Служебная деятельность

Морская карьера

Мирская молва — морская волна

(Пословица)

Несмотря на странным образом сложившееся представление о великом князе Алексее Александровиче, как о человеке профессионально неподготовленном, вклад которого в развитие русского Военно-морского флота не очень велик, авторы надеются это мнение опровергнуть, познакомив читателя с перечнем его заслуг и трудов во имя Отечества.

Все эти сведения прошлось собирать из разных источников и, надеемся, сложившаяся картина позволит изменить негативное мнение о личных заслугах Главного начальника флота и Морского Ведомства, генерал-адмирала великого князя Алексея Александровича.

Основным источником информации о деятельности генерал-адмирала является его послужной список, хранящийся в Российском Военно-Морском архиве [38]. Карьера великого князя Алексея Александровича была связана с морем и путешествиями, один перечень которых снимает все обвинения в его некомпетентности как мореплавателя. Один из специалистов подсчитал, что в периоде 1860 по 1901 год великий князь Алексей Александрович провел в общей сложности в море около 5 лет.

Еще в детстве он плавал на императорских яхтах, как тогда писали в отчетах, "под флагом Свиты Его Величества контр-адмирала Посьета", а знания, которые великий князь получил в учебных классах, закреплялись в сложных условиях морских плаваний в разных широтах; совершенствовались его познания и мастерство, формировался характер моряка.

Обратимся к страницам послужного списка [381 с перечислениями самых важных морских путешествий вел. кн. Алексея Александровича:

1860 г. на императорской яхте «Штандарт» — Петергоф-Либава^{2}, а далее на пароходе «Смелый» в финляндские шхеры.

1861 г. на императорской яхте «Забава» по портам Финского залива до Аландских островов.

1862 г. на императорской яхте «Забава» по Ботническому заливу.

1863 г. на императорской яхте «Забава» в Финском и Рижском заливах; посетил Гельсингфорс, Паваетгус, Улеаборг и о. Моон.

1864 г. на фрегате «Светлана» по Финскому заливу и Балтийскому морю, посетил Ревель, Ригу, о. Руно, гг. Любек, Карлскрону.

1866 г. на фрегате «Ослябя» по Балтийскому и Немецкому морям и Атлантическому океану; посетил Копенгаген, Диль, Фальмут, Лиссабон, о. Мадейру, Азорские острова.

В 17 лет великий князь Алексей Александрович плавает уже в должности вахтенного начальника под руководством Посьета и командира корабля, флигель-адьютанта Кремера.

1867 г. на фрегате "Александр Невский" по Атлантическому океану и Средиземному морю, посетил Канарские острова, Санта-Круз, острова Зеленого мыса, Кадикс, Менину, Мальту и Пирей.

1868 г. на фрегате "Александр Невский" по Черному и Средиземное морям, Атлантическому океану и Немецкому морю, посетил Поти, Константинополь, Пирей, Алжир и Плимут.

13 сентября стали на мель близ маяка Аггер (недалеко от Ютландии).

В 1870 г. в должности вахтенного начальника на корвете «Варяг» великий князь Алексей Александрович совершил путешествие, выйдя из Архангельска, по Белому морю и Ледовитому океану, Немецкому и Балтийскому морям и Финскому заливу, посетил: Соловецкие острова, Новую Землю, Екатерининскую гавань в Кольском заливе, порт Вердэ, Исландию, Копенгаген [38].

Одним из самых памятных путешествий великого князя Алексея Александровича была поездка в 1871–1872 гг. на фрегате «Светлана» в Северо-Американские штаты. Путешествие продолжалось 134 дня. Обратимся к заметкам специальных корреспондентов "Всемирной иллюстрации", чрезвычайно подробно осветивших это важное событие в истории Российско-американских отношений. Даже спустя десятилетия американцы тепло вспоминали прием сына императора Александра II на берегах Америки, которого чрезвычайно полюбили и называли "другом многих американцев".

21 августа 1871 года в 9 часов утра отряд, состоящий из фрегата «Светлана», корвета «Богатырь» и клипера «Абрек», снялся с якоря и отправился в далекое путешествие. Начальником отряда был назначен вице-адмирал Посьет. Менее, чем за 6 суток, отряд судов достиг Дании и 26 августа встал на якоре на Копенгагенском рейде. "Того же числа Великий князь и адмирал отправились в замок Бернсдорф — летнюю резиденцию королевскою фамилии. 27 августа лица, сопровождавшие Великого князя, и командиры судов представлялись Его Величеству королю и их высочествам крон-принцессе Луизе и августейшим братьям короля… На другой день, по случаю тезоименитства Государя Императора и Наследника Цесаревича (императора Александра II и вел. князя Александра Александровича — прим. автора) крон-принц и супруга его прибыли на фрегат «Светлана» и отслушали обедню и молебен… В пять часов наследный принц снова прибыл на фрегат к обеду, к которому были приглашены наш посланник в Копенгагене и члены нашей миссии" [10, 1874 г., с. 1581.

5 сентября отряд подошел к плавучему маяку Галонеру при входе в Английский канал. Миновав маяк, корабли простояли ночь в устье Темзы и стали на якорь на Фальмутском рейде. 9 сентября в честь вел. кн. Алексея Александровича был устроен салют, в котором принимали участие крепости и стоящие на рейде английские суда.

На сороковой день плавания, преодолев Атлантический океан, великий князь и его эскадра прибыли в Нью-Йорк. 7 ноября фрегат «Светлана» был встречен в 20 милях от Нью-Йорка 4 судами и 8 яхтами Северо-Американских Штатов. В ответ на приветствие главы комитета встречи генерала Дикса, великий князь Алексей Александрович отвечал на английском языке. "После того пароход «Мэри Поуэл» быстро направился к берегу… Здесь он был встречен восторженными криками толпы… В процессии участвовали местные войска городов Нью-Йорка, Джерси и Бруклина, в числе 10 000 человек… Вечером музыканты 9 полка дали Великому Князю серенаду" [10, 1874 г., с. 1581.

Из отчета о пребывании великого князя Алексея Александровича в Нью-Йорке значится, что он остановился в самом роскошном "Кларедонском отеле". Апартаменты в отеле, представленные главе делегации, поражали изысканностью и богатством. Многие предметы художественного убранства были специально сделаны по случаю прибытия сына русского императора. "Стены гостиной были нежно-зеленого цвета, пол покрыт триповым ковром… Камин отделан мрамором и с красной драпировкой и бахромой… Против камина стояло бюро изящной работы; посредине гостиной — стол из дорогой деревянной мозаики, с инкрустациями из золота и жемчуга. С левой стороны камина был поставлен диван и прочая мебель, заказанная нарочно для приезда Великого Князя. Деревянные части сделаны были из твердого розового дерева, темнокоричневого цвета, в старинном вкусе, с множеством золотых инкрустаций. Мебель обита материей на манер гобеленов. Рисунки изображают четыре времени года и окрашены так изящно, как на самой лучшей картине масляными красками; фигуры отличаются нежностью и отчетливостью. Пол сделан из ясеня розового цвета. При переходе из гостиной в столовую, прежде всего бросается в глаза громадное зеркало, драпировка из дама и кружевные занавеси, украшающие стены, которые отделяют столовую от спальни. Посредине столовой круглый массивный стол из черного ореха на 20 персон. Стол покрыт красной скатертью, с богатым шитьем в pendant к мебели, состоящей из дивана и 6 кресел из розового дерева, обитых красным атласом. Тут же стоит роскошный буфет. На камине часы в византийском вкусе, а справа от камина удивительный орган с колоколами, барабанами и кастаньетами, при нем находится шесть пятнадцатидюймовых медных валов, из которых каждый играет пять пьес, в том числе несколько опер. Спальня Великого Князя может быть названа синей комнатой. Вход в нее через двое дверей, драпированных дама и кружевами; со стороны столовой драпировка красного цвета, со стороны спальни синего; обои синие; на ковре преобладает синий цвет, обивка мебели и драпировка камина тоже синие. Покрывала на подушках и постели сделаны из тонких кружев и обшиты каймой из голубого атласа. Кровать сделана по рисунку Саутвика из черного дерева. Над кроватью русский императорский герб. Рядом со спальней будуар и умывальная комната… Из спальни во двор отеля выходит нарочно устроенный садик, украшенный разными деревьями и цветами.

На следующий день, 22 ноября, Великий Князь выехал из Нью-Йорка в Вашингтон в самом роскошном поезде, так называемом hotel-trains, предоставленном Его Высочеству Обществом нью-йоркской железной дороги на все время его пребывания в Америке.

В этом поезде три вагона: в первом буфет и кладовая, во втором, обитом богатыми обоями, раззолоченном и украшенном лепной работой, помещаются кухня с ящиками для льда и винным погребом, а также столовая на 28 персон. Третий вагон, убранный еще роскошнее, заключает в себя спальню, читальную и гостиную. При приближении этого поезда к станциям железных дорог, начинали стекаться многочисленные толпы народа, желавшие видеть Великого Князя.

«Вы видите, как любопытны американцы», — сказал Великому Князю один из присутствующих. — «Я вижу большую любезность со стороны американцев», — отвечал Его Высочество [10, 1874 г., с. 159].

После Нью-Йорка великий князь Алексей Александрович прибыл в Вашингтон и остановился в доме русского посольства. 23 ноября было "представление Его высочества президенту генералу Гранту. Следующий день высокий гость осматривал морскую Академию в Анаполисе. Будущего генерал-адмирала российского флота заинтересовала вся система подготовки профессиональных офицеров флота: он осматривал учебный артиллерийский фрегат, здание Академии, причем обратил особенное внимание на хранящиеся в музее знамена и другие трофеи, взятые американцами во время последней войны с корейцами" [10, 1874 г, с. 194].

В здании Адмиралтейства в Бруклине по случаю пребывания великого князя Алексея Александровича был устроен бал, где число приглашенных достигало до 2000 человек. Вот как описывает его современник:

"Огромная зала в 250 футов длины и 60 ширины, украшенная флагами обеих держав, была роскошно убрана, в простенках стояли модели разных американских судов; на стенах висели щиты из оружия; вокруг трех люстр, по темно-синему фону виднелись белые звезды; потолок был обтянут красными и белыми полосами материи, употребляемой для шитья флагов, которой на убранство всех комнат пошло до 1 000 000 ярдов. Над местом, назначенным для Великого Князя, стояло древко с кормовым флагом фрегата, на котором адмирал Фаррагут вошел на рейд Мобиль.

Его Высочество прибыл в 10 часов 30 минут и оставался на балу до ужина, то есть до 2 часов. На столах стояли вазы с цветами, якоря из живых цветов и модели «Светланы», «Богатыря» и «Абрека», сделанные из сахара. Против прибора Великого Князя был поставлен желтый Императорский штандарт из сахара, с черным орлом в венке из иммортелей.

Еще более блестящий бал дан был в честь Великого князя 29 ноября, в залах музыкальной академии. Число приглашенных доходило до 4000 человек. Убранство зала отличалось роскошью и изяществом. Крытый подъезд был драпирован русскими и американскими флагами; вход освещался огромной газовой люстрой; против дверей танцевальной залы висели три эмблематических картины, на одной из них был изображена молодая, красивая женщина во фригийской шапке, драпированная в американский флаг и протягивающая руку через море красивому юноше в императорской короне и пурпуровой мантии, опушенной горностаем; внизу картины изображен херувим, держащий оливковую ветвь. На картине, висевшей справа, были представлены: кавказец, великоросс и финляндец; а слева — три американца: один с плугом, другой с тюком хлопчатой бумаги, а третий — ударяющий молотом по наковальне. На двух других стенах висели 2 картины, изображающие освобождение крестьян Государем Императором и негров — Линкольном. В углу залы помещался широкий розовый шелковый турецкий диван, с гирляндой из искусственных цветов; в углублении залы находилась балюстрада из белого мрамора, на которой были расставлены живые цветы и зелень; по середине бил фонтан, окруженный цветами, а вдали виднелся грот. На дверях в биллиардную, была светлая шелковая драпировка, с двуглавым и одноглавым орлами.

Его Высочество со свитой прибыл в 10 часов и занял место в особой, приготовленной для него, ложе, в глубине которой висели портреты Государя Императора и Государыни Императрицы. При входе Великого Князя музыка заиграла "Боже Царя Храни" и публика встала, почтительно кланяясь высокому гостю.

Ужин начался в исходе первого часа. Столовая была убрана щитами, с американским и русским оружием и национальными флагами. Стол для Великого Князя был накрыт на возвышении; посредине был поставлен в великолепной серебряной вазе букет из роз и камелий. Тут же стояли из сахара и шоколада русские дворцы и памятники Вашингтона… Бал окончился весьма поздно" [10, 1874 г, с. 194].

1 декабря Его Высочество осматривал военную академию в Вест-Пойнте. По прибытии парохода к пристани, батарея Нокс салютовала 21 выстрелом. На пути к академии Великого Князя встретили начальник ее, г. Ригер, и его штаб, в полной форме. На дворе здания стояли кадеты во фронте. Его Высочество обошел их сперва по фронту, и затем они прошли церемониальным маршем. Потом, осмотрев залу, церковь, музей, физический кабинет и спальные, Его Высочество возвратился на пароход, который тотчас тронулся в обратный путь, при новом салюте с батареи.

Днем позже Великий князь смотрел картину Педжа, изображающую адмирала Фаррагута и назначенную в подарок Государю Императору.

После обмена приветствиями между генералом Диксом и великим князем, обмена адресами и подарками, в тот же вечер великий князь присутствовал на балу в яхт-клубе, а потом выехал в Филадельфию, а оттуда в Бостон.

"По прибытии Его Высочества в Палату совета Бостона, украшенную русскими и американскими флагами, губернатор представил Ему дам и почетных лиц. После того Его Высочество отправился в Кембридж, осматривать гарвардский университет. Здесь, при осмотре библиотеки, особенное внимание Его было обращено на экземпляр «Bibliorum Codex Sinaicus» на котором сделана надпись: «Подарок Его Величества Александра II, Императора Всероссийского, представленный его превосходительством бароном Стеклем, русским посланником в Вашингтоне и полученный 21 июня 1864 г.». Сверх того, Его Высочеству были показаны 100 томов сочинения петербургской академии наук, принесенных в дар гарвардскому университету в 1871 году. После посещения университета и разных других достопримечательностей города Кембриджа, Великий Князь отправился в Чарльстоун, для осмотра адмиралтейства, начальник которого, адмирал Стидман произвел в присутствии Его Высочества взрыв торпеды" [10, 1874 г., с. 307].

14 числа Его Высочество прибыл в Монреаль. В Канаде не было ни торжественных встреч, ни обедов со спичами, вследствие болезни принца Уэльского. Из Монреаля Его Высочество отправился в Оттава Сити. "Здесь он осматривал по пути знаменитый висячий мост через реку Оттава, водопады, лесопильные заводы и, наконец, прибыл в здание совета. Почетный караул отдал честь, и музыка заиграла русский национальный гимн" [10, 1874 г., с. 307).

Вечером того же дня Великий Князь был на рауте у генерал-губернатора, у которого по этому случаю собралось лучшее общество города.

"Из Оттава Сити Его Высочество отправился в Торонто. Во время завтрака, на пути, два вагона соскочили с рельсов и, хотя вагон с Великим Князем уцелел, но, тем не менее, сотрясение было так сильно, что все стоявшее на столе смешалось в массу. Впрочем, никто не пострадал.

22 декабря высокий путешественник поехал осматривать Ниагарский водопад. Вагоны и станция были украшены русскими, английскими и американскими флагами. Поезд сопровождался запасным локомотивом.

У Ниагарского водопада Его Высочество остановился в Spencer-House на стороне Соединенных Штатов. Знаменитый водопад был им осмотрен со всех сторон. Великий Князь был на Козьем острове, прошел под водопадом в гуттаперчевом костюме и останавливался на разных пунктах любоваться видами, один живописнее другого, так что провел почти целый день на Ниагаре.

От Ниагары Великий Князь проехал в Буффало. До 20 000 народа собралось к его приезду на станции железной дороги. Навстречу ему отправилась депутация из разных лиц, с мэром города, г. Фильмором, во главе.

В тот же день Его Высочество присутствовал при богослужении в пресвитерианской церкви, посетил клуб и на другой день осматривал разные достопримечательности города. Из Буффало Великий Князь отправился в Чикаго, куда прибыл в полдень 1 января в сопровождении генерала Шеридана, адмирала Посьета и др."[10, 1874 г., с. 308].

В 1872 году великий князь Алексей Александрович продолжил заграничное путешествие, длившееся уже 366 дней. На этот раз, он посетил Кубу, Бразилию, мыс Доброй Надежды и через Индийский океан — порты Китайского и Японского морей; посетил: Гавану, Рио-де-Жанейро, Батавию, Сингапур, Гонг-Конг, Нагасаки, Иокогаму и другие [38]. Путешествия по Южной Америке оставляли у русских моряков неизгладимое впечатление. Великий князь Александр Михайлович чрезвычайно ярко передал свои ощущения о тропической красоте Бразилии, где в свое время побывал и великий князь Алексей Александрович.

"Тропическая тайга охватывала нас со всех сторон, пока мы, стоя, любовались гаванью. Далеко внизу потоки кристалльно чистой воды шумели на дне пропастей и, окруженные гигантскими деревьями и кустами, были похожи на серебряные змеи. Пальмы, лианы и другие гиганты казались переплетенными друг с другом и были в непрестанной борьбе за каждый атом воздуха и луч солнца между собой. Мириады из них погибали на наших глазах, но им на смену нарождались новые мириады, готовые вступить в эту борьбу за существование… Кричали попугаи, извивались змеи, птицы неслись над нами громадными испуганными стаями, большие бабочки, цвета окружавшей нас зелени, вились высоко над нами, словно радуясь своей безопасности… В течение всего пути джунгли не менялись ни на йоту. Все в них говорило о миллионах веков хаоса и о желании продолжать этот хаос и впредь" [3, с. 80].

В 1873 году на корвете «Варяг» великий князь Алексей Александрович посетил Шанхай, Владивосток, Нагасаки; в этом же году он получил повышение — звание капитана III ранга с оставлением звания флигель-адьютанта.

Япония также не осталась без внимания в мемуарах великого князя Александра Михайловича. "Как только мы бросили якорь в порту Нагасаки, офицеры русского клипера «Вестник» сделали нам визит. Они восторженно рассказывали о двух годах, проведенных в Японии. Почти все они были «женаты» на японках. Браки эти не сопровождались официальными церемониями, но это не мешало им жить вместе с их туземными женами в миниатюрных домиках, похожих на изящные игрушки с крошечными садами, карликовыми деревьями, маленькими ручейками, воздушными мостиками и микроскопическими цветами. Они утверждали, что морской министр неофициально разрешил им эти браки, так как понимал трудное положение моряков, которые на два года разлучены со своим домом" [3, с. 86].

В следующем, 1874 году великий князь — уже командир фрегата «Светлана», на котором совершает плавание по Финскому заливу и Балтийскому морю, а в 1875 году на том же фрегате и в той же должности с 19 мая по 11 декабря был в заграничном плавании по Балтийскому и Немецкому морям, Атлантическому океану, Средиземному морю и Греческому архипелагу [38 |.

1876 г.: провел 339 дней на фрегате «Светлана» в портах Греческого архипелага, Средиземного и Адриатического морей и Атлантического океана;

1877 г.: в течение трех месяцев находился в заграничном плавании по портам Северной Америки.

В июне 1877 г. великий князь Алексей Александрович получает звание контр-адмирала с назначением в свиту Его Величества и становится командиром Гвардейского Экипажа.

С 29 июня 1877 г. по 1 февраля 1878 г. — находился в действующей армии в качестве начальника всех морских команд на Дунае, где отвечал за понтонные и другие переправы, за что был пожалован "золотою саблею за храбрость".

С января 1881 года великий князь Алексей Александрович — член Государственного Совета с оставлением в должности командиром Гвардейского экипажа. В мае 1881 г. заменял великого князя Константина, а с 1 июня того же года — Главный начальник флота и Морского Ведомства.

В 1882 г. — вице-адмирал, а с апреля^{3} 1883 года — генерал-адмирал Российского флота [38]. Впоследствии он продолжает совершать морские путешествия, но на более короткие сроки.

После воцарения императора Николая II возник конфликт между великим князем Алексеем Александровичем и его двоюродным братом, великим князем Александром Михайловичем. Суть конфликта, по мнению С. Ю. Витте, сводилась к желанию последнего добиться поста генерал-адмирала, благодаря женитьбе на сестре императора — Ксении. "Александр Михайлович был моряк, но не совершил полагаемого по цензу плавания, поэтому он не мог продвигаться и с той протекцией, которую имел. Но какое там плавание при молодой жене… Ему хотелось сделать карьеру сразу и добиться поста генерал-адмирала.

Морской министр генерал-адъютант H. М. Чихачев и, в особенности, генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович, зная склонность Александра Михайловича к интригам, стояли на том, чтобы он проходил установленный ценз" [8, т. 2, с. 229).

Образовался враждебный лагерь, куда, помимо великого князя Александра Михайловича, входил лейтенант Казн — "выдающийся человек и хорошо понимавший морское дело" (Витте), которые и начали борьбу с Морским министерством. "Казн по натуре был склонен к интриге, а об Александре Михайловиче в этом отношении и говорить не стоит", — писал Витте [8, т. 2, с. 230 |.

К сожалению, негативное мнение о генерал-адмирале было изложено и в воспоминаниях великого князя Александра Михайловича, где он писал: "Трудно было себе представить более скромные познания, которые были по морским делам у этого адмирала могущественной державы" [3, с. 115].

Впоследствии это и другие несправедливые высказывания породили значительно более резкие выпады в адрес вел. кн. Алексея Александровича.

С 1882 года под руководством Главного начальника флота и Морского Ведомства великого князя Алексея Александровича и морского министра вице-адмирала И. Шестакова утверждается новая кораблестроительная программа и ряд реформ, определивших развитие флота до конца XIX века. Первоочередной задачей признавалось возрождение Черноморского флота, а также сохранение и расширение своих позиций на Балтике. Балтийские порты должны были стать местом дислокации эскадры или отряда крейсеров и служить резервом для Дальнего Востока. Сторонником "балтийской ориентации" стал и новый Управляющий Морским министерством вице-адмирал Н. Чихачев, заменивший в ноябре 1888 года умершего И. Шестакова. По его же настоянию началось строительство незамерзающего порта в Либаве (сейчас — г. Лиепая), который позволял вести военно-морские операции в течение всего года. По судостроительной программе 1881 года уже к 1896 году было построено 15 эскадренных броненосцев, 3 броненосца береговой обороны, 10 крейсеров, 14 канонерских лодок и 72 миноносца, в том числе для Черноморского флота, броненосцы "Екатерина II", «Чесма», «Синоп», что ознаменовало возрождение военно-морского флота на Черном море. В это время произошло сближение позиций России и Франции, чему способствовали взаимные визиты соединений флота в период 1891–1892 годов. В результате, как считают военные специалисты, сумма военно-морских потенциалов России и Франции намного превосходила морскую мощь стран Тройственного Союза [29].

Одним из важных детищ вел. кн. Алексея Александровича, как уже упоминалось, была закладка Либавского коммерческого и военного портов.

Либава в XIX столетии была маленьким городком на балтийской окраине в Курляндии. Многие специалисты, и в том числе С. Ю. Витте, отрицательно относились к тому, чтобы устроить наш морской опорный пункт в Либаве и, в свою очередь, предлагали более удобный город Мурман в Екатерининской гавани, которая должна была соединиться железной дорогой с Петербургом.

Несмотря на наличие оппозиции, великий князь Алексей Александрович настоял на том, чтобы главный аванпорт России располагался именно в Либаве и тем самым поддержал точку зрения военных теоретиков Чихачева и Обручева. 12 августа 1893 года состоялась торжественная закладка Либавского коммерческого и военного порта. На церемонию прибыла императорская яхта "Полярная звезда" с императором Александром III и императрицей Марией Федоровной, а также членами Августейшей фамилии. По сему случаю был устроен смотр балтийского флота, в котором приняли участие шесть миноносцев «Виндава», «Нарва», «Котлин», «Моонзунд», «Гангаль», канонерские лодки «Грозящий» и «Отважный», минные крейсеры «Воевода» и «Посадник» и три яхты — «Славянка», «Царевна» и "Полярная звезда".

"По объезде линии судов Государь и царская фамилия пристали к павильону закладки. Здесь на пристани Их императорских величеств встретили министр путей сообщения, морские власти и контрагенты…, которые поднесли на блюде хлеб- соль Государю и букет из роскошных роз и орхидей Государыне… Государь, наследник-цесаревич и генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович были в морской форме, а великий князь Михаил Александрович в форме морского кадета" [10, 1893 г].

Порту в Либаве было присвоено имя императора Александра III. Как уже указывалось ранее, С. Ю. Витте считал решение базироваться в Либаве печальным событием, приведшим, по его мнению, к поискам выхода в открытое море на Дальнем Востоке и, в свою очередь, приведшим к захвату Порт-Артура и, впоследствии, к Цусиме.

Несмотря на негативное отношение С. Ю. Витте к некоторым решениям генерал-адмирала великого князя Алексея Александровича, он всегда считал его человеком честным, благородным и прямым, в отличие от стремившегося занять его место великого князя Александра Михайловича, "который обратил бы все морское министерство в рассадник всевозможных интриг" [8, т. 2, с. 22].

В круг основных обязанностей генерал-адмирала входило участие в смотрах судов флота на различных рейдах, в маневрах, закладках новых судов и портов, открытии каналов. Он управлял деятельностью заводов Морского ведомства; был почетным членом многочисленных организаций. Назовем лишь некоторые из них: шеф морского кадетского корпуса, попечитель Морской офицерской библиотеки, член кораблестроительного и артиллерийского отделений Морского технического комитета, почетный член Общества для содействия русскому торговому мореходству, почетный член Николаевской Морской Академии и других организаций и обществ.

Кроме того, еженедельно генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович был обязан докладывать о делах своего ведомства императору Николаю II.

Князь Волконский в своих мемуарах зафиксировал яркую картину отъезда великого князя в Царское Село.

"В восемь часов утра я был на Царскосельском вокзале. Обычная картина нарядной суеты: мундиры, треуголки, белые перчатки, портфели, курьеры; одни люди спешащие, другие вытягивающиеся в струнку, третьи спокойно шествующие, отвечающие на поклоны. Нарядный, лоснящийся вагон. Поезд легко трогается. Перед окнами вагона в струнку курьеры, жандармы, железнодорожные служители: в поезде едет великий князь Алексей Александрович… По понедельникам в Царском Селе в девять часов утра бывал доклад генерал-адмирала великого князя Алексея Александровича. После чего принимались находящиеся в Петербурге губернаторы" [11, т 1, с. 167].