АНТОНИН ПИЙ

Titus Aurelius Fulvus Boionius Arrius Antoninus

19 сентября 86 г. — 7 марта 161 г.

После усыновления Адрианом 25 февраля 138 г. Imperator Aelius Caezar Antoninus.

Правил с 10 июля 138 г. как Imperator Titus Aelius Caezar Antoninus Augustus, потом до 7 марта 161 г. как Imperator Titus Aelius Caezar Adrianus Antoninus Augustus Pius.

Причислен к сонму богов

Более двадцати лет империей правил честный, культурный, очень способный государь. Он наверняка не был гением, зато оказался — а это, пожалуй, даже важнее для государства — просто разумным и порядочным руководителем. Во время его правления не было ни великих походов, ни опасных конфликтов, не случалось даже никаких потрясающих афер или скандалов. Жизнь всей огромной империи — столицы, Италии, провинций — протекала спокойно, разумеется, не без споров и небольших столкновений, но без особых потрясений и кровопролития. Почему-то авторы учебников по истории и биографий отдельных государей, как ни странно, очень не любят такие времена и таких правителей. Они, эти авторы, походя отделываются несколькими общими словами о спокойных временах, и спешат пуститься в описания войн, завоеваний, страшных эпидемий, всяческих конфликтов, а то и просто преступлений и безумств императоров, королей и царей. Впрочем, их можно понять. Такие времена и таких правителей и описывать легче, и читают о них люди охотнее. Однако, если следовать этой нехорошей привычке, легко нарушить пропорции в объективном описании исторических событий и в их оценке. К тому же совершенная сотни лет назад ошибка с веками становится весомей. И получается: все черное, понурое, мощное и громогласное застилает и глушит в сознании потомков годы спокойствия, тишины, отдохновения и даже процветания, то есть целые годы просто обычной человеческой жизни. По большому счету, в иерархии ценностей должны преобладать именно времена относительной стабильности, только в эти времена люди получают возможность жить по-человечески. Ведь все потрясающие завоевания, войны и реформы предпринимаются не ради них самих, а для того, чтобы народы выплыли на спокойные воды и добрались до тихой пристани нормальной человеческой жизни. Когда же мы, наконец, избавимся в своем понимании и представлении истории от страшного заклятия, в результате которого человечество продолжает знакомиться с нескончаемой чередой фанатиков, маньяков, безумцев, тиранов и извергов? Когда начнем с таким же усердием прославлять тех правителей, которые просто заботились о своем народе, на самом деле любили мир?

Именно таким цезарем — добросовестным и скромным — оказался преемник Адриана. Ну как не похвалить при этом проницательность самого Адриана, выбравшего в преемники именно этого государственного деятеля? Произошло это в самом начале 138 года, за несколько месяцев до кончины императора. Адриан, уже больной и ослабевший от душевных и телесных мук, так представил сенаторам на утверждение Антонина, своего приемного сына и преемника на троне:

Он из знатного рода. Прост и благороден в обращении.

Не настолько молод, чтобы действовать импульсивно, и не так стар, чтобы не справиться со своими обязанностями. Воспитан в подчинении законности. Традиционно занимал высокие должности. Значит, не понаслышке знаком с принципами правления империей. Способен свои принципы умело воплощать в жизнь. Правда, я знаю, что он более других далек от политики, но мне известно и то, что ему чуждо властолюбие. Не думаю, однако, что он способен пренебречь моим и вашим мнением, то есть отказаться властвовать. Согласится, даже вопреки своей воле.

Будущее показало, что столь положительное мнение умирающего цезаря о своем преемнике, причем даже не родственнике, оказалось совершенно справедливым. Да и то сказать, у Адриана было много возможностей хорошо узнать Антонина по многолетней совместной работе, ведь он много лет входил в состав императорского совета. Нельзя было не заметить его, даже внешне Антонин выделялся: высокий, интересный, с правильными чертами лица, он был прекрасным оратором, что в древнем мире ценилось чрезвычайно высоко. Однако тонкий наблюдатель заметил бы и другое, а именно то, что Антонин не был очень сильной личностью, вернее, вовсе не был тем, кто желал, чтобы его считали сильной личностью, стремящейся сделать политическую карьеру. Этот человек был слишком культурным, слишком доброжелательным по своей натуре, слишком любящим маленькие радости жизни. Он с удовольствием занимался рыбной ловлей, с наслаждением вел домашнее хозяйство, охотно принимал участие в сборе винограда, очень любил задушевные беседы с умными, культурными людьми, с которыми беседовал и спорил во время долгих прогулок. Часто посещал театральные представления. Но не имел склонности к путешествиям, в противоположность Адриану. Став императором, Антонин ни разу не покидал пределов Италии, насколько нам известно.

Его предки некогда поселились в Заальпийской Галлии, в районе Немауса (теперь город Ним в южной Франции), затем переехали в Италию, где им принадлежали крупные поместья в Этрурии и по реке Пад. Дед и отец будущего императора (оба они носили одинаковые имена — Аврелий Фульв) достигли высших государственных должностей, побывав консулами. И его дед по материнской линии, Арий Антонин, тоже исполнял должность консула, причем двукратно. От своих предков по обеим линиям император Антонин унаследовал не только значительные состояния, но и очень длинные собственные имена — Aurelius Fulvus от отца и деда, Boionius по бабке с материнской стороны, a Arrius Antoninus — от ее супруга. Такое долгое перечисление фамилий не было в ту эпоху чем-то исключительным, наоборот, представители знатных родов стремились почтить память предков, нося их имена.

Сам Антонин прошел по всем ступеням государственной лестницы, которые полагалось пройти отпрыску представителей сенаторского звания, тоже достиг высшей должности в древнем Риме — звания консула, что случилось уже во время правления Адриана. Затем он побывал наместником провинции Азии и вошел в состав императорского совета. Был женат на Анне Галерии Фаустине, получившей в истории имя Фаустина Старшая. У них было двое сыновей и две дочери, но оба мальчика и одна девочка умерли в раннем возрасте, скорее всего еще до 138 года. После того как Антонин стал цезарем, их прах перенесли в мавзолей Адриана, до наших дней дошли копии их кратких эпитафий. Оставшаяся в живых дочь императора Фаустина Младшая сыграла свою роль в династической политике.

Вспомним, что, адоптируя Антонина, Адриан рекомендовал тому в свою очередь тоже адоптировать двух сыновей. Одним из них стал Луций Элий Коммод, которому в ту пору было 8 лет, а вторым — Марк Анний Вер, 17-летний родственник Антонина, известный впоследствии как Марк Аврелий. По какой причине именно они были усыновлены? Да по очень простой: у Антонина не было собственных наследников, хотя ему уже исполнилось 52 года, Адриан же заботился о непрерывности наследования трона на будущие годы, чтобы избежать превратностей судьбы и возможных государственных неприятностей. Отсюда и желание представить гражданам Рима даже двух наследников — на всякий случай. Ведь если бы через несколько лет Антонин умер или даже просто сильно занемог, мальчики уже смогли бы подхватить власть, ускользающую из рук ослабевшего отца. А чтобы еще укрепить связи в этой искусственной семье, решено было обручить Фаустину Младшую с 8-летним Луцием Коммодом. Однако впоследствии девушку выдали замуж за старшего из наследников, Марка Анния, будущего императора. Марк Аврелий в 145 году сочетался браком с Фаустиной, дочерью Антонина Пия. Хотя они оба благодаря формальному усыновлению императором считались ее братьями.

После смерти Адриана переход власти произошел безо всяких потрясений, хотя новому цезарю сразу же пришлось столкнуться с весьма неприятной проблемой. Сенат не пожелал утвердить предложение императора о консекрации, то есть причислить к сонму богов его предшественника и приемного отца. Причиной стало то, что в последние годы царствования больной и озлобленный цезарь раздражал сенаторов своим отношением к ним; случалось, он приговаривал некоторых из них даже к смертной казни. Новый император настаивал на своем решении, даже слезно умолял сенаторов воздать Адриану божественные почести. Отчаявшись, он даже пригрозил и вовсе отказаться от императорского звания, логично заявив, что, поскольку сенаторы так ненавидят Адриана, то сенат, несомненно, отменит решение Адриана о назначении своим преемником его, Антонина. И только тогда Адриана причислили к сонму богов, а Антонину официально присвоили почетное имя Пий, что значит набожный, благочестивый. Так называли не тех, кто рьяно предавался служению богам, а тех, кто горячо чтил родителей, вообще предков и традиционные культы. Впрочем, выдвигались и другие причины присвоения новому императору такого заслуженного прозвища. К тому же некоторые современники уверяли, что именно Антонин не позволил своему приемному отцу, престарелому и очень страдающему от болезней, покончить жизнь самоубийством, другие же подчеркивали тот факт, что Антонин побуждал императора посещать заседания сенаторов, помогая старику встать и добраться до сената, подставив свое плечо для опоры.

Те почести, которые Антонин воздавал Адриану после кончины последнего, возводя в его честь статуи и храмы, были не просто красивым жестом или пустым исполнением обязательного ритуала. Новый цезарь действительно преклонялся перед гением Адриана, что доказал и на деле, продолжая его политику во всех ее проявлениях, и прежде всего стремясь к сохранению мира и спокойствия как во внешней, так и во внутренней политике. И хотя император отказался от завоеваний новых территорий, совсем не вести войн он не мог. Интересы государства требовали защиты его рубежей, которые приходилось оберегать от набегов разных племен. Уже в первые годы правления Антонина начались бои в Британии, у вала Адриана. Было принято решение продвинуться к северу на расстояние 120 км между заливами Ферт-оф-Форт и Ферт-оф-Клайд, в самом узком месте острова. Там была возведена новая укрепленная полоса длиной около 60 километров. Ее назвали валом Антонина, она была намного слабее вала Адриана, и уже при преемнике Антонина Пия римским войскам пришлось ее покинуть и отступить на прежние оборонительные рубежи.

Часть населения из северной Британии переселили на германские земли в междуречье верхнего Рейна и Дуная, где переместили на восток укрепленную границу. Получилось, что с тех пор и в Британии, и в Германии существовали старая и новая большие укрепленные полосы, защищающие территорию империи от варваров. Строили новые укрепления также в Мавритании, Тракии, Дакии.

Что же произошло, действительно ли так возросла опасность набегов новых врагов? А может быть, римляне, которые всего за одно поколение до этого, во времена Траяна, смело вторгались в чужеземные пределы со своими орлами, заставляя другие народы признавать их превосходство, просто выдохлись, потеряли силы и из народа воинов превратились в народ селян, мещан и купцов? Неужели правы те, кто утверждают, что политика защиты границ не живой стеной легионов, а кирпичными стенами и земляными валами скрывала в себе бациллы гибели империи?

Во время правления Антонина Пия случались и внутренние конфликты. Такое произошло в Иудее. Видимо, поэтому цезарь снял запрет обрезания, введенный Адрианом. Еще хуже обстояло дело в Египте, где вспыхнуло крестьянское восстание. Мы располагаем очень неполными сведениями об этих национальных волнениях, и главным образом потому, что с точки зрения столицы и внутренних провинций, более богатых и более культурных, эти волнения не были достойны особого внимания, но были малозначительны, периферийны. На всей остальной территории огромной империи царили спокойствие и благоденствие, ее население проживало в мире и безопасности, и это, несомненно, во многом было заслугой императора. Уже в первые годы своего правления он провел ряд прогрессивных и весьма популярных реформ, намного облегчил налоговое бремя римских граждан. До него существовал такой негласный обычай: когда к власти приходил новый государь, крупные города и отдельные регионы приносили ему якобы добровольные дары в виде венков из золота или их эквивалент в звонкой монете. Антонин же (и в этом следуя примеру Адриана) объявил, что не примет таких даров от городов самой Италии, а от провинций, так и быть, примет, но лишь половину того, что некогда подносилось его предшественникам. И вообще, щедрость нового правителя не знала предела. Столичные жители неоднократно получали от него вспомоществование. Когда в 141 году скончалась императрица Фаустина, сенат немедленно причислил ее к сонму богов, и по всей империи принялись, как обычно в таких случаях, возводить в ее честь храмы и устраивать для народа зрелища и игрища. А сам Антонин сделал нечто до тех пор неслыханное — основал фонд имени покойной жены для оказания помощи неимущим девушкам. Как видим, столь популярное в последующие века обыкновение богатых людей основывать фонды помощи неимущим слоям населения имеет очень древнюю, еще антонинскую традицию. Антонин же не ограничился только одним этим благородным поступком, он из личных средств помогал нуждающимся и в дальнейшем, благо в поводах не было недостатка: землетрясение в Малой Азии и на острове Родос, пожары в Риме, Антиохии, Карфагене, наводнения и другие стихийные бедствия. Государь восстанавливал разрушенное и строил новое, по всей стране велись широкие строительные работы.

Наиболее известным архитектурным сооружением того времени является возведенный на римском Форуме храм в честь обожаемой супруги цезаря, а после смерти Антонина он стал памятником и ему. Надпись на фронтоне храма гласила, что он возведен в честь Божественного Антонина и Божественной Фаустины. Храм неплохо сохранился, поскольку впоследствии был преобразован в церковь Сан-Лоренцо (San Lorenzo in Miranda). На высоком подиуме, к которому ведут ступени из кирпича, у фасада храма возвышаются шесть мраморных колонн, каждая высотой в 17 метров, а еще по две с двух сторон храма. Они поддерживают богато орнаментированный фриз.

Не забыл Антонин Пий и о своем предшественнике и названном отце. В его честь он возвел храм на Марсовом поле, от которого сохранились лишь 11 мраморных колонн, украшающие теперь современное здание биржи на площади святого Петра (Piazza di San Pietro). Скульптуры, представляющие персонифицированные изображения римских провинций, сейчас находятся во дворце реставраторов на римском Капитолии и в Национальном музее города Неаполя. И наконец, именно Антонин Пий завершил работы по строительству мавзолея Адриана, то есть, как уже говорилось, теперешнего замка святого Ангела, и реставрации Пантеона.

Как известно, из всех памятников минувших эпох лучше всех сохраняются выдающиеся литературные произведения, они же и пользуются наибольшей известностью. И в описываемую эпоху были созданы такие, ибо в правление Антонина Пия начинали свою литературную деятельность два знаменитых автора, чьи произведения в последующие века читались и перечитывались.

Первый из них — Лукиан, грек из сирийской Самосаты. Особым успехом пользовались его «Разговоры в царстве мертвых». Идея этого цикла сатирических эссе очень простая: на том свете встречаются и беседуют люди, бывшие на земле ярыми противниками или вообще жившие в разные эпохи. Это всё знаменитые, известные личности. Современникам писателя очень интересно было узнать, что теперь эти люди могут сказать о своих прошлых подвигах и достижениях, как оценивают минувшее, глядя на него с высот прошедших десятилетий и веков, и что думают о настоящем. Чтение очень поучительное, идея Лукиана не раз использовалась в истории человечества, когда писатели «предоставляли слово» знаменитостям разных столетий.

Второй писатель, достойный упоминания, тоже прозаик, но писавший по-латыни. Это Апулей, уроженец Северной Африки. Он прославился замечательным романом «Золотой осел». В нем повествуется о судьбе молодого человека Луция, который, путешествуя по Греции, был случайно превращен в осла и в таком виде пережил множество разных приключений, пока, в конце концов, не обрел вновь человеческий облик благодаря богине Изиде. Поначалу фривольное и даже откровенно эротическое произведение к концу приобретает и религиозный пафос и даже склоняется к мистицизму. Это, пожалуй, одно из лучших литературных произведений, оставленных нам древними. Некоторые из отдельных глав романа, как, например, глава об Амуре и Психее, достойны называться жемчужинами мировой литературы. Дошла до нас и подлинная историческая деталь, относящаяся к судьбе самого автора. Он женился на очень богатой вдове, намного старше его, и был формально признан виновным в том, что добился ее расположения колдовством.

А как обстояло дело с наукой? В этом отношении время правления Антонина Пия отмечено выдающимся достижением. Именно тогда были опубликованы труды великого греческого ученого Клавдия Птолемея, жившего в Александрии математика, астронома, астролога и географа. Он суммировал веками накопленные к тому времени познания человечества в этих областях. По его имени названа модель описанного им космоса, в котором Земля является центром Вселенной, и эта модель удержалась многие века, вплоть до открытия Коперника уже в эпоху Возрождения, а на практике и еще дольше. Очень ценными для нас являются и географические изыскания Птолемея, в них есть упоминание о польских и соседних с ними землях.

С годами Антонин стал горбиться, с трудом выпрямлялся. Для него это было совершенно невыносимым — мы ведь помним, что это был человек высокого роста, стройный, видный. Римскому императору не пристало горбиться, склоняться до земли, — полагал Антонин. Чтобы избежать этого, он привязывал себе на грудь и на спину липовые досочки; пожалуй, это было единственным огорчением после более чем двадцатилетнего правления империей. Антонину не пришлось испытывать физических страданий, подобных мучениям Адриана, равно как и нравственных терзаний из-за преемственности власти. Сам Адриан указал Антонину людей, которых следовало усыновить, чтобы те стали его наследниками. К этому времени оба они, и Луций и Марк, стали взрослыми и в любую минуту были готовы перенять власть. Особенно близок императору был старший из них, Марк, которому император, как мы помним, дал в жены свою дочь Фаустину Младшую, разорвав ее обручение с Луцием.

Когда в начале марта 161 года Антонин Пий почувствовал приближение смертного часа, он официально передал Марку заботу о государстве и золотую статую Фортуны. Император скончался без особых страданий после трех дней болезни (видимо, гастрит) в своей любимой резиденции Лориум, недалеко от Рима, где некогда прошло его детство. Это произошло 7 марта.