И дикой сказкой был для вас провал

И Лиссабона, и Мессины.

(Александр Бло)

Города вздымаются вверх своими двадцати-, тридцати-, стоэтажными зданиями. Однако подниматься к небу заставляет их не только воля людей. Незаметно для глаза, незаметно для жизни одного поколения в ряде мест нашей планеты идет неуклон ное повышение суши, и вместе с нею все выше и выше над уровнем моря поднимаются города. Например, в Скандинавии. На берегу Ботнического залива находится город Торнео, а при нем — старинная гавань. В гавань эту не заходят суда, ни большие, ни малые — причалы стоят на мелководье, почти на суше. Обмелел Ботнический залив? Ничего подобного. С тех пор, как закончилось последнее оледенение, уровень Мирового океана неустанно повышается. Но… поднимается Скандинавский полуостров, с той самой поры, когда на полуостров перестала давить страшная тяжесть покрывавших его льдов и ледников.

Поднятие Скандинавии идет неравномерно: в средней части быстрее, на окраинах — медленней. В районе Торнео и вообще на берегу Ботнического залива оно достигает приличной скорости — 1 сантиметр за год, метр за столетие, 10 метров за тысячу лет! Мелями и сушей становятся древние гавани, острова становятся полуостровами. Впрочем, даже Скандинавия была когда-то огромным островом, отделенным от Европейского континента проливом в районе восточной Карелии.

Скандинавия — не исключение. И в других местах побережья Атлантического океана, его заливов и морей можно увидеть следы поднятия суши из моря. Причем иногда происходят крайне любопытные явления: тот или иной участок земной поверхности то становится дном моря, то сушей, то вновь погружается на дно. Наиболее ярко это видно на примере храма Юпитера Сераписа на берегу Неаполитанского залива, вблизи маленького итальянского городка Поццуоли.

Храм был воздвигнут во II веке до н. э. Естественно, на суше, а не на дне морском. Затем он, вместе с берегом залива, начал медленно опускаться, и все выше и выше поднималась вода. Сначала она залила пол, затем стала затоплять мраморные колонны. Уровень воды поднимался на метр, два, три, три с половиной метра, и уже в XIII веке на месте величественного храма торчали лишь верхушки его колонн. А потом началось поднятие храма. Из вод морских вышли части колонн, прежде покрытые водой. Моллюски-камнеточцы, живущие на скалистом дне залива, успели обосноваться в этих колоннад, подобно тому, как они делают это в скалах. Прошло время, и вот на поверхность вышел мраморный пол храма, также изъеденный моллюсками. Казалось, скоро «на свет божий» появится и древняя дорога, соединявшая храм с берегом, ныне покрытым водой, и обнажатся каменные глыбы причала. Но этого не произошло. Наоборот, храм снова начал опускаться — в 1828 году основание колонн ушло под воду на 30 сантиметров, к началу нашего столетия уровень воды поднялся почти на 2 метра, а в середине века — уже на 2,5 метра.

Опускания суши (вместе со строениями, находящимися на ней), так же как и поднятия ее, происходят в различных местах побережья Атлантики: во Франции, на побережье Северного моря, на атлантическом побережье США и Канады. А в низменной Голландии это настоящее бедствие. Жителям побережья приходится возводить грандиозные плотины, защищая свои земли от нашествия воды.

Земная кора может опускаться или подниматься. Мировой же океан вот уже несколько тысячелетий повышает свой уровень за счет тающих льдов, из года в год ведя наступление на земную твердь. Ученые подсчитали, что за 10 000—12 000 лет, истекших со времени окончания последнего ледникового периода, уровень Мирового океана поднялся на несколько десятков метров. Следовательно, значительная часть прибрежной полосы морей и океанов, обозначенной на картах бледно-голубым цветом (глубины от 0 до 200 метров, т. е. область шельфа), прежде могла быть сушей!

Море наступает на сушу. Города оказываются под водой, города тонут в море. Мировая общественность обеспокоена судьбой «жемчужины Адриатики» — Венеции. Этой прославленной столице Венецианской республики, увековеченной поэтами и пейзажистами, ее шедеврам архитектуры, ее историческим памятникам угрожает гибель в водах Адриатики. Город медленно, но неотвратимо погружается на дно. Летописцы, хронисты, историки донесли до нас описания подобной гибели городов, тонувших — и в конце концов затонувших — в море.

Данвич — так называется крохотная, в два десятка домов, деревушка на юго-западной оконечности Англии. Это все, что осталось от былого города. В межевых актах Вильгельма Завоевателя можно прочесть о том, что земли, числящиеся за этим городом, не могут быть обложены налогом — они стали морским дном. Затем море добралось и до самого города, поглотило монастырь, церкви, гавань, ратушу, тюрьму, несколько сотен домов. К XVI веку три четверти города было поглощено водой, над лесом, находившимся неподалеку от Данвича, уже давно гуляли морские волны, и наконец, в наши дни осталась лишь жалкая кучка домов.

После норманнского завоевания Англии на южном побережье острова был заложен город Гарвич, к западу от древнего города Оруэлла, который поглотило море. Однако оно добралось и до нового города — Гарвич находится под угрозой затопления. Английский город Брайтон правильнее было бы именовать «Новый Брайтон», ибо средневековый город поглотило море; в 1665 году оно затопило несколько десятков зданий, а в начале XVIII века под воду ушли и остальные дома. Там, где еще во времена Елизаветы Английской стоял город, теперь тянется мол и волны ходят над древним Брайтоном.

Многие города, подобно Брайтону, «перекочевывали» на новое место. Другие, к примеру Данвич, хирели и превращались в захолустные деревушки, не в силах возродить былое величие, поглощенное морем. В третьих, наполовину затопленных морем, жизнь замирала, население уходило на новые места. Четвертые тонули целиком и полностью, и о том, что некогда там-то и там-то существовал такой-то и такой-то славный город, погибший в результате нашествия моря, мы знаем лишь из древних хроник. О пятых нам становится известно только после раскопок археологов под водой — ибо даже память человеческая не сохранила никаких сведений об этих погибших городах. О шестых, наоборот, повествуют легенды и предания, но следов легендарных городов найти пока что не удается. Правдивы ли предания и легенды? Археологи пытаются ответить на этот вопрос, исследуя дно моря в тех местах, где, согласно преданиям, некогда стояли города и храмы. Словом, для ученых затопленные города открывают широкое поле деятельности. Вполне естественно, что прежде всего археологи-подводники изучают те города, руины которых, исследованные на суше, находят свое продолжение под водой.

В течение многих веков ведя наступление на побережье Южной Франции, Средиземное море отвоевало у суши обширные территории. Чтобы защититься от моря, жители городка Сан-Мари в начале XVIII века воздвигли плотину. Однако древние сооружения времен античности ушли на дно. Правда, не полностью. Археологи в течение нескольких лет, с 1946 по 1952, вели раскопки на суше. А затем начались исследования под водой, и работы эти существенным образом дополнили «сухопутные» раскопки. В ходе дальнейших исследований археологов-подводников были обнаружены и другие города, «по пояс» ушедшие в воду, — на суше, как правило, оставались их центральные районы, а порты и прилегающие к ним части города скрывались под водой. Так было, например, с древним портовым городом Антиб и не менее древней Ольвией, расположенными на средиземноморском побережье Франции.

На противоположном берегу Средиземного моря археологи обнаружили руины одного из крупнейших портов античного Средиземноморья — Аполлонии. Под водой находилась добрая половина строений города, и в том числе все портовые районы. Между тем именно они больше всего интересовали ученых: ведь Аполлония была морским портом одной из самых крупных и самых древних (основана в 635 году до н. э.!) колоний эллинов, а затем, в эпоху римского владычества, именно отсюда вывозилось больше всего хлеба в «Вечный город» — Рим. Вот почему экспедиция Кембриджского университета под руководством опытного археолога Н. Флеминга провела в 1958 году исследования под водой — важно было узнать, насколько сохранились там портовые сооружения и, если время и вода пощадили их, то каким был этот крупнейший порт древности.

Предварительная разведка показала: строения под водой сохранились даже лучше, чем на суше. Тогда аквалангисты приступили к съемке плана затонувших районов Аполлонии. Составить его оказалось не так-то просто: здания, доки, башни, набережные, виллы, оборонительные стены образовали сложный и запутанный лабиринт. Распутать его удалось лишь после тщательных промеров. Оказалось, что гавань Аполлонии занимала большую овальную бухту, которую окаймляли мысы и островки (на одном из них была каменоломня). Только два узких прохода соединяли бухту с открытым морем. Очевидно, жители Аполлонии опасались нашествия вражеских судов: об этом наглядно свидетельствуют мощные оборонительные стены, опоясывающие город, и сторожевые башни.

На побережье Неаполитанского залива около 2000 лет назад находился самый прославленный курорт античности — Байи. Здесь отдыхали, лечились и, главное, развлекались римские патриции и толстосумы. Древний курорт уже давно стал объектом археологических раскопок, обнаруживших монументальные руины этой «Ниццы античности». Затем настал черед раскопок под водой. И здесь, вплоть до глубины 10 метров, археологи обнаружили характерные для римской архитектуры здания, сложенные из плоских, тщательно обожженных кирпичей, намертво схваченных известковым раствором.

Руины некоторых древних поселений на солнечном побережье Прованса находились на гораздо меньшей глубине — от одного до трех-четырех, иногда пяти метров. Города «по пояс в воде», которые частично ушли под воду, а частично остались на суше, найдены не только на юге Франции или средиземноморском побережье Ливии (кроме знаменитой Аполлонии археологи-подводники нашли здесь подводное продолжение древних портов — Птолемаиду и Тауфиру). Еще больше таких полузатопленных городов на побережье Греции. Молы древнего порта Коринф ушли под воду на глубину почти 3 метров. В районе другого античного порта, Пирея, найдены затопленные склепы и могилы. Ушли под воду могучие, двухметровой толщины, защитные стены древнего Гифиона, как и стены не менее древнего города Калидон на берегу Коринфского залива.

Сходная картина наблюдается и в районе Эгейского архипелага. Под водой оказались древние погребения на острове Милос, почти двухметровым слоем воды укрыты склепы, выбитые в скале на южной оконечности острова Крит. В 200 метрах от берега острова Эгина можно увидеть оборонительные стены, погребенные морем. Древние сооружения поглощены и водами Адриатического моря, омывающего берега Италии и югославской Далмации. Например, на глубину 2,5 метра погрузились причальные стенки Остии, древнеримского порта.

Все эти затонувшие части античных городов и портов изучаются археологами-подводниками. Работы под водой дополняют раскопки на суше и позволяют глубже проникнуть в историю Древнего мира. Подводная археология, однако, сумела дать много ценного не только историкам-античникам. Даже такая, казалось бы, всецело «сухопутная» область знания, как «библейская археология», ведущая исследования стран и городов, история которых связана с событиями, описанными в Библии, оказалась тесно связанной не только с раскопками на материке, но и с подводными археологическими исследованиями. Больше того: первое подлинно научное изучение затопленных поселений началось именно с подводных работ, проведенных в одном из самых известных «библейских» городов — прославленном финикийском порту Тире.

Современный Тир — это маленький городок, где живут рыбаки, скорей даже не город, а большая деревня. Когда-то слава Тира разносилась по всем странам Древнего мира. Во всем Восточном Средиземноморье не было порта, который мог бы равняться с ним, — ни в Египте, ни в Малой Азии, ни на Кипре, ни в Сирии, ни в самой Финикии. Недаром Александр Македонский, начав свой поход на Ближний Восток, во что бы то ни стало хотел захватить Тир, «морские ворота» этого района. Взять неприступный порт-крепость удалось лишь после того, как воины Александра засыпали пролив, отделяющий Тир от материка (прежде город находился на острове, а не на полуострове, как ныне) и был предпринят одновременный штурм с моря и суши.

Александр Македонский не простил жителям Тира их упорное сопротивление. Город был подвергнут разграблению и разрушению. Однако возродился снова. «Тир был взят Александром после осады, но преодолевал все подобные несчастья и снова возвышался благодаря мореплаванию, в котором финикияне всегда превосходили другие народы», — свидетельствует античный географ Страбон. Тот же Страбон сообщает, что в порту Тира было две гавани — «одна замкнутая, а другая, называемая египетской, — открытая». В описании штурма Тира также идет речь о двух гаванях. Между тем археологи тщетно искали в районе современного Тира следы хотя бы одной из этих гаваней. Или время уничтожило древние портовые сооружения, или их поглотило море. Ответить, какая из гипотез правильна, могли лишь исследования под водой.

Анри Пуадебар, известный французский археолог, решил проникнуть в тайну морских вод… с воздуха. Еще в двадцатых годах нашего столетия, проводя раскопки в Сирийской пустыне, он с успехом применил для разведок самолет, с борта которого, как на ладони, были видны древние сооружения, теряющиеся в барханах, если искать их не с воздуха, а с земли. Летом 1934 года начались поиски подводных сооружений: самолет пролетал над морем, возле прибрежной полосы. Уже первые полеты и снимки, сделанные с высоты, показали, что неподалеку от берега находятся пятна, имеющие правильную геометрическую форму. Вряд ли такую форму могут иметь природные образования. Исследования переносятся с неба под воду.

Работы на дне моря дали ценные результаты. Сообщения античных авторов оказались правдивы, в Тире, действительно, существовало две гавани, северная и южная. На глубине от 3 до 5 метров археологи проследили древний мол, начинавшийся от сторожевой башни и уходивший далеко в море, почти на 200 метров. Мол был не только длинным, но и широким — ширина его достигала 8 метров. Ибо мол должен был защищать бухту и от вторжения морских волн, и от нападения врага. Финикияне, обороняя свой город, могли расположить на столь широком моле не только войска, но и боевые машины. Вскоре исследования под водой показали, что на дне Средиземного моря находится и второй мол, еще более мощный, чем первый, — его длина равнялась 750 метрам, причем посередине мола был оставлен неширокий проход, «ворота» для кораблей. Если бы через эти ворота попытался проникнуть в гавань Тира вражеский корабль, он был бы встречен градом стрел и камней. Причем обстрел этот длился бы довольно долго: от прохода в моле тянулся стометровый «коридор», образованный двумя дамбами, на которых также могли находиться лучники и пращники. Укрепления имелись и в начале каждого мола — если бы враг захватил портовые сооружения, он встретил бы здесь еще одно серьезное препятствие.

Враг угрожал Тиру часто. Но не столь методично и неотвратимо, как постоянно наступающее море. Поэтому части мола, наиболее подверженные штормам и разрушительной работе волн, укреплялись особенно тщательно; ширина мола была доведена до 10 метров, а вдоль всего периметра обоих молов финикияне соорудили специальные волноломы. Однако после того, как вся финикийская цивилизация, а с нею и Тир, пришли в упадок, море перешло в открытое, никем не сдерживаемое наступление и поглотило и молы, и гавань, и набережные, и портовые сооружения — и лишь спустя много столетий они были открыты археологами-подводниками.

Подводные работы в районе Тира Анри Пуадебар вел в 1934–1936 годах. После второй мировой войны ему удалось организовать новую экспедицию. На сей раз исследовались портовые сооружения другого финикийского города, соперника Тира, — Сидона. Часть порта ушла под воду, но отдельные сооружения еще выступали над водой, и это, конечно, облегчало задачу исследователям (на сей раз работы производила не Франция, а правительство недавно образованной республики Ливан, пригласившее Пуадебара руководить раскопками). Портовые сооружения Сидона относились примерно к тому же времени, что и постройки Тира, — I веку н. э. Однако конструкция их отличалась от конструкции тирского порта, что немало удивило археологов. Сидонцы искусно воспользовались природными условиями и сделали свой порт неприступной крепостью, в которую вело два прохода. Первый — узкие «ворота», образованные с одной стороны островом, а с другой — молом; второй — «ворота» между тем же островом и берегом, которые пересекала песчаная отмель, закрывавшая проход любому кораблю. Через эту отмель был прорыт специальный канал — только по нему судно могло попасть в гавань Сидона.

«Цезарея» — так, в честь римского императора, был назвав город на побережье Палестины, ставший столицей царства, Иудейского и резиденцией римского наместника. Цезарея была не только столичным городом, но и портом. Но если городские здания кое-где сохранились и по сей день, то портовые сооружения поглотило Средиземное море. В гавани Цезареи могло размещаться до сотни судов, ее порт соперничал даже с самим Пиреем, морскими воротами Эллады. Неудивительно, что археологи, проведя раскопки Цезареи на суше, обратили внимание и на части Цезареи, ушедшие на дно. В 1957 году здесь провела исследования американская экспедиция, оснащенная не только аквалангами, водолазным снаряжением и компрессорами, — в ее распоряжении находилась яхта «Си Дайвер» («Морской Ныряльщик»), оборудованная для подводных археологических работ.

Американцы составили подробную карту затонувшего порта, обнаружили на дне моря каменные стены и колонны. Венцом их изысканий была находка колоссальной статуи — очевидно, когда-то она возвышалась у входа в гавань. И все-таки это открытие кажется незначительным по сравнению с тем, что четыре года спустя сделали итальянские археологи-подводники, работавшие вместе с учеными Израиля. Им удалось обнаружить руины древней библиотеки и, самое главное, постамент памятника, на котором можно было прочитать остаток надписи: «…tius Pilatus». Нетрудно догадаться, что это имя римского наместника в Иудее Понтия Пилата — ведь резиденция его находилась именно в городе Цезарея!

Библию когда-то считали непререкаемым авторитетом во всех областях знания. Затем просветители поторопились объявить ее «собранием сказок». Современные ученые относятся к показаниям Библии так же, как и к свидетельствам других «священных книг» древних народов: это замечательные исторические документы, нужно только уметь отделять мифическое от исторического, нужно делать поправки на ту особую «призму», сквозь которую преломлялись события, описываемые в них. Раскопки в Двуречье, Малой Азии, Палестине, Ливане, Сирии, Египте в сочетании со свидетельствами Библии позволили воскресить не одну страницу истории Древнего Востока. Теперь слово за археологами-подводниками: их исследования покажут, что же в священном писании является выдумкой, что — правдой, а что — правдой, дошедшей до нас в преломлении «призмы» мифологии и фантазии.

«Понт» в переводе с древнегреческого означает «море». В глубочайшей древности плавали эллины к берегам Черного моря — отзвуком этих плаваний является миф об аргонавтах и золотом руне. Тогда Черное море именовалось греками «Аксейнос» («Негостеприимное»). Но вот на берегах его появляются колонии, плавание по его водам становится делом, доступным любому смертному, а не легендарным героям мифов. И море теперь называется «Эвксейнос» — «Гостеприимное». Первая древнегреческая колония на берегу Понта Эвксинского появляется в VII веке до н. э. Здесь, на юго-западном побережье, возникает город Аполлония. Проходит время, и Аполлония становится самостоятельным городом-государством, чеканит собственные монеты и даже имеет свои колонии. В честь бога-покровителя жители города воздвигают величественный храм с тридцатиметровой статуей Аполлона. Город, основанный почти 3000 лет назад, жив и сейчас — это нынешний болгарский Созопол, где все напоминает о древней и средневековой истории.

Археологи давно облюбовали окрестности Созопола и провели здесь много интересных раскопок. А когда в тридцатых годах нашего столетия драга проложила в морском дне широкую траншею, оказалось, что и тут находятся остатки древней Аполлонии. Об этом говорило неимоверное количество керамики, относящейся к разным эпохам и разным стилям. Она никак не могла быть грузом затонувшего судна. Очевидно, часть Аполлонии поглотили воды Черного моря. Керамика, найденная на дне, позволила сделать и более важный вывод. Примитивные сосуды, сделанные вручную, без помощи гончарного круга, явно имели не греческое, а местное происхождение. А это значит, что Аполлония была заложена не на пустом месте — еще до появления на берегах Понта Эвксинского колонистов из Греции здесь существовало какое-то поселение. Следы затонувших поселений и античных городов найдены болгарскими аквалангистами не только в окрестностях Аполлонии — Созопола, но и в других местах черноморского побережья Болгарии.

Аполлония была первой греческой колонией в Причерноморье. Но далеко не единственной. В конце VII века до н. э. древние греки, выходцы из Милета, заложили на обрывистых берегах Буго-Днепровского лимана город, названный Ольвия — «Счастливая» (такое же имя-заклинание носит, как вы помните, и город на Лазурном берегу Франции, наполовину затопленный водой; в честь бога Аполлона назывался порт в Ливии и нынешний Созопол; городов-«тезок» во времена античности было великое множество, ибо имя должно было не только называть, но и ограждать от бедствий). Ольвию осаждал Зопирион, полководец Александра Македонского, но безуспешно. Ольвия отражала набеги кочевников-скифов, откупаясь от них данью. В середине I века до н. э. одному из варварских племен удалось захватить город, прежде неприступный, и он был дотла разрушен. Однако в скором времени греки и римляне вновь возродили Ольвию из пепла. В эпоху великого переселения народов здесь отбивал натиск кочевников римский гарнизон. Полчища гуннов нанесли городу смертельный удар. И лишь спустя полторы тысячи лет его открыли археологи.

Раскопки Ольвии начались в прошлом веке и продолжаются по сей день. Более сорока лет ведет исследования древнего города советский археолог Александр Николаевич Карасев, открывший в его земле первый античный водопровод, сохранившийся в первозданном виде, и теменос — главный центр греческих городов, где росла священная роща и находились главные храмы. Сенсационные находки в Ольвии этим не исчерпываются, будущее сулит еще много открытий. Но уже сейчас ясно, что поиск следует вести не только на материке, но и под водой. Значительная часть древнего города — более половины всей его площади! — ушла на дно. Раскопки на суше должны идти рука об руку с подводными археологическими раскопками.

Исследования затонувших городов и строений были начаты в Черном море давно. Еще в 1909 году русский инженер Л. П. Колли опубликовал статью, посвященную раскопкам в районе Феодосийского порта. Остатки каких-то древних сооружений были обнаружены при постройке этого порта в 1894 году. По словам очевидца, археолога А. Л. Бертье-Делягарда, тогда «при землечерпальных работах в самом порту было добыто огромное количество концов свай, сидевших глубоко в илу, всего около 4 тыс. штук. Ряды этих свай шли по направлениям, образующим угол. По-видимому, это была не пристань, а какое-то защитное сооружение, вроде мола. К какому времени оно относится — нельзя решить. Возможно, что к генуэзским или турецким периодам, но возможно, что и к древнегреческому, так как сваи превосходно сохраняются в тех условиях, как были найдены, зарытыми глубоко в иле, до 4 сажен от поверхности моря и более 2 сажен от дна. Все эти сваи стояли на своих местах».

Колли, проведя тщательные исследования как под водой, так и на прилегающем побережье, сумел решить вопрос о возрасте сооружения: оно было не турецким и не генуэзским, а древнегреческим. Больше того: ему удалось доказать, что античный мол оказался на дне Феодосийской бухты потому, что в этом районе произошло Опускание земной коры (а не вследствие неуклонного повышения уровня-, моря, как считали многие авторитетные геологи).

Если возле Феодосии удалось отыскать затопленный мол, то на дне Карантинной бухты, возле развалин древнего Херсонеса, археологи обнаружили целый квартал этого города, погребенный морем. Херсонес стоял неподалеку от того места, где ныне расположен Севастополь (Екатерина II, давая античные названия городам в Крыму, не очень-то считалась с историей и географией: Херсоном был назван город возле древней Ольвии, Севастополем — возле древнего Херсонеса, в то время как античный Севастополис был на месте нынешнего Сухуми!). «Затопленный квартал целиком находился за пределами стен города не только римского, но и раннесредневекового периода, — пишет руководитель подводных раскопок Херсонеса профессор В. Д. Блаватский. — Возможно, это был поселок какой-то группы ремесленников, которые должны были строиться за пределами городских стен, потому что их производство было вредным в санитарном или представляло опасность в пожарном отношении».

Грек Фанагор основал на берегу Таманского полуострова поселение, которое впоследствии превратилось в большой город, носящий имя основателя — Фанагория. Древние авторы называли ее столицей Азиатского Боспора (столица Европейского Боспора, Пантикапей, находилась в Крыму, у подножия горы Митридат, и считалась богатейшим городом в античном Причерноморье). Когда археологи начали раскопки Фанагории, они обнаружили, что стены ее уходят на дно Керченского пролива и бóльшая часть древнего поселения находится под водой. Притом на суше большинство древних построек было разобрано местными жителями для своих собственных домов. Разведка под водой должна была установить истинные размеры Фанагории в период ее расцвета. Аквалангисты под руководством В. Д. Блаватского проследили мощные оборонительные стены города, уходившие далеко под воду, а на глубине более 3 метров обнаружили остатки булыжной мостовой. Оказалось, что Керченский пролив расширил свою территорию на добрых 17 гектаров за счет площади Фанагории. Когда ученые суммировали «сухопутную» и затопленную площади этого города, выяснилось, что Фанагория была вторым по величине городом не только в Боспорском царстве, но и вообще во всем античном Причерноморье!

К юго-западу от руин Фанагории находятся развалины другого известного города античности, названного, по имени жены его основателя, Гермонасса. В средние века он назывался по-иному: Тмутаракань. А сейчас это поселок Тамань, о котором столь нелестно отзывался Лермонтов (и который благодаря ему же стал известен любому культурному человеку). Части античной Гермонассы и средневековой Тмутаракани находятся под водой. Только здесь море не затопило город, а скорей «размыло» его: волны постепенно подтачивали обрывистый берег и он обрушивался в воду вместе со строениями.

Примерно такая же судьба постигла античный город Тауро-ментум на побережье Южной Франции: значительная часть его обрушилась в море, и раскопки вести здесь крайне тяжело. К счастью, руины Гермонассы-Тмутаракани пострадали от стихии не так сильно, как Тауроментум. Археологи-подводники рассчитывают найти здесь много интересного. Особенно привлекает их исследование средневековой Тмутаракани. О том, где находился этот город (и даже был ли он вообще!), в течение добрых двух веков вели спор историки, археологи, палеографы (специалисты по письменам). Причиной этого спора послужила находка так называемого Тмутараканского камня (историю его находки, так же как и дискуссию о его подлинности, не завершенную и поныне, излагает брошюра А. Л. Монгайта «Следы на камне», к которой мы и отсылаем заинтересовавшегося читателя). Сейчас считается доказанным, что Тмутаракань, Гермонасса и Тамань — это один и тот же город, имевший в разные эпохи своего долгого существования различные наименования. Раскопки под водой смогут многое рассказать нам об этом легендарном городе, с которым связаны многие страницы истории первого русского государства — Киевского княжества.

На западном берегу Керченского пролива, напротив Гермонассы и Фанагории, находился когда-то самый большой и самый знаменитый город Понта Эвксинского — Пантикапей (нынешняя Керчь). Затопленный мол Керчи говорит о том, что и здесь предстоит работа не только «сухопутным» археологам, но и подводным исследователям. А в самом Керченском проливе, к югу от косы под названием Чушка, еще в прошлом веке были обнаружены шесть мраморных колонн — остатки древнего храма, поглощенного водой. Попытка поднять одну из колонн на поверхность, предпринятая около полутораста лет назад, к успеху не привела. Было забыто и точное местонахождение их. Археологам-подводникам предстоит интересный, но трудный поиск, так как вода в Керченском проливе мутная и видимость в ней очень ограничена.

До сих пор речь шла о городах, затопленных «по пояс», городах, часть которых находится на суше, а часть — под водой. Археологи начинают изучать сначала «сухопутные» районы, как более доступные для исследования, а затем переходят к раскопкам или, чаще, простой съемке строений, затопленных водой. «Наземные» и подводные исследования дополняют друг друга. Однако многие города поглощены морем целиком, они ушли под воду «с головой». Изучить эти древние и средневековые поселения можно лишь с помощью подводных археологических раскопок: обычная археология здесь бессильна. И таких затонувших поселений современная наука знает немало: они обнаружены в самых различных морях Атлантического океана: Северном, Черном, Средиземном (и его морях — Эгейском, Ионическом, Тирренском), Азовском, Балтийском и, наконец, даже в водах самой Атлантики!

Венецию называют «тонущим городом». Город дожей возник неподалеку от города Метамауко, который поглотили воды Адриатики, точнее, Венецианского залива. Венеция явилась продолжательницей его традиций, его архитектуры, его торговых операций. Словом, Венеция — это «Новый Метамауко» (или, если угодно, Метамауко — это «Старая Венеция»). О Метамауко, возникшем еще в античную эпоху и вступившем в пору наивысшего расцвета после краха Римской империи, сообщают хроники раннего средневековья. В его стенах искал убежища епископ Падуанский, спасаясь со своей паствой от воинов «бича божьего», Атиллы. Городом, как впоследствии и Венецией, правили дожи. И, как в Венецианской республике, здесь возникали заговоры, интриги, распри, междоусобицы. Воспользовавшись этим, франкский король Пипин Короткий захватывает Метамауко и учиняет городу-республике разгром, от которого тот уже не оправился. Жители города переселяются на остров Риальто — так начинается жизнь Венеции и кончается жизнь Метамауко. Море, неуклонно наступающее на берега Адриатики, постепенно поглощает городские строения.

Еще в прошлом веке рыбаки в хорошую погоду могли видеть остатки затонувших зданий на дне Венецианского залива. А так как спрос на древние реликвии в Италии существует давно, затонувший город систематически грабили, — доставали со дна статуи, украшения и другие предметы, относящиеся ко временам античности, средневековья и того «темного периода», который разделяет эти две эпохи в истории Западной Европы. Сейчас разграблению Метамауко положен конец. Археологи намереваются предпринять изучение этого интереснейшего города.

На дне Венецианского залива, неподалеку от устья реки По, археологам посчастливилось найти руины еще двух городов, затопленных морем. Правда, от одного не осталось ничего, кроме остатков порта, — каменной стены, воздвигнутой в античную эпоху. Зато другим подводным городом оказался знаменитый город и порт Спина, построенный «учителями римлян» — этрусками. И если Метамауко по праву можно назвать «отцом Венеции», то город Спина — это ее «дед»: здесь также существовала республиканская форма правления, как и Венецию, Спину называли «Королевой Адриатики» — а это за тысячу лет до рождения города дожей!

Этруски исчезли с лица земли. Во мраке веков исчез и город Спина. Страбон, живший около 2000 лет назад, писал о том, что Спина стала деревней, но когда-то это был знаменитый город и, по свидетельству греков, именно жители Спины «покорили море». Однако, несмотря на то что поиски древней «Королевы Адриатики» велись на протяжении нескольких веков, найти руины древнего порта никому не удавалось. Многие ученые стали сомневаться в том, существовала ли Спина в действительности. Может быть, Плиний и Страбон, писавшие об этом городе, просто-напросто придумали его? И только в 1956 году итальянскому археологу Нерео Альфиери удалось разгадать загадку Спины — оказалось, город поглощен водами и илом дельты По.

Найти древний город, засосанный болотом, помогло сочетание самых различных методов исследования. Альфиери привлек и средневековые летописи, и географические названия (например, южный рукав дельты По когда-то назывался «Спинетико»), и гидрологию, позволившую восстановить многократно менявшую очертания древнюю дельту По, и зондирование почвы с помощью металлического щупа, и, главное, аэрофотосъемку. Обычно затонувшие города находят ныряльщики, водолазы или аквалангисты. Спину, как видите, пришлось искать гораздо более сложным путем. Но даже грязная болотная жижа не смогла скрыть от науки погибший город. После открытия Спины начались раскопки, которые не прекращаются и по сей день: археологам приходится вести упорную борьбу с водой, которая просачивается в раскопы даже после осушения болот в долине реки По.

На дне Адриатического моря, в тот же год, когда Нерео Альфиери открыл Спину, был открыт еще один город античности — Конка. Он находился почти в километре от современного курортного городка Габичче. Под водой археологи обнаружили большую площадку, усеянную остатками зданий, триумфальной арки, и даже каменную колонну, увенчанную орлом — неизменным символом римского владычества. Через два года в водах Адриатики, в 8 километрах от итальянских курортов Градо и Каорле, сделано новое открытие: обнаружены фундаментальные стены вилл римской знати.

Как видите, на дне Адриатики скрывается чуть ли не десяток городов, полностью покрытых водой. А ведь ее воды затопили многие древние города лишь «по пояс». Например, стены античного Эпидавра погружены на глубину нескольких метров; вода залила большую часть этого города. Там, где Адриатику отделяет от Ионического моря «шпора» на «сапоге» Апеннинского полуострова, плещутся воды залива Таранто. На дне его, как мы рассказывали в «Книге кораблей», найдено множество затонувших судов. В 1962 году ученые провели аэрофотосъемку в ряде районов этого обширного залива. И, к глубочайшей своей радости, обнаружили геометрически правильные очертания каких-то объектов, находящихся под водой. Опытному археологу-подводнику они говорят о многом. И прежде всего — о том, что здесь находится затонувший город… Какой? Итальянские ученые надеются, что это — Сибарис, родина «сибаритов», прославившихся своей роскошью и богатством. По словам античных историков, Сибарис был самым богатым из городов, построенных греками, включая Афины. Сибариты одевались в шелка, украшали себя золотом и пили вино «как воду», пользуясь специальными «винопроводами», тянувшимися из виноделен прямо в дома. Чтобы не тревожить покоя обитателей, в Сибарисе были запрещены шумные ремесла. Запрещалось держать и петухов, во избежание шума. Именно здесь были изобретены… ночной горшок и система патентов на кулинарные рецепты. Само слово «сибарит» ныне стало синонимом изнеженности и чрезмерной роскоши.

Легенды утверждают, что Сибарис, основанный греческими колонистами на юге Апеннинского полуострова, был затоплен водами реки, которую перекрыли противники сибаритов. Это хорошо соответствует «адресу» подводного города в заливе Таранто. Однако возможно, что на дне залива находится какое-то другое древнее поселение. Ибо совсем недавно на побережье залива Таранто после тщательных изысканий археологи нашли руины города, который, по их мнению, является легендарным Сибарисом. Находка его также не обошлась без участия специалиста в области наук о Земле Д. Р. Рейкса. Он установил, что около двух с половиной тысяч лет назад в этом районе произошло опускание почвы, береговая часть равнины опустилась на 3 метра. Остатки Сибариса были занесены песками и наносами и оказались ныне на 4–5 метров ниже уровня моря.

Обнаружить древний город удалось после того, как были пробурены сотни скважин и «прощупаны» многие гектары грунта с помощью цезиевого магнитометра, применяющегося для связи с искусственными спутниками Земли. Будущие раскопки позволят окончательно установить, какой из городов Сибарис — тот, что находится под водой, или тот, что занесен морским песком.

Мы рассказывали о Херсонесе, городе греческих колонистов неподалеку от современного Севастополя. Город этот в воде лишь «по колено» — ведь на дно Черного моря ушел всего один обособленный квартал. А вот его тезка, Херсонес на острове Крит (слово «Херсонес» означает «полуостров», «полуостровной»), ушел под воду «с головой». Его могут исследовать лишь археологи-подводники. На дне моря находится и город Диоскурия, который, согласно античным мифам, построили на берегу Понта Эвксинского близнецы-братья Кастор и Полидевк, спутники главы аргонавтов Ясона. О Диоскурии повествуют и другие античные источники, начиная с IV века до н. э. Это был крупный порт и город, располагавшийся в районе современного Сухуми. Однако все попытки отыскать его руины были тщетны.

И тогда поиски Диоскурии начались на дне Сухумской бухты. Ведь во время штормов море часто выбрасывало на берег золотые, серебряные, медные монеты, свинцовые и металлические вещи, а однажды волны принесли золотую тиару! Первую разведку под водой около ста лет назад провел Владимир Чернявский: он составил план нескольких античных сооружений, найденных на дне бухты. Однако серьезное изучение руин затонувшего города началось лишь в 1953 году; оно продолжается и поныне. Об исследовании Диоскурии хорошо рассказал один из руководителей подводных раскопок, Вианор Пачулиа, и мы не будем повторять содержание главы «Тайна затонувшего города» его книги «В краю золотого руна» (Москва, «Наука», 1968). Отметим лишь, что возле погибшей Диоскурии позднее возник римский город Севастополис, «порт, самый значительный на восточном берегу Черного моря», как писал о нем Флавий Арриан, посетивший город в 134 году н. э. В средние века его хозяевами стали византийцы, а потом, под местным названием Цхуми, он входит в состав Абхазского царства, с 1845 года, когда Абхазия была присоединена к России, и по 1935 год официально именуется Сухум, а с 1935 года и по сей день — Сухуми.

В 1958 году возле побережья Греции, неподалеку от города Катаколон, было сделано неожиданное открытие: дно моря покрывали обломки колонн, скульптур, керамики. Когда-то в этом районе находился античный город Фея, и, судя по остаткам зданий, море поглотило его сразу, после сильного землетрясения. В том же 1958 году у южного побережья Сицилии аквалангист, также совершенно случайно, открывает лежащие на дне куски мрамора и фрагменты колонн — еще одно затонувшее поселение, вернее, остатки античного храма, возле которого должны быть обнаружены и другие следы пребывания человека. В Коринфском заливе французские аквалангисты ведут поиски двух древнегреческих городов — Гелика и Бура, — поглощенных морем почти 2500 лет назад; в 1962 году их английские коллеги начинают отыскивать в прибрежных водах Кипра остатки порта Саломина, который, по свидетельству античных авторов, затонул в 234 году н. э.

Впрочем, о поисках городов на дне стоит рассказать подробней. В большинстве случаев сначала обнаруживаются руины древнего поселения, а затем ученые находят этим руинам «прописку» на карте античного или средневекового мира, определяют, какому же именно городу они принадлежат. Но бывает и обратное: название города хорошо известно, древние авторы оставили его описание, народные легенды и предания говорят о славе и богатстве исчезнувшей столицы или порта… Остается только найти его — найти на дне моря. Так было со Спиной и Диоскурией. Так было и со многими другими знаменитыми городами древности — с той только разницей, что многие из них не обнаружены и по сей день.

После того как Генрих Шлиман отыскал Трою, а сэр Артур Эванс раскопал дворец царя Миноса на Крите, ученые стали больше доверять легендам и мифам, содержащим рациональное зерно. Пусть народная фантазия и приукрашивает богатство и могущество легендарных городов — но все-таки они не вымысел, а действительность. Насколько же правдивы предания, могут показать лишь археологические раскопки. И если ученые прошлого века проверяли их, ведя раскопки «на суше», то в нашем веке им приходится вести проверку под водой.

В Библии неоднократно упоминается город Таршиш. Пророк Иона, решившись на побег, отправляется в порт Яффу, дабы сесть на корабль, отплывающий в далекий Таршиш. (Царь Соломон раз в три года посылал в Таршиш корабль, возвращавшийся с ценным грузом.) Пророк Иезикиил так говорит финикийскому Тиру: «Таршиш — торговец твой — из множества всякого богатства серебро, железо, олово и свинец дает тебе во владение твое». После того как в результате раскопок были найдены считавшиеся легендарными «библейские» города Ниневия и Вавилон и даже целое царство хеттов, известное прежде лишь из Библии, никто из исследователей не считает «выдумкой» и далекий город Таршиш. Тем более, что он известен под именем Тартесс у античных географов и историков. Античные авторы, например Страбон, говорят, что Тартесс, столица одноименного государства, находился в устье реки Бетис, на юге Пиренейского полуострова. Бетисом в ту эпоху назывался нынешний Гвадалквивир (а порой его именовали «река Тартесс»).

Археологи обнаружили много интересного, произведя раскопки на территории государства Тартесс, занимавшего всю Южную Испанию, от реки Гвадианы на западе до реки Сегуры на востоке. Тут были открыты богатейшие золотые, серебряные, бронзовые клады, разнообразные изделия, привезенные сюда из Британии, Африки, Финикии, даже далекой Балтики (янтарь). И все-таки столицу, сам город Тартесс, отыскать до сих пор не удалось, хотя его местонахождение указано довольно определенно. Раскопки в устье Бетиса-Гвадалквивира города не обнаружили. А это значит, что их надо перенести под воду. Геологи утверждают, что устье Гвадалквивира находится в тектонически подвижном районе и руины Тартесса могут лежать на дне Средиземного моря.

Другой «без вести пропавший» город — один из крупнейших портов средневековой Европы, город Юмна, созданный поморскими славянами (территория славянского Поморья охватывала нынешнюю Померанию и даже часть Ютландского полуострова). Попытки найти Юмну на суше к успеху не привели, и большинство специалистов склоняется к мысли о том, что искать славянский порт надо на дне Балтики, там, где море частично затопило остров Узедом и побережье в устье реки Одры. Про «Урбе Венеторум», т. е. «город венетов», сообщает один из крупнейших хронистов раннего средневековья Адам Бременский в 1714 году. Этот добросовестный летописец говорит о Юмне как о крупнейшем городе Европы. На рейде порта стояли славянские, саксонские, скандинавские и даже византийские («греческие») корабли, а при входе в гавань, впервые на севере Европы, были установлены маяки, чтобы облегчать судоходство в ночное время.

Вероятно, именно этот славянский порт послужил прообразом Винеты, легендарного города, погибшего в морских волнах. Предания говорят, что Винету погубила внезапная катастрофа: сильные ветры с моря нагнали мощные волны, которые затопили город. Действительно, на Балтике подобные явления, именуемые «штормфлюте», или штормовой нагон, довольно-таки частое явление (достаточно вспомнить «петербургские» наводнения, связанные со «штормфлюте»). Так что история гибели Винеты, вернее, славянского порта Юмны, вполне достоверна с точки зрения океанологии. Однако долгое время историки полагали, что Винета — это не Юмна, а современный польский город Волин, в средние века известный под именем Юлин. И лишь новейшие исследования убедительно доказали, что Юлин не имеет никакого отношения к легендарной Винете. При раскопках этого города не было найдено ни следов древней гавани, ни каких-либо свидетельств торговли с заморскими странами, которой был славен город Юмна. Юмна погибла в конце XI или начале XII века. Между тем Юлин вплоть до 1188 года был резиденцией епископа Померании, да и ныне этот город жив под именем Волин!

Профессор Рихард Хенниг полагает, что Юмну следует искать на Балтике, там, где ныне плещут волны, на участке былой суши, возле северо-западной оконечности острова Узедом.

Где-то поблизости и, вероятно, также под водой находятся руины Йомсборга, легендарной столицы викингов. Этот город был для норманнов тем же, чем для запорожских казаков — их славная Сечь: ни старики, ни женщины, ни дети в Йомсборг не допускались, добытые в походах ценности делились поровну и т. д. Скандинавские саги утверждают, что город-крепость находился в устье Одры и был разрушен в XI веке норвежским королем Магнусом Добрым. Разумеется, в земле должны были остаться развалины крепостных стен, порта и других городских сооружений. Но «сухопутные» поиски их не обнаружили — вероятно, норманнский Йомсборг, как и его славянский сосед Юмна, находится на дне Балтики, в юго-западной ее оконечности. О том, что легендарные города викингов действительно существовали, и о том, что следы их, вероятнее всего, следует искать под водой, говорят раскопки Хедебю на полуострове Ютландия. Этот полуостров и прилегающие острова отделяют Балтийское море от Северного, и Хедебю» тысячу лет назад выполнял ту роль, которая ныне возложена на Кильский канал, — он был центром, где перекрещивались судоходные пути Балтики и Северного моря. В тридцатые годы нашего столетия археологи нашли развалины Хедебю поблизости от современного города Шлезвиг. Прошло три десятилетия, и раскопки продолжились под водой. На дне озера Везен-Нор обнаружили остатки порта, глиняные сосуды, монеты, наконечники копий и череп с пробитой глазницей. Жителям Хедебю не раз приходилось отражать нападения врагов, стремившихся захватить город. Раскопки главного торгового порта викингов продолжаются и на суше, и под водой. «Город Хедебю, который на протяжении почти трех столетий (с VIII до XI. — А. К.) был европейским Шанхаем и чуть ли не самой значительной торговой столицей Северной Европы, еще удивит своих исследователей», — пишут немецкие журналисты Г. Линде и Э. Бреттшнейдер в книге «Из глубины веков и вод» (к этой книге, изданной Гидрометеоиздатом в 1969 году, мы и отсылаем читателя, заинтересовавшегося раскопками Хедебю, — им посвящена отдельная главка «Хедебю — город викингов»).

Еще один легендарный город-крепость носит название Бибион. Тут, согласно летописям, вождь гуннов Атилла оставил ценности, награбленные им почти во всех городах Центральной Европы, Галлии, Северной Италии. Позже, говорит предание, Бибион поглотили воды Адриатики. Итальянскому археологу Фонтани удалось доказать правдивость легенды. Сначала он проследил древнюю дорогу, по которой шли войска Атиллы вдоль восточного побережья Италии. Дорога упиралась в залив неподалеку от устья реки Тальяменто. А жилища рыбаков в этом районе были построены из блоков, взятых не в каменоломнях, а… вытащенных со дна лагуны. Причем иногда рыбакам случалось доставать и монеты. И монеты эти относились к V веку, ко временам походов Атиллы! Когда же аквалангисты провели разведку под водой, они обнаружили там затонувшую крепость: стены башен, лестницы, здания, погребальные урны, монеты, домашнюю утварь. И хотя клад «бича божьего» не был открыт, у археологов не существовало сомнения в том, что перед ними остатки легендарного Бибиона.

Кельтские предания говорят о столице короля Артура — Авалоне, который погрузился на дно морское. Другая легенда кельтов повествует о городе Лионесс, построенном на одноименном острове. Находился он на крайнем юго-западе Англии, между полуостровом Корнуэлл и островками Силли. Город поглотили волны, и только одному человеку удалось спастись, добравшись до берега на лошади. С этой легендой перекликается предание бретонцев, народа, родственного кельтскому населению острова Великобритания (шотландцам, валлийцам, ирландцам), по живущего «напротив» — на полуострове Бретань. Предание говорит об острове Ис, где находилась столица короля по имени Граллон. Море угрожало городу и острову, и по приказу Граллона был воздвигнут высокий вал и сооружены шлюзы. В одну несчастливую ночь, когда бушевал страшный шторм, ворота шлюза были по ошибке открыты, город пошел ко дну, и спастись удалось лишь праведному королю Граллону, сумевшему выбраться на материк на лошади.

По всей вероятности, легенды об Исе и Лионессе, а возможно, и об Авалоне короля Артура, отразили одно и то же событие: катастрофическую гибель города в волнах моря. Но возможно ли столь быстрое опускание суши, вместе с людьми, ее населяющими? Пусть Мировой океан наступает на берега, пусть происходит опускание земной поверхности — но ведь происходит это в течение многих столетий, счет идет на какие-то сантиметры и миллиметры в год. Не является ли гибель Винеты и других городов, происходящая внезапно, в очень короткий срок, плодом воображения? И наука о Земле, и наука об океане, и науки о человеке отвечают: нет!

В течение нескольких тысяч лет ведет Северное море наступление на берега Нидерландов: уровень океана повышается, а земная кора испытывает здесь постепенное опускание. Уже в глубокой древности люди начали сражение с водой, возводя плотины, дамбы, молы, шлюзы. Отвоеванные у моря земли постоянно находятся под угрозой затопления: стоит только пробить брешь в плотине, и хлынувшая вода покроет поля, деревни и города. Такие катастрофы не раз случались в истории Голландии. Особенно пострадала страна в XIII–XIV веках, когда море отторгло от ее территории большой участок суши, превратившийся в дно залива Зюйдер-Зее, и сделало островами части материка. При этом на дно ушли тысячи деревень и город Рунгольт, один из крупнейших портов Северного моря. Рунгольт погиб в один день — 13 января 1362 года. Еще раньше, в 865 году, затонул не менее известный порт средневековья, находившийся в устье Рейна, — Дорестад, вместе с окружавшими его деревнями и поселками. Виновником гибели был страшный шторм, обрушивший гигантские волны на низменность, где стоял Дорестад. В середине XIII века, прорвав плотину, воды Северного моря погребли города Налеге, Энс и ряд других. В XVI веке наводнение затопило большую часть Голландии, в том числе Амстердам и Роттердам. Подводными городами они, как известно, не стали, но широкая полоса суши превратилась в морское дно. Катастрофа обошлась Голландии в миллионы гульденов; погибло 400 000 человек. Уже на нашей памяти, в ночь на 1 февраля 1953 года, шторм разрушил плотины и дамбы, и девятиметровая стена воды обрушилась на страну, проникнув в глубь суши на 60 километров. Вновь были сметены сотни деревень, затоплен Роттердам и ряд других городов.

Голландия, отвоеванная у моря трудом человека страна, — (Явление, конечно, уникальное. Но море может внезапно вторгаться не только на территории, лежащие ниже его уровня, «потоп» угрожает городам не только в результате наводнения, но и в результате другого, еще более страшного бедствия — землетрясения.

1 ноября 1755 года столица Португалии — Лиссабон — праздновала день Всех Святых. Внезапно жители города ощутили колебания почвы; их сменили толчки, сначала частые, потом бон лее редкие, но гораздо более мощные. Почва заколебалась, и стали рушиться, поднимая клубы пыли, церкви, дворцы, многоэтажные жилые дома. В Лиссабоне не осталось ни одного целого здания из двадцати тысяч, даже городские площади были покрыты обломками обрушившихся домов. Уцелевшие лиссабонцы устремились к причалу на набережной — построенный не так давно, он выдержал землетрясение и казался надежным убежищем.

Через двадцать минут после первого натиска начался второй. На этот раз массивный причал не устоял — стал оседать и ушел под воду. Люди, находившиеся на нем, бесследно исчезли, спастись не удалось никому. Вслед за этим бурлящая стена воды высотой в несколько метров обрушилась на то, что осталось от города, сметая все на своем пути. Со старым Лиссабоном было покончено — на его руинах вырос новый город. Лиссабонское землетрясение, проглотив причал, подняло со дна моря скалу, изменились очертания всего португальского побережья. Гигантские волны, поднятые сотрясением Земли, к полудню 1 ноября достигли берегов Англии, а к вечеру того же страшного дня пересекли Атлантику и обрушились на Вест-Индские острова.

Впрочем, впоследствии жителей Вест-Индии постигла катастрофа, не менее ужасная, чем Лиссабонское землетрясение. И если в Лиссабоне вода поглотила лишь причал, то здесь в бездну погрузился целый город — столица Ямайки Порт-Ройял.

Этот центр английской торговли в Новом Свете и прибежище авантюристов и пиратов всех мастей располагался на узкой песчаной косе неподалеку от города Кингстон, столицы современной Ямайки. Генри Морган, капитан Кидд и другие «маститые» пираты были тесно связаны с Порт-Ройялом. Морган даже был назначен английскими властями губернатором Ямайки. Недаром во всем мире Порт-Ройял пользовался печальной славой самого безнравственного и жестокого города, «пиратского Вавилона».

Губернатор-пират Генри Морган умер в 1688 году. А через четыре года после его смерти, 7 июня 1692 года, на столицу Ямайки обрушилась неожиданная катастрофа. Город затрясли подземные толчки. С моря надвигалась огромная волна. Зияющие трещины разверзались под ногами людей и поглощали их. Всего лишь несколько минут — и «пиратский Вавилон» исчез в волнах.

Погружение Порт-Ройяла в пучину происходило быстро, но плавно. В тихую погоду можно различить сквозь неглубокую воду развалины зданий, а порой и почти нетронутые строения. Вот почему Национальное Географическое общество США решило в 1959 году организовать подводные раскопки в затонувшем городе. С помощью мощного землесоса на поверхность был поднят обильный улов — оловянные ложки, медные ковши и миски, черепица кровель, бутылки, монеты. Затем настал черед водолазов. Одному из них посчастливилось сделать находку, которая позволила определить время катастрофы, погубившей Порт-Ройял, с точностью до минуты. Это были старинные часы, стрелки которых, как показала экспертиза, остановились на 11 часах 43 минутах.

Экспедиция 1959 года длилась лишь два с половиной месяца и была фактически предварительной разведкой. В 1965 году Ямайский институт поручил своему сотруднику Р. Марксу провести археологические раскопки в большом масштабе. Кроме ныряльщиков, работающих «вручную», ученым помогает землесос. Наконец, вокруг порта намывается земляная дамба — она позволит поднять остатки Порт-Ройяла, почти три века пролежавшие на дне.

Порт-Ройял — первый город на территории Нового Света, раскопки которого ведутся под водой. До сих пор удавалось исследовать лишь города на дне морей и заливов, омывающих берега Старого Света. Изучение «пиратского Вавилона», конечно, многое даст историкам Нового времени. И все-таки конец XVII века отделен от нас сравнительно небольшим промежутком времени, об этой эпохе мы осведомлены достаточно хорошо. Вот если бы удалось найти под водой руины какого-нибудь индейского поселения или города, построенного еще до того, как Америку открыл Колумб. Это было бы одним из крупнейших археологических открытий нашего времени… И такое открытие быть может, сделано несколько лет назад!

Когда аквалангисты сообщили о находке в водах Атлантики, неподалеку от Багамских островов, остатков каких-то древних сооружений, ученые отнеслись к этому сообщению скептически, посчитав его очередной дутой сенсацией, на которые так падки «открыватели Атлантиды». Ведь именно район Багам лучше всего изучен исследователями-подводниками и легионом кладоискателей, отыскивающих здесь сокровища затонувших испанских галеонов. Но на этот раз ученые ошиблись. Археологи провели разведку подводных сооружений с воздуха, как это не раз уже делалось при поиске затонувших городов Старого Света: если аэрофотосъемка обнаружит какие-либо геометрически правильные фигуры, значит, под водой скрыты сооружения, сделанные рукой человека.

Съемка с воздуха, произведенная у северного побережья острова Андрос, входящего в состав Багамского архипелага, показала очертания темного прямоугольника длиной около 200 метров. Подобного же рода сооружения были обнаружены и поблизости от островков Северный и Южный Бимини, расположенных между Андросом и флоридским — курортом Майами. Американские археологи-подводники, в тесном сотрудничестве со своими французскими коллегами, имеющими большой опыт в изучении затонувших городов, начали исследование загадочных построек, находящихся у Северного Бимини.

Оказалось, что это — массивная стена, сложенная плитами из песчаника, имеющими 1,5 метра в ширину и 5 метров в длину. Над стеной находится слой воды в 6 метров, а сама стена поднимается над ровным песчаным дном всего лишь на 30 сантиметров. Но это — лишь незначительная часть сооружения: его глубоко засосал песок и узнать подлинную высоту стены пока что не удалось. Неизвестна и дата сооружения постройки возле Бимини. Ясно, что воздвигнута она была на суше, а не под водой. Когда? Косвенный ответ дают вычисления, основанные на данных о поднятии уровня Мирового океана. Сейчас над стеной шестиметровый слой воды. Должно было пройти не менее 6000 лет, чтобы строения, воздвигнутые на суше, оказались на такой глубине. Отсюда следует вывод: возраст построек также должен быть не меньше шести тысячелетий. И это — как минимум, ведь стены не сразу после завершения строительства начали опускаться на дно, они могли простоять на суше и пятьсот, и тысячу, и даже несколько тысяч лет и только потом начать покрываться водою.

Вполне возможно, что постройки на дне Атлантики у Багамских островов окажутся самыми древними сооружениями, найденными под водой не только в Новом, но и в Старом Свете. Да и на Американском континенте до сих пор не находили следов строений, имеющих такой большой возраст. Правда, датировка «багамских стен» пока что спорна. Только будущие исследования смогут определить, к какому времени они относятся, с какой из древнейших культур индейцев доколумбовой Америки можно связать происхождение загадочных сооружений.

Не менее таинственные постройки под водой обнаружены в Средиземном море, в прибрежных водах Линоса, крохотного островка на половине пути между Африканским материком и островом Мальта. Здесь находится монументальная каменная стена, которая, начинаясь на глубине 30 метров, тянется до глубины 60 метров. На одном из ее зубцов установлена примитивная статуя из камня, изображающая человеческую фигуру. «Сухопутные» раскопки на Мальте, Линосе и находящемся неподалеку от них островке Пантеллерия показали, что 5000–6000 лет назад тут существовала самобытная культура.

К югу от Линоса, в прибрежных водах острова Джерба (Тунис) найдены руины еще одного древнего города, архитектура которого отличается от античной. По всей вероятности, здесь была колония мореходов острова Крит, чья цивилизация на несколько тысяч лет старше древнегреческой. Безымянными остаются и два этрусских порта, чьи развалины обнаружены под водой в 60 километрах от устья реки Тибр. Не знаем мы, как назывался город, найденный в 1959 году итальянскими аквалангистами в Тирренском море, — здесь обнаружены остатки мощеной дороги и руины зданий. Наконец, мы не знаем имени поселения, которое изучают советские археологи-подводники в районе современного Таганрога.

В устье Дона находился античный город и порт Танаис, воздвигнутый в III веке до н. э. Раскопки, начатые здесь в прошлом веке, с успехом ведутся и по сей день. Однако находки, сделанные под водой, говорят о том, что отважные греческие мореплаватели проникали сюда, в самый дальний «северо-восточный угол» Атлантики, еще в VI и даже в VII веке до н. э. Исследование затопленного поселения показало, что греческие колонисты обосновались на побережье Азовского моря, неподалеку от нынешнего Таганрога, уже в конце VII века до н. э., в VI веке до н. э. древнее поселение вступило в пору расцвета и просуществовало вплоть до эпохи средневековья, пока его не поглотило море.

Это открытие имеет первостепенную важность — оно расширило рамки подвластного изучению времени и пространства Теперь историкам придется во многом пересмотреть заново, казалось бы, навсегда решенные вопросы о границах и времени греческой колонизации берегов Северного Причерноморья и Приазовья.

Островок Фарос, расположенный в Средиземном море, напротив дельты Нила, впервые был описан в четвертой песне гомеровской «Одиссеи»:

Нá море шумно-широком находится остров, лежащий
Против Египта; его именуют там жители Фарос;
Он от брегов на таком расстоянье, какое удобно
В день с благовеющим ветром попутным корабль пробегает.
Пристань находится верная там, из которой большие
В море выходят суда, запасенные темной водою…

Могучие воды Нила, неся с собой ил, из года в год увеличивали дельту реки. И уже во времена Страбона, в начале нашей эры, Фарос от берегов Египта отделял не день пути, а всего лишь несколько часов. Но знаменит остров не этим. Когда Александр Македонский построил в дельте Нила свою столицу Александрию, которая стала центром эллинистического мира, один из преемников великого полководца решил соорудить на Фаросе маяк. Да такой, чтобы о нем с изумлением заговорил весь мир.

Маяк на Фаросе был построен — гигантская башня 120 метров высотой, с фонарем, занимавшим целый этаж, со сложной системой зеркал, с бронзовой статуей Посейдона, венчавшей сооружение. Ни в одной гавани Древнего мира не было подобного маяка. Восхищенные греки и римляне причислили маяк на острове Фарос к «семи чудесам света», наряду с египетскими пирамидами, садами Семирамиды и т. д. Маяк, построенный в 285 году до н. э., простоял более полутора тысяч лет. Лишь в 1375 году его разрушило землетрясение.

Казалось, от седьмого чуда света не осталось ничего, кроме имени: название острова Фарос превратилось в нарицательное «фарос», означавшее «маяк» (отсюда и наше «фара», «фары»). Но вот в 1961 году аквалангисты начинают исследовать прибрежные воды Фароса (который за истекшие столетия настолько «приблизился» к египетскому берегу, что стал не островом, а полуостровом) и находят на дне шкатулки из мрамора, статуи, саркофаги. На следующий год на глубине 7 метров им удается найти колонну и статую Посейдона. О статуе этого повелителя вод упоминали все античные авторы, описывавшие седьмое чудо света, — значит, остатки маяка найдены!

Море затопило лишь незначительную часть Фароса — острова и города. Зато есть такие острова, которые буквально тают из года в год. Таков, например, остров Гельголанд в Северном море. Он медленно погружается на дно. И когда им заинтересовались археологи, оказалось, что раскопки надо проводить не на острове, а в омывающих его водах — именно там находятся руины какого-то очень древнего города.

На наших глазах исчезает остров, расположенный в северо-западной части Черного моря, напротив Днепровско-Бугского лимана. Каждый год море отнимает от 20 до 50 сантиметров суши, а вместе с ней под воду уходят следы одного из самых древних поселений греческих колонистов на Черном море — древнего города, возникшего в VII веке до н. э. Греки называли остров Алсос. Тогда он был раза в три длиннее и раз в семь шире, чем ныне. В IV веке н. э., направляясь из Иерусалима в Крым, в древний Херсонес, епископ Еферий был вынужден высадиться на острове, так как его корабль занесли сюда неблагоприятные ветры. Тут Еферий заболел и умер. Епископ был причислен к лику святых, а Алсос стал именоваться островом Еферия. К нему приставали суда русичей, преодолев опасные днепровские пороги на пути «из варяг в греки».

В XVIII веке турки воздвигают на острове оборонительные сооружения, именуя его «Бирюк Юзень-аде», т. е. «Остров у впадения реки Волчьей». Когда же Причерноморье входит в состав Российской империи, название «Бирюк Юзень-аде» приобретает русский «акцент» и превращается в «Березань». В 1906 году на этом острове были расстреляны лейтенант П. П. Шмидт и три других участника восстания Черноморского флота. И в советское время вместо «остров Березань» на карте появилось новое название — «остров Шмидта».

Пройдет не так уж много времени, и от древнего поселения на острове не останется и следа — его поглотит Черное море. Но представим себе, что процесс исчезновения острова шел бы чуть-чуть быстрее и вода залила бы его, допустим, в XVIII веке. Тогда современным ученым пришлось бы ломать голову над тем, где же был «остров Алсос», находящийся в Черном море, и «остров Еферия», лежащий на пути «из варяг в греки», — ведь на современной карте острова в этом районе не было бы!

Не такова ли судьба и многих других островов, о которых упоминают античные авторы и средневековые географы? На современной карте Атлантики их не найти — может быть, потому, что они находятся ныне на дне океана и его морей?

Тема эта настолько интересна, что мы посвятим ей особый раздел.