на каждом углу твердить о своем милосердии! Где оно это твое христианское милосердие?!

— Я сделала то не ради себя. Меня больше не интересует власть! Я одной ногой уже стою в могиле! Мне ли думать о земном? Но ради Руси, которую ты толкаешь в пропасть, я готова на многое! Не я ли говорила тебя — остановись! Ты покорил Хазарию. Пусть! И это неплохо для нас. Ты занял крепость Самкерц и стал контролировать пролив Боспор Киммерийский — и то хорошо. Ты показал императору свою силу. Также делал и твой отец. И теперь самое время подписать договор о дружбе с Византией. Прими христианство и император отдаст за твоих сыновей принцесс царской крови. Этим ты неслыханно возвеличишь наш род! Но твоя гордыня толкнула тебя прейти дорогу императору.

— Я сокрушу императора слабой Византии, мать. И сам возьму принцесс как рабынь к себе в терем! И византиец Фока уже дорожит от имени моего. Потому он и послал сюда своих послов, и они ослепили тебя и подкупили золотом твоих бояр христиан! Это ли поступок сильного государя?

— Ты желаешь увидеть армию императора? И ты её увидишь! У тебя 15 тысяч воинов! Ну, пусть ты соберешь еще 5–7 тысяч. И что? Император приведет армию в 70 тысяч.

— То не правда, мать! Не преувеличивай силу императора и не преуменьшай мою. Да и то не главное число воинов неприятеля. Древние полководцы не страшились численности врага. Александр выступил против Дария имея во много раз меньше воинов и сумел победить!

— Ты сравниваешь себя с Александром, сын мой? — Ольга усмехнулась его самонадеянности.

— Я достигну большего, чем достиг он. Я уже сокрушил Хазарию! Я покорил болгар. И покорю Константинополь. Он достанется в награду моим воинам! Так будет, мать. И ты больше не посмеешь мне мешать!

— Так ты намерен убить меня?

— Нет. Сам я тебе убивать не стану и не обагрю руки мои кровью твоей. Но твой час пробил, мать. Твой бог зовет тебя.

— Ты стал говорить от имени Христа? Ты?! Язычник!

— Нет. Я говорю тебе это от своего имени. Но твой бог, что знает будущее уже должен ждать тебя у ворот рая, коли ты его достойна, мать. Сейчас тебе принесут питье. Это византийское вино. И испив, его ты тихо уйдешь к своему Христосу! Такова моя воля!

Затем Ольга умерла, очевидно, испив яду, и заговор был нейтрализован.

Основания для исторического предположения

Историк С.М.Соловьев говорил:

"Когда Ольга увещевала сына своего принять христианство, он отказался: в характере Святослава лежало неодолимое препятствие к тому. Но… самый пример Ольги должен был способствовать к усилению христианства, а вместе с успехами последнего должно было возникнуть и сопротивление со стороны язычества; это сопротивление обозначается в летописи тем, что христиан, хотя не притесняли, но смеялись над ними; борьба таким образом начиналась насмешками. Есть некоторые известия, что в конце княжения Святослава эта борьба приняла уже другой характер — насмешки превратились в притеснения…". (Цит. по книге В.М. Соловьева "Чтения и рассказы по истории России". М.: Правда. 1989. — С.176.).

В летописи не сказано от чего умерла Ольга. Но, сказано, умерла она три дня спустя, после того как Святослав сказал, что "Не любо мне житии в Киеве, а хочу жить в Переяславце на Дунае…"

Она только говорит сыну пред смертью:

"Разве не видишь, что я уже больна; куда же ты хочешь от меня уйти? Похорони меня по крайней мере, а там уже ступай куда хочешь!"

Ольга умерла и сын, внуки и весь народ горько плакали по ней. Иного летописец сказать и не мог. Княгиня была популярна в народе, и поднять на ней руку было дело опасное. Но и убрать её было необходимо. Её имя и авторитет привлекали к христианам все новых и новых людей. А это вызвало рост "партии мира" в противовес "партии войны"!

Следовательно, заговор христиан во главе с Ольгой и Ярополком мог иметь место, и Святослав мог убить свою мать. Но все сие лишь предположение. Утверждать оное с точностью я не берусь.