В.М. Фалин — Чтобы знать, что будет, надо знать, что было

Интервью Валентина Михайловича Фалина, известного историка и дипломата, главному редактору «ЭС» Александру Агееву посвящено анализу политики зарубежных стран в отношении России на многовековом отрезке. В процессе беседы, в частности, вскрываются шокирующие факты политической истории 1930-1940-х гг.

— Как Вы думаете, почему распался СССР, можно ли было избежать этой катастрофы?

— Сведущие бегут от ответа на сей вопрос. Несведущие дают простор домыслам, используют подтасовки. Наверное, пройдет немало времени, прежде чем соберутся воедино все факты, из которых объективные исследователи выплавят истину. Пока же можно констатировать следующее.

Наряду с внутренними перипетиями и неурядицами — а их было в избытке — свою роль, подчас определяющую, сыграли внешние факторы. Возьмите монголо-татарское нашествие. Два с половиной века Русь не могла выпростаться из-под пяты завоевателей. Комментарии вроде бы излишни. Или? Часто из поля зрения выпадает, что Русь была взята в клещи. С востока — Чингисхан, Батый, Мамай. С запада — поляки, литовцы, шведы, католический Рим. Польша вдвое увеличила территорию за счет Руси, Литва — почти в 10 раз, шведы обкорнали Русский Север. Римская курия учуяла шанс подсечь под корень «греховное» православие. В 1348 г. Папа Клемент IV призвал к крестовому походу против Руси, причем не только единоверцев. Рим был причастен к походу Мамая на Москву.

И не нужно гадать, каким боком повернулся бы к нам рок, не выиграй Дмитрий Донской Куликовскую битву.

Тогда же, в середине XIV в., с подачи Рима была введена в практику экономическая и технологическая блокада Руси. В 1533 г. по инициативе шведского короля и австрийского императора, возглавлявшего Священную Римскую империю германской нации, состоялось так называемое «Любекское согласие». По нему запрещалось продавать россиянам металлы, передовой по тем временам инструментарий, который мог бы послужить ее обороне, лошадей и даже продовольствие. Вне закона объявлялось строительство российских портов на Балтийском море. А всех нарушителей «Любекского согласия» круто карали. Живущие по пословице — нет ничего ближе, чем сегодня, и дальше, чем вчера, — готовы воскликнуть: ну, было, да прошло. Если бы прошло, не повторялось из века в век, не нанизывалось на одну ось, имя которой — русофобия.

С XVIII столетия на роль подковерного или ведущего в большинстве враждебных России комбинаций и альянсов выдвинулась Англия.

Каждый, кто не манкировал в школе уроками истории, наслышан о Русско-прусской войне 1756–1762 гг. Но не все прилежные ученики припомнят, что на стороне России в этой войне выступали Австрия и Франция, а в союзе с пруссаками действовал Лондон. И уж совсем немногие в курсе, что наряду с Европой в водоворот войны были втянуты Азия и Америка. Россия одолела Пруссию, а Англия лишила Францию всех ее владений в Индии, отобрала у французов Канаду и Луизиану. Антирусский крен у Альбиона увеличился после признания Петербургом де-факто независимости Соединенных Штатов Америки (1787 г.). Императрица Екатерина II явно не оправдала средств, инвестированных англичанами в ее шалости в то время, когда принцесса только примеряла корону.

Свет в конце туннеля как будто забрезжил после свержения Бурбонов. Европейские монархи сговорились общими усилиями усмирить взбунтовавшуюся чернь. Павел I отправил к французским границам русские войска, не без успеха действовавшие против отрядов республики. И вдруг император отзывает Суворова и Римского-Корсакова восвояси. Обычно историографы ставят здесь точку, когда напрашивается многоточие. Почему Павел приказал трубить отбой? Лондон нарушил все обязательства перед ним по снабжению русских войск продовольствием, боеприпасами, медикаментами. Потери от болезней и недоедания превышали потери от боевых столкновений. Не предопределил ли Павел своим решением собственную участь? Дворцовый переворот, стоивший ему жизни, не обошелся без англичан. Еще о знаках препинания. М.И. Кутузов, преследуя «великую армию» Наполеона, вышел на западные российские рубежи и объявил: дальше не пойдем. Усталость или старческая прихоть заговорили в фельдмаршале? Почему бы не добить супостата? Не прихоть, а расчет. Михаил Илларионович продолжил: у Англии в Европе должен остаться хотя бы один враг — Франция.

Видное место в свершениях XIX в. занимает Крымская война. Ее сценарий писался в Лондоне. Британское кредо не отличалось замысловатостью. Урезать влияние азиатской России на европейские и внеевропейские дела. Франция, Сардинское королевство, Турция действовали с англичанами заодно. Театр военных действий не ограничивался Крымом. Россию вынудили держать круговую оборону. Англо-французская эскадра пыталась прорваться к Петербургу, военные корабли противника вторглись в Белое море и обстреляли Соловки, дважды атаковали Петропавловск-Камчатский. Союзная с Лондоном Турция высаживала десанты в Абхазии — правда, закрепиться там не смогла.

Россия сохранила за собой Крым и Кавказ. Британский расчет оторвать Финляндию и Польшу, запереть россиян в Балтийском и Черном морях, заблокировать Архангельск и дальневосточные владения не оправдался. Но, как заметил министр иностранных дел Извольский, после поражения 1855 г. Россия жила своими чувствами и чужими мыслями.

Нет возможности в деталях воспроизвести козни Лондона в момент освобождения Россией Болгарии от турецкого ига. С другой стороны, нельзя обойти молчанием роль англичан в развязывании Русско-японской войны 1904–1905 гг. Кстати, половину издержек Японии на агрессию против России оплатили американские финансисты.

— О каких банках речь?

— О тех самых, что с 1893 г. лоббировали в конгрессе США финансовый остракизм официального Петербурга, в их числе группа Якоба Шиффа.

Англичане подвигнули Японию на захват Кореи в 1907 г. Они потворствовали приобщению Боснии и Герцеговины к Австро-Венгрии. В 1909 г. Англия, Италия и Австро-Венгрия конституировали государство Албания, дабы перекрыть Сербии доступ к Адриатическому морю — Сербии, слывшей самым надежным другом России.

Судя по документам, британцы выступали закоперщиками Первой мировой войны, которая, по их мысли, должна была стать расширенным изданием Крымской войны. Исполнители несколько другие. Лондон недвусмысленно подбивал австрийцев и немцев на сведение счетов с сербами и их российскими покровителями за убийство эрцгерцога Фердинанда. На высшем уровне Берлин и Вену заверяли, что рамки четверки (Германия, Австро-Венгрия, Россия и Сербия) схватка не перерастет. Но стоило немцам объявить войну России, как Эдвард Грей, шеф Форин офис, тут же сменил партитуру. Англия, заявил министр в парламенте, не позволит ни одной стране занять доминирующее положение в Европе.

Имеется документ, высвечивающий, что держали за пазухой хитроумные русофобы. 20 октября 1930 г. Уинстон Черчилль встретился с внуком Отто фон Бисмарка. Он был тогда первым секретарем посольства Германии в Лондоне. Вы, немцы, сказал Черчилль, — недоумки. Будь Берлин посмышленее, он бросил бы в Первой мировой войне все силы на разгром России. Англичане позаботились бы о том, чтобы Париж немцам не мешал. Но, если бы французы все же ввязались в драку, то Британия оставила бы их на произвол судьбы. Затем Черчилль рассуждал о том, как упредить повышение обороноспособности Советской России, помешать ее индустриализации и т. п. Текст записи этой беседы советская разведка переслала Сталину, который держал его под рукой до конца жизни.

Примем откровения Черчилля к сведению. Взглянем под этим углом зрения на события ноября 1917 г. Для убедительности призовем в свидетели Локкарта, руководителя британской миссии при правительстве Советской России. Большинство населения, читаем мы в воспоминаниях дипломата-разведчика, встретило революцию спокойно, скорее с симпатией; если тревога и ощущалась, то возникала она по поводу активности анархистов и криминальных элементов. Действительно, 25–26 октября (по старому стилю) рестораны и театры Петрограда были полны посетителей. Улицы спокойны, никакой стрельбы. Штурм Зимнего и канонаду лет десять спустя додумал Эйзенштейн. Какая революция без канонады? На деле солдаты и матросы заняли дворец, не повредив его убранства. Пострадали лишь винные погреба. Чтобы победители на радостях не перепились, все бутылки были перебиты.

Передача власти Временным правительством А.Ф. Керенского временному правительству В.И. Ленина совершилась без чрезмерных перехлестов. Если число жертв в первые дни Февральской революции шло на многие сотни (вспомним хотя бы самоуправство в Кронштадте), то «Октябрьский переворот» стоил жизни полдюжине юнкеров, ослушавшихся приказа — не стрелять. Реакция «демократов» на отречение Николая II и на смещение Керенского была диаметрально противоположной. Кончину монархии приняли без причитаний. Приход к власти большевиков встретили преданием социального вызова анафеме.

В начале декабря 1917 г. Антанта приняла решение о вооруженном вмешательстве во внутренние дела России. Прошу обратить внимание на одно прелюбопытное обстоятельство. Англия и Франция ведут борьбу «до победного конца» с Германией и ее союзниками. Но в их операциях против России прослеживается синхронность и даже скоординированность. Вероломно нарушая Брестский мир, кайзеровские войска рвутся к Питеру — это февраль 1918 г. А 4 марта в районе Мурманска и Архангельска высаживаются американцы, англичане, французы, итальянцы, латышские стрелки и прочие, чтобы также двинуться на Питер. По официальной версии, они хотели спасти столицу от немцев.

Статья 433 Версальского договора обязывала Германию отозвать войска со всех оккупированных ею после 1914 г. и отторгнутых от рейха территорий. Отовсюду, за исключением Финляндии, Литвы, Латвии и Эстонии. Там они оставлялись до тех пор, пока «правительства главных союзных и объединившихся держав не сочтут уместным их вывод, сообразуясь с внутренним положением этих территорий». И не только. Германские войска, дислоцированные в Прибалтике, должны были составить ядро похода Юденича на Петроград (октябрь — ноябрь 1919 г.). Правительственный Берлин уклонился от возлагавшейся на него стратегами Антанты миссии, что, выразимся мягко, вызвало отчуждение «главных союзных держав».

Как бы то ни было, «демократы» стали пристальнее присматриваться к внутригерманским течениям, не разделявшим ваймаровского «прагматизма».

— Вы имеете в виду Гитлера?

— Первые контакты американцев с нацистскими лидерами приходятся на 1923 г. На встрече с помощником военного атташе США Гитлер заявил: не дожидайтесь, когда Вам придется столкнуться с коммунистами на поле брани, предоставьте нам возможность разделаться с ними. С этого времени НСДАП без устали вкушала от заокеанских щедрот. По крайней мере, идейно мир заново раскололся еще до окончания Первой мировой, когда Россия отказалась поставлять «пушечное мясо» к жертвеннику «европейских цивилизаторов». Тогда фронты смешались, возникли новые театры враждебности. Открытым оставался лишь вопрос о том, когда вал неприязни и ненависти выйдет из-под контроля.

Генри Стимсон, госсекретарь США в администрации Гувера и военный министр при Рузвельте, отслеживал «путь во Вторую мировую войну от железнодорожных рельсов под Мукденом», т. е. с момента вторжения Японии в Китай в 1931 г. Лига Наций квалифицировала действия Токио как агрессию и высказалась за принятие санкций против агрессора. Однако до санкций дело не дошло ни в 1931, ни в 1933, ни в 1935 г. Им воспротивилась Великобритания. Против санкций были настроены и Соединенные Штаты.

Трагедию Китая, Абиссинии, Испании, Австрии, Чехословакии, Албании нельзя обойти молчанием. Зарево мирового пожара обагрило горизонты не в час удара Германии по Польше. На 1 сентября 1939 г. война уже поглотила десятки миллионов жизней в Азии, Европе и Африке. Старания «демократий» перекроить историю под себя не отменяют фактов. Нельзя доказать китайцам, эфиопам, испанцам, чехам или словакам, что их путь по кругам ада Второй мировой мостила агрессия нацистов против поляков. Никто не убедит китайцев, эфиопов и нас в том, что во Второй мировой не применялось химическое оружие. Итальянцы травили им жителей Абиссинии, японцы применяли его более 530 раз против китайцев. В Освенциме «циклон» опробовался на тысячах плененных советских офицеров. Примеров превратного толкования непреложных фактов не перечесть. Этим промыслом занимаются люди, причисляющие себя к христианам. Им бы заглянуть в книгу Притчей Соломоновых: «Неодинаковые весы, неодинаковые меры, то и другое мерзость перед Господом».

Японию, занимавшуюся изведением «избыточных ртов» в Китае, не призвали к порядку. Против Италии, когда она разбойничала в Абиссинии, не ввели санкции. Не вступились за законное правительство Испании, когда республику терзали фашистские хищники. Не защитили дитя Версаля демократическую Чехословакию или ту же Австрию, когда над ними нависла свастика. Эти разрозненные в пространстве события объединяло нечто общее — намерение, как бы сейчас сказали, золотого миллиарда откупиться чужими интересами и судьбами, канализировать агрессивную энергию германского национализма и японского милитаризма против России. Не против Советского Союза, а именно против России.

«Демократы» беспардонно пренебрегали возможностями остудить пыл Берлина, Токио, Рима. Элита Лондона, Парижа, Вашингтона понимала, что аншлюс Австрии, сдача Гитлеру Чехословакии суть составляющие нацистской программы завоевания жизненного пространства. В этом отдавали себе отчет также поляки и венгры, активные актеры мюнхенского сговора. Должны были понимать, хотя бы потому что с Австрией и ЧСР Берлин обретал обширный военно-промышленный и ресурсный потенциал и весомый арсенал оружия, готового к немедленному использованию. В 1938 г. Чехословакия лидировала на мировом оружейном рынке.

— Вы не слишком сгущаете краски?

— Если кто-то усомнится в обоснованности критики «демократий», то скептиков можно было бы пригласить ознакомиться с протоколами переговоров Англии, Франции и Советского Союза в Москве в августе 1939 г. Их целью являлась выработка конвенции, нацеленной на обездвиживание потенциальных агрессоров. Конкретно имелись в виду угрозы Германии в адрес Польши. Советское, равно как и британское руководство знало, что 3 апреля 1939 г. Гитлер распорядился ввести в действие план «Вайс» — операция против Польши должна была начаться «не позднее 1 сентября».

Казалось бы, яснее ясного — нужно не разговоры говорить, а действовать. Какие же инструкции получили переговорщики? Советская делегация озвучила план развертывания в случае войны всех родов войск, адекватных вызову агрессора. Наказ главе британской делегации адмиралу Драксу сводился к формуле: никаких конкретных обязательств не брать, переговоры затягивать по возможности до конца сентября, когда осенняя распутица смешает планы нацистского командования. Французского делегата Думенка коробило это интриганство, но его руководство не дозволяло ему отпочковываться от англичан.

Московские переговоры, по задумке премьера Чемберлена, были призваны «предотвратить установление Россией каких-либо связей с Германией». Не исключалось даже подписание некой декларации, которая не связывала бы Лондону руки и позволила бы в час истины заявить: «Мы не обязаны вступать в войну (на стороне России), т. к. мы не согласны с ее интерпретацией фактов». Собеседования в Москве являлись инсценировкой. Она должна была стимулировать диалог англичан с Берлином на предмет выработки модус вивенди, подставлявшего под удар Советский Союз. Сорвалось. Не рой другому яму. Гитлер счел, что он созрел для того, чтобы не подыгрывать великим мира сего, а дирижировать, навязывая «демократам» свою волю.

Не буду останавливаться на пакте о ненападении, подписанном 23 августа 1939 г. Молотовым и Риббентропом. Замечу лишь, что Англия оформила соответствующее соглашение с немцами в сентябре, а французы в декабре 1938 г. Министр иностранных дел Франции Бонне подытоживал договоренность с Берлином так: «Германская политика отныне ориентируется на борьбу с большевизмом. Германия проявляет свою волю к экспансии на Восток». Причем Париж обещал Берлину «не интересоваться восточными и юго-восточными делами».

3 сентября 1939 г. Англия и Франция объявили Германии войну. Странную войну. Они стоически восприняли захват немцами Дании и Норвегии, приручение ими Венгрии, Румынии, Болгарии. «Демократов» больше занимало, как преподать урок Советскому Союзу за то, что он отказался таскать для других каштаны из огня. Руководство США не драматизировало европейские события. Шла очередная перегруппировка интересов в рамках одной системы.

— Однако правительство США бурно отреагировало на Советско-финскую войну?

— Да, эта война в Вашингтоне отозвалась истерикой. В феврале — марте 1940 г. президент Рузвельт предпринял попытку развернуть мировой конфликт в антисоветское русло. Он настоятельно убеждал Берлин, Лондон и Париж покончить с внутривидовой сварой и создать общий фронт против Москвы под предлогом помощи беззащитной Финляндии, которую подминал восточный медведь. По ряду причин миссия Самнера Уэллеса провалилась. Вашингтону не удалось усадить своих клиентов за один стол. А если бы сговор состоялся? В любом варианте мир выглядел бы совершенно иначе, чем в 1945 г., после развала СССР в 1991 г. или сегодня.

— Есть мнение, что советская система изначально не была жизнеспособной.

— Мое прочтение летописи XX в. выпадает из устоявшихся канонов. Тезисно изложу свое восприятие происходившего. Если присягать не форме смены власти в ноябре 1917 г., то свершившееся было бы правильно называть революцией. Можно сколько угодно спорить, имелись ли объективные условия для перехода от самодержавия к прямой демократии, к самоуправлению снизу доверху в государстве, три четверти населения которого было неграмотным, несло в подсознании вериги крепостничества и верноподданничества. Итак, утопия или шанс? Этого нам не дано достоверно установить. Теория проверяется практикой. Но практика практике рознь. Осенью 1918 г. разверзлись хляби Гражданской войны и иностранной интервенции. Смыло зачатки народовластия, его заместил военный коммунизм. И, будем честны сами перед собой, без сверхцентрализации власти Россия тогда была бы разделена на дюжину-другую государств и подконтрольных внешним опекунам территорий. Заглянем в комментарий полковника Хауза, автора «программы мира» президента Вильсона. В январе 1918 г. правительственный документ США зафиксировал установку на расчленение России. Судя по всему, Вашингтон не распрощался с ней по сию пору.

Россия отстояла право на собственный путь развития. Только был ли этот путь социалистическим? Не преуспел ли Черчилль в стремлении придушить социальную ересь в колыбели? Или, что то же самое, идею выхолостили до неузнаваемости? Да, в 1921 г. открылась много обещавшая глава новой экономической политики. Пять лет спустя Советская Россия вышла по синтетическим показателям качества жизни на одно из передовых мест в мировом рейтинге. Почему бы не следовать оправдавшим себя маршрутом и впредь? Но нэповская модель не вписывалась в замешанные на мессианстве наклонности И.В. Сталина, в его представления о темпах и императивах дальнейшего развития. В середине 1920-х гг. он занялся выстраиванием административно-командной системы, запрограммировавшей развитие Советского Союза на 60 лет вперед.

Карл Маркс предостерегал: «Отнимите… общественную власть от вещей, и Вы должны будете дать эту власть (одним) лицам над (другими) лицами». Сталин пристально вчитывался в слова «классиков». Но сплошь и рядом делал из их наставлений обратные выводы. Прав и еще раз прав М.Н. Рютин, секретарь одного из столичных райкомов ВКП(б): «Сталин убивает ленинизм под флагом ленинизма, пролетарскую революцию под флагом пролетарской революции и социалистическое строительство под флагом социалистического строительства». К 1934 г. от советского социалистического строя остался лишь фасад. Союз рабочего класса и крестьянства, основа основ созидания сообщества свободных тружеников, был разрушен. Партию из политической организации переделали в подобие рыцарского ордена, обслуживавшего магистра-диктатора. Профсоюзам отвели функцию приводных ремней от всезнающего вождя к «шестеренкам» и «винтикам», олицетворявшим народ.

Понятно, самодержец нового покроя нуждался в оправдании капитальной смены вех. Страна жила во враждебном кольце. Изгнание иностранных интервентов не принесло Советскому Союзу желанной безопасности. Предстояло наперегонки со временем во что бы то ни стало создать оборонный щит по всем азимутам. А когда (и если) внешние происки не воспринимались массовым сознанием как угроза, Сталин и его сатрапы добавляли в котел «революционной бдительности» внутренние «заговоры», устраивали гон на маловеров и оппозиционеров. Логика сталинского субъективизма предопределяла массовые репрессии и террор в ответ на любое неповиновение, даже пассивное, демонтаж идейного наследия Октября, затворничество от внешнего мира.

Когда партия при Хрущеве услышала дозированные откровения о злодеяниях «отца народов» и причастности к ним Молотова, Кагановича, Маленкова, я открыто на собрании призывал сказать всю правду о сталинизме как системе. В 1957 г. мне прочли нотацию о вреде «демагогии». 30 лет спустя то же требование я повторил на совещании, которое созвало Политбюро во главе с М.С. Горбачевым, заявив: без однозначного отречения от сталинизма как идеологии и системы власти у перестройки нет будущего. Увы, Горбачев со товарищи не вняли предостережению. Новый генсек полагал «сталинщину» отклонением от социализма, а не предательством социалистической идеи.

— В чем правда о сталинизме?

— Сталинизм есть тирания, чуждая народовластию. Она — отрицание понятия «социализм», попрание элементарных этических норм.

Природа одарила Сталина неординарными способностями. Обрати он их не на самоутверждение и возвеличивание, истребление инакомыслия, подавление любой вольности, снискал бы, наверное, благодарную память потомков. Если бы. Чем талантливей художник, подметил К.С. Станиславский, тем опаснее его ошибки. К государственным деятелям сей критерий применим стократно.

Мне довелось знать немало незаурядных людей, тесно общавшихся со Сталиным. А.Н. Косыгин, его не надо представлять. Н.К. Байбаков, корифей нефтедобычи и Госплана, Н.С. Патоличев, уважаемый партийный и государственный деятель, А.С. Яковлев, известный авиаконструктор. Большинство из них почитали талант Сталина-экономиста, отдавали должное его суждениям и интуиции в военно-технической сфере. От маршала И.С. Конева и начальника стратегической разведки периода Отечественной войны генерала И.И. Ильичева я наслышан о способности Сталина схватывать информацию, запоминать ее и системно анализировать.

Ни одного из названных, да и многих других, не упомянутых мною по имени деятелей военной и послевоенной поры, не упрекнешь в низкопоклонстве или запоздалом прозрении. Но и они терялись в догадках, как могли уживаться в Сталине ориентированный на много ходов вперед ум и маниакальная подозрительность, обрекшая на погибель стольких честных людей? Или недалеко от истины предположение, что три десятилетия страной правил параноик? Как бы то ни было, коль скоро есть желание извлечь уроки из прошлого, обществу не обойтись без того, чтобы докопаться до правды, всей правды и только правды о прошлом — следовательно, и до правды о Сталине.

— Как Вы оцениваете 50 лет холодной войны?

— Принятая периодизация событий XX в. скверно сочетается с реалиями. После 1917 г. у страны не было ни единого мирного часа. Вопрос перманентно стоял так: когда, где, под каким предлогом на нее нападут и насколько масштабным окажется удар? Басмачами, вторгавшимися из Афганистана и Ирана в республики Средней Азии, командовали английские офицеры. Последний басмаческий рейд был совершен в 1942 г. Сколько рейдов против Советского Союза устроили те же японцы или банды, оперировавшие с территории Польши?

Сколько раз нас собирались предать в 1941–1945 гг., когда СССР входил наравне с США и Англией в антигитлеровскую коалицию? Если кого-то заинтересует эта тема, ознакомьтесь с правительственными документами США, принятыми в канун нападения Гитлера на СССР и сразу после 22 июня. Остановлюсь без подробностей на паре знаковых моментов. Предстоявшее вторжение нацистских полчищ в СССР Вашингтон воспринял как сигнал к радикальному пересмотру политики на российском направлении. Советский режим загодя списывался в архив. Ему на смену собирались создать «правительство в изгнании» во главе с Керенским. День спустя после начала Отечественной войны оборонное ведомство США докладывало Рузвельту: «Германия будет капитально занята месяц, а максимум, возможно, три месяца задачей разгрома России». И далее: «Этот акт Германии — почти дар провидения», он дает Соединенным Штатам шанс адаптироваться к новой конфигурации мира.

Самые крутые циники — бывший президент США Гувер и будущий президент Трумэн во всеуслышание рекомендовали поспособствовать тому, чтобы Германия и СССР погрузились в пучину противоборства как можно глубже, а немцы и россияне убивали друг друга как можно больше. Когда же оба противника обескровят друг друга, США должны будут поднять стяг, чтобы продиктовать миру свои требования. Некоторые исследователи осторожно намекают, что помимо русофобских побуждений давало о себе знать и то, что около трети населения Соединенных Штатов тогда составляли выходцы из Германии и их потомки. Случайно или нет, но некоторые корпорации саботировали президентские программы по повышению оборонного потенциала Соединенных Штатов, и администрации Рузвельта пришлось вводить войска на отдельные предприятия. Генри Форд вообще считал излишним проводить какие бы то ни было мероприятия, прямо или косвенно направленные против Германии.

— Очень интересно.

— В Атлантической хартии, опубликованной 14 августа 1941 г. — ей не устают петь дифирамбы по сию пору, — нет ни слова о нападении Германии на Советский Союз, как и о вторжении Японии в Китай. Там об агрессорах говорится скопом и ставится задача обезвредить тиранов. Показательно, что тогда же Рузвельт поручил спецслужбам подработать операцию «Георг» — устранение или оттеснение Гитлера от власти. Эта тема постоянно присутствовала в контактах немецких «фрондеров» с официальными лицами США. Не забудем, что до декабря 1941 г. между Германией и Соединенными Штатами сохранялись дипломатические отношения и возможностей для поддержания «деловых связей» было предостаточно.

— А каково в этом контексте значение полета Гесса?

— Не следует принимать на веру легенду, будто Гесс отправился в Англию без ведома Гитлера. Наиболее существенные данные о беседах заместителя фюрера с британскими представителями по его приземлении в Шотландии остаются засекреченными. Работая послом в ФРГ, я готовил почву для внесения ясности в «аферу века», как пресса окрестила полет Гесса. Сожалею, что А.А. Громыко и Ю.В. Андропов не дали хода моим предложениям. Вернемся, однако, к Атлантической хартии. Ее авторы условились передать текст документа японцам с ремаркой: дальнейшие экспансии нетерпимы. В переводе с дипломатического языка это означает: что произошло до 14 августа 1941 г., принимается к сведению, об остальном извольте договариваться. Но немцы ведь не лыком шиты и наверняка подсказку экстраполировали на себя.

Возможно, нет прямой причинно-следственной связи между августовскими маневрами англосаксов и судьбоносными событиями октября 1941 г. 30 сентября немцы развернули операцию «Тайфун», нацеленную на захват Москвы, — «последнее решающее сражение Второй мировой войны», как подчеркивалось в приказе Гитлера. 10 октября шеф имперской службы информации Дитрих объявил: «Военная задача на востоке исполнена», «с Россией покончено». 15–16 октября в Москве началась паника. Из столицы в Куйбышев эвакуировались правительство и дипкорпус. Ситуация была аховая.

— Как считывали бег событий на туманном Альбионе и за океаном?

— 15 октября Рузвельт шлет Черчиллю телеграмму: «Я думаю, японцы направляются на север, ввиду этого Вам и мне обеспечена двухмесячная передышка на Дальнем Востоке». 16 октября командующий Тихоокеанским флотом Киммелл получает ориентировку: «Наиболее вероятна война между Японией и Россией». Чуть раньше Черчилль заявит на заседании военного кабинета: «Возможность сепаратного мира (с Германией) не может быть полностью исключена».

А пару недель спустя премьер обозначит свою позицию так: «Мы публично заявили (договорное обязательство Англии о совместных с СССР действиях в войне против Германии девальвировали в словеса), что не будем вести переговоры с Гитлером или нацистским режимом. Но мы пошли бы слишком далеко, если бы заявили, что не будем вести переговоры с Германией, взятой под контроль ее армией».

Вот так настраивались в критические дни октября-ноября 1941 г. не только противники СССР, но и как бы его союзники. С падением Москвы в войну против СССР вступили бы Япония, Турция и, возможно, Швеция. Очевидно, не было бы Перл-Харбора и войны Японии с Соединенными Штатами. Много чего не было бы. Вся совокупность доступных для исследования данных свидетельствует о том, что битва за Москву являлась главной битвой, поворотным событием Второй мировой войны.

И надо бы согласиться с выводом члена команды Рузвельта госсекретаря Корделла Хэлла: «Своей героической борьбой против Германии русские спасли союзников от сепаратного мира с Германией. Такой мир унизил бы союзников и открыл двери для новой тридцатилетней войны».

— Что, на Ваш взгляд, сыграло решающую роль в предотвращении грозившей миру катастрофы?

— Прежде всего и главным образом — подвиг советских солдат и ополченцев, ценой бессчетных жертв остановивших врага буквально у ворот Москвы. Сколько людей тогда полегло? Точно это не подсчитано по сей день. Дивизии ополченцев — числом 35 — были смяты вермахтом. Их личный состав, как и участники партизанского движения, не проходят по армейским учетам. Огромные потери несли наши регулярные войска. Под Вязьмой в окружение попали четыре армии Западного и резервного фронтов. Сотни тысяч солдат и офицеров оказались в плену. Немцы согнали их в чистое поле, оцепили колючей проволокой. Ни воды, ни еды, ни крова. Мороз под 25°. Все погибли. До настоящего времени не воздвигнуто этим спасителям Отечества доброго памятника. Без преувеличения спасителям, ибо, прежде чем пасть, они оттянули на себя, сковали 28 нацистских дивизий.

— А как Вы оцениваете Сталина?

— Пытаясь расшифровать геном Сталина, невольно вспоминаю А.С. Пушкина: гений и злодейство — две вещи несовместные. Злодеем он был первостатейным. Что и когда обратило одаренного человека в монстра? Обстоятельства или характер? Мой диагноз таков: раздвоение личности — «отец народов» и тиран, скручивавший народ в бараний рог, есть производное от самодержавной власти. Абсолютная, бесконтрольная власть портит правителей абсолютно.

Почитатели абстракционизма находят художественные достоинства в «Черном квадрате» Казимира Малевича. При определенном усилии можно обнаружить достойные внимания штрихи в политическом портрете Сталина. Помянем его методу держать под контролем доступные цены на продовольственные и прочие товары широкого спроса. Методу, оставлявшую за бортом посредников и иже с ними прихлебателей. Не откажешь Сталину в осознании роли культуры и высокого искусства при обустройстве угодного ему психологического пространства. Едва ли оспоримо его умение вести сложнейший международный диалог. Но каждый раз мы обязаны спрашивать себя, во что обходилось его «явление» народу, российским гражданам.

— Похоже, он был хорошим психологом?

— В умении играть на слабых струнах Сталин действительно имел не много конкурентов. Никто, к сожалению, не решился довести до его сведения индийскую мудрость: кто играет на слабых струнах, тот слышит фальшивую музыку.

Имелась ли альтернатива сталинским молоту и наковальне в период форсированного преобразования российской экономики, когда ведущим был лозунг «догнать и перегнать»? Зачем понадобилось превращать деревню во внутреннюю колонию?

В 1929 г. Сталин заявил, что в стране есть один гегемон — пролетариат, все остальные слои и прослойки, крестьянство в том числе, должны ему прислуживать. За счет деревни создавались трудовые армии в городах. У земледельцев и членов их семей отбирали последний кусок хлеба, чтобы за счет экспорта зерна оплатить закупки промышленного оборудования. И это на фоне страшнейшей засухи, поразившей Центральную Россию, Украину, Север Казахстана, ценой жизней миллионов. Последствия раскрестьянивания страны будет долго расхлебывать нынешняя Россия.

Весной 1941 г. Сталина, по ряду свидетельств, будто осенило: работа из-под палки, под конвоем — не лучший способ хозяйствования. Он подвиг группу ведущих экономистов — Варгу, Островитянова и других — поразмыслить над вариантами дальнейшего развития. Заслуживает упоминания и другой малоизвестный факт. Встретившись с доверенными генералами 5 мая 1941 г., Сталин обронил фразу: возможно, самой эффективной моделью является социалистический капитализм, по современному — социальное рыночное хозяйство. Присутствовавшие, в том числе генерал Терентий Бацанов, командир «железной дивизии», воздержались от расспросов. Но, придя домой, Бацанов поделился услышанным со своим сыном Борисом.

Тестированию Сталиным подвижек в системе, которую можно называть госкапитализмом или как-то еще, но только не социализмом, помешала война. Похоже, однако, что в 1945 г. он вернулся к этой теме — задумался над тем, как «усовершенствовать» советскую экономику, органично вписать ее в мировое хозяйство. Если подобные позывы имелись, все они сникли под воздействием холодной войны, не успев толком проявиться. Если бы руководство во главе со Сталиным и вознамерилось перекинуть мосты через пропасть, разделявшую теорию и нечеловеческую практику, то безальтернативная конфронтация, навязанная Советскому Союзу Вашингтоном и его попутчиками, свела бы на нет возможности конструктивного маневра. Во что превратили нашу территорию нацистские завоеватели? Украина лишилась 81 % промышленных мощностей. Белоруссия, Брянская, Смоленская, Псковская, Новгородская, Ленинградская области потеряли более 9/10 производственного потенциала. Оккупанты разрушили 80 тыс. км железнодорожных путей, что превышало протяженность всех железных дорог рейха. Около 30 млн человек не имели крыши над головой. Я не называю гигантских людских потерь, количественных и качественных.

— Конечно, потери СССР во Второй мировой войне несопоставимы с потерями стран-союзников. Причем США в итоге оказались в наиболее выгодном положении…

— Идеологи «пакс Американа» готовились подхватить эстафету у оступившихся немецких претендентов на мировое господство. Обратите внимание, изначальные прикидки нападения на Советский Союз с использованием атомного оружия датируются августом 1945 г. По следам уничтожения Хиросимы и Нагасаки, еще до капитуляции Японии и формального окончания Второй мировой войны прикидывали, сколько понадобится ядерных зарядов для уничтожения 15 советских городов. Приметим сей факт и спросим себя: возможно ли в принципе народовластие в условиях тотальной войны? Или вернее предположить иное — тотальное противоборство генерировало тоталитаризм? Как без сверхцентрализации, презирающей законы поступательного экономического и социального развития, можно было решать сверхзадачу: поднять страну из руин, мобилизовать ресурсы на сколачивание противовеса угрозам, зримо материализовавшимся в оружии массового поражения?

Как до июня 1941 г., так и после 1945 г. Советский Союз, не устану повторять, не был удостоен ни единой минуты мира. Вот меморандум Джозефа Грю. И.о. госсекретаря США направил его президенту Трумэну 19 мая 1945 г.: «Если в мире есть что-то неотвратимое, то таким неотвратимым является война между Россией и Соединенными Штатами». Грю призывал «немедленно ужесточить американскую политику в отношении Советской России по всем направлениям». «Гораздо лучше и надежнее, — подчеркивал он, — иметь столкновение прежде, чем Россия сможет провести восстановительные работы и развить свой огромный потенциал военной, экономической и территориальной мощи».

Я уже не говорю о чудовищном проекте Черчилля — операции «Немыслимое», нападении на СССР силами 110 дивизий, включая 10 дивизий вермахта, которые англичане держали в резерве нерасформированными в земле Шлезвиг-Гольштейн и Южной Дании. Операция по превращению без волокиты Второй мировой войны в Третью мировую должна была начаться 1 июля 1945 г. Этот план не был реализован из-за сомнений британских военных («легко начать войну против СССР, сложнее успешно ее завершить») и из-за разногласий в правящей верхушке Соединенных Штатов.

Трумэн был не прочь пустить под откос антигитлеровскую коалицию в конце апреля 1945 г. Начальники штабов вооруженных сил США, однако, настояли на сохранении сотрудничества с Москвой до капитуляции Японии. Военные исходили из того, что штурм японской метрополии, если Советская Армия не свяжет миллионный контингент Квантунской армии, обернется для американцев гибелью от 1 до 1,5 млн матросов и солдат. Как бы то ни было, намерение вовлечь СССР в заключительную фазу войны с Японией привело Трумэна в Потсдам.

Потсдамская конференция стала прощальным салютом союзничеству. По дороге домой Трумэн приказал генералу Эйзенхауэру готовиться к конфликту с СССР. Земля слишком мала для двух сверхдержав, и в январе 1946 г. президент окончательно зафиксировался на этой позиции — нет равенству среди неравных по силе, никаких компромиссов, никакого баланса интересов, соглашение имеет смысл лишь тогда, когда закрепляет уступки контрагентов, не налагая на Соединенные Штаты долговременных обязательств. В конце 1946 г. в основу американской стратегии легла установка — какую бы политику ни проводило советское правительство, само существование СССР несовместимо с американской безопасностью.

Попытки Москвы спасти хоть что-то из конструктивного опыта, отраженного в тегеранских, ялтинских и потсдамских решениях, заранее обрекались на неудачу. Вашингтон превратил политику и дипломатию в продолжение войны иными средствами, войны до безусловной победы «американского образа жизни». Первейшей задачей стал выигрыш Советским Союзом времени, чтобы успеть ликвидировать атомную монополию США и противопоставить сходный арсенал американскому потенциалу «гарантированного уничтожения противника».

Так складывался биполярный мир, коим повелевали не разум и не право, но насилие и произвол, непрерывное балансирование на грани: быть или не быть. Спору нет, с 1945 по 1949 г. инициатива в международных делах принадлежала Вашингтону. Вступление СССР в атомный клуб не вдруг урезонило американских стратегов. Советской стороне еще долго пришлось отражать внешние угрозы со стороны США и их адептов и реагировать на пестрый набор враждебных акций. США приступили к долговременной осаде России, сочетая военные, политические, информационно-психологические, экономические, разведывательно-диверсионные средства. До конца существования Советского Союза с повестки дня не снималась возможность «превентивных ударов» по нашей стране.

Доказано, что на подпись президента Эйзенхауэра выносилось не менее трех проектов приказов о превентивном ядерном нападении на СССР. По одному из вариантов, на гибель обрекалось до 195 млн советских граждан. Бестии во фраках и военных мундирах обосновывали запланированное злодейство не наличием советских угроз — спецслужбы докладывали, что Москва не вынашивала агрессивных планов, — но ссылками на то, что время работает против Соединенных Штатов. Если не воспользоваться «часом икс», когда достигнуто подавляющее превосходство США, шанс одним ударом смести Россию может быть утрачен навсегда. Президент Эйзенхауэр не поддался на уговоры «ястребов». Он не подписал приговора человечеству. Это не оговорка. На карту была поставлена биологическая жизнь на Земле. Результатом задуманной агрессии против СССР стала бы планетарная «ядерная зима».

— А что произошло со сменой лидеров? Какие изменения принесло хрущевское десятилетие?

— Тиран упокоился, но возведенная им система пережила творца. Репрессий, конечно, поубавилось, зато по части заносов, бескультурья, оголтелого волюнтаризма, стиравшего грань между желаемым и возможным, Н.С. Хрущев бил прежние рекорды. Результат — часто даже доброе начало вырождалось в абсурд.

Возьмите «царицу полей» — кукурузу. Сколь крепко кулаком по столу не стучи, не зацветет она за Полярным кругом. Сколько на буренку не шуми, не даст она на соломенных харчах молока. А после изведения 7,5 млн коров, еще большего числа овец и свиней в приусадебных хозяйствах кормов для общественного стада не прибавилось. Оскудела лишь потребительская корзина горожан и селян — повсюду, кроме Белоруссии, где директиву Хрущева «замотали». Подъем целины — дело неплохое, но его проводили ценой забвения забот коренников — Нечерноземья, Поволжья и Украины. Хрущевские эксперименты на сельхозниве завершились закупками миллионов тонн заграничного зерна. Доводы экспертов: платите советскому крестьянину за центнер пшеницы столько же, сколько отстегивается американским, канадским и прочим заморским фермерам — и советская деревня наработает вдосталь качественной продукции — отметались. Под флагом борьбы с «частником» Хрущев порубил промкооперацию. Никакого поощрения частнособственнического «зуда». Под лозунгом борьбы с пережитками был затеян новый атеистический поход. Уполовинил Никита Сергеевич количество храмов Божьих, унаследованных от Сталина.

Импульсивность Хрущева обострила диспропорции в экономическом и социальном развитии страны. Лихорадило промышленность, науку, культуру, образование, здравоохранение, что не могло не колебать державный фундамент.

Вспомним поэта — односторонность есть пагуба мысли. Успехи советского ракетостроения и прорыв в космос обернулись по повелению Хрущева свертыванием научно-конструкторских работ в авиапроме, отправкой на металлолом только что спущенных со стапелей авианосцев, линкоров, крейсеров, названных «плавучими гробами». Советское руководство завязло в ловушке, которую американцы искусно расставили нашей стране. Вашингтон не таился — гонка вооружений являлась для него способом доведения СССР до смерти. А разве те, кто подпевал Хрущеву, не понимали: стратегия — это совокупность всех элементов самодостаточности? Не только в оружии, но также в других составляющих, из коих складывается жизнеспособность нации. На Хрущеве лежит ответственность за деформацию советско-китайских отношений. Из союзника и партнера КНР превратилась в недруга, а граница между двумя странами протяженностью 5600 км — в линию сурового противостояния. Хрущев спровоцировал Карибский кризис — очевидно, самый острый из всех кризисов ядерной эпохи. Кое-где у нас были успехи — хорошие отношения с Индией, другими странами третьего мира, нормализация отношений с Югославией, укрепление сотрудничества с арабскими государствами. Но в общем и целом это вряд ли снимает негативный налет с хрущевской декады.

Отстранение Хрущева от руководства страной и партией породило определенные надежды. Но поскольку главный порок, обусловливавший все заблуждения и просчеты в наших делах, а именно принцип вождизма, не устранялся, движение пошло по инерции, тупики не расшивались. Черная дыра гонки вооружений поглощала все ресурсы и силы. Под конец правления Брежнева доля военных расходов в нашем ВВП составляла 22–24 %, тогда как у американцев аналогичный показатель равнялся 7,8 %, у западных немцев — 5,7 %, у японцев — 1,5 %. И это при том, что наши соперники имели в семь раз более мощную экономическую базу.

В 1981 г. совет НАТО принял решение навязать СССР гонку вооружений в области так называемого умного (неядерного) оружия. Почему? Умное оружие обходится в 5–7 раз дороже, чем ядерное. Натовцы подсчитали, что советская экономика дополнительных расходов не выдержит. Начальник Генштаба Н.В. Огарков, председатель Госплана Н.К. Байбаков докладывали Политбюро: втягивание в новый виток технологического противоборства тождественно банкротству. Обоих сместили с занимаемых постов.

Еще раз подчеркиваю: национальная безопасность складывается не только из ядерных и неядерных вооружений, средств их доставки к целям, систем наведения и т. п. Без социальной, продовольственной, технологической (не зауженной до военных потребностей) безопасности любая стратегия уподобляется дырявому зонту. Пренебрегая этой элементарной истиной, все замыкая на раздувании военных арсеналов, экономику и с ней всю страну обрекали на скольжение по наклонной, с каждым годом принимавшее все более необратимый характер.

— Сегодня нередко можно услышать, что М.С. Горбачев пробрался к власти с намерением восстановить капитализм.

— Я не верю, что Горбачев принял в 1985 г. бразды правления, имея в загашнике программу слома Советского Союза. Ему не терпелось порулить. А каким румбом вести государственный корабль, ясности у него не было. «Ввяжемся в бой, потом оглядимся», — вещал новый генсек. Но отсутствие лоции — тоже программа. Она обслуживает собственное эго, ее данником являются коренные национальные интересы. Как личностный кризис Хрущева, так и кризис Горбачева обрек на кризис режим власти и в конечном счете страну. Нет, это не был кризис социализма, ибо социализм существовал лишь на транспарантах. Это был кризис антисоветской системы. Не идеи подлинного народовластия, социальной справедливости, межнационального согласия виной тому, что случилось в 1991–1992 гг. Катастрофа была рукотворной. Она не была фатально неизбежной.

А дальше возникли душеприказчики — Ельцин, Гайдар, Чубайс. Они — все равно что Грабовой в политике и экономике. Все и всех стали измерять в условных единицах. Саму Россию превратили в условную единицу. Можно ли думать о стране как о самостоятельном и независимом субъекте, когда ее бюджет составлялся в Вашингтоне? Основные решения при Ельцине до их презентации публике апробировались либо за океаном, либо американцами — наставниками, сидевшими в посольстве США, либо заокеанскими «экспертами», посаженными для надзора за деятельностью российских министерств. На зарубежные деньги «приватизировались» ведущие предприятия, например Уралмаш и Сормовский завод. Только экономический урон, причиненный России командой Ельцина, вдвое превосходит потери СССР от нацистского нашествия.

Сегодня Россия инвестирует в Соединенные Штаты миллиарды и миллиарды, в том числе в виде интеллекта. Она вместе с КНР и Арабскими Эмиратами поддерживает на плаву американский «свободный рынок». Не убежден, что на благо россиянам. Сомневаюсь, что интересам нашей страны послужит реформа ее образовательной системы по американскому лекалу. Сделав русский диплом конвертируемым, авторы реформы, по-видимому, облегчат отъезд наших специалистов за рубеж. Какая средняя школа сейчас лучшая в мире? Исландская. Но исландская школа есть усовершенствованная финская. Финская школа — усовершенствованная школа ГДР. А чем была школа ГДР? Усовершенствованной советской школой.

Что создали, не храним. Растранжирив реальные достижения, отбросив собственный трудный опыт, наверное, еще не раз всплакнем.