Характер древнейшего княжеского землевладения представляет большой интерес и давно п...

Характер древнейшего княжеского землевладения представляет большой интерес и давно привлекает внимание исследователей^{1}. Однако много частных вопросов еще далеко не разрешено, и новые исторические данные крайне важны. Настоящая заметка посвящена домену смоленского князя Ростислава, княжившего в Смоленске в 1125–1160 гг. и оставившего замечательный, но далеко еще не изученный документ — устав смоленской епископии, данный князем при ее учреждении в 1136 г.^{2}

Устав Ростислава — памятник сложный. Его детальный анализ позволяет сделать важные выводы о его первоначальной структуре. Дошедшая до нас копия XVI в. списывалась в свою очередь также с копии, листы которой по ветхости были перепутаны. По моей гипотезе^{3}, первоначальный текст памятника шел в следующем порядке: за введением (§ 1 в издании А. А. Зимина) шел текст о передаче епископу прощени-ков, населявших вместе с изгоями и другим населением села Дросенское и Ясенское (§§ 2, 4); далее сообщалось о том, что выделяется епископу из княжеского двора (§ 5); затем шла речь о десятине от даней, которые князь получал как «государственный» доход (§ 3); наконец, сообщалось о компетенции епископского суда (§ 6), и все заключалось заклятиями и т. д. (§ 7–9). По этой реконструкции видно, что Ростислав выставил на первое место княжеских пожертвований новооткры-ваемой епископии не десятину с даней, как было до него (начиная с устава киевской Десятинной церкви), а со своих собственных владений— сел с людьми и угодий. Этот текст заключается даже специальной концовкой: «по повелению святаго отца моего, чтож мога, тож даю». Таким образом, не только мысль об учреждении епископии в Смоленске, но и решение о передаче ей помимо доли с «общегосударственных» доходов-даней еще и княжеской собственности принадлежали отцу Ростислава — Мстиславу Владимировичу, также княжившему в Смоленске^{4}. Что же это была за собственность?

В. В. Седов считал, что это была часть княжеских домениальных владений, достаточно уже оформившихся к XII в.^{5}, и с этим нельзя не согласиться. Где же они находились? Прежде всего, несомненно, вблизи самого Смоленска. Действительно, как видно по карте (стр. 55), с. Дро-сенское располагалось от него к югу. Здесь установлено существование поселения XI–XV вв., в нижнем слое которого среди остатков срубных построек найдены днища сосудов с княжескими знаками XI–XII вв.^{6} Ясенское было на правом берегу Днепра ниже Смоленска. Позднее там находился дворец «Ясена» и какие-то пруды, которые в 1505 г. смолня-не должны были закапывать^{7}. Погоновичи были к юго-западу от Смоленска при пересечении дороги на Мстиславль с рекой Погоновкой^{8}. Как видно из названия (с патронимическим окончанием «ичи»), это было не одно селение, а несколько, и епископу выделялась из них лишь земля (с людьми?) с. Моншинского. Следовавшие далее угодья также были разбросаны в разных местах. Озеро Немыкарское с сеножатями и «уезд княж» (охотничьи угодья) находились к юго-востоку от Смоленска, с. Свирковы Луки (ныне Свирколучье) также с лугами и «уездом княжим» были от Смоленска к востоку, озеро Колодарское, по П.В.Го-лубовскому, было между Смоленском и Дорогобужем. Конечно, у князя было земель значительно более, чем он передавал церкви, но о них сведений нет. Можно только сделать наблюдение, что села, поступавшие епископу, находились к югу и западу от Смоленска, угодья же — к востоку (к чему мы вернемся).

Чем объяснить, что епископ получал не компактный большой участок, а небольшие территории в разных местах? По-видимому, тем, что сам княжеский домен вблизи Смоленска не был и не мог быть единым. Княжеская власть возникла здесь в XI в., в городе, который до этого управлялся старейшинами и посадниками, и сильно заселенные его окрестности не могли к XI в. не быть в значительной мере офеодализиро-ванными. Для нас важны наблюдения П. Н. Третьякова, который установил, что на берегах Днепра ниже Смоленска и к югу от него на верхнем Соже расположено большое количество сильно укрепленных городищ средневекового времени. Эти памятники исследователь справедливо считает остатками усадебных замков феодалов, где «сидела на земле княжеская дружина и ближайшая ко двору знать»^{9}. Здесь и раньше были известны и частично раскапывались древнерусские владельческие усадьбы (городища — Ковшары, Воищина, Колычевское, Бобыри и др.^{10}), но П. Н. Третьяков установил их обилие. «Ниже поСожу, — отмечал он, — замчища встречаются очень редко». Следует сказать также, что именно здесь, к западу от Смоленска, найдены вещи, которые вполне увязываются с замками феодалов и их усадьбами, — золотой змеевик из Краснинского уезда (д. Ковшивичи, 1888 г.), великолепный серебряный браслет-наруч с изображениями птиц, заключенными между романскими арочками (Романово Горкинского у., 1897 г.), клад серебряных вещей из русла р. Луппы того же Краснинского у. (1853 г.), крест-энколпион из этого же уезда (1892 г.) ^{11}. Как писал П. Н. Третьяков, владельческие села боярской знати гнездились к западу и югу от Смоленска потому, что к востоку в районах, исследованных В. В. Седовым, земли были сильно заболочены и неплодородны, а следовательно, и невыгодны для бояр, и заселялись в основном простыми земледельцами. Феодальные усадьбы там, действительно, крайне редки.

Как и в Новгороде, княжеская власть была «вторичным» явлением в Смоленске ^{12}. Домен смоленского князя вблизи столицы был, следовательно, «втиснут» среди местных владельческих сел. Видимо, частично захватывались земли еще сохранявшихся здесь свободных общин, а часть земель, вероятно, покупалась. Княжеские земли чересполосно располагались среди владений местных феодалов, что и отразилось в уставе Ростислава.

Не следует думать, что домен князя вблизи Смоленска все домонгольское время оставался неизменным. В нашем распоряжении имеются данные, свидетельствующие о том, что он продолжал расти и расширяться в XII в. В уставе 1136 г. среди смоленских данщиков упоминаются Мирятичи — волость, судя по наименованию, лежавшая на реке Мерее, и не упомянут Краен. Река Мерея сливается с р. Свиной в пределах современного города Красного Смоленской обл. Вместе с тем под 1165 г. летопись сообщает о передаче Ростиславом Мстиславичем (тогда уже киевским князем) Василева и Красна «Романови Вячеславлю внуку» ^{13}. Так как в тексте перед этими пунктами упоминается Витебск, то совершенно очевидно, что здесь идет речь о Смоленской земле (а не о Киевской, где также есть Василев и Краен). Как доказано В. В. Седовым, остатки древнего смоленского Красна следует видеть в городище Зверовичи, в 12 км от современного Красного, а Василева — в 3 км от д. Васильеве, неподалеку от Красного, на р. Вехре^{14}. Оба пункта не были городами, так как в конце XII–XIII в. не платили смоленскому епископу «погородья» ^{15}, несомненно — это феодальные центры в той волости, которая в 1136 г. именовалась Мирятичи. Они, догадываемся мы, теперь принадлежали разросшемуся княжескому домену, который поглотил волость Мирятичей, и князь Ростислав мог передать их во владение по своему усмотрению. Так расширился домен смоленского князя в XII в. за счет сравнительно плодородных земель к западу от Смоленска.

Археологическая карта Смоленской земли.

1 — сюпления поселений, выплачивавших дань в Смоленск в 1136 г. (по курганам); 2 — скопления поселений, не выплачивавших дани в Смоленск (по курганам); 3 — территория княжеского домена вблизи Смоленска и владельческих сел смоленских феодалов; 4 — граница Смоленской земли; 5 — граница древнерусских племен; 6 — волоки Смоленской земли по топонимам («волок» и пр); 7 ' — часть княжеского домена вблизи Смоленска, присоединенная между 1136 и 1165 гг.; 8 — земли княжеского домена в удалении от Смоленска.

Все же мало вероятно, чтобы домен, «втиснутый», как мы сказали, среди земель коренной смоленской знати, обладал бы размерами, удовлетворяющими смоленских князей, семья которых разрасталась. Из летописей видно, что в других княжествах домениальные земли князя часто были удалены от основного центра и в этом отдалении имели сравнительно компактный характер. В ростовском Ополье, например, Мономах вынес свои владения на Клязьму, где основал город своего имени и противопоставлял его «боярско-вечевому Ростову»^{16}. Его сын Юрий Долгорукий, обменивая у брата Ярополка киевского Переяславль Русский на земли своего княжества, «вда[ему] Суждаль и Ростов и прот-чюю волость свою, но не всю» ^{17}. Город Владимир здесь не назван, он, следовательно, оставался за Долгоруким как его центр домениальных владений. Когда Изяслав Мстиславич полоцкий был переведен в Переяславль и полочане его изгнали, выясняется, что у него оставалось только «передний волости его» — окраинный Минск, к которому Ярополк и добавил Туров и Пинск (1132 г.)^{18}. Видимо, в период насильственного княжения Изяслава Мстиславича в Полоцке (полоцкие князья тогда были изгнаны в Византию) ^{19}, Минск и окружающие его сильно заселенные земли рассматривались как княжеские домениальные владения. То же и на юге. При походе на Чернигов 1148 г., разграбив села Ольговичей под городом, «нача Изяслав (Мстиславич) молвити: се ес-мы их пожгли вся [•] а пойдем к Любечу, идеже их есть вся жизнь»^{20}. Речь и здесь, следовательно, идет об отдаленной от Чернигова части княжеского домена.

Где же могли быть подобные земли в Смоленской земле? Весь север страны от правого берега Днепра исключается, так как именно там располагались волости, выплачивавшие смоленскому князю дань^{21}. Этой же данью были охвачены земли по верхней Десне — область Деш-нян, волость Пацинь и Заруб, а позднее и западные земли вятичей^{22}-Помимо земель вокруг Смоленска (характер их мы выяснили) в устав Ростислава не включена полоса скоплений поселений, тянувшихся, судя по курганам, с перерывом лесными массивами от Дорогобужа к юго-западу: вдоль бассейнов Остра и Сожа (на Соже лишь два пункта платили мизерную дань — Прупой и Кречут, которую собирали явно не с окрестного многочисленного населения, а с проезжающих по этой реке) вплоть до Днепра в юго-западной части земли. Что было в XII в. вокруг Дорогобужа, окрестности которого были заселены не очень плотно, не знаем, но остальная территория по Сожу и Остру, по-видимому, и относится к тем землям, где следует искать княжеский «удаленный от Смоленска» домен. О наличии таких земель здесь прежде всего сигнализируют топонимы, соименные смоленским князьям, — города Мстиславль и Ростиславль, не упомянутые в уставе 1136 г., но фигурирующие в грамоте о Погородье и Почестье (конец XII — начало XIII в.). По внешним признакам и даже по абсолютной величине детинцы того и другого крайне близки^{23}. Раскопки показали, что они выстроены во второй четверти— середине XII в. (Ростиславль, по-видимому, раньше Мстислав-ля), и оба представляли солидные крепости с внушительной фортификационной системой. В Ростиславле, погибшем в самом начале своего существования в результате пожара, найдено костяное навершие с княжеским знаком, близким тамгам Всеволода Ярославича (1078–1093 гг.) и его правнука Ростислава смоленского, а обломок деревянной «дружинной» чаши с рисунком воинов, «распревшихся» с князем, как бы указывает на дружинные, княжеские пиры^{24}.

Сказанное не вышло бы за пределы чистых предположений, если бы не один крайне важный текст летописи, на который обычно не обращают внимания, под 1154 г.: «Пошел Дюрди в Русь, слышав смерть Изяс-лавлю и бысть ему противу Смоленску весть: „брат ти умерл Вячеслав, а Ростислав побежен, а Изяслав Давидович седить Киеве"». Узнав это, «Гюрги поиде к волости Ростиславли. Ростислав же слышав то, и тако скупя воя своя многое множьство, исполця полкы своя и поиде противу ему к Зарою…»^{25} Положение, следовательно, таково: в то время, когда", узнав о смерти киевского Изяслава Мстиславича, Долгорукий двинулся из Ростово-Суздальской земли в Русь, в Киеве произошли следующие события. В городе возникло двоевластие престарелого Вячеслава Владимировича и его племянника Ростислава Мстиславича, переехавшего из Смоленска в Киев. Предстояло разбить под Черниговом Ольговичей и Давыдовичей, чем был бы обезопасен Киев от посторонних претендентов на стол (по крайней мере, до прихода Юрия). Но в это время умер Вячеслав, и Ростиславу пришлось бросить войско и вернуться на похороны. Наскоро раздав имущество умершего дяди, Ростислав выехал к своему войску, но черниговцам уже помогали полчища половцев. Он был разбит, едва не погиб, перебрался ниже Любеча через Днепр и ушел в свои смоленские владения. Любопытно, что Долгорукий своим путем в Русь избрал не обычный путь через вятичей (что было ближе, но труднее из-за отсутствия попутного течения рек), а через враждебный Смоленск — видимо, зная, что Ростислава там нет.

В Смоленске уже знали о событиях в Киеве, и суздальский князь пошел теперь другим, кратчайшим путем-тем, по которому через 16 лет везли в Киев умирающего Ростислава. Что это за «волость Ростислава», к которой повернул Долгорукий? Он ведь находился у Смоленска, и «волость» не могла здесь означать все Смоленское княжество. Что это за «Зарой», у которого произошла встреча, а затем и примирение двух князей? Зарой — это, несомненно, описка вместо Заруба (За-роя в топонимии Смоленской земли нет, а топоним «Разрытый», принятый с легкой руки П. В. Голубовского даже А. Н. Насоновым^{26}, неубедителен — из-за антитезы смысла). Текст летописи, что Ростислав, услыхав о движении Долгорукого к его «волости», «скупя воя своя […] и поиде противу ему» к Зарубу (а не в догонку ему, если бы Ростислав был в Смоленске), показывает, что, когда Юрий подошел к Смоленску, Ростислава там не было. Он, видимо, находился в своих вотчинах в южной Смоленщине, куда прибыл только что после бегства из-под Чернигова и собирал свои расстроенные полки. «Волостью Ростислава», таким образом, летописец именует не все Смоленское княжество (где Юрий уже находился), а его домениальные владения вне Смоленска, в области скоплений поселений, где Ростислав отстроил город, наименовав его своим именем — Ростиславль (Рославль), а позднее и второй город — Мстиславль (в честь своего отца) ^{27}.

Так подтверждается наше предположение о существовании домени-альных владений смоленского князя Ростислава Мстиславича в удалении от Смоленска. Дополним, что здесь же возле владений Ростислава находились и владельческие села его семьи. В соседней волости — Заруб, как показал П. А. Раппопорт, было село его сестры Рогнедино^{28} Не исключено, что и соседний топоним Княгинино имеет древнее происхождение, связанное с той же Рогнедой. В волости Пацынь есть велико лепное городище Осовик с крошечным детинцем мысового типа (где мог поместиться только один укрепленный двор) и большим укрепленным окольным городом. Невозможно согласиться с П. А Раппопортом и К. В. Павловой, что это городище представляет остатки города Заруб^{29}, так как между Осовиком и волостью Заруб (определяемой по топониму Рогнедино, сохранившемуся и поныне) лежит волость Пацынь. Но типологическое сходство городища Осовик с городищем Зверовичи (летописный Краен) показывает, что и эта мощно укрепленная усадьба принадлежала, по-видимому, какому-то весьма крупному феодалу, всего вероятнее, также члену смоленской княжеской семьи.

Подведем итоги Приведенные данные позволяют заключить, что в XII в в Смоленской земле существовал неуклонно развивающийся княжеский домен Как и в некоторых других княжествах, в это время он состоял из двух частей. Одна находилась вблизи Смоленска, ее земли чересполосно переплетались с землями смоленской городской знати. Между 1136 и 1165 гг. она расширилась за счет Мирятичей. Другая охватывала земли юга (и юго-запада?) Смоленской земли Здесь Ростиславом были основаны крупные княжеские центры Ростиславль и Мстиславль, а на соседних землях были отдельные центры его семьи (Рогнедино в Зарубе, вероятно, Осовик и др.). Эта удаленная от Смоленска часть княжеского домена возникла на новых (ранее радимиче-ских) землях, присоединенных к Смоленскому княжеству (как мы выяснили в работе об Уставе 1136 г.) лишь в начале XII в Не случайно помимо Смоленска только в Ростиславле и Мстиславле раскопками (П. А. Раппопорта и автора) открыты домонгольские остатки храма и многочисленные плинфы. Все они датируются эпохой Ростислава и свидетельствуют о его заботах о личных домениальных центрах Смоленском земли.

Таковы первичные выводы, к которым приводит сравнение письменных источников с данными археологии.