Приложение 1

Словарь книжников и книжности Древней Руси[86]

1. Летописец Владимирский (ЛВ) — летопись XVI века, сохранившаяся в двух списках. ЛВ был известен историкам XVIII — начала XIX веков под названием «Летописца Кривоборского», по имени владельца рукописи в XVII веке; однако в последующие годы он был забыт. В тридцатых годах XX века ЛВ был вновь обнаружен М. Н. Тихомировым, отметившим его близость с летописью Симеоновской, а также с доступными нам фрагментами летописи Троицкой. Совпадение ЛВ с этими летописями оканчивается 6887 (1379) годом. Дополнительными источниками при написании ЛВ были, очевидно, летопись Новгородская-IV и московское летописание XVI века, основанное, в свою очередь, на одном из московских великокняжеских летописных сводов; в последней части ЛВ заметно совпадение с Прилуцким видом «Летописца от 72-х язык» и летописью Тверской (известие о причащении бывшего митрополита Зосимы в 1496 году). Полный текст ЛВ доходит до 7031 (1523) года. В разделе, посвященном XVI веку, содержится ряд известий о церковном строительстве и событиях в Москве при Василии III и митрополите Варлааме.

2. Летописец Двинской («Летописец вкратце. Списано о двинских жителех, и о наместниках, и о судиях, и воевоцких, и дьячих приездех», заглавие краткой редакции) — памятник провинциального летописания последней четверти XVII и XVIII веков. В научный оборот ЛД был введен Г. Ф. Миллером.

Погодное изложение событии в ЛД начинается с XIV века (1342, 1397 годы) и делится заголовками на три части, отражающие три этапа политической истории Поморья: борьбу за присоединение Двины к великому княжеству Московскому, правление московских наместников и, наконец, воеводское управление на Двине. Известия ЛД в основном оригинальны и содержат немало уникальных, неизвестных по другим источникам фактов.

Текст ЛД представлен тремя редакциями, сохранившимися в пятнадцати списках XVII–XIX веков. Первая редакция создавалась местным жителем и была доведена повременными записями до 1677 года, она датирована 1676–1682 годами. В нем имеется немало сведений, отсутствующих в последующих редакциях, но нет характерных для позднейшей пространной редакции дополнений, а характер известий, язык и стиль изложения светские. Текст за конец 60-х и за 70-е годы XVII века особенно подробен и насыщен живыми деталями, убедительно показывающими, что автор был непосредственным свидетелем, очевидцем событий.

Содержание этого варианта характеризуется промосковской ориентацией, отрицательным отношением к расколу, вниманием к общерусским политическим событиям и к церковной истории. ЛД представляет интерес и для изучения более ранней истории русского летописания; исследователи предполагают, в частности, что ЛД и летопись Холмогорская использовали один и тот же источник — общерусскую летопись, близкую к летописи Вологодско-Пермской.

3. Летописец Еллинский и Римский (в научной литературе именуется также «Еллинский летописец») — памятник хронографии. Автор и время создания неизвестны. А. А. Шахматов предполагал, что ЕЛ восходит к древнеболгарской «исторической энциклопедии» — компилятивному изложению всемирной истории, составленному в эпоху царя Симеона (Х век). В настоящее время предполагают, что и первая и вторая редакции ЕЛ восходят к общему архетипу, а именно к не дошедшей до нас Архетипной редакции, состав которой лучше всего сохранился в первой редакции ЕЛ. В Архетипной редакции на основе Хроники Георгия Амартола, Хроники Иоанна Малалы и Александрии Хронографической (в первой редакции) излагалась всемирная история от царствования Навуходоносора до царствования византийского императора Романа Лакапина (середина Х в). Что же касается вводной части ЕЛ в первой редакции, в которой повествуется о древнейшей истории, от сотворения мира до падения Израильского и Иудейского царств, и в которой большое место занимает пересказ античных мифов, то принадлежность ее Архетипной редакции спорна: возможно, что эта вводная часть появилась лишь в ЕЛ второй редакции, откуда впоследствии перешла в состав ЕЛ первой редакции. Она дошла до нас в четырех списках: один — конца XV века, остальные списки — XVI века.

Вторая редакция ЕЛ была составлена, видимо, в XV веке, не позднее 1453 года. Во вторую редакцию ЕЛ вошел полный текст Книги пророка Даниила с толкованиями Ипполита, почти полный текст Жития Константина и Елены, рассказ о взятии Иерусалима Титом, Сказание о построении храма Софии в Константинополе, два сказания о посмертном прощении императора-иконоборца Феофила, фрагменты из Жития Богородицы Епифания Кипрского и ряд извлечений из других памятников. Основной компонснт Архетипной редакции ЕЛ — текст Хроники Георгия Амартола — напротив, был сокращен: опущены фрагменты, содержащие богословские и мировоззренческие рассуждения. В заключительной части редакции читаются русское летописное сказание о взятии Царьграда фрягами (см. Повесть о взятии Царырада фрягами в 1204 г.) и небольшие извлечения из разных летописей (например, о походах на Византию Олега и Игоря). Завершается редакция кратким перечнем византийских императоров, доведенным до Мануила Палеолога (вступил на престол в 1391 г.).

Вторая редакция ЕЛ является значительным этапом в развитии древнерусской хронографии. В результате серьезной редакторской переработки текста Архетипной редакции памятник стал более сюжетным, значительно увеличился объем исторических сведений, в нем содержащихся. Текст был разбит на небольшие статьи, выделенные киноварными заголовками, что сделало памятник более наглядным, помогало ориентации в его тексте.

Попытка издания ЕЛ была предпринята в начале нашего века К. К. Истоминым. Издание не было завершено.

4. «Летописец начала царства» (в рукописной традиции известный как «Летописец начала царства царя и великого князя Ивана Васильевича всея Русии») — официальная летопись, излагающая события 1533–1552 годов. ЛНЦ, основанный на документальных материалах, подробно освещает вопросы внутренней и внешней политики, городское строительство, дворцовые церемонии, содержит хронику военных операций. ЛНЦ составлен в связи с победой над Казанским ханством и заканчивался описанием праздничных торжеств.

В последующие годы ЛНЦ неоднократно редактировался. Редакция, доведенная до 1556 года, вошла в состав летописи Никоновской. По сравнению с первоначальным текстом здесь были сделаны вставки, возвеличивавшие правителя А. Ф. Адашева (который признается составителем и первой редакции), усилена критика в адрес своевольного боярства. Редакция 1556 года впоследствии пополнилась статьями 1556–1558 годов, в которые были включены и проекты двух адашевских реформ. Известна еще редакция ЛНЦ, доводившая изложение до 1560 года, когда Адашев подвергся опале (и вскоре скончался). Летописные записи последующего времени заносились в черновые тетради, хранившиеся в Царском архиве. В 1568 году, согласно Описи Царского архива, «Летописец» (то есть ЛНЦ редакции 1560 г.) и «тетрати» (с записями за 1560–1568 годы) были пересланы в Александровскую слободу, где в это время находилась царская резиденция, и были подвергнуты обработке в связи с использованием в летописном своде Лицевом. Несколько ранее, в середине 60-х годов XVI века, ЛНЦ редакции 1560 г. был включен в состав Свода за 1560 год, который, в свою очередь, отразился в летописи Львовской. После 1568 года, в связи с опричным террором и общегосударственными потрясениями, официальное летописание надолго прекращается и восстанавливается (в несколько иных формах) только к концу XVI — началу XVII века.

Изд.: ПСРЛ, М., 1965, т. 29.

5. Летописец Новый («Книга глаголемая Новый летописец») — документ, охватывающий время с конца царствования Ивана 1V до 1630 года. Название памятника объясняется по-разному. Кто считают его новым произведением по сравнению с «Историей» Авраамов Палицына и «Степенной книгой», кто — сочинением, целью которого являлось изложение современной истории как продолжения, а не повторения старых летописей.

ЛН относится к крупнейшим памятникам позднего русского летописания. Он является популярнейшим летописным произведением XVII века, сохранившимся во множестве списков. Вопрос о ранних редакциях ЛН не решен. ЛН был закончен после рождения царевны Анны Михайловны 14 июля 1630 года (об этом сообщается в его заключительной главе), но не позднее 1 сентября того же года.

Большинство исследователей разделяет предположение о том, что ЛН составлялся в окружении Филарета близким к нему священником или монахом. Источники ЛН подбирались служащими Посольского приказа, а литературная обработка собранных материалов (в частности, выписок из архивного делопроизводства) была поручена кому-нибудь из близких к патриарху лиц, причем текст памятника получил санкцию самого Филарета, по инициативе и под наблюдением которого он составлялся. Несомненно, что ЛН возник по официальному поручению, но от кого оно исходило, пока решить нельзя. Автор ЛН знал материалы политического сыска кануна Смуты, а также дипломатические документы зтого времени (вряд ли, однако, эти дела прошли через руки летописца; скорее он пользовался справками приказных, тем более что в архивах материалы сыскного делопроизводства названы ветхими, погнившими, «разбитыми» и «распавшимися»). ЛН свидетельствует о знакомстве его автора с документами времени Лжедмитрия и Василия Шуйского. Безусловно, летописцу были хорошо известны фонды приказных архивов, в частности Посольского и Разрядного приказов (автор ЛН часто обращается к «разрядам»).

Автор начинает свое повествование с описания присоединения Сибири и «Казанской войны» в последние годы царствования Грозного. До февраля 1599 года встречаем трафаретную погодную форму изложения, а последующая часть ЛН характеризуется почти полным отсутствием точных дат и соответствующего членения текста. Нередки фактографические противоречия памятника и двойственность его изложения. Так, лаконичные, деловито-сухие статьи справочного характера, касающиеся приемов послов, строительства, царских походов по монастырям и тому подобного, соседствуют в ЛН с целыми литературными очерками, (например, о гибели царевича Дмитрия в Угличе).

Обоснование прав Романовых на престол было одной из главных задач этого исторического документа.

6. «Летописец от 72-х язык» — летописная компиляция конца XV — начала XVI века, состоящая из двух основных частей: первой, доведенной до 6926 (1418) года и сходной с летописью Ермолинской, и второй, доходящей до 6985 (1477) года и близкой в общих чертах с летописями Никаноровской, Вологодско-Пермской и летописным сводом Московским великокняжеским 1479 года.

Наиболее оригинальной является, несомненно, вторая часть этого Летописца, содержащая фрагмент великокняжеского летописания за 6925–6985 (1417–1477) годы. Текст фрагмента позволяет предполагать, что он восходит к великокняжеской летописи, предшествовавшей Московскому своду 1479 года, поскольку в нем нет вторичных вставок свода 1479 года — пространного рассказа о Флорентийском соборе 1439 года и известия о том, что новгородцы в 1477 г. сами назвали Ивана III «государем».

ПСРЛ 1963, т. 28.

7. Летописец Переяславля Суздальского (в рукописи: «Летописец русских царей») — летописный текст, обнаруженный М. А. Оболенским в сборнике конца ЧМ века. Оболенский полагал, что ЛПС восходит к оригиналу — рукописи 1261–1262 годов.

ЛПС содержит текст Повести временных лет, а затем статьи 1137, 1143 годов и изложение событий 1138–1214 годов, сходное с Летописью Радзивилловской. В другом списке ЛПС летописный текст обрывается на статье 907 года. По гипотезе А. А. Шахматова, оба списка восходят к летописно-хронографической компиляции XIV–XV веков, «Временнику великих царств», которую исследователь отождествлял с гипотетическим «Владимирским полихроном». В состав этой компиляции входили: изложение всемирной истории, Киевская летопись (Киевский Выдубицкий свод?) и Переяславская летопись (известия 1102, 1111, 1138–1214 годов), в свою очередь восходящая и Владимирскому летописному своду начала XIII века.

8. Летописец Рогожский — летопись первой половины XV века. Единственный список ЛР середины XV века был открыт в начале XX века Н. П. Лихачевым. ЛР состоит из нескольких частей. Вплоть до 6796 (1288) года текст его представляет довольно краткую компиляцию, основанную на двух источниках — суздальском летописце, доведенном до последней четверти XIII века, и кратких выдержках из летописи Новгородской-IV. Во второй части ЛР, за 6796–6835 (1288–1327) годы, помещен текст летописания, сходный с соответствующим текстом летописи Тверской XVI века. Следующая часть ЛР, за 6836–6882 (1328–1374) годы, представляет собой систематическое соединение двух источников — тверского, сходного с Тверской летописью, и общерусского, сходного с летописью Симеоновской и восходящего, очевидно, к тексту, близкому к летописи Троицкой. С 6883 (1375) года следы тверского источника ЛР прерываются, и ЛР становится почти идентичным с Симеоновской летописью; как и в Симеоновской, текст этот с начала 90-х годов XIV века расходится с текстом Троицкой (судя по цитатам Карамзина). В пользу тверского происхождения этой редакции говорят тверские известия 1410–1412 годов и Повесть о нашествии Едигея в 1408 году, где специально отмечается судьба тверских земель во время нашествия; составителем рассказа о нашествии Едигея в 1408 году был, по предположению М. Д. Приселкова, автор-москвич, недовольный политикой Василия I и бежавший в Тверь. Уже при редактировании ЛР к тексту редакции 1412 года были добавлены чисто тверские известия за 1288–1375 годы из тверского летописания.

Ценность ЛР в значительной степени определяется ранней датировкой его единственной рукописи. Хотя ЛР был составлен, очевидно, не ранее 50-х годов XV века (время пребывания Дмитрия Шемяки в Новгороде), список его был сделан, очевидно, немногим позднее этих годов. В ряде случаев текст ЛР передает текст Троицкой точнее, чем Симеоновская летопись.

ПСРЛ 1922 т. 15 вып. 1

9. Летописец 1619–1691 годов — летописный памятник, созданный в патриаршем летописном скриптории. Сохранился в пространной и в краткой редакциях. Первая из них возникла в конце 1690 — начале 1691 года и кончалась статьей о возведении на патриархию Адриана. Она служила продолжением составленного ранее летописного свода патриаршего 1680-х годов.

Список был написан на остатках бумаги, большие партии которой использовались примерно в то же время в других рукописях скриптория; тетрадь такой бумаги имеется в авторском сборнике Боголепа Адамова, в статье, написанной около 1692 года. Патриарших летописцев отличают ясность изложения, использование большого количества уникальных источников, широкая осведомленность и тонкая наблюдательность.

Рассказ об основных событиях политической и церковной истории России XVII века ведется в Летописце 1619–1691 годов с позиций московского правительства.

10. Летописец 1686 года — памятник, созданный в патриаршем приказном скриптории, по-видимому, в качестве публицистического отклика на торжества, связанные с подчинением московскому патриарху киевской митрополии (и, следственно, православного духовенства на территории Польши и Литвы). Первоначально это произведение, охватывающее период с 1619 по 1686 годы (поставление Гедеона в Москве), венчало собой обширную компиляцию из Хронографа Русского в редакции 1617 года, летописца Нового в редакции конца XVII века и более мелких сочинений. Через весь текст проходит мысль об исконной принадлежности киевских земель Руси, ее великим князьям и их наследникам, московским царям. Повествование в Летописце 1686 года было сосредоточено на упорной военной и дипломатической борьбе Михаила Федоровича, Алексея Михайловича, Федора Алексеевича и, наконец, Ивана и Петра Алексеевичей за воссоединение «первоначальных» русских земель, завершившейся в 1686 году внушительной победой.

11. Летописный свод Лицевой — самое крупное летописно-хронографическое произведение средневековой Руси. ЛСЛ дошел до нас в десяти томах, где почти каждая страница украшена миниатюрами (всего миниатюр более 16 000). Первые три тома ЛСЛ посвящены всемирной истории. Русская история, изложенная в семи томах, начинается с 1114 года и обрывается на 1567 году (окончание утеряно, но, по-видимому, было доведено до 1568 года). Том, содержавший начальную русскую историю, не сохранился.

ЛСЛ создавался по заказу Ивана IV Грозного в период 1568–1576 годов в Александровской слободе, ставшей во времена опричнины политическим центром Русского государства, постоянной резиденцией царя. Изложение исторического процесса в ЛСЛ соответствовало целям укрепления самодержавной власти царя, созданию представления, что Русь является наследницей древних монархий, оплотом православия. Однако около 1575 года подготовленный текст и иллюстрации с изложением истории правления Грозного (за 1533–1568) подверглись по указанию царя существенному пересмотру; в многочисленных приписках, сделанных неизвестным редактором на полях рукописи, содержались обвинительные материалы против лиц, которые подверглись опалам и казням во времена опричного террора. Таким образом, Грозный старался оправдать кровавые расправы над непокорным боярством. Редактирование ЛСЛ проводилось в период обострения внутриклассовой политической борьбы и последовавших новых казней. По неизвестным причинам работа над ЛСЛ не была завершена: миниатюры последней части свода выполнены лишь в чернильном очерке, но не раскрашены; отредактированный текст переписан не полностью; бумага свода была передана на нужды Печатного двора в Александровской слободе и использовалась в 1576 году при печатании Псалтири.

Над составлением ЛСЛ трудился целый штат царских книгописцев и художников. В настоящее время найдено несколько рукописей, использованных при создании ЛСЛ и наглядно отразивших различные этапы работы над ним. Так, в хронографической части свода использованы «История Иудейской войны» Иосифа Флавия, Соловецкое собр., летописец Еллинский и Римский 2-й редакции; в основу русской части положен список Оболенского летописи Никоновской. Во всех перечисленных рукописях сохранились следы восковой разметки текста, соответствующей помещенным в ЛСЛ миниатюрам; кроме того, в списках Еллинского летописца и Никоновской летописи имеются многочисленные поправки, сделанные свинцовым карандашом (уже после разметки воском), появившиеся в результате правки текста по другим источникам (Хронографу Русскому, летописи Воскресенской и др.), — эти изменения также отразились в ЛСЛ. В тех местах, где текст основного источника дополнялся по другому, на полях карандашом делался перечет числа миниатюр. Карандашные пометы об исправлении текста и миниатюр читаются и на готовых листах ЛСЛ, но по каким-то причинам не все эти указания редактора были реализованы.

На листах «Царственной книги» запечатлелись различные стадии оформления ЛСЛ: сначала текст переписывался писцами, а для миниатюр оставлялись свободные места (в соответствии с разметкой редактора), затем делался набросок композиции (свинцовым карандашом или углем), потом рисунок обводился чернилами и раскрашивался. Среди миниатюристов существовало четкое разделение труда, что позволило в сжатые сроки выполнить колоссальный объем работ по иллюстрированию многотомного свода. Миниатюры ЛСЛ свидетельствуют о высоком уровне искусства русской книжной иллюстрации XVI века. Кроме того, миниатюры ЛСЛ являются ценным историческим источником, донесшим до нашего времени сведения о природе, материальном производстве, культуре и быте Руси и соседних народов в средние века.

12. Летописный свод Московский великокняжеекий 1479 года — летопись последней четверти XV века, лежащая в основе всего официального летописания конца XV–XVI веков. Существование ЛСМВ было установлено А. А. Шахматовым, открывшем ее в отдельном виде в Эрмитажном списке XVIII века.

Текст ЛСМВ может быть разделен на две части. Первая — до 6926 (1418) года, отражает в наиболее полном виде особую обработку свода 1448 года (источника летописи Софийской I), которая была использована, кроме ЛСМВ, также в летописи Ермолинской. Эта особая обработка была произведена, вероятнее всего, в 70-х годах XV века, перед составлением ПСМВ. Текст свода 1448 года был здесь пополнен на всем протяжении по общерусской летописи, близкой летописям Лаврентьевской и Троицкой, по южнорусской летописи, иногда совпадающей с летописью Ипатьевской, и по какому-то особому владимирскому своду первой трети XIII века. При этом составитель стремился отойти от «нейтральных» позиций свода 1448 года при изложении московско-новгородских и московско-тверских отношений и резко усилить московские тенденции свода. Еще значительнее, чем в летописях Никаноровской и Вологодско-Пермской, в ЛСМВ (и в его протографе, отразившемся в Ермолинской летописи) обнаруживается стремление летописца сократить библейские цитаты и религиозные сентенции своих источников.

Очевидно, особая обработка свода 1448 года, лежащая в основе ЛСМВ, была произведена великокняжеским летописцем. Из числа оригинальных статей первой части ЛСМВ следует отметить легендарный рассказ об убиении Батыя в Уграх, восходящий к сочинению сербского агиографа Пахомия Логофета, работавшего на Руси, и сказание о чуде в 6923 (1415) года при рождении великого князя Василия II, основанное на рассказах московского дьяка Стефана Бородатого. Вторая часть ЛСМВ основывается на великокняжеском летописании начала 70-х годов, отразившемся в Никаноровской и Вологодско-Пермской летописях и в летописном фрагменте 1477 года, сохранившимся в «Летописце от 72-х язык». В отличие от редакций начала 70-х годов и 1477 года редакция, представленная в ЛСМВ, вставила под 6945 (1477) годом подробный рассказ о Флорентийской унии (основанный на Повести Симеона Суздальца) и тенденциозное известие о том, что в 6985 (1477) году новгородцы якобы сами дали Ивану III титул «государя», а потом отреклись от своих слов. Кроме того, в ЛСМВ была устранена характерная для Никаноровской и Вологодско-Пермской летописей дублировка известий о нашествии Едигея на Москву и Талыча на Новгород — об обоих этих событиях рассказывается здесь однократно и подробно.

В отличие от автора-составителя великокняжеского свода начала 70-х годов (лежащего в основе Никаноровской и Вологодско-Пермской летописей), составитель ЛСМВ не скрывал, что новгородцы в прежние времена изгоняли своих князей, и подчеркивал, что «таков бо бе обычай окаанных смердов изменников». Это было связано с тем, что в 1479 году Новгород был окончательно присоединен к Москве, его прежняя конституция отменена, и существование «окаянных обычаев» можно было теперь не скрывать, а подчеркивать и осуждать.

ПСРЛ, М.; Л., 1949, т. 25 (издание летописного свода Московского великокняжеского конца XV века).

13. Летописный свод Сокращенный — летопись конца XV века, дошедшая до нас в трех видах. ЛСС был введен в научный оборот довольно поздно А. А. Шахматовым. Отражая, как и Ермолинская летопись, северорусский (Кирилло-Белозерский) свод 1472 года, ЛСС более подробно передает рассказы этого свода о бездарных и продажных воеводах Василия Темного, которым противостоит «удалый воевода» Феодор Басенок, сосланный в 1473 году в Кириллов монастырь (эти известия есть и в Ермолинской летописи, но в ЛСС они даны подробнее). Особый интерес представляет та часть ЛСС, в которой (как и в Устюжском летописце) сохранился рассказ об участии в битве на Липице в 6725 (1217) году богатырей Добрыни Золотого Пояса и Александра Поповича и о гибели в битве на Калке в 6731 (1223) году Александра Поповича и других богатырей, а также о начале деятельности новгородского ушкуйника Анфала в 6868 (1360) году. Очевидно, это известия некоего северного свода — источника Ермолинской летописи и ЛСС, не сохранившиеся в Ермолинской.

ПСРЛ 1962 г. т.27 ст. 163–367 под названием «Сокращенные летописные своды 1493 и 1495 гг.».

14. Летописный свод 1652 г. — памятник летописалия XVII века, созданный при патриаршей кафедре в правление Никона между 1652 и 1658 годами. Ныне ЛС-1652 известен в четырнадцати списках.

Статьи ЛС-1652. охватывают события истории страны от легендарных времен расселения в Восточной Европе до 1652 года. Хронологически статьи Свода распределены крайне неравномерно: если истории России до третьей четверти XVI века отведена половина текста, то вторая почти целиком отдана событиям Смутного времени. Среди повестей — Сказание о Словене и Русе (очевидно, самый ранний случай включения его в летопись взамен рассказа о Рюрике), Повесть об обретении Мономахова венца, произведения Ферраро-Флорентийского цикла.

Использование Никоном не официального Нового летописца, а другого памятника, подчас критически оценивавшего не только действия бояр, но и Романовых и Шуйского, очевидно, носило политический подтекст. Вопросы эти требуют дальнейшего изучения.

Внешне напоминая традиционные летописи, ЛС-1652 несет в себе приметы нового типа исторического повествования, формировавшегося в XVII веке. ЛС-1652 остается неопубликованным.

15. Летопись Вологодско-Пермская (конец XV — первая половина XVI века), дошла до нас в трех редакциях. Открыта А. А. Шахматовым, отметившим совпадение ЛВП с летописью Никаноровской вплоть до окончания под 1471 годом.

В отличие от близкой к ней Никаноровской летописи, ЛВП первой редакции имеет начальную часть, где отдельно от основного текста помещены рассказ Повести временных лет о расселении племен, Послание Василия Федору о земном рае, статьи о Борисе и Глебе, о смерти Александра Невского, подробный рассказ о принятии христианства, походе на Царьград, тексты договоров с греками, Повесть об убиении Михаила Черниговского, повести о битве на Калке, нашествии Батыя, взятии Царырада фрягами в 1204 году; только после этого следует заголовок «Временник, еже нарицается русских князей» и далее текст летописи, начиная с первых известий, рассказа о призвании варягов и так далее.

По-видимому, такая структура первой редакции ЛВП (вероятно, и второй, где текст сохранился только начиная с 1315 года) была следствием сознательного расположения материала — наиболее интересные статьи летописец поместил в начале. В поздней, третьей редакции ЛВП текст был расположен в обычном хронологическом порядке и отмеченные статьи вставлены (не всегда точно) внутрь основного текста; кроме того, вместо Повести о Куликовской битве (летописной), в третьей редакции под 1380 годом помещено вне-летописное Сказание о Мамаевом побоище. Там же помещена особая версия Повести об Угре 1480 года.

Изд.: ПСРЛ, М.; Л., 1959, т. 26.

16. Летопись Воскресенская — крупнейший, после летописи Никоновской, памятник московского летописания XVI века. Название памятника дано неизвестными издателями, опубликовавшими в 1793–1794 годах список, который был пожертвован в 1658 году патриархом Никоном Воскресенскому Новоиерусалимскому монастырю.

В настоящее время известно тринадцать списков ЛВ середины XVI — начала XIX веков. Среди них нет ни одного, который содержал бы весь текст летописи с древнейших времен до 1541 года. Разрешить вопрос о политических симпатиях и антипатиях составителя ЛВ помогает сравнение изложений одних и тех же событий в разных источниках XVI века, а также анализ умолчаний составителя ЛВ. Все это позволяет предположить, что ЛВ составлена сторонником Шуйских.

17. Летопись Ермолинская (конец XV века) включает ряд известий о строительной деятельности русского архитектора и строителя В. Д. Ермолина в 1462–1472 годах. Единственный список ЛЕ был открыт А. А. Шахматовым, давшим летописи ее название.

ПСРЛ, СПб., 1910, т. 23

18. Летопись Ипатьевская — общерусский свод южной редакции конца XIII — начала XIV века, древнейшим списком которого является Ипатьевский XV века, найденный Н. М. Карамзиным и содержащий второй по древности (после списка летописи Лаврентьевской 1377 года) список начальной русской летописи — Повести временных лет. ЛИ охватывает хронологический период до 1292 года и включает в себя три основных памятника: Повесть временных лет, Киевскую летопись и Галицко-Волынскую летопись.

ЛИ сохранилась в семи списках. Источники ЛИ (пронсхождение, состав и формирование ее текста) выделяются крупнейшими специалистами по-разному. Текст летописи сложен для анализа, поскольку имеет очень мало аналогий с другими летописными памятниками. ЛИ состоит из трех основных компонентов: ПВЛ — от начала летописи до статьи 1118 года (л. 1–106 об.); киевская летопись — от 1119 до 1200 года (л. 106 об. — 245); Галицко-Волынская летопись — от 1201 до 1292 года (л. 245–307 об.). Однако, поскольку ЛИ представляет собой свод (то есть она формировалась путем последовательного включения одного в другой разных сводов), состав ее представляется значительно сложнее.

Об основных компонентах ЛИ в науке существуют следующие суждения. Первый из них — 3-я редакция ПВЛ, составленная в 1118 году в Киево-Печерском монастыре; в Ипатьевскую летопись она вошла в составе Киевского летописного свода. Второй компонент ЛИ — Киевский свод 1200 года. Он (согласно А. А. Шахматову и М. Д. Приселкову) был составлен игуменом Выдубицкого монастыря Моисеем и кончался сообщением о постройке вокруг Выдубицкого монастыря в 1199 году каменной стены; под 1200-м годом в нем помещена речь игумена Моисея с благодарностью князю Рюрику Ростиславичу и с похвалой ему. Поскольку известия о Рюрике Ростиславиче и его семье содержатся в этом своде регулярно, начиная с 1173 года (притом, составитель свода приписывает Рюрику деяния его предшественника, Святослава Всеволодича), М. Д. Приселков предлагал считать Киевский свод 1200 года великокняжеским сводом Рюрика Ростиславича. В этом своде он выделял три источника, первым из которых является семейная хроника Ростиславичей, с некрологами каждому из них: Святославу (1172), Мстиславу (1177), Роману (1180), Давыду (1198). Эти некрологи, написанные традиционным этикетным языком, содержат похвалы князьям без индивидуальных характеристик и фактических сведений об их деятельности. Они написаны одним автором — Моисеем (многие из них текстуально совпадают) в Киеве (а не в тех городах Киевского государства, где княжил тот или иной князь) в связи с получением известий о смерти князей, то есть «хроника Ростиславичей» не содержит ни фактических сведений о княжении князей Ростиславичей, ни каких-либо местных данных. Второй источник Киевской летописи — летописец Переяславля Южного князя Владимира Глебовича, заканчивающийся описанием смерти этого князя в 1187 году и вкпючающий повествование о военных действиях его против половцев. Третий источник — Черниговский летописец князя Игоря Святославича, оканчивающийся сообщением о смерти в 1198 году черниговского князя Ярослава Всеволодича и вступлении на черниговский стол Игоря Святославича. Черниговский летописец, как полагал М. Д. Приселков, был начат при Святославе Ольговиче (отце Игоря), продолжен при Игоре и потом при его брате Олеге Святославиче, так что это семейный летописец Святославичей, возникший в 40-х годах XIII века. Однако летописец Игоря Святославича перерастает рамки семейного летописца; после 1120 (под годами 1123, 1140, 1142 и другими) появляются сведения о черниговских князьях и епископах (за пределами семейной хроники). Это летописание велось в Киеве, а не в Чернигове (о чем можно судить, например, по враждебным — невозможным в Чернигове — сообщениям об Олеге Гориславиче).

Принципы работы сводчика, сочетавшего киевский и черниговский источники, хорошо прослеживаются на примере рассказа об убийстве князя Игоря Ольговича киевлянами. В этом рассказе видны два источника: киевский рассказ (подробный, но деловой) и черниговский (условно-литературный, «житие»). Анализируя повесть об убийстве Игоря, Д. С. Лихачев высказал мнение, что в ней соединились три повести, причем соединение это сделано небрежно и противоречиво: версия Ольговичей, канонизировавших Игоря, написанная в житийном стиле, переяславская версия, нейтральная, и киевская, оправдывающая Изяслава и обвиняющая Ольговичей и Давыдовичей. В тексте Киевской летописи, как это отмечал еще А. А. Шахматов, имеются вкрапления из Галицко-Волынского свода, начиная с 40-х годов XII века, и из ростово-суздальского летописания. Влияние этого источника наблюдается во всех частях ЛИ, но главным образом это касается Киевской летописи. Поскольку все известия, взятые из ростово-суздальского летописания и включенные в ЛИ, связаны с Черниговом, М. Д. Приселков считает, что они попали в Киевскую летопись через черниговский летописец Святослава Ольговича.

Третий компонент ЛИ — Галицко-Волынская летопись, резко отличается от предшествующего текста по стилю и содержанию. Можно считать, что это самостоятельный, почти независимый от общерусского летописания памятник. В частности, повествование в Галицко-Волынской летописи составлялось не по годам: в Хлебниковском списке вообще нет годовой сетки (как ее, по-видимому, не было в протографе), а в Ипатьевском списке годы проставлены при составлении списка, притом с механической ошибкой: при присоединении к Киевской летописи, оканчивающейся 1200-м годом, составитель ЛИ первым годом Галицкого летописца поставил год 1201, хотя на самом деле события, о которых повествуется под этим годом, произошли, как свидетельствуют другие источники, в 1205 году, так что хропологическую сетку следует сдвинуть лет на пять. Пашуто, опираясь на мнение Приселкова, считал, что первоначально Галицко-Волынская летопись писалась в форме свободного рассказа, потом (в конце XIII века) материалы были перегруппированы в соответствии с хронологией событий, но без годовой сетки, которую внес в летопись лишь редактор Ипатьевского списка.

ЛИ оказала влияние на ряд последующих летописных памятников.

ПСРЛ 1843 т. 2

19. Летопись Лаврентьевская — летопись 14 в., сохранившаяся в единственном пергаментном списке, переписанном в 1377 г. монахом Лаврентием по заказу великого князя суздальско-нижегородского Дмитрия Константиновича. Текст летописи доведен до 6813 (1305) г. В четырех местах ЛЛ обнаруживаются пропуски текста — за 6406–6430 (898–922), 6711–6713 (1203–1205), 6771–6791 (1263–1283), 6795–6802 (1287–1294) годы. Два первых пропуска являются следствием дефекта текста в рукописи. ЛЛ принадлежала до начала XVIII века Владимирскому Рождественскому монастырю, затем была привезена в Петербург, а в 1792 году приобретена А. И. Мусиным-Пушкиным, подарившим ее затем Александру I (и была помещена в Публичную библиотеку). Уже в 1804 году была предпринята первая попытка издания ЛЛ, но она не была доведена до конца; первое полное издание ЛЛ (в ПСРЛ) осуществлено в 1846 г.

Со времени ее открытия для науки ЛЛ постоянно привлекала внимание историков. Ею широко пользовался (наряду с двумя другими «харатейными» летописями — Новгородской 1-й по Синодальному списку и Троицкой) Н. М. Карамзин в «Истории государства Российского» (именуя ее «Пушкинской» — по имени владельца). До конца XIX века исследователей ЛЛ особенно привлекала ее начальная часть, содержащаяся в ней Повесть временных лет и редакции Сильвестра.

Текст ЛЛ доходил до конца XIV века; наличие сходных известий (почти все они читаются также и в Радзивилловской) естественнее всего может быть объяснено взаимными влияниями северного и южного летописания в XII–XIII веках. Осуществленная реконструкция Троицкой летописи позволила М. Д. Приселкову сопоставить ЛЛ и Троицкую на всем их протяжении и установить, что они сходны вплоть до 6813 (1305) года, то есть до окончания ЛЛ. Он пришел к выводу, что в обеих летописях отразился владимирский великокняжеский свод 1305 года; Лаврентьевский список 1377 года может рассматриваться как «простая копия», старательное, но не всегда удачное воспроизведение «очень ветхого экземпляра свода 1305 года». Тот же самый свод 1305 года был положен и в основу свода 1408 года, Троицкой летописи. Эта двойственность сказалась, в частности, на Повести о нашествии Батыя 1237–1239 годов. Рассказ этот состоит из различных элементов — владимирских и ростовских записей (двойственное происхождение привело к тому, что о некоторых событиях здесь рассказано дважды), литературных «общих мест», особого рассказа о гибели ростовского князя Василька Константиновича, и так далее. Объединение этих различных элементов в единый рассказ могло произойти в разное время: вскоре после завоевания, когда Владимир был разгромлен и центр летописания перенесен в Ростов, в 80-х годах XIII века, когда, по-видимому, были соединены в общую летопись владимирские своды конца XII и начала XIII веков (отразившиеся в Радзивиловской летописи), или в 1305 году при создании оригинала ЛЛ. Представляются неубедительными попытки датировать этот рассказ концом XIV века — временем написания списка Лаврентия. Реконструкция текста Троицкой позволяет с достаточной уверенностью утверждать, что рассказ о нашествии Батыя совпадал в ней с ЛЛ. Если бы мы предполагали, что рассказ Батыя создан в 1377 году, при написании списка Лаврентия, то необходимо было бы возводить Троицкую летопись к списку 1377 года или к ее последующим отражениям. Но в ряде случаев Троицкая передает общий текст до 1305 года лучше, чем список Лаврентия (включает, в частности, имена деятелей XIII века, пропущенные в ЛЛ), следовательно, она восходит не к списку 1377 года, а к своду 1305 года.

Заслуживают также внимания кодикологические особенности списка 1377 года (несколько листов в ЛЛ явно вклеено задним числом, но это могло объясняться случайными обстоятельствами — порчей листов при переписке).

В целом ЛЛ несомненно была выдающимся памятником древнерусской литературы и общественной мысли. Оригинал ЛЛ был создан при владимирско-тверском князе Миханле Ярославиче, первом русском князе, решившемся после 1240 года на прямое сопротивление хану и казненном за это в Золотой Орде. Свод 1305 года не мог выступать против ханской власти открыто, но ряд рассказов этого свода (рассказ о нашествии Батыя; рассказ о расправе с князем Романом Рязанским, не сохранившийся в ЛЛ из-за дефектности текста, но дошедший в Троицкой; рассказ о расправе, учиненной баскаком Ахматом в Курском княжестве в 1283–1284 годах) ярко рисовал жестокость завоевателей и, несомненно, производил сильное впечатление на читателей. Через свод 1408 года (Троицкую летопись), свод 1448 года (летописи Софийская 1-я и Новгородская 4-я) и летописный свод Московский великокняжеский конца XV века ЛЛ оказала глубокое влияние на последующее летописание.

ПСРЛ 1846 т. 1

20. Летопись Львовская — летопись XVI века. ЛЛь была издана уже в конце ХУIII века Н. А. Львовым (откуда ее название) с рядом пропусков (не включено было, в частности, содержащееся в ЛЛь «Хождение за три моря» Афанасия Никитина). Оригинал издания Н. А. Львова был утерян; но в начале XX века А. Е. Пресняков обнаружил Эттеров список ЛЛь, который был положен в основу издания 1910–1914 годов в ПСРЛ, т. 20. А. А. Шахматов обнаружил идентичность ЛЛь и летописи Софийской 2-й с конца XIV века по 1518 год и пришел к выводу, что в основе обеих летописей лежал свод 1518 года; источником же свода 1518 года (согласно наблюдениям А. Н. Насонова) можно считать оппозиционный по отношению к Ивану III свод 80-х годов XV века.

ПСРЛ. 1910–1914 гг т. 20.

21. Летопись Никаноровская (ЛН) — летопись второй половины XV века, сохранившаяся в списке XVII века и его копии. Открыта А. А. Шахматовым, назвавшим эту летопись по имени одного из владельцев ее рукописи — игумена Воскресенского Новоиерусалимского монастыря Никанора. А. А. Шахматов обратил внимание на почти полную идентичность ЛН с летописью Вологодско-Пермской вплоть до 1471 года, на котором текст ЛН кончается, между тем как текст Вологодско-Пермской продолжен известиями, связанными с Вологдой и севернорусскими землями.

Вопрос о взаимоотношениях ЛН с Вологодско-Пермской летописью спорен. Высказывалось предположение об ЛН как о дефектном списке Вологодско-Пермской летописи, обрывающемся на 1471 году. Более вероятным, однако, пока представляется восхождение этих летописей к общему протографу.

ПСРЛ, м.; л., 1962, т. 27, с. 17–161.

22. Летопись Никоновская (ЛНи) — крупнейший памятник русского летописания 16 в., получивший свое название по одному из списков, принадлежавшему патриарху Никону. В научный оборот введена В. Н. Татищевым, ошибочно предположившим, что летопись и создана при участии патриарха Никона. Первоначальная редакция ЛНи доводила изложение до 1520 года и была составлена при московской митрополичьей кафедре в конце 20-х годлв XVI века.

ЛНи представляет собой обширную компиляцию, в которой использованы различные местные летописцы, повести, сказания, жития святых, записи народного эпоса, архивные документы. Целый ряд известий ЛНи носит уникальный характер и дошел до нашего времени только в составе этой летописи.

В 1568–1576 годах, когда в Александровской слободе по царскому заказу создавался грандиозный летописный свод Лицевой, ЛНи использовалась в качестве главного источника при изложении событий русской истории. По-видимому, в конце правления Ивана IV Грозного список был передан в Троице-Сергиев монастырь, где находился до 1637 года.

ПСРЛ 1862–1910 т. 9–14.

23. Летопись Новгородская 1 (Н1Л) — древнейшая летопись Новгородской феодальной республики. Хотя в основе Н1Л лежала местная летопись, ведшаяся при дворе епископа, новгородское летописание неоднократно входило в соприкосновение с летописанием других древнерусских центров. Таким образом, новгородский читатель получал представление о наиболее важных историческими событиях, происходивших во всей Русской земле.

Н1Л известна в двух изводах (редакциях). Значение Н1Л младшего извода в истории русского летописания вскрыто трудами А. А. Шахматова. Он показал, что в ранних известиях летописи отразился так называемый Начальный свод конца XI века, предшествующий Повести временных лет. Шахматов, правда, считал, что в утраченной части Синодального списка читался иной текст, но в современных работах эта точка зрения отвергается: во-первых, в сопоставимой части оба извода действительно очень близки; во-вторых, объем текста утраченных 16 тетрадей Синодального списка ненамного превосходит объем соответствующей части младшего извода. Кроме того, можно указать в самом Синодальном списке фрагменты (под 1198, 1238, 1268 годами), выписанные из того же Начального свода, который представлен в Н1Л младшего извода. По-видимому, Начальный свод появился в Новгороде лишь в XIII веке.

ПСРЛ т. 3.

24. Летопись Новгородская IV — летопись XV века, дошедшая в двух редакциях — старшей, доведенной до 1437 года (Новороссийский и Голицынский списки), и младшей, в основной части доходящей до 1447 года и далее продолженной по разному в разных списках; текст старшей и младшей редакции сходен до 1428 года. Н4Л была издана в ПСРЛ в 1848 году и переиздана в 1915–1925 годах. Совпадение Н4Л с летописью Софийской 1-й с начала и до 6926 (1418) года дает основание считать ее новгородской версией их общего протографа. Софийская 1-я включает ряд больших статей, опущенных в Н4Л, но в ряде случаев Н4Л сохраняет более первоначальные чтения. В летописи Новгородской Карамзинской, передающей, по-видимому, наиболее раннюю редакцию Н4Л, и в еще большей степени в Н4Л первоначальный текст «свода 1448 года» был пополнен дополнительными новгородскими и частично ростовскими известиями. Среди этих дополнительных известий Н4Л — летописчик новгородских посадников и семейный летописец новгородца.

ПСРЛ, СПб., 1848, т. 4.

25. Летопись Новгородская Карамзинская (ЛНК) — летопись середины XV века, дошедшая в единственном списке, принадлежавшем Н. М. Карамзину. А. А. Шахматов, впервые исследовавший эту летопись, колебался в ее определении, считая, что ЛНК была либо первоначальной редакцией летописи Новгородской IV, либо отражением общего источника летописей Новгородской IV и Софийской 1-й.

Характерной особенностью ЛНК является необычное расположение ее текста. До рассказа о крещении Руси текст почти совпадает с Новгородской IV, но далее разделяется на две выборки. В первой, доведенной до 6919 (1411) года, читаются известия, соответствующие первым половинам годовых статей Новгородской IV и преимущественно связанные с Новгородом; во второй, с 6496 (988) по 6936 (1428) год, тексты, соответствующие вторым половинам годовых статей Новгородской IV (сюда попали все большие летописные повести).

Научная ценность ЛНК определяется, помимо ее первичности по отношению к Новгородской IV летописи, также наличием ряда уникальных статей, например грамот константинопольского патриарха Антония в Новгород 6898 (1390) и 6902 (1394) годов, не сохранившихся, кроме ЛНК, ни в других летописных текстах, ни в отдельных списках.

Издания текста ЛНК нет (в настоящее время готовится к печати).

26. Летопись Новгородская Хронографическая (или Хронографический список летописи новгородской IV) — документ конца XV века, дошедший в единственном полном списке, содержащем также Хронограф Русский. Представляет собой особую редакцию летописи Новгородской IV, в которой значительно расширен (на основе летописи Новгородской I) материал новгородсытх известий.

ПСРЛ 1848 т. 4 с. 146–165.

27. Летописи псковские (ЛП), относящиеся к XV–XVII векам, связаны единством происхождения, но представляют собой несколько самостоятельных памятников. Уже издатели ЛП в ПСРЛ в 1848–1851 годах выделили две летописи под этим наименованием: Псковскую первую и Псковскую вторую (Синодальный список).

ЛП содержат богатый материал по истории псковской земли, Новгорода, Прибалтики и Москвы. Летописное дело в Пскове зарождается в XIII веке, а в XIV принимает регулярный характер в связи с экономическим подъемом и ростом города, борьбой за политическую независимость от Новгорода. Центром летописного дела в Пскове на протяжении всего XIV века был Троицкий собор, руководили псковским летописанием выборные вечевые власти, в частности посадники. Псковская летопись XIII–XIV веков носит по преимуществу деловой, местный характер. Центральное место в текстах занимают рассказы о сражениях с Ливонским орденом, описание ссор с Новгородом и Литвой, записи о строительстве церквей и городских стен, о поставлении князей и посадников, о неурожаях, голоде, болезнях, небесных знамениях и так далее. Сообщения об общерусских событиях в ЛП немногочисленны и лаконичны.

Однако в XV веке псковские летописи начинают приобретать общерусский характер, тематика их расширяется, отражаются события, которые не имеют прямого отношения к Пскову: борьба в Орде, удельные смуты, события в Литве и Новгороде.

Самая ранняя редакция, свод 1469 года, представлена Тихановским списком. Он открывается Повестью о Довмонте, затем следует краткое хронографическое введение, после чего начинается изложение русской и псковской истории. Заканчивается свод рассказом о событиях 1464–1469 годов, связанных с борьбой Пскова за самостоятельную епископию.

ПСРЛ, СПб… 1848. т. 4; ПСРЛ, СПб., 1851, т. 5.

28. Летопись Радзивилловская (ЛР), XIII век. Основной список представляет лицевую (иллюстрированную) рукопись XV века. Рукопись эта принадлежала в XVII веке польско-литовским магнатам Радзивиллам (откуда и ее название); затем попала в Восточную Пруссию (Кенигсберг), где с нее по приказу Петра I была снята копия; в 1758 году она была захвачена как военный трофей в Семилетней войне и отвезена в Петербург; в конце XVIII века впервые опубликована.

Чрезвычайно близка к Радзивиловскому списку летопись Московско-Академическая (или Московско-Академический список Суздальской летописи); они совпадают с начала вплоть до 6714 (1206) года (далее в Московско-Академической вплоть до 6927 (1419) года следует текст иного происхождения). Текст ЛР доведен до 6714 года, но внутри него, с нарушением хронологии, помещены известия 6711–6713 (1203–1205) годов. Поскольку ни Радзивиловский список не может быть возведен к Московско-Академическому списку, ни Московско-Академический список — к Радзивиловскому, то А. А. Шахматов возводил их к общему источнику, который он определял как ЛР.

Начиная с известия 1138 года может рассматриваться как третий список ЛР еще один памятник — летописец Переяславля Суздальского или «Летописець руских царей» Сходный с ЛР текст начинается в этом памятнике с 6646 (1138) года и продолжается после 6714 года, завершаясь 6722 (1214) годом. А. А. Шахматов пришел к заключению, что в основе всех списков ЛР лежал Переяславский свод 1214 года, окончание которого утрачено в Радзивиловском и Московско-Академическом списках ЛР.

Сравнение ЛР (в трех списках) с летописью Лаврентьевской обнаруживает существенные расхождения между ними. Свод начала XIII века, отразившийся в ЛР, обнаруживает тенденцию составителя к обновлению языка своего источника: он систематически, хотя и не всегда точно, заменяет архаичные выражения раннего летописания (сохранившиеся в Лаврентьевской) более современными и более понятными для него (вместо («ложница» — «постельница», вместо «вира» — «вина», и тому подобное).

Следует отметить, что текст Летописца Переяславля Суздальского в ряде случаев отличается от текста двух остальных списков ЛР. Так, под 6683 (1175) годом в ЛР, как и в Лаврентьевской, рассказ об убийстве Андрея Боголюбского завершается молитвой о помиловании «князя нашего и господина Всеволода»; в Летописце Переяславля вместо этого: «князя нашего и господина Ярослава» (княжившего с 1201 годах в Переяславле). Сообщая о вокняжении Ярополка Ростиславича после убийства Андрея Летописец Переяславля трижды указывает, что «переяславцы» этого не хотели: в остальных списках ЛР (как и в Лаврентьевской) этих слов нет. Под 6684 (1176) годом в Летописце Переяславля за победу над Ростиславичами прославляются не только «володимерцы» (как в остальных летописях), но троекратно также и «переяславцы», и так далее. С другой стороны, в ряде случаев оба основных списка ЛР отличаются от Лаврентьевской, а Летописец Переяславля с ней сходится. Так, в основных списках ЛР при перечислении убийц Андрея в 1175 году нет имен, а в Летописце Переяславля они названы; в Летописце Переяславля упоминается, что сразу после убийства Андрея «володимерци с радостью» посадили Ярополка (в остальных списках нет); под 6694 (1186) годом Летописец Переяславля, в отличие от остальных списков ЛР, сообщает о рождении у Всеволода сына Константина…

Чем объясняются эти различия? Следует ли видеть в летописце Переяславля переяславскую версию владимирского свода, а в остальных списках ЛР — владимирскую? Или же общий протограф Летописца Переяславля и ЛР был переяславским сводом, а оба списка ЛР владимирской обработкой? Все эти вопросы еще нельзя считать разрешенными, но бесспорным остается вывод о двух основных редакциях владимирского летописания — своде конца XII века, разившемся в Лаврентьевской летописи, и своде начала XIII века, представленном ЛР.

Важнейшей особенностью текста ЛР являются многочисленные иллюстрации, свыше 600 миниатюр. В Радзивиловском списке XV века эти миниатюры, очевидно, восходят к его оригиналу — Переяславскому своду 1214–1216 годов (хотя в Московско-Академическом списке иллюстраций нет, но один из пропусков этого текста свидетельствует о том, что в оригинале они были), а возможно и к владимирскому своду начала XIII века. Иллюстрации к ЛР являются ценным художественным памятником и вместе с тем — источником, существенно дополняющим данные письменности.

В дальнейшем текст ЛР (Радзивиловского и Московско-Академического списков) использовался для составления списка разночтений и дополнений при издании Лаврентьевской летописи (окончание Московско-Академического списка было издано в приложении к ней). Отдельно (1851 году) был издан Летописец Переяславля Суздальского. Рукопись ЛР была воспроизведена в 1902 году фотомеханическим путем. Уже в 1936–1941 годах М. Д. Приселков подготовил текст ЛР с разночтениями по Московско-Академическому списку и Летописцу Переяславля Суздальского.

29. Летопись Симеоновская (ЛСи), конец XV века, сохранилась в единственном полном списке XVI века. Открыта А. А. Шахматовым, назвавшим летопись по имени одного из владельцев ее рукописи — книжного справщика XVII века Никифора Симеонова. В единственном списке ЛСи нет начальной части и текст начинается с 6685 (1177) года. Первая часть ЛСи, до 6900 (1391–1392) года, близка к летописи Троицкой и вместе с летописцем Рогожским восходит к редакции 1412 года общерусского свода конца XIV или начала XV века — протографа летописи Троицкой. Вторая часть ЛСи близка к летописным сводам Московским великокняжеским 1479 года и конца XV века; эта часть начинается с 6918 (1410) года, и возникающая таким образом дублировка 6918–6920 годов свидетельствует о соединении в ЛСи двух разных источников. Влияние Московского свода обнаруживается и в первой части ЛСи — из этого свода заимствованы летописные фрагменты 6743–6745 (1235–1237), 6747–6757 (1239–1249), 6869–6872 (1361–1364) и 6909–6916 (1401–1408) годов.

Вторая часть ЛСи обрывается на 7002 (конец 1493) году, но по характеру своих известий ЛСи ближе к Московскому своду второй половины 90-х годов XV века, отразившемуся в Мазуринском виде («Летописца от 73-х язык») и в летописи Новгородской Хронографической, чем к Московскому своду конца XV века, сохранившемуся в Уваровском списке. Дошедший до нас список ЛСи принадлежал Волоколамскому монастырю, и такой специальный интерес к Рязани может быть поэтому объяснен рязанским происхождением волоколамского игумена начала XVI века (впоследствии митрополита) Даниила.

ПСРЛ 1913 т. 18.

30. Летопись Софийская 1-я (С1Л), XV век, сохранилась во множестве списков и лежит в основе всех общерусских летописей второй половины XV–XVI веков. Дошла в двух редакциях: старшей, доведенной до 6926 (1418) года, и младшей, в которой текст продолжен до второй половины XV века; один из списков младшей редакции С1Л — список Царского — доведен до 1508 года и отражает влияние летописного свода Сокращенного и великокняжеского летописания начала XVI века. В науку С1Л была введена уже с начала Х1Х века; в 1821 года издана П. Строевым (вместе с летописью Софийской 2-й), в 1851 году — в ПСРЛ (с пропусками текста); в 1926 году С1Л была вновь переиздана в ПСРЛ, но издание не завершено. Название С1Л, данное ей в науке, связано с вступительной частью С1Л, имеющей наименование «Софийский временник» (и восходящей, очевидно, к Начальному своду XI века). ПСРЛ 1853 т. 5–6.

31. Летопись Софийская 2-я — летопись начала XVI века сохранившаяся в двух списках, Архивском первой четверти XVI века и Воскресенском середины XVI века. С2Л была издана уже в начале XIX века, а в 1851 г. — в составе ПСРЛ.

Историки Х1Х в. обращали внимание на наличие в С2Л записей, составленных «в лагере, враждебном правительству». Состав С2Л и ее источников может быть определен лишь частично.: Поздний Воскресенский список содержит до конца XIV в. летопись Софийскую 1-ю (поэтому и сама С2Л была названа Софийской); текст Архивского списка начинается только с 1397 года, но поскольку в начале этой рукописи недостает всего 25 листов, ясно, что Софийская 1-я здесь помещена быть не могла. Свод 1518 года, лежащий в основе С2Л и Львовской, восходил к различным источникам. При его составлении были использованы официальные документы, связанные с Флорентийским собором 1439 года. Но наиболее оригинальными являются разделы свода 1518 года, восходящие к неофициальному своду 80-х годов.

ПСРЛ 1853 т. 6 с. 115–358.

32. Летопись Тверская, или Тверской сборник (ЛТ), XVI век, содержит значительные фрагменты тверского летописания с конца XIII по конец XV век. ЛТ дошла в трех списках XVII века западнорусского происхождения — Погодинском, Забелинском и Толстовском.

Первая часть ЛТ, до 6793 (1285) года, представляет собой ростовский летописный свод, близкий к летописям Ермолинской и Львовской; в ЛТ обнаруживаются также значительные заимствования из летописи Новгородской 1-й. Текст ЛТ дает основания для предположения о вероятном наименовании тверского свода 1375 года. Очевидно, тверской свод 1375 года, составленный в подкрепление прав Михаила Александровича на владимирский престол, и назывался «Владимирским полихроном». В ЛТ текст летописного свода 1375 года был продолжен тверскими известиями вплоть до 1486 года, времени присоединения Твери к Русскому государству. Однако характер тверского свода, использованного в этой части ЛТ, не вполне ясен. В двух случаях текст ЛТ оказывается сходным с текстом тверской редакции 1412 года общерусского свода начала XV века, отразившейся в Рогожском летописце и Симеоновской летописи: совпадают известие 1392 года о присоединении Нижнего Новгорода и фрагмент рассказа о событиях, предшествовавших нашествию Едигея. В основном тверские известия за XV век в ЛТ фрагментарны и не выражают позиции тверских князей. Отрывок из тверской великокняжеской летописи сохранился, по-видимому, в составе внелетописного памятника — «Похвального слова великому князю Борису Александровичу» тверского инока Фомы, но отрывок этот не имеет ничего общего с текстом ЛТ. Возможно, что в ЛТ до нас дошел текст иной тверской летописи, не связанной с великокняжеской властью.

ПСРЛ 1863 т.15

33. Летопись Типографская (ЛТ), конец XV — начало XVI века. Дошла в двух редакциях, Синодальной и Академической. Впервые Синодальный список ЛТ, принадлежавший Синодальной типографии, был опубликован еще в конце XVIII века. Сопоставляя обе редакции ЛТ (Синодальная редакция известна по единственному Синодальному списку), можно установить, что первичным является текст Академической редакции, последовательно доведенный до 6998 (1488/89) года (далее следуют приписки, расходящиеся в отдельных списках). Известия Академической редакции за 1484 и 1485 годы логически связаны между собой (рассказ о попытке отставки митрополита Геронтия); отсутствие этого текста, начиная с 1485 года, в Синодальной редакции было, очевидно, следствием сокращения. Таким образом, основой ЛТ можно считать летописный свод 1489 года.

Свод этот состоит из двух частей. Первая, доходящая до 6931 (1423) года, есть сокращенное изложение летописного свода Московского великокняжеского 1479 года. Небольшие дополнения к этому тексту в ЛТ связаны с Ростово-Суздальской землей и ростовской епархией; упоминается, что древняя княгиня Ольга была дочерью князя Олега, и др. Текст второй части ЛТ также довольно краток (особенно за 20–60-е годы), но оригинален и включает целую серию известий, связанных с Ростовом и ростовской епархией. Как в этой повести, так и в ряде других известий обнаруживается независимая позиция летописца по отношению к великокняжеской власти. Так, рассматривая процесс объединения Руси с московской точки зрения (в рассказе о присоединении Новгорода москвичи именуются «нашими»), летописец тем не менее излагает с нейтральных позиций борьбу Василия II с Шемякой, осуждает нападение Менгли-Гирея на Киев в 6991 (1483) году (в Московском своде поход этот рассматривается как справедливое возездие польско-литовскому королю) и репрессии Ивана III в присоединенных землях — Новгороде и Твери. Составленный после смерти ростовкого владыки Вассиана Рыло в 1481 году свод, лежащий в основе ЛТ, был, очевидно, летописью, связанной с ростовской епархией, но имевшей спеофициальный характер.

ПСРЛ 1921 т. 24.

34. Летопись Троицкая (ЛТр), начало XV века, доведена до 1408 года, известна историкам XVIII — начала XIX веков в единственном «харатейном» (пергаментном) списке и сгоревшая в 1812 году. ЛТр была широко привлечена Н. М. Карамзиным для его «Истории государства Российского»; текст ЛТр сохранился в цитатах Н. М. Карамзина и в «разночтениях» к начальной части (до 907 года) первого незавершенного издания летописи Лаврентьевской 1804 года. А. А. Шахматов, открыв летопись Симеоновскую, установил ее сходство с ЛТр (судя по цитатам Карамзина); сходный текст, начиная частично с 1328 года и полностью с 1375 года, имеет и летописец Рогожский. М. Н. Тихомиров обнаружил также многочисленные совпадения с ЛТр в летописце Владимирском XVI века. На основании перечисленных источников (кроме Владимирского летописца) М. Д. Приселков предпринял реконструкцию ЛТр, опубликованную в 1950 году.

Наибольшие трудности представляет реконструкция ЛТр в ее конечной части — после 6899–6900 (1391–1392) годов; здесь текст Симеоновской летописи и Рогожского летописца существенно отличается от текста ЛТр, насколько мы можем судить о нем по цитатам Н. М. Карамзина; при реконструкции этой части М. Д. Приселков обращался к летописному своду московскому великокняжескому конца XV века. Сама ЛТр содержала (судя по цитате Карамзина) в своей конечной части ссылку на какую-то предшествующую ей по времени летопись — «Летописец великий русский», доведенный до «князя нынешнего» (Василия I, вступившего на престол в 1389 году), но что представлял собой этот «Летописец» — неясно. Если это был московский летописец, то, очевидно, его известия были полностью использованы сводом 1408 года, во всяком случае, в более позднем летописании фонд московских известий XIV века не выходит за пределы соответствующего фонда в ЛТр.

35. Летопись Устюжская (ЛУ), именуемый иначе Устюжский летописец, Устюжский летописный свод, Архангелогородский летописец — летопись, составленная в начале XVI века на севере Русского государства, но имеющая общерусский характер. Начальная часть ЛУ весьма своеобразна и не находит близких аналогий в других летописях; однако едва ли можно видеть здесь следы древнейшего летописания, не отразившегося в Повести временных лет и Начальном своде, скорее это следы литературного творчества XV–XVI веков. С 6694 по 6981 (1186–1473) годы ЛУ сходна с летописным сводом Сокращенным; можно предполагать, что в основе всех этих памятников (и нескольких других, в частности, летописи Ермолинской) лежал общий источник — севернорусский (Кирилло-Белозерский) свод 70-х годов XV века, в ряде случаев переданный в ЛУ ближе к оригиналу, чем в других летописях. Севернорусский свод 70-х годов восходил, по-видимому, к общему протографу с ростовским сводом начала XV века, отразившемуся в Московско-Академической летописи, чем и объясняются совпадения этой летописи с ЛУ.

36. Повесть временных лет (ПВЛ) — принятое в науке название летописного свода, созданного в начале XII века и сохранившегося в двух редакциях, второй и третьей. Старшие списки второй редакции — Лаврентьевский 1377 года, в составе летописи Лаврентьевской, Радзивилловский (в составе летописи Радзивилловской и Московско-Академический). Оба последних списка XV в. Третья редакция ПВЛ дошла до нас в составе летописи Ипатьевской

Большинство исследователей считают составителем первой редакции ПВЛ монаха Киево-Печерского монастыря Нестора. В Лаврентьевском списке ПВЛ озаглавлена: «Се повести времяньных лет, откуду есть пошла Руская зем(л)я, кто в Киеве нача первее княжити и откуду Руская земля стала есть»; в Ипатьевском списке после слова «лет» добавлено: «черноризца Федосьева манастыря Печерьскаго», а в Хлебниковском — «Нестера черноризца Феодосьева манастыря Печерского». Исследования А. А. Шахматова позволили отказаться от господствовавших в науке первой половины XIX века представлений о ПВЛ как летописи, составленной (по крайней мере в пределах описания событий второй половины XI — начала XII века) единолично Нестором; А. А. Шахматов доказал, что ПВЛ предшествовала другая летопись, так называемый Начальный свод, но Нестор существенно переработал его и дополнил изложением событий конца XI — начала XII века. Начальный свод, по гипотезе А. А. Шахматова, был составлен в 1093–1095 годах игуменом Киево-Печерского монастыря Иоанном. Начальный свод до нас не дошел, но отразился в новгородском летописании, в частности сохранился в составе летописи Новгородской 1-й младшего извода, в начальной ее части (до 1016 года) и в статьях 1053–1074 годов. Следы его могут быть обнаружены также в летописи Новгородской IV и летописи Софийской 1-й, протограф которых использовал новгородское летописание.

Согласно гипотезе А. А. Шахматова, Нестор, перерабатывая Начальный свод, углубил и расширил историографическую основу русского летописания: история славян и Руси стала рассматриваться на фоне всемирной истории, было определено место славян среди других народов, возводивших своих прародителей к потомкам легендарного Ноя. Таким образом, русская история вводилась в рамки традиционной христианской историографии.

Именно этой историографической концепции была подчинена композиция ПВЛ. Рассказу Начального свода об основании Киева Нестор предпослал обширное историко-географическое введение, повествуя о пронсхождении и древнейшей истории славянских племен, определяя границы исконно славянских земель и территорий, ими освоенных. Нестор внес в летопись извлечения из Сказания о начале славянской письменности, чтобы лишний раз подчеркнуть древность и авторитетность славянской культуры.

Описывая обычаи различных племен, обитающих на Руси, или народов дальних стран, сведения о которых Нестор приводит по переводу византийской Хроники Георгия Амартола, летописец подчеркивает мудрость и высокую нравственность полян, на земле которых находится Киев. Нестор укрепляет предложенную еще Никоном историографическую концепцию, согласно которой великие князья киевские ведут свой род от <призванного> новгородцами варяжского князя Рюрика. Переходя к изложению событий Х — XI веков, Нестор в основном следует тексту Начального свода, но дополняет его новыми материалами: он вводит в ПВЛ тексты договоров Руси с Византией, пополняет рассказы о первых русских князьях новыми подробностями, почерпнутыми из народных исторических преданий: например, повествованием о том, как Ольга хитростью овладела столицей древлян Искоростенем, как юноша-кожемяка одолел печенежского богатыря, а старец спас осажденный печенегами Белгород от неминуемой капитуляции. Нестору принадлежит и заключительная часть ПВЛ (после окончания текста Начального свода), однако, как полагают, эта часть могла быть переработана в последующих редакциях ПВЛ. Именно под пером Нестора ПВЛ становится выдающимся памятником древнерусской историографии и литературы.

О редакциях ПВЛ и их соотношениях существуют различные суждения. По гипотезе А. А. Шахматова, первая редакция ПВЛ (Нестора) была создана в Киево-Печерском монастыре в 1110–1112 годах. После смерти покровительствовавшего монастырю князя Святополка составление летописи было передано в Выдубицкий Михайловский монастырь, где в 1116 году игумен Сильвестр перерабатывает заключительные статьи ПВЛ, положительно оценивая деятельность Владимира Мономаха, ставшего в 1113 году великим князем киевским. В 1118 году по поручению новгородского князя Мстислава Владимировича составляется третья редакция ПВЛ.

Однако не все детали этой гипотезы в равной мере убедительны. Во-первых, существуют различные суждения о дате составления первой редакции ПВЛ и о ее объеме. Сам А. А. Шахматов то относил ее создание к 1110 году, то допускал, что труд Нестора был продолжен до 1112 года, то полагал, что сам Нестор довел его до 1112 года.

37. «Царственная книга» (Цк) — одна из частей летописного свода Лицевого XVI века, составленного по заказу Ивана IV Грозного. Свое название Цк получила согласно помете, читающейся на полях рукописи. Замысел и начало исполнения Лицевого свода приходятся на бурное время опричнины. Поэтому изложение обширного исторического материала в своде подчинено идее прославления царской династии, утверждения самодержавной власти царя. Работы по иллюстрированию наиболее злободневной последней части Лицевого свода с изложением событий 1533–1568 годов (время правления Ивана Грозного) были приостановлены около 1575 годов, в момент обострения внутриполитической борьбы.

По указанию Грозного текст этой части свода подвергся значительным исправлениям со стороны неизвестного редактора, на полях появились знаменитые приписки, обличающие боярские заговоры и измены. Копирование отредактированного текста сопровождалось его исправлением по «Летописцу начала царства». Так образовались «повторные» листы Лицевого свода. Они написаны на совершенно новой бумаге, взятой из запасов Печатного двора в Александровской слободе, потому что остатки бумаги Лицевого свода были переданы для нужд того же Печатного двора. Такое же сочетание двух сортов бумаги — основной части Лицевого свода и «повторных» листов — обнаруживается и печатной Псалтири 1576 года, что и позволяет датировать последний этап работы над Лицевым сводом 1576 годом. Но оформление этой части свода по каким-то причинам не было завершено: миниатюры так и остались нсраскрашенными, ряд рисунков выполнен лишь в карандашном наброске, а в некоторых случаях для миниатюр и вовсе оставлены только чистые места.

До середины XVII века последняя часть Лицевого свода хранилась в виде непереплетенных и перепутанных листов, и лишь в третьей четверти XVII века произошло ее разделение на два тома: Синодальную летопись и Цк. Рукопись Цк была обнаружена историком М. М. Щербатовым, который привел ее в некоторый порядок и опубликовал в 1769 году. В исторической литературе длительное время господствовало ошибочное мнение, что Цк является копией Синодальной летописи, подвергнувшейся новой редакционной правке. Это привело к искаженному представлению о ходе работ над Лицевым сводом и к неверной его датировке.

ПСРЛ 1906 т. 13, 2-я половина.

Приложение 2

Палеи[87] и хроники

1. Палея историческая (ПИ) — переводной памятник, излагающий библейскую историю от сотворения мира до времени царя Давида. В отличие от Палеи толковой ПИ не содержит толкований и полемических отступлений. В списках носит наименование («Книга бытиа небеси и земли»). Источниками ПИ помимо собственно библейского текста явились апокрифы, Великий канон Андрея Критского, слова Иоанна Златоуста и Григория Богослова. Русский текст ее восходит, как это установлено М. Н. Сперанским и Т. А. Сумниковой, к среднеболгарскому переводу с греческого, осуществленному в первой половине XIII в. Сходный греческий текст (который не может быть, однако, признан непосредственным оригиналом перевода) опубликован А. Васильевым (Anecdota graeco-byzantina. М., 1893). Влияние ПИ обнаруживается в Хронографе Русском распространенной редакции 1617 г.

2. Палея толковая (ПТ) — памятник, в котором пересказываются с полемическими, антииудейскими толкованиями, а также с многочисленными дополнениями библейские книги: пятикнижие Моисея, книги Иисуса Навина, Судей, Руфь, первая книга Царств. О происхождении ПТ существуют различные мнения. Одни считали ее переводом с греческого, хотя греческий оригинал неизвестен; другие видят в ней труд, составленный древнерусскими книжниками. В процессе изучения ПТ были выделены ее разновидности, которые сейчас принято рассматривать как отдельные памятники: ПТ, Палея хронографическая и Палея историческая.

ПТ представляет собой сложную компиляцию, в которой библейский текст обильно дополнен апокрифическим материалом, например, извлечениями из Откровения Авраама, словами Афанасия Александрийского о Мельхиседеке, «Лествицы» Иоанна Синайского, Заветов двенадцати патриархов, апокрифов о Моисее и более мелкими извлечениями из различных апокрифических преданий. Составитель ПТ обращался также к сочинениям Ефрема Сирина, к «Откровению» Мефодия Патарского, к «Христи-анской топографии» Косьмы Индикоплова, к сочинениям Севериана Гевальского, Епифания Кипрского, Иоанна Экзарха Болгарского и другим источникам. Среди них оказался и неизвестный пока памятник, в котором библейская история излагалается с существенным привнесением апокрифических элементов. Именно этот источник был использован как составителем ПТ, так и составителем «Речи философа», входящей в состав Повести временных лет. Текстуальная близость ПТ и летописи была замечена давно, но ей давались различные объяснения: видели в ПТ источник летописи, а А. А. Шахматов, напротив, считал возможным, что ПТ сама восходит к летописи. Более вероятна, однако, точка зрения, согласно которой близость ПТ и летописи объясняется их обращением к общему источнику. Время составления ПТ, во всяком случае той ее разновидности, которая известна нам по Коломенскому и сходным спискам, не установлено.

3. Палея хронографическая (ПХ) — памятник, по своему характеру и составу сочетающий черты палеи и хронографа. Представляет собой переработку Палеи толковой. Различаются две разновидности ПХ: Полная и Краткая. Полная ПХ в первой своей части (до описания событий времен царя Соломона) текстуально близка к Палее толковой, но текст последней дополнен новыми материалами: извлечениями из Библии, апокрифическими легендами о Ламехе, Мельхиседеке, Исаве и Иакове, Моисее, Соломоне (включены апокрифические Суды Соломона, апокриф о Соломоне и Китоврасе), фрагментами из Хроники Георгия Амартола и, в меньшей степени, из Хроники Иоанна Малалы, из Александрии хронографической второй редакции, из Толкований Ипполита на Книгу Даниила и др. Начиная, с повествования об израильских и иудейских царях Полная ПХ восходит, видимо, к «Хронографу по великому изложению» и использует также памятники из его, сближаясь во многих фрагментах с Краткой ПХ, Хронографом Троицким и второй редакцией летописца Еллинского и Римского.

4. Хроника Александра Гваньини — произведение польского историка эпохи Возрождения Александра Гваньини (1538–1614), посвященное географии и истории стран Центральной и Восточной Европы: Польши, Литвы, России и др. Первое издание этого компилятивного труда (и едва ли не плагиата с не дошедшего до нас сочинения М. Стрыйковского) вышло в 1578 году, изложение событий доведено в нем до середины 1570-х годов; второе издание (1581) излагает историю до сентября 1580 года и включает главу об Иване Грозном. В июле 1581 года во время похода на Псков Гваньини поднес это издание польскому королю Стефану Баторию, который переслал его Ивану Грозному. Позднее латинский текст издавался неоднократно, в 1611 году вышел польский перевод М. Пашковского, изложение было значительно дополнено и охватывало события начала XVII века.

Полные переводы Х. Гваньини на русский язык не изданы.

5. Хроника Георгия Амартола (Х. Амартола) — хроника, излагающая всемирную историю от сотворения мира до 842 года, составленная в IX веке византийским монахом Георгием. В греческом заголовке памятник именуется «Грешником». В Х веке Х. Амартола была продолжена описанием событий византийской истории еще за одно столетие и доведена до 948 года. Это продолжение приписывается византийскому хронисту Симеону Логофету. Источниками труда Амартола являлись библейские книги, а также различные хроники: Хроника Иоанна Малалы, хроники Юлия Африкана, Диона Кассия, Евтропия, Евсевия, Феофана, Феодорита и др.

Текст Х. Амартола, продолженный до 948 года, был переведен на славянский язык. О времени и месте перевода существуют различные точки зрения. В. М. Истрин считал, что перевод был осуществлен в Киевской Руси в XI века. Высказывали мнение, что перевод был сделан в Болгарии в Х веке и в XI веке привезен на Русь, или что в переводе участвовал наряду с русским переводчиком болгарин. Н. А. Мещерский допускает, что перевод был сделан в Болгарии в Х веке, а в Киеве, в XI веке, лишь основательно отредактирован.

Х. Амартола состоит из небольшого вступления и четырех книг. В первой книге кратко изложены основные этапы всемирной истории от сотворения мира до времени Александра Македонского. Во второй повествуется о библейской истории, и лишь в конце ее говорится о восточных царях и о Юлии Цезаре. В третьей книге, озаглавленной «Начало Ромейских царствий», рассказывается о римской и византийской истории вплоть до 30-х годов X века — до крещения императора Константина. Краткие исторические справки о римских императорах перемежаются здесь с христианскими легендами и с обширными богословскими рассуждениями. Четвертой книге, именуемой «Временьник о хрестьянских царях», присуще то же сочетание собственно исторических сведений (особенно обстоятельных и детальных в конце книги, где текст восходит к Хронике Симеона Логофета) с обширными отступлениями богословского и церковно-догматического характера, например при изложении споров, разгоравшихся на церковных соборах или в годы борьбы иконоборцев с иконопочитателями. Х. Амартола написана тяжелым языком, в ней относительно мало сюжетного повествования, но тем не менее она сыграла огромную роль в развитии русской хронографии и летописания.

Славянский перевод существовал в двух незначительно различавшихся разновидностях. Одна из них отразилась в различных хронографических компиляциях: в Хронографе по великому изложению, где текст Х. Амартола был передан в значительном сокращении, в архетипной редакции летописца Еллинского и Римского, в Хронографе XIII века — протографе хронографов Архивского и Виленского, а также в Хронографе Софийском. Через посредство Хронографа по великому изложению текст Х. Амартола вошел в состав Начального свода, Хронографа Троицкого, Полной и Краткой редакций Палеи Хронографической. Через посредство Архетипной редакции летописца Еллинского и Римского — в первую и вторую его редакции, а через посредство последней — в Хронограф Русский.

При этом заметим, что древнерусских хронистов Х. Амартола привлекала прежде всего как ценнейший исторический источник, и поэтому, например, во второй редакции летописца Еллинского и Римского богословские рассуждения Амартола частично были опущены, а в ряде случаев текст этой хроники был заменен более доступным по изложению текстом Хроники Малалы. Впоследствии, при включении текста Еллинского летописца в Хронограф Русский, произошли новые замены: сухой и трудный для понимания текст Амартола вытеснялся более эмоциональным и «сюжетным» текстом Хроники Манассии.

Другая разновидность перевода сохранилась в составе отдельных списков. Эта разновидность представлена двумя редакциями, первой и восходящей к ней второй. Первая редакция известна в трех списках.

6. Хроника Иоанна Зонары (Х. Зонары) — византийская хроника, содержащая описание всемирной истории от сотворения мира до восшествия на престол императора Иоанна II Комнина. Создана она, как полагают, около 1117 года. Греческий текст издавался неоднократно.

Славянский перевод Х. Зонары был осуществлен в Болгарии около 1170 года. Он далеко не адекватен оригиналу. Без существенных сокращений сохранено повествование о библейской истории и истории восточных монархий, об Александре Македонском, о его преемниках и истории Иудеи вплоть до разрушения Иерусалима Титом, об истории Рима от прибытия Енея в Италию и до убийства Юлия Цезаря. В дальнейшем в тексте опущен ряд фрагментов. После описания гибели Цезаря непосредственно следует рассказ об императорах от Веспасиана до Максимиана, затем воспроизводятся статьи об императоре Константине Великом, о византийских императорах от Феодосия 1 до Маркиана, об Анастасии, Маврикии, Ирине и Константине VI, об императорах от Феофила до Льва VI, о Василии II и Константине VIII. Затем, в нарушение хронологии, во всех списках следует повествование об императоре Льве V Армянине.

7. Хроника Иоанна Малалы (Х. Малалы) — хроника, составленная Иоанном Малалой («ритором»), антиохийским клириком (около 491–578 годов). Примерно с 532 года Малала жил в Константинополе. Полный греческий текст Х. Малалы (отсутствует лишь начало 1-й книги) дошел до нас в единственном списке, хранящемся в Оксфорде; он был издан трижды — в 1691, 1733 и 1831 годах, последний раз в составе Боннского корпуса сочинений византийских авторов. Сохранились также незначительные фрагменты греческого текста первой книги Х. Малалы.

Х. Малалы состоит из 18 книг. В книгах 1-й, 2-й и 4-й излагается древнейшая история, в основном это пересказы греческих мифов (о борьбе богов с гигантами, о Зевсе и Кроне, о Семеле, об Ио, о Персее, Эдипе и др.). В 3-й книге излагается библейская история, в 5-й — история Троянской войны, в которой Малала следует средневековой версии Диктиса Критского (автора книги «Описание Троянской войны», появившейся в VI веке, которую в средневековье считали дневником участника осады Трои). Далее в Х. Малалы повествуется о персидских царях, о царе Крезе, о македонских царях и начале Рима (кн. 6), о Ромуле и Реме и первых римских царях вплоть до Тарквиния (кн. 7), о преемниках Александра Македонского — Птоломеях и Селевкидах (кн. 8); последующие книги (кн. 9–12) излагают историю Юлия Цезаря и римских императоров от Октавиана Августа до Констанция Хлора, а затем — римских и византийских императоров от Константина Великого до Юстиниана (кн. 13–18).

Х. Малалы была переведена на славянский язык в Болгарии, вероятно, еще в Х веке. Полного текста перевода до нас не дошло. Х. Малалы известна лишь по извлечениям в составе различных русских хронографических компиляций. В вводную часть первой и некоторых списков второй редакции летописца Еллинского и Римского вошел ряд фрагментов и пересказов сюжетов из первых четырех книг хроники.

В основе славянского перевода лежит греческий текст иной редакции, чем дошедший до нас в Оксфордском списке. Последнее обстоятельство особенно существенно, если учесть, что славянский перевод был несомненно сделан с более ранней рукописи Х. Малалы, чем Оксфордский список XII века.

8. Хроника Константина Манассии (Х. Манассии) — стихотворная хроника византийского писателя XII века Константина Манассии, переведенная в XIV в. в Болгарии для царя Ивана Александра. Сохранились три списка среднеболгарского перевода.

Х. Манассии в списке, текстуально сходном с Ватиканским, попала на Русь пе позднее начала XVI в. Этот список до нашего времени не сохранился, и мы располагаем лишь тремя поздними (XVII век) списками русского извода. В истории древнерусской литературы Х. Манассии сыграла значительную роль. В ней излагается всемирная история, при этом основное внимание уделено истории Рима и особенно Византии; поэтому хроника была широко использована при составлении Хронографа Русского, как основной источник для изложения истории Византии. Кроме того, в Х. Манассии содержится история Троянской войны, как в ее основном тексте, так и во входящей в состав Ватиканского и Софийского списков. Большое влияние оказали на древнерусское историческое повествование система образов и стиль Х. Манассии. Помимо того, что ее текст в несущественной стилистической переработке вошел в состав Русского хронографа, стилистические приемы Х. Манассии использовались автором «Казанской истории», авторами повестей о Смуте, входящих в состав Русского хронографа редакции 1617 года. Фрагменты из Х. Манассии вошли в состав Повести о начале Москвы. Известность Х. Манассии определялась тем, что почти три четверти ее текста вошло в состав всех редакций Русского хронографа, а через его посредство также в состав летописи Никоновской, второго и третьего томов летописного свода Лицевого. Текст русских списков Х. Манассии пока не издан. А. Н. Веселовский опубликовал лишь текст «Троянской притчи» по Софийскому списку.

9. Хроника Мартина Бельского — хроника польского историографа и писателя XVI века Мартина Бельского (ок. 1495–1575), сыгравшая значительную роль в истории древнерусской литературы XVI и XVII веков. Обширный труд Бельского по всемирной истории несколько раз переиздавался. Существует предположение о существовании также изданий 1562 и 1582 годах. Первое издание (1551), посвященное польскому королю Сигизмунду 11 Августу, открывалось «Космографией», вслед за которой излагались библейская история, древняя история и христианская (но преимущественно западноевропейская) до 1550 года, после чего следовали несколько статей об Италии, Германии, Испании, Турции, венгерская и чешская хроники, а затем и польская, доведенная до смерти Сигизмунда I (1548). Второе издание Х. Бельского (1554) состоит из четырех частей. В первых двух излагается всемирная история до 1550 года, в третьей — «Космография», а в четвертой сведения географического характера, в частности рассказ о плавании Христофора Колумба и Америго Веспуччи. В издании 1564 года Бельский добавил сведения о Реформации и включил раздел о Московской Руси, основанный на книге С. Герберштейна.

Известно несколько переводов Х. Бельского на русский и украинский языки. Первое издание Х. Бельского (1551) было использовано в 1551–1555/56 годах для составления Хронографа Западнорусской редакции, в котором на основании Х. Бельского изложена история императоров и пап от времени Карла Великого до 1550 года, затем следуют переведенные из той же хроники статьи: «О Влосских землях», «О немецком народе и украйне», «О Гишпании», «О татарех», «О амазонских женах татарских», «О царех турецких», «О волосех» и далее краткие хроники Венгрии и Чехии (последняя доведена до 1527 года). Однако неизвестно, существовал ли полный перевод Х. Бельского или же были переведены лишь главы, вошедшие в Хронограф. Кроме того, указывалось, что в Описи царского архива упоминается «перевод с летописца польского и перевод с космографии», что дало основание отождествить этот перевод с переводом, использованным при составлении Хронографа Западнорусской редакции.

Другой перевод (1584) был осуществлен с издания 1564 года шляхтичем Великого княжества Литовского Амброжием Брежевским, как это явствует из записи на списке. Исследователи понимают эту запись так: во времена Сигизмунда II Августа (ум. в 1572) Брежевским был осуществлен перевод Х. Бельского, видимо, на белорусский язык, а позднее, в 1584 году — на русский. Именно этот перевод дошел до нас в упомянутых выше русских списках Х. Бельского и был ширко использован в составе Русского хронографа редакции 1617 года (и соответственно в восходящих к ней редакциях). В Хронограф вошли в пересказе многочисленные статьи исторического и географического содержания «Обзор хронографов русской редакции» о странах Востока, о Греции, Риме, странах Западной Европы, Польше, Чехии, сведения о римских папах, статьи об открытии Америки и о населяющих ее народах. Особенно примечательно включение в состав Хронографа статей мифологического содержания (мифы о Зевсе, Вулкане, Орфее и др.). На основании главы Х. Бельского «О златом руне и о войне Троянской с греки» была создана повесть «0 златом руне волшебного овна», входящая как отдельная глава в состав Хронографа 1617 года и последующих редакций.

Х. Бельского явилась также источником для «Синопсиса» Иннокентия Гизеля (1674) и «Скифской истории» А. И. Лызлова (закончена в 1692).

10. Хроника Мацея Стрыйковского — сочинение видного польского историка эпохи Возрождения Мацея Стрыйковского (1547 — после 1582), представляющее собой изложение истории польского, литовского и русского народов в их неразрывной связи, начиная с древнейшего периода по 1581 года. Главное внимание в Х. Стрыйковского уделено воссозданию истории Литвы; события русской истории киевского периода выделены Стрыйковским в особый раздел. Для написания хроники Стрыйковский привлек данные археологии, использовал большое количество устных и письменных источников польского, литовского, византийского, западноевропейского происхождения, дополнив их собственными наблюдениями. Среди этих источников находились и русские летописцы («русские хроники»).

Х. Стрыйковского впервые была издана в 1582 году на польском языке в Кенигсберге и состояла из 25 книг, разделявшихся на главы. В число вводных статей к Х. Стрыйковского входили три посвящения на латинском языке (королю Стефану Баторию, виленскому епископу Радзивилу и сыновьям Юрия Олельковича, князя Слуцкого), автобиография в стихах Стрыйковского, предисловие с обращением к «ясновельможным князьям, панам, сенаторам и всему вечно славному рыцарству», в котором идет речь о пользе изучения истории.

Х. Стрыйковского в виде фрагментов и полностью переводилась на русский язык в 1668–1688 годах четыре раза. В 1668–1670 были переведены лишь 1–3-я главы IV книги (дошедшие в составе полного перевода 1688), в которых излагалась история происхождения славян и Руси. Перевод носил характер самостоятельного произведения («Кроника, или Летописания царств, княжеств и славных мест земли московской, российской, киевской и прочих к ним прилежащих земель… от старых летописцев елинских, греческих, латинских, полских и российских и немецких историков избрано…»), была создана видимость его русского происхождения (имя Стрыйковского в заглавии не упоминалось), текст глав был поновлен. В 1673–1679 годах Х. Стрыйковского была переведена целиком.

Списки XVII–XVIII вв. этого перевода начинаются словами: «О создании мира необходимого, земли, неба и началов вещей…»; в них отсутствуют посвящения и предисловие к Х. Стрыйковского, первоначальный титульный лист. В 1682 году русский историк А. И. Лызлов перевел 1–3-ю главы IV книги заново (списки этого перевода сохранились в сборниках XVII–XIX веков). Лызлов несколько переработал текст, снабдил его комментариями и присоединил к нему перевод 2-й главы I книги. В целом перевод имел заглавие: «История о начале нашествия народу, обитающему на земли». В отличие от перевода 1668–1670 годов авторство в нем было отмечено. В 1688 был сделан второй перевод всей Х. Стрыйковского. Он был более точным, и в XVIII в. он имел хождение в официальных кругах. Текст русских переводов хроники не издан.

Интерес в России к этой хронике диктовался главным образом тем, что в ней была представлена схема происхождения славянских народов (от Мосоха), притом русскому народу отводилась первенствующая роль. Кроме того, в ней излагалась безусловно представлявшая интерес для России второй половины XVII века история Украины и Белоруссии, в ней содержались неизвестные дотоле сведения по истории Литвы, затрагивался также злободневный для России XVII в. вопрос о борьбе славянских народов с Турцией.

Русские летописцы XVII века, а впоследствии историки XVIII века обращаются к ней как к историческому источнику. Х. Стрыйковского явилась источником исторических сведений для М. В. Ломоносова при работе его над «Древней Российской историей».

11. Хроника Павла Пясецкого — произведение польского историка Павла Пясецкого, епископа перемышльского (1579–1649), излагающее историю взаимоотношений европейских государств с Польшей в период с 1571 по 1637 год. Х. Пясецкого написана на латинском языке.

12. Хронограф Академический — хронографическая компиляция, открытая и исследованная В. М. Истриным.

13. Хронограф Архивский (ХА) — хронографическая компиляция, известная в сборнике конца XV века. Сборник представляет собой копию с более древней рукописи, при этом собственно ХА вместе с близким к нему по составу Хронографом Виленским восходит к хронографическому своду 1262 года. В сборник помимо хронографа входит летописец Переяславля Суздальского. ХА представляет собой компиляцию из библейских книг (полностью вошли книги Бытия, Исход, Левит, Числа, Второзакония, Иисуса Навина, Судей, Руфь, 1–4 книги Царств, а также фрагменты из книги Исаии и Евангелий), текста «Истории Иудейской войны» Иосифа Флавия, Хроники Иоанна Малалы (книги 1, 2, 4–10). Кроме того, в компиляцию вошли фрагменты из Хроники Георгия Амартола, «Шестоднева» Иоанна Экзарха, Бесед Иоанна Златоуста, Палеи исторической, апокрифические тексты.

14. Хронограф Виленский (ХВ) — хронографическая компиляция по всемирной истории, охватывающая период от сотворения мира до начала I века н. э. Сохранился в единственном списке начала XVI века. ХВ, так же как и хронографическая часть Хронографа Архивского, восходит к архетипу — хронографическому своду середины XIII века (или своду 1262 года, хотя эта точная дата выведена условно). В целом совпадая с Архивским хронографом, ХВ восполняет ряд лакун последнего и в то же время лишен включенных в текст Архивского хронографа поздних добавлений.

15. Хронограф по великому изложению (ХрВИ) — древнерусский хронографический свод, составленный не позднее 90-х годов XI века. Название ХрВИ принято в науке на основании ссылки, обнаруженной в тексте Палеи хронографической, где говорится: «Тако бо бе писано в книгах, еже предъръжить хронограф по великому изложению». В. М. Истрин предположил, что под «великим изложением» имелась в виду Хроника Георгия Амартола. ХрВИ до нас не дошел.

16. Хронограф Русский (ХР) — хронографический свод, излагающий события всемирной и русской истории и известный в нескольких редакциях и видах, создававшихся на протяжении XVI–XVII веков. Первая редакция ХР была составлена в 1442 году, а создателем ее был известный агиограф Пахомий Логофет. Древнейшей из дошедших до нас редакций ХР является редакция 1512 года («Прилог, сиречь собрание от многих летописец, от Бытьи о сотворении мира, и от прочих книг Моисеевых, и от Исуса Наввина, и Судей июдейских и от четырех Царств, и от асирийских царей, и от Александриа, и от римских царей, еллин же и благочестивых, и от русских летописец, и серпских и болгарских»), разделенная на 208 глав. В ХР излагается всемирная история от сотворения мира до 1453 года, до времени завоевания Константинополя турками. Это был первый русский хронографический свод, в котором русская история рассматривалась как важная часть истории всемирной, а русское государство выступало как наследник великих держав прошлого, как «Третий Рим», единственный оплот православия перед лицом турецкой военной экспансии и идеологической экспансии католического Рима. Эта мысль отчетливо выражена в заключительных словах ХР: турки «поплениша» другие «благочестивые царствия», а Русское государство, напротив, «растет, и младеет, и возвышается». Историографическая концепция ХР соответствовала взглядам государственных и церковных деятелей начала XVI в. (не случайно А. А. Шахматов считал автором одной из редакций ХР старца Филофея, создателя теории «Москва — третий Рим»), и в частности воззрениям старцев Волоколамского монастыря, в стенах которого, по предположению Б. М. Клосса, и был создан ХР.

Значительной переработке редакция 1512 года подверглась в XVII веке. Не ранее 1617 года (как следует из имеющегося в тексте расчета лет) была составлена Основная редакция ХР 1617 года в 169 главах «Книга, глаголемая Гранограф, рекше начало писменом царских родов, от многих летописец, преже от Бытия от сотворения мира…», далее заголовок сходен с заголовком редакции 1512 года). В редакции значительно сокращено изложение библейской истории, а изложение русской истории, напротив, расширено. Если в редакции 1512 года повествование завершается событиями 1452 года, то теперь оно продолжено до начала XVII века, до воцарения Михаила Федоровича Романова. Особое внимание уделено в ХР событиям Смутного времени, Житию Константина Философа и др.

Все редакции ХР получили широкое распространение, так что до настоящего времени дошло несколько сотен списков памятника. ХР входил в различные хронографические и летописные компиляции. Редакции 1512 года (извлечения из главы 6 и глав 110–173) вошла в состав первых трех томов летописного свода Лицевого; извлечения из глав 167–194, 197–199 и 203–205 той же редакции вошли в летопись Никоновскую.

Русский хронограф: Хронограф Западнорусской редакции. — ПСРЛ, Пг., 1914, т. 22, ч. 2.

17. Хронограф Софийский — хронографическая компиляция, известная в настоящее время в единственном списке. ХС содержит изложение всемирной историй от сотворения мира до византийского императора Константина VII Багрянородного (913–959 годов) и составлен из ряда источников.

18. Хронограф Столяров (ХС; иначе Столяровский, Карамзинский) — памятник русской историографии XVII в., названный Н. М. Карамзиным по роду занятий владельца рукописи, у которого он ее приобрел. ХС — большой по объему исторический сборник, содержащий разные произведения; составлен не ранее 70-х годов XVII века и дошел до нас в единственном списке XVII века. ХС включает: 1) Хронограф Русский редакции 1512 года; 2) статьи Хронографа редакции 1617 года; 3) «Сказание о родословии великих русских государей и великих князей и царей…»; 4) оригинальное произведение, охватывающее события 1604–1644 годов, автором которого считается Б. Ф. Болтин; 5) выписки из «Степенной книги» 6) выписки из летописца Нового; 7) отрывочные заметки о событиях времени царствования Алексея Михайловича; 8) статыо «О ведомости о Китайской земли», составленную П. И. Голицыным с товарищами в 1669 году. Текст ХС привлекал внимание многих исследователей, начиная с Н. М. Карамзина, своей оригинальной частью — описанием событий 1604–1644 годов.

19. Хронограф Тихонравовский — хронографическая компиляция, названная так В. М. Истриным и известная в одном списке XVI века Она содержит изложение всемирной истории от сотворения мира до царствования Констанция Хлора. ХТ не опубликован, за исключением фрагментов из Хроники Иоанна Малалы, входящих в его состав.

20. Хронограф Троицкий (ХТ) — древнерусский хронографический свод, созданный не позднее начала XV века. В ХТ излагается всемирная история от времени Навуходоносора до середины Х века. Основными источниками для ХТ послужили библейские книги. ХТ сходен по своим источникам с хронографической частью Палеи хронографической и летописи Еллинским и Римским второй редакции. В настоящее время известны три списка ХТ. Во всех списках обнаруживается пропуск текста — отсутствует изложение событий от времени римского императора Веспасиана до времени Констанцин Хлора. Опущенный текст может быть реконструирован с помощью текста Хронографа Тихонравовского, который, вероятно, восходит к более исправному, чем известные нам, тексту ХТ.

ХТ был известен монаху Кирилло-Белозерского монастыря Ефросину, который использовал его при составлении своей хронографической компиляции.

Е — есть решение, удовлетворяющее началу года, показанному вверху;

Н — нет удовлетворяющего решения.

В 3 колонке нуль (0) значит, что эта часть года автора прямо соответствует юлианскому январскому году; +1 — что эта дата автора соответствует следующему январскому юлианскому году, а -1 показывает, что для переведения на наш счет надо к данному летописному году сделать поправку минус один год.^{1}

Е — есть удовлетворяющее решение.

Н — нет удовлетворительного решения.

В 3 колонке нуль (0) значит, что эта часть года автора прямо соответствует юлианскому январскому году; -1 показывает, что для переведения на наш счет надо к данному летописному году сделать поправку минус один год.^{1}

Е — значит есть удовлетворяющее решение.

Н — нет удовлетворяющего решения.

В 3 колонке нуль (0) значит, что эта часть года автора прямо соответствует юлианскому январскому году; +1 — что эта дата автора соответствует следующему январскому юлианскому году.^{1}

Считается, что изучение истории Древнего Востока: Малой Азии, Месопотамии и Египта, имеет в своем распоряжении письменные источники. Считается, что они перекрывают период более чем в три тысячелетия до рождества Христова. Для классической античности, Греции и Рима, чуть похуже, но и их письменная история уходит к началу первого тысячелетия до н. э., а для второй половины этого тысячелетия имеется обилие эпиграфических и литературных источников. Специалисты по германской истории имеют твердое основание в работах Цезаря и Тацита, относимых к первому столетию до н. э. и ее началу.

Специалист, занимающийся русской историей, находится во много более трудном положении. Тацит, считаемый за одного из первых авторов, упомянувших славян, сделал это лишь случайно. Только в работах Иордана и Прокопия, относимых историками к VI веку н. э., мы впервые обнаруживаем реальные попытки описания жизни славян.

Разумеется, имеется значительная информация о народах, живших в Причерноморских степях в течение многих столетий до н. э., скифах и сарматах, в работах ряда «классических» авторов, начиная с Геродота (относят к V веку до н. э.). Китайские хроники считаются источниками по ранней истории евразийских кочевников. Свидетельства о протославянских и ранних русских племенах, подчиненных кочевникам, которые мы можем извлечь из этих сообщеннй, скудны и предположительны.

Еще хуже дело обстоит с письменными источниками на славянском языке. Можно предположить, что русские имели какой-то алфавит в седьмом или восьмом столетиях, возможно, использующий греческий или иной адаптированный для славянской речи алфавит. «Русские персонажи» упоминаются только с 860 года (правда, не ясно, кто имеется в виду под этим именем). Вскоре Константином Философом (св. Кирилл, апостол славян) был создан более совершенный славянский алфавит. И только после этого искусство письма широко распространилось среди славян, включая русских.

Считается, что первая русская летопись была написана в Киеве в XI столетии. Нам она знакома в варианте, определяемом столетием двенадцатым, который сохранился в некоторых поздних компиляциях, датируемых четырнадцатым и пятнадцатым веком.

Наиболее ранний памятник русской эпиграфии — это так называемый Тмутараканский камень (вроде бы 1068).

Самые ранние русские дипломатические документы, русско-византийские переговоры Х века, являются переводами с греческого. Переводы были сделаны во время подписания каждого договора, но оригиналы утеряны. То, что мы имеем — позднейшие копии, хотя они и кажутся аккуратными. Считается, что древнерусский кодекс законов «Русская Правда» был записан в одиннадцатом столетии, но старейшие известные нам списки никак не могут быть датированы ранее тринадцатого-четырнадцатого столетия.

Итак, русские письменные источники начинаются не ранее десятого столетия, а зарубежные документальные свидетельства лишь с VI века н. э., да к тому же неполны.

Поэтому при изучении древнего периода русской истории приходится полагаться, в основном, на археологические свидетельства и лингвистические данные. Но, к сожалению, нет никакого лингвистического ключа к объектам, обнаруженным археологами. Археологический материал нем (безгласен) с точки зрения историка, и это касается не только истории Древней Руси. В результате нелегко даже предположительно опознать находки; они могут относиться к жизни предшественников русских, особенно с учетом возможного значительного влияния народов, примыкавших к ранней славянской культуре.

Обзор источников для предыстории Южной Руси начнем с Аммиана Марцеллина (330 — ок. 400), офицера римской армии, который участвовал во многих восточных кампаниях и был хорошо знаком с описываемыми им событиями. По рождению он был сирийским греком, но писал по латыни. Описал гуннское вторжение.

Среди греческих авторов пятого века заметны Зосима и Приск. Зосима написал «Современную историю», покрывающую период от 270 до 410 года. Житель Константинополя, он занимая важную должность в финансовой администрации и был хорошо знаком с политикой правительства Восточной Римской империи. Приск — адвокат и профессор философии, уроженец Пании во Фракии, секретарь сенатора Максимина в ходе его дипломатической миссии к Аттиле в 448 году, написал ценное повествование о ней, из которого, однако, известны лишь детали.

Двумя выдающимися людьми среди историков шестого века являются Иордан и Прокопий Кессарийский (родился в конце пятого века, умер после 560 года). Подобно Аммиану Марцеллину, Прокопий лично принимал участие в большинстве описанных им военных кампаний. Он занимал важную должность начальника канцелярии византийского главнокомандующего Велизария. По рождению палестинский грек.

Что касается событий седьмого и восьмого веков, то здесь следует в первую очередь обратиться к хронике, написанной Феофаном Исповедником, византийским монахом, который сделал в 810–815 годах краткий обзор истории от Диоклетиана до Льва V. В 873–875 годах папский библиотекарь Анастасий перевел хронику Феофана на латынь. Поскольку он добавил некоторую информацию из других источников, его перевод обладает особой ценностью. Современник Феофана.

Патриарх Никифор (годы патриаршества 806–815) оставил два исторических труда, ставших довольно известными: это так называемая «Краткая история», охватывающая период с 602 по 769 годы, и «Краткая Хроника» от Адама до 829 года н. э.

Во времена императора Михаила III (842–846) появилась еще одна хроника, написанная монахом Георгием Амартолом («Грешником»). Она была задумана как очерк мировой истории со дня Творения до смерти императора Феофила (842). Георгий использовал труды как Феофана, так и Никифора, добавляя также информацию из других источников, поэтому его хроника присовокупляет некоторый дополнительный материал к тому, что собрано двумя его предшественниками. Хроника Георгия, возможно, более, чем все остальные, проникнута византийским духом. Это не только прагматический очерк истории, но в большей мере философия истории. Главной целью автора было объяснить значение исторических событий с точки зрения христианского монаха. Приспособленная к интересам читателя, эта хроника была очень популярна в византийском обществе, а позднее, когда появился ее славянский перевод, ее читали много и в славянских странах, особенно на Руси.

Примечания:

8

19 юлианских лет равны 235 лунным месяцам длительностью по 29,5 суток, то есть через каждые 19 лет определенные фазы Луны приходятся на те же даты юлианского календаря. Порядковый номер года внутри 19-летнего цикла называется Кругом Луны. Кроме того, в юлианском календаре через каждые 28 лет дни недели приходятся на те же числа месяца. Порядковый номер года в 28-летнем цикле называется Кругом Солнца.

86

На основании книги Труды Отдела древнерусской литературы, т. XXХIХ 1985.

87

Летописи выбором из Ветхого Завета.