Venient annis saecula seris
Quibus Oceanus vincula rerum
Laxet, et ingens pateat tellus
Tethysque novos detegat orbes
Nec sit terris ultima Thule.

(Seneca, Medea)

Атлантический океан...

В середине I в. н. э. Люций Анней Сенека (Младший) в песне из второго действия трагедии «Медея» писал о нем так:

Промчатся года, и чрез много веков
Океан разрушит оковы вещей,
И огромная явится взорам земля,
И новые Тифис1 откроет моря,
И Фула2 не будет пределом земли3.

Латинский текст этого отрывка помещен в качестве эпиграфа на предыдущей странице. Со времени открытия Америки слова его считаются поразительным по своей точности пророчеством. На самом деле это неверно.

Сенека создал не прообраз будущего, а, по всей вероятности, картину прошлого. Его слова можно было бы считать пророческими, если бы он высказал их первым и о великом материке, расположенном за Столпами Геракла, не говорилось раньше, если бы о существовании такого континента не упоминали научные авторитеты того времени.

Из трудов Сенеки сохранились лишь отдельные фрагменты, несмотря на то что он был невероятно плодовитым автором как в области поэзии, так и в области философии. Занимался он и проблемами естествознания. В описаниях географического характера он использовал сведения и взгляды, приводимые другими авторами, знал труды Платона. Возможно, что стимулом для этого мнимого предсказания были слова его отца Люция Аннея Сенеки (Старшего), учителя риторики, который в одном из своих трудов под названием «Suasoria» писал:

«Всему, чему природа придала определенную форму, она установила пределы. Неограниченное не существует, будь это даже Океан. То, что в Океане лежат плодородные земли, что по ту сторону Океана возвышаются другие берега и другой мир, что законы природы нигде не кончаются, но всегда появляются в новом облике там, где они, казалось бы, не имеют силы, – все это легко можно себе представить...».4

Слова сына и отца взаимно дополняют друг друга и как бы подтверждают веру в существование жизни вне пределов известного в те времена мира, в чем, вероятно, многие сомневались. Эти высказывания приводят к мысли, что оба они верили в существование Атлантиды Платона и полагали, что ее остатки могли сохраниться.

Сенека не располагал большими знаниями в области естественных наук, поэтому с его личным мнением можно было бы и не считаться, но он был знаком со взглядами географов того времени. Лучшим доказательством этого может быть уже приводившаяся цитата из «Медеи», предсказывающая, по мнению некоторых, открытие новых материков, а в действительности упоминающая о континенте, о котором говорили, что в свое время он существовал.

Первые сведения о каких-то таинственных островах появляются в греческой литературе у Гомера и Гесиода. Это мифы о путешествиях Геракла на остров Эритею (иначе Эрифию, Эритрею либо Эритрию) за быками Гериона, в сады Гесперид за волшебными яблоками или же странствия Аргонавтов и Одиссея. Благоприятным обстоятельством для сопоставления этих «путешествий» с существованием Атлантиды является тот факт, что трудно установить, в какую эпоху они происходили. Лишь дату странствий Одиссея можно определить относительно точно, поскольку они начались после падения Трои, то есть приблизительно после 1185 г. до н. э., за три столетия до того, как их описал Гомер5.

В атлантологической литературе этим соображениям уделяется довольно много места. Цель этих исследований – установить, не являются ли упоминаемые в мифах различные острова и страны, до которых можно было добраться только морским путем, какими-то следами Атлантиды. Все же, пожалуй, основной довод против Платона, как мы уже отмечали,– это отсутствие более ранних упоминаний об исчезнувшем материке.

Археологические раскопки доказали, что Троя существовала на самом деле, что Троянская война – это факт исторический, а описание Гомером города Трои даже в деталях соответствует действительности. Таким образом, следовало бы ожидать, что и путешествие главного героя «Одиссеи» изложено со всей достоверностью. К сожалению, мы не находим сейчас на карте мест, упоминаемых Гомером.

На это жаловались еще в древние времена. Причина здесь в том, что гомеровские названия слишком устарели и их невозможно отождествить с более поздними географическими названиями как в Средиземноморском бассейне, так и в районах Черного моря и побережья Атлантического океана. А некоторым очень хотелось бы в маршрутах странствий Одиссея видеть далекие морские походы в Атлантику, а может быть, даже отражение мест, известных только из рассказов финикийцев, или воспоминания о тех временах, когда по «внутренним» и «внешним» морям плавали корабли атлантов...

О путях, по которым странствовали герои Гомера, лучше всего, как нам кажется, сказал выдающийся греческий географ Эратосфен (276—194 гг. до н. э.), заявив, что Гомер «не хотел», чтобы Одиссей во время своих путешествий посещал известные места, и утверждал, что «только тогда можно будет открыть, куда именно плавал Одиссей, когда укажут кожевника, который тачал мешок для ветров»6. Это намек на известное из «Одиссеи» предание, согласно которому царь ветров Эол подарил Одиссею кожаный мешок, наполненный всеми ветрами, однако товарищи Одиссея, предполагая, что там находятся сокровища, открыли мешок, и все ветры улетели туда, где они и должны постоянно находиться, то есть в поднебесные дали, а корабли ушли в неведомые воды.

Вопрос о том, преднамеренно ли Гомер именно так представил странствия своих героев или же его географические познания не позволили ему высказаться точнее, в определенной мере решает Геродот: «...Смешно глядеть, как из множества составителей землеописаний ни один не показал вида земли толково. По их начертанию Океан обтекает землю кругом...» «Кто говорит об Океане, тот впутывает в объяснение неизвестные предметы, и потому мнение его не подлежит даже обсуждению. Я не знаю о существовании какой-либо реки Океана; мне кажется, что Гомер или другой кто-нибудь из прежних поэтов выдумал это имя и внес его в поэзию».

Следует полагать, что мнений Эратосфена и Геродота вполне достаточно, чтобы отказаться от такого источника сведений о материках, расположенных вне древнего мира, каким являются труды греческих поэтов. В дальнейшем мы будем пользоваться только произведениями греческих и латинских географов и историков. Правда, и они не избежали влияния мифологии.

Итак, страна Гесперид...

Там, где Зевс и Гера провели первые брачные месяцы... Ее называли Садом Гесперид, иногда Островом Гесперид. Она находилась где-то очень далеко, на самом краю света, там, где Гелиос заканчивал свой дневной путь и исчезал в волнах океана. Именно там Гера посадила волшебную яблоню, подарок Геи, яблоню, рождающую золотые яблоки. Путешествие за золотыми яблоками – один из двенадцати подвигов Геракла.

В I в. н. э. Плиний Старший в своей «Естественной истории» написал, что среди римских колоний в Африке на побережье Атлантического океана «есть колония Ликсос, основанная цезарем Клавдием. Древние рассказывали о ней много преданий. Там был дворец Антея, его поединок с Геркулесом и сады Гесперид. Море разливается по берегу извилистой линией, и получается, как теперь считают, изображение стерегущего дракона. Море со всех сторон омывает остров, который расположен выше, чем окружающая его местность, и не заливается морскими волнами. На нем находится алтарь Геркулеса, и, кроме диких маслин, ничего не осталось от рощи, которая, судя по рассказам, приносила золотые плоды. Действительно, меньше приходится удивляться необычайным вымыслам греков... когда подумаешь о том, что наши писатели и теперь рассказывают не менее удивительные вещи: будто бы там есть могущественный город и даже больший, чем великий Карфаген, и расположен он напротив Карфагена на почти неизмеримом расстоянии от Тинги. Корнелий Непот страстно верил этим и подобным другим рассказам...»

Ликсос и Тинги – это нынешние Лараш и Танжер в северном Марокко, на берегу Атлантического океана, бывшие финикийские колонии. Остров, о котором здесь говорится, расположен не очень далеко от Африки.

Говорилось также о Священных, или Благословенных, островах либо об островах Счастливых. Они были мечтой тех, кому надоело жить в повседневной борьбе и кто желал закончить свои дни в покое. Мечтал о них и Серторий – вождь антиримского восстания на Пиренейском полуострове во времена Суллы. Бежав из Рима в Испанию, он встретил мореплавателей, от которых узнал некоторые подробности об островах, расположенных в Атлантическом океане, «где нежный ветерок веял над страной, где никто не знал ни забот, ни рабства».

Аристотель также упоминает о Священных островах. Он пишет, что их открыли карфагеняне за Столпами Геракла. Земля там была очень плодородной и так понравилась пришельцам, что карфагенским властям пришлось запретить селиться там под угрозой смертной казни. Опасались, что все карфагеняне переселятся на эти острова, а страна останется без населения...

Аристотель в «De mirabilibus auscultationibus» сообщает, что на расстоянии четырех дней пути за Столпами Геракла находится на Океане место, заросшее водорослями, корни которых расположены под самой поверхностью моря и во время прилива исчезают под водой. Он не определяет места точнее, поэтому кое-кто считает, что это нынешнее Саргассово море – огромная часть Атлантического океана, покрытая водорослями. Вполне возможно, что описание Аристотеля основывается на рассказах финикийских мореплавателей, которые, опасаясь конкуренции, преднамеренно сочиняли небылицы об опасностях, ожидающих путешественников в океане.

Самым древним описанием Атлантиды, более ранним, чем у Платона, можно было бы считать рассказ Марцелла, автора «Истории Эфиопии», если бы не то обстоятельство, что эта книга погибла. От нее осталось лишь упоминание в труде Прокла, того самого философа-неоплатоника, о котором уже говорилось. Если верить Проклу, Марцелл писал, что «жители некоторых островов в Атлантическом океане сохранили в памяти рассказы своих предков о необычайно большом острове Атлантис, принадлежавшем Посейдону,– стране, которая на протяжении длительного времени владела всеми прочими островами Океана». Однако Прокл цитировал Марцелла в V в. н. э., от этого его свидетельство теряет свою ценность.

Пожалуй, более достоверен рассказ греческого историка, современника Платона, Феопомпа с острова Хиос (376—305 гг. до н. э.). Но и он известен нам лишь из вторичного источника. Его передает учитель риторики Клавдий Элиан из Пренесте возле Рима, живший на рубеже II и III вв. н. э., в «Poikile historia» («Пестрые истории») .

«Феопомп,– так начинается рассказ Элиана,– упоминает о беседе фригийца Мидаса с Силеном».

Силен был сыном нимфы, то есть по природе своей нечто худшее, чем бог, но лучшее, чем человек; кроме того, он был бессмертен. Между прочими рассказами он поведал Мидасу следующее.

«Европа, Азия и Ливия были когда-то островами, окруженными океаном. Единственный материк лежал вне пределов этого мира. Он был чрезвычайно велик и на нем жили огромные животные. Местные жители тоже в два раза превышали ростом жителей нашей земли. Было там много великих городов, в которых царили совсем другие законы и обычаи, чем у нас. По величине своей там особенно отличались два города, хотя, кроме размеров, они не имели ничего общего. Один из них называли „Военным“, другой – „Мирным“. Население второго города жило в спокойствии и достатке. Плоды земли они собирали без плуга и волов, без пахоты и сева. О болезнях,– добавил Силен,– они просто не имели понятия, и вся их жизнь была сплошным весельем и радостью. Жили без вины и греха, что высоко ценилось богами. В противоположность им жители первого, воинственного, города были предрасположены к ссорам, умели пользоваться оружием, постоянно хотели покорить своих соседей, чтобы их город властвовал над многими народами. Жителей там насчитывалось не менее двух миллионов. Хотя и редко, но некоторые умирали от ран, полученных на войне от камней и палок, ибо железо не причиняло им вреда. Золота и серебра они имели вдоволь и ценили их ниже, чем мы ценим железо. Когда-то,– рассказывал далее Силен,– они попытались напасть на наши острова, перебросили через Океан десять миллионов человек и достигли земель гипербореев. Однако, убедившись, что этот народ хотя и счастлив, но беден и живет в нищете, они настолько стали его презирать, что отказались от дальнейшего похода...»7.

Далее рассказ Силена вызывает еще большее изумление. Их города населяют люди, именуемые меропами. На границе владений якобы находится место, называемое Аностос, похожее на щель, лишенную и света и темноты, заполненную темно-красным воздухом. Через это место протекают два ручья. Один называется Рекой радости, второй – Рекой печали. По их берегам растут большие фруктовые деревья. Кто отведает плодов с деревьев над Рекой печали, зальется слезами и будет рыдать до конца жизни. Плоды же деревьев, растущих над Рекой радости, обладают противоположными свойствами– кто попробует их, немедленно исцелится от недугов, забудет обо всем, что было для него важным, и будет молодеть до тех пор, пока не достигнет детского возраста. Из старика он превратится в человека зрелых лет, затем в юношу, мальчика, ребенка и достигнет предела дней своих. Кто хочет, пусть считает этот рассказ Феопомпа достоверным. «По-моему, как этим, так и другими рассказами он доказывает, что принадлежит к неплохим поэтам»,– заключает Элиан.

Однако атлантологи используют рассказ Феопомпа (а вернее – Элиана) в качестве аргумента против тех, кто утверждает, что ни во времена Платона, ни до них никто ничего толком об Атлантиде не слышал.

Отдельные фрагменты из рассказа Феопомпа напоминают отрывок из книги «De situ Orbis» («О строении земли») римского географа Помпония Мела, которую он написал в первой половине I в. н. э. Эту книгу в XVI в., то есть даже после открытия Америки, считали источником сведений о мире. В описании Счастливых, или Блаженных, островов там также говорится о двух волшебных ключах.

«Против выжженной солнцем части побережья лежат острова, принадлежавшие, по рассказам, Гесперидам. Плотным массивом возвышается среди песков гора Атлант. Гора эта неприступна из-за торчащих со всех сторон скал и заостряется по мере приближения к вершине. Вершины горы не видно, она уходит в облака. Говорят, что она не просто касается неба и звезд, но и подпирает их.

Напротив этой горы расположены Острова Блаженных. Здесь сами собой, одни за другими, вырастают плоды, которые и служат пищей населению островов. Эти люди не знают забот и живут лучше, чем жители великолепных городов. Один из островов замечателен двумя удивительными источниками: выпив воды из первого источника, человек начинает смеяться и может умереть от смеха. Стоит выпить воды из второго источника, смех прекращается».

Римский поэт Руф Фест Авиен около 350 г. н. э. тоже писал о Священных островах. В своем труде «Описание морского берега», основанном на работах древних греческих авторов, он описывает поход карфагенян под предводительством Гимилькона к побережью Британских островов. Этот документ представляет в настоящее время большую ценность. Авиен пишет:

«Отсюда до острова Священного – такое название дали ему древние – лежит двухдневный путь для кораблей. Средь вод он поднимается широкою поверхностью, и на большом пространстве живет на нем и трудится племя гиернов. Поблизости от него открывается остров племени альбионов. Обычно было для жителей Тартесса вести торговлю в пределах Эстриминид. Но и поселенцы Карфагена, и народ, который жил у Геракловых Столпов, не раз в моря езжали эти. Пуниец Гимилькон, который сообщает, что сам он на себе все это испытал на деле, с трудом доплыв сюда, говорит, что сделать такой путь возможно только в четыре месяца; тут нет течений ветра, чтобы гнать корабль; ленивая поверхность тихих вод лежит недвижно. Надо прибавить вот что еще: среди пучин растет здесь много водорослей и не раз, как заросли в лесах, движенью кораблей они препятствуют. К тому же, по его словам, и дно морское здесь не очень глубоко, и мелкая вода едва лишь землю покрывает. Не раз встречаются здесь стаи морских зверей и между кораблей, ползущих очень медленно, с задержками, ныряют чудища морей».

На расстоянии пяти дней плавания к западу от Британских островов помещает таинственный материк грек Плутарх (46—120 г. н. э.) в своем труде «Moralia». Согласно Плутарху, это был остров Кроноса, одного из титанов, отца Зевса и Посейдона. Это не противоречит и рассказу Платона, согласно которому Атлантида была островом Посейдона. Сообщение Плутарха относится к периоду до раздела мира между богами, что следует из дальнейшего рассказа: «Где-то там должен был находиться остров Огигия, на котором Зевс в свое время держал в заключении Кроноса. Некоторое время спустя победитель Зевс помирился с побежденным Кроносом и тогда Кронос будто бы поселился постоянно на Счастливых островах»8.

Гомер тоже упоминает остров Огигию. У его берегов, как говорят, разбился корабль Одиссея и там нашла его нимфа Калипсо. Но мы уже говорили, что к Гомеру возвращаться не будем...

Исключительно ценным для атлантологов трудом является «Библиотека» римского историка времен Юлия Цезаря Диодора Сицилийского. Она состоит из сорока книг, до нашего времени сохранилась лишь половина их. Подобно многим, Диодор Сицилийский использовал в своих трудах и более древние работы, но в противоположность им он не называет источников. Его работы содержат много сведений географического характера, хотя в принципе это всеобщая история «с начала света» до времен Юлия Цезаря.

Хотя «Библиотека» и не является оригинальным трудом, а возможно именно поэтому, ее стоит включить в список работ античных авторов, упоминающих об Атлантиде.

В сохранившейся третьей книге много места занимает рассказ об амазонках, которые пошли войной на атлантов – весьма тихий народ, живший на благодатных землях и имевший большие города.

А в пятой книге «Библиотеки» мы находим следующее описание.

«Познакомившись с островами, лежащими по эту сторону Геракловых Столпов, перейдем к островам в Океане. Ближе к Африке в просторах Океана на запад от Ливии лежит превеликий остров. Земля на нем плодородна, хотя и гориста. Судопроходные реки орошают ее. Рощи там изобилуют различными деревьями, а бесчисленные сады полны плодов. Деревни там также богато отстроены...

В гористой части страны много лесов, в которых встречаются разнообразные плодоносные деревья... На острове много ключей, воды которых не только утоляют жажду, но и укрепляют здоровье. Для охоты много там всякого рода зверей, изобилие которых делает пиры веселыми и богатыми. Омывающее остров море изобилует рыбой... Климат там весьма благодатен... Наконец, жизнь на этом острове настолько прекрасна, что, кажется, на нем должны жить не люди, а боги.

Прежде остров этот из-за отдаленности от прочего света не был известен. Открыли его случайно. Финикийские купцы еще в древности плавали морем. Поэтому не только в Африке, но и в краях на запад от Европы обосновали селения. А поскольку удача сопутствовала им, то они отправились и за Геракловы Столпы, в море, которое называли Океаном. А прежде вблизи Столпов, возле пролива, на полуострове в Европе построили город Гадир (Кадикс), в котором воздвигли великолепный храм в честь Геракла, где по финикийскому обычаю совершали жертвоприношения. Храм этот, как и прежде, считается местом священным, так что даже знатные римляне, прежде чем начинать важные дела, давали здесь обеты, и после благополучного исхода их исполняли. Однажды финикяне, уже зная страну за Столпами и проплывая мимо Африки, бурею были занесены далеко в Океан и пристали к этому острову. Узнав все о благополучии этого края, они поведали о нем и другим. Поэтому и тирреняне9, тоже будучи мореходами, решили там обосноваться. Но им воспрепятствовали в этом карфагеняне, опасаясь, чтобы и их граждане, прельстившись легкой жизнью на острове, не переселились на него, да и чтобы на случай неожиданных бедствий иметь готовое убежище. Они надеялись, что, имея корабли, все смогут переселиться на остров, не известный врагам».

Можно было бы привести еще много других цитат из произведений греческих и римских авторов, в которых речь идет о каких-то диковинных странах или островах за проливом, соединяющим Средиземное море с океаном.

Однако особого внимания заслуживают высказывания Авиена, Помпония Мелы и Диодора, утверждающих, что на расстоянии нескольких дней плавания от Африки находится какой-то с древних времен населенный остров. К их числу можно отнести и Плиния, рассказывающего о том, что страна Гесперид расположена в западной Африке. Названные авторы часть своей жизни провели или в Испании, или в западной Африке, которые в то время были римскими колониями, поэтому их рассказы взяты как бы из «первоисточника», в какой-то степени это рассказы «свидетелей». В данном случае к ним нельзя применить польскую поговорку «врет, как свидетель», ибо их рассказы о «Священных островах» – чистейшая правда (если, конечно, не принимать во внимание названия острова, или островов, как деталь несущественную). На указанном расстоянии от Африки в Атлантическом океане на самом деле расположены острова: это острова Канарского архипелага, несколько севернее – остров Мадейра, а еще дальше на север, напротив Столпов Геракла, почти там, где, согласно Платону, находилась Атлантида,– Азорские острова. Южнее Канарских островов, на небольшом расстоянии, всего лишь в «нескольких днях пути» от Африки, мы находим еще один архипелаг – острова Зеленого мыса. Об их существовании греческие и римские географы знали лишь по рассказам иностранных мореплавателей, поскольку, как это признает Эратосфен в своей «Географии», «в древности люди выходили в море для грабежа или торговли, но не в открытое море, а только вдоль материка». На путешествия в открытом море решались только финикийские мореплаватели, рассказывая после этого ровно столько, сколько им позволяли их собственные интересы.

В труде Диодора впервые упоминаются атланты как жители островов в океане. Не следует, однако, забывать, что Диодор жил спустя 300 лет после Платона и именно из его диалогов он мог заимствовать название народа, населяющего остров, о существовании которого он знал из других источников.

Об Атлантиде упоминает и Геродот, когда говорит о жителях северо-западной Африки.

«Непосредственно за холмами следует гора по имени Атлант. Гора эта узка и со всех сторон кругла; говорят, она так высока, что нельзя видеть вершины ее, потому что она вечно покрыта снегом, летом и зимой. По словам туземцев, это столб, на который опирается небо. По имени горы тамошние жители называются атлантами. Рассказывают, что они не едят ничего одушевленного и не видят снов.

Народы, живущие на песчаной полосе до атлантов, я могу назвать по именам, а живущие дальше мне уже не известны. Песчаный гребень тянется до Геракловых Столпов и даже по ту сторону их. На расстоянии десяти дней пути от атлантов находятся на этом гребне соляные копи, а подле них живут люди. Жилища у всех их сооружены из соляных глыб»10.

Пятьсот лет спустя это повторяет Помпоний Мела:

«По ту сторону областей, омываемых Ливийским морем, живут ливийские египтяне, левко-эфиопы и гетулы. Гетулы – большой и многочисленный народ. Далее следует обширная область, необитаемая на всем своем протяжении. За ней, по нашим сведениям, лежат территории, населенные гарамантами, авгилами, троглодитами и атлантами (мы начали это перечисление с самого восточного народа и кончили самым западным)».

И в другом месте.

«Говорят, что по ту сторону пустыни живет племя атлантов. Всякий раз, когда восходит и заходит солнце, атланты проклинают его, так как оно грозит мором и людям, и их полям. У атлантов отдельные лица не носят имен, они не едят мяса, и в отличие от всех других смертных им не дано видеть сны».

Современник Мелы Плиний Старший пишет почти то же самое:

«...Недалеко от них живут атланты, полудикие эгипаты, блеммийцы, гамфасанты, сатиры и гимантоподы. Если верить писателям, атлантам чужды человеческие обычаи: они не называют друг друга по именам, смотрят на восход и заход солнца как на гибель для них самих и их полей, ужасно проклинают его и не видят во сне того, что остальные смертные».

Конечно, атланты из северной Африки – это не атланты Платона и Диодора. И подобные цитаты мы приводим здесь лишь для того, чтобы читатель сам рассудил, чего стоят рассказы древних писателей, одни из которых являются точными копиями других. Читая их, мы словно бродим по переходам лабиринта и уже уверены в том, что по нескольку раз попадаем в одно и то же место.

И все же некоторые атлантологи придерживаются мнения, что они нашли в этом лабиринте путь, который ведет к Атлантиде.

Например, Борхардт («Platos Insel Atlantis», 1927) утверждает, что Атлантида находилась на территории нынешнего Туниса. В его южной части расположены в настоящее время два озера, которые, согласно научным исследованиям, являются остатками древнего моря. В этом озере или море должен был находиться остров. Геродот писал о нем так:

«За логофагами вдоль морского берега следуют махли, также употребляющие в пищу лотос, но меньше, нежели упомянутый выше народ. Они доходят до большой реки, именуемой Тритоном и изливающейся в большое озеро Тритониду. На озере есть остров по имени Фла»11.

Ныне эти озера, или так называемые «шоты» – Шот Мелегир и Шот Джерид,– мелкие, соленые болота, а в ранние исторические времена они были судоходны.

В качестве аргумента в пользу поисков Атлантиды именно здесь Борхардт приводит сообщения Диодора, который не упоминает о катастрофе на острове, населенном атлантами, хотя много пишет о их борьбе с амазонками, но говорит о бедствии, постигшем остров на озере: «Озеро Тритонида, как говорят, исчезло вследствие землетрясения...»

У Борхардта есть и другие аргументы. Его Атлантида тоже расположена, согласно рассказу Платона, за Столпами Геракла. Но речь идет здесь о других Столпах. По Геродоту, на острове Фла находился знаменитый храм Афины. Борхардт утверждает, что этот храм был построен на месте, где останавливался Геракл по пути в страну Гесперид, столбы его воздвиг сам Геракл. Значит, «Столпы Геракла» – это действительно столбы, которые устанавливались в честь Геракла и при других храмах.

Теория Борхардта имеет много сторонников, хотя ее нетрудно и опровергнуть. Возможно, озеро существовало в одно время с Атлантидой. А катастрофа, которая привела к гибели острова на океане, вызвала землетрясение в Греции и других местах, могла изменить характер местности и в этой части Африки. Теория Борхардта как будто вполне соответствует рассказу Диодора о войне атлантов с амазонками, ибо Диодор располагает страну амазонок в северной Африке. Однако есть толкователи, которые считают это большой ошибкой. Ведь, согласно греческим мифам, амазонки должны были находиться в Малой Азии на реке Фермодонт, которая впадает в Черное море.

Но и в этом случае античная география дает нам новую нить, ухватившись за которую мы постараемся найти соответствующую дорогу из лабиринта: оказывается, существовали две реки под названием Фермодонт – одна в Малой Азии, вторая в Греции, в Беотии. Была там и река с названием Тритон! Таким образом, возможно, что страна амазонок – это часть Беотии. Может, и Атлантиду следует искать именно здесь?

Однако пути из лабиринта ведут как будто в различных направлениях. Где только не располагали Атлантиду! Ее «находили» в Малой Азии, на острове Крит, на Кавказе, в Палестине, на Скандинавском полуострове и на Шпицбергене, а в последнее время – в 1952 г. – немецкий пастор Юрген Шпанут сумел обнаружить ее на острове Гельголанд. И в каждом отдельном случае – в полном соответствии с античной географией и описаниями древних историков, да и в согласии с Платоном! Разумеется, в мнимом согласии, ибо Платон вполне определенно указал: в океане, который отныне имеет вполне обоснованное название Атлантического, и за Столпами Геракла.

В 1675 г. шведский атлантолог Олаус Рудбек, основываясь на произведениях Гомера и Плутарха, доказывал, что Атлантида не могла находиться в каком-либо другом месте, кроме Швеции, а ее столицей была Упсала. Он ссылается при этом на труд Плутарха «De facie in orbe Lunae» («О лице в лунном диске»):

«Огигия находится отсюда недалеко в открытом море... На расстоянии пяти дней пути от Британии, во-вторых, около большого залива не меньше, чем Меотис12, в-третьих, там, где Солнце не скрывается в течение тридцати дней в году, исчезая только на один час...»13.

В другом месте Рудбек вычитал, что Атлантида лежит там, где созвездие Большой Медведицы постоянно висит над горизонтом, никогда к нему не приближаясь. Так писал Гомер. Известно, что чем дальше на юг, тем больше звезд Большой Медведицы скрывается за горизонтом; таким образом, место, указанное Гомером, должно находиться вблизи 55 параллели или даже севернее ее. Рудбек рассудил, что это может быть только в северной части Европы – Скандинавский полуостров, Финляндия, север России. Поскольку во время летнего солнцестояния солнце находится там над горизонтом в течение 23 час, это, вероятно, должно быть недалеко от Полярного круга, который проходит через северную часть Скандинавии. Не будем повторять здесь все расчеты Рудбека, скажем только, что последующие исследователи сочли всю теорию Рудбека фантазией. Она упоминается в их работах лишь в шутливых тонах, как пример того, к чему может привести неправильно понимаемая национальная гордость. Если бы Рудбек сам не был шведом, возможно, что к его теории отнеслись бы с большим доверием.

Однако следует признать, что рассуждения Рудбека не лишены оснований. Возможно, их слабым местом является отождествление Атлантиды с Огигией Гомера, но его космографические исследования представляют определенный интерес. Если встать на почву «космической катастрофы Атлантиды», о которой будет говориться дальше, то выводы Рудбека окажутся вполне применимыми, чтобы определить местонахождение Атлантиды в районе Азорских островов.

Согласно «космической» гипотезе, столкновение с каким-то небесным телом вызвало перемещение земной оси на 30°. Таким образом, перед катастрофой северный географический полюс находился бы вблизи полуострова Лабрадор, а экватор проходил бы через Атлантический океан от нынешней южной границы Бразилии через остров Святой Елены к устью реки Конго. В связи с этим географическая широта Азорских островов составила бы не 38°, как в настоящее время, а около 55°, то есть столько же, сколько и широта нынешнего города Упсала.

Если нынешние Азорские острова принять за остатки древнего материка, то его северный край мог находиться по соседству с Полярным кругом, который, разумеется, проходил вокруг тогдашнего полюса, и солнце могло и даже должно было в летнее время находиться над горизонтом круглые сутки. Большая Медведица не приближалась к горизонту. И в течение пяти дней можно было добраться отсюда морским путем до Британских островов.

1. Морская богиня.

2. Древнее название самого северного острова, чаще его называют Туле и отождествляют с Исландией или Норвегией у Тронхейма. Вероятнее всего, это ныне не существующий остров – часть подводной Форерской возвышенности.– Прим. ред.

3. Перевод С. Соловьева, Люций Анней Сенека, Трагедии, Academia, М.—Л., 1933, стр. 61.– Прим. перев.

4. Перевод автора.

5. Согласно данным современной археологии, Троянская война происходила во второй половине XIII в. до н. э.

6. Здесь и далее переводы цитат из произведений античных авторов взяты из сборника «Античная география». Составитель проф. М. С. Боднарский, Географгиз, М., 1953. – Прим. перев.

7. Скорее всего речь здесь идет об Америке. – Прим. ред.

8. Перевод автора.

9. Этруски.– Прим. ред.

10. Геродот, История в девяти книгах, кн. IV, 1885, стр. 378—379.

11. Геродот, История в девяти книгах, кн. IV, 1885, стр. 375.

12. Нынешнее Азовское море. – Прим. ред.

13. Перевод автора.

Средневековье, по существу, не внесло в проблему Атлантиды ничего нового. Разве что своего рода новинкой можно считать отсутствие интереса к этому вопросу. Пожалуй, последним античным автором, на которого и сейчас еще ссылаются атлантологи, был Августин Аврелий (354—430 гг. н. э.), более известный под именем святого Августина. Родился он в Тагасте в Нумидии (Африка), изучал философию, находясь под влиянием неоплатоников, однако позднее принял христианство и стал священником. Он написал много богословских сочинений, которые снискали ему звание Отца церкви. В одном из них, «De civitate Dei» («О царстве божьем»), он упоминает о древнейших жителях Аркадии и о проселенидах. Современные атлантологи часто цитируют именно этот отрывок.

Отсутствию интереса к проблеме Атлантиды способствовал, несомненно, Аристотель, суждения которого вплоть до XVI в. оказывали доминирующее влияние на формирование основных взглядов в различных областях науки, в том числе и в географии.

Счастливые или Блаженные острова были забыты. Однако помнили, что Атлантический океан из-за большого количества водорослей непригоден для мореплавания. Слышал об этом и Христофор Колумб.

Погибла также значительная часть трудов древних авторов, в которых, вероятно, содержались какие-либо сведения для определения достоверности рассказов Платона. Наибольшей потерей было, несомненно, уничтожение египетских документов. Сгорела знаменитая Александрийская библиотека, основанная в IV в. до н. э., в царствование Птолемея I Сотера. В ее фондах, как полагают, хранилось более полумиллиона папирусов, собранных из разных библиотек. Она несколько раз подвергалась пожарам. Впервые – во время осады города войсками Юлия Цезаря. Правда, вскоре Антоний в качестве компенсации передал царице Египта Клеопатре великолепное собрание папирусов из Пергамской библиотеки, которое, как говорили, насчитывало 200 тысяч свитков; однако это возмещение было только количественным. Наибольшее опустошение принесли христиане: в 415 г. н. э. толпа фанатиков, подстрекаемая патриархом Кириллом Александрийским, подожгла библиотеку. Окончательно уничтожили ее арабы в 641 г. н. э., в царствование халифа Омара.

Та же участь постигла и другие собрания папирусов, в том числе библиотеку при храме богини Нейт в Саисе, где, согласно рассказу Платона, хранились документы, которые видел Солон. Ведь если верить сообщениям Евсевия Кесарийского и Иосифа Флавия, а также Прокла, который ссылается на Крантора, то еще в III в. н. э. эти записи должны были там храниться.

В последующие столетия было совершено множество географических открытий. Лучше были изучены северные районы Европы, Азия, часть Африки и окаймляющие их острова. Некоторые из этих открытий напоминали о легендах, связанных с таинственными островами.

Первым, кто, по преданию, открыл в океане какой-то остров, был ирландский монах святой Брандан (484—577 или 578гг. н.э.). Предание гласит, что Брандан в сопровождении святых отцов покинул родную Ирландию и поселился на острове, расположенном где-то на западе, в Атлантическом океане, который был назван именем открывателя – островом Святого Брандана. Сегодня трудно установить время создания этой легенды и меру ее достоверности. Древнейший известный нам текст ее – латинская рукопись XI в. «Navigatio Brendani» («Плавание Брандана»).

Некоторые исследователи считают, что рассказ о путешествии ирландского монаха в какой-то мере связан с первым появлением европейцев на американском континенте. По их мнению, он достиг в 546 г. н. э. полуострова Лабрадор, который лишь около 1000 г. н. э. вторично открыли норманны. После пяти лет жизни на острове он возвратился через Азорские острова в Ирландию, а затем вторично отправился на запад, где вновь прожил несколько лет, и опять вернулся на родину1.

В поисках истоков этого предания было установлено, что в ирландских монастырях в IX в. изучали античную литературу, чтобы найти сведения о месторасположении «святых островов», где можно было бы отрешиться от мирской суеты и всецело предаться богу. Именно в этот период ирландские монахи поселились на Фарерских островах и в Исландии. Однако тяжелые условия жизни толкали монахов на поиски островов с более мягким климатом, что они и делали, штудируя труды античных авторов. Такого рода сведения, соответственно приукрашенные, в большом количестве проникли в легенду о странствиях святого Брандана.

Эта легенда распространилась по Западной Европе и в XI—XII в. н. э. представляла собой наиболее популярную тему как для прозы, так и для поэзии.

О глубокой вере в подлинность этого рассказа свидетельствует тот факт, что у ирландского монаха нашлось много последователей, которые отправлялись на поиски земли обетованной, где мечтали вести свободную и зажиточную жизнь вдали от ратных дел и жестокостей, столь обычных в средневековой Европе.

Кое-кому после продолжительных скитаний по океану якобы посчастливилось собственными глазами увидеть издали «остров Брандана». Сегодня невозможно определить, были ли это Азорские острова, остров Мадейра, Канарские острова или архипелаги у берегов Америки, а может быть, просто мираж. Факт тот, что остров Брандана был неоднократно указан на картах Атлантического океана, но каждый раз в ином месте. Сегодня мы относим его к «блуждающим островам». Странствия его начались вблизи Ирландии, в XIV в. остров «находился» недалеко от Мадейры, а на глобусе Мартина Бехайма, известного географа конца XV в., и на карте итальянского астронома и географа Паоло Тосканелли остров Брандана находится уже вблизи экватора, в центре Атлантического океана, то есть на полпути между западным побережьем Африки и «Страной Чипангу», как тогда называли Японию. Этими картами, вероятно, пользовался Колумб во время своего первого путешествия в Америку. Помимо острова Брандана, на них значился остров Антилия.

Эти острова, указывавшиеся на разных испанских и португальских картах, так же как и открытые средневековыми мореплавателями острова Мадейра, Азорские и Канарские острова, иногда считали остатками Атлантиды. Таким образом, подлинные открытия островов в океане и легенда о святом Брандане возобновили интерес к Атлантиде и трудам, где она упоминалась.

Можно предполагать, что Колумб верил в существование остатков затонувшей Атлантиды, хотя об этом нет никаких упоминаний ни в его записках, ни в работах его биографов. На протяжении многих лет, прежде чем ему удалось получить согласие испанского короля на снаряжение похода «в Индию», Колумб изучал древнюю литературу, где не мог не натолкнуться на упоминания об Атлантиде и мифических островах. Он был лично знаком с Мартином Бехаймом, и ему не чужды были взгляды последнего на расположение материков вокруг Атлантического океана. Карту Тосканелли, как и другие карты того времени, Колумб должен был знать «назубок», поскольку в Португалии в течение нескольких лет зарабатывал себе на хлеб, переписывая и продавая их морякам. А на этих картах были и острова Брандана, Семи Городов, Бразил и Антилия. Направляясь к странам Чипангу, Катайо (Китай) и в Индию, нужно было проплыть мимо них...

Колумб, несомненно, читал приведенные в предыдущей главе отрывки из трудов древних географов, если не в подлиннике, то в книге кардинала Пьера д'Элли «Imago mundi» («Картина мира»), изданной в 1410 г. Сохранился экземпляр этой книги, принадлежавший Колумбу, и из его многочисленных пометок на полях следует, что эта книга была источником сведений для будущего открывателя Америки. Колумб знал также о «предсказании» Сенеки из «Медеи», и оно, по-видимому, произвело на него огромное впечатление. Современные биографы Колумба утверждают, что он не изучал основательно всей географии того времени, а искал лишь подтверждения своей идеи, что путь в Индию через Атлантический океан будет непродолжительным.

Однако Колумб не ограничивался сведениями из литературы, а также собирал и старательно записывал рассказы мореплавателей. Правда, хорошо известно, что они собой представляют – моряки не принадлежат к числу людей, которые, рассказывая о своих похождениях, избегают преувеличений. Вероятно, среди многочисленных правдивых рассказов этих очевидцев были и весьма далекие от истины. Но были и такие, которые сегодня представляются нам совершенно правдоподобными. Например, возвратившиеся с Азорских островов моряки утверждали, что находили в море обломки барельефов из неизвестного в Европе дерева или куски бамбука значительной толщины, целые ели неизвестной породы, а однажды из Моря выловили даже тела двух утопленников, непохожих на людей известных тогда рас.

Если Колумб не считал добытые «трофеи» доказательством существования легендарных островов, то, вероятно, только потому, что это было ему невыгодно. В его интересах было выдавать их за доказательства близости азиатского материка. Если бы он заявил, что стремится найти «Святые острова» или остатки исчезнувшего материка Атлантиды, то наверняка никогда не получил бы поддержки правителей Португалии или Испании, для которых значительно более ценными, чем мифические сокровища царей Посейдонии, были богатства Индии, о существовании которых они знали совершенно точно. Ведь о них рассказывали путешественники, добиравшиеся до Индии и Китая более длинным, сухопутным путем или вокруг Африки.

О том., что Колумб умел хранить в тайне свои мысли и знания, мы знаем хотя бы потому, что он не разглашал своей переписки с флорентийским астрономом и географом Тосканелли, который, собственно, и укрепил его уверенность в том, что можно достичь Индии, следуя на Запад.

Больше всего нас поражает тот факт, что – как единогласно отмечают все биографы Колумба – сам он до конца жизни даже не знал, что открыл новую часть света, и умер (в 1506 г., то есть через 14 лет после первого путешествия), будучи убежденным в том, что высадился на островах у восточного побережья Азии.

Однако были люди, которые сомневались в этом. Педро Мартир, автор первого описания открытия Америки, уже в 1493 г. – через год после путешествия Колумба – писал: «Некто Колон доплыл до западных антиподов, до индийского берега, как он сам верит... Я этого не могу оспаривать, хотя кажется, что величина земного шара приводит к другому выводу. Однако есть люди, которые считают, что индийский берег находится недалеко от Испании...»

Действительно ли Колумб не подозревал, что открыл новый материк? Неужели он не отдавал себе отчета в том, что жители открытых им островов совсем непохожи на известных по описанию китайцев и японцев, что их язык нисколько не напоминает известные азиатские языки?

Можно сколько угодно задавать себе подобные вопросы, но ответа на них мы, видимо, никогда не получим. С другой стороны, нам известно, что еще многое из жизни Колумба остается невыясненным. Даже, казалось бы, лучшая его биография, опубликованная в 1571 г. и подписанная его сыном, Фернандо Колумбом, оказалась документом, столь мало заслуживающим доверия, что многие сомневаются, действительно ли она вышла из-под пера сына открывателя Америки. Да и сообщения самого Колумба не всегда можно принимать на веру, так как в них множество противоречий. По его собственным запискам до сегодняшнего дня нельзя установить даже дату его рождения. «Мне было двадцать лет, когда я поступил на службу к Вашим королевским величествам...»,– писал он в 1494 г., из чего должно было бы следовать, что он родился примерно в 1456 г. По другим же данным оказывается, что его годом рождения следует считать 1446 или даже 1435 г.! Это не было бы странно, если бы Колумб был женщиной...

Почти через 150 лет после открытия Америки, в 1638 г., английский ученый и политик Фрэнсис Бэкон Веруламский в книге «Nova Atlantis» в несколько аллегорической форме отождествлял Америку, а точнее Бразилию, с Атлантидой. Вскоре после этого, а именно в 1689 г., Атлантида появилась на карте.

Вышел в свет новый атлас с картой Америки, составленный французским географом Сансоном, в котором были даже указаны провинции сыновей Посейдона на территории Бразилии. Такой же атлас издал в 1762 г. Роберт Вогуди.

Рассказывают, что Вольтер при виде этих карт трясся от смеха.

Подражателей у Бэкона было еще больше. К ним, в частности, относился выдающийся немецкий исследователь начала прошлого столетия Александр Гумбольдт. Хотя он и оговорился, что считает рассказы об Атлантиде сказками, все же, пораженный удивительным сходством между памятниками материальной культуры Америки и Старого Света, утверждал, что египтяне должны были иметь сведения об Америке, и это могло быть источником сообщений Солона и Платона.

Аналогичные мысли высказывают и другие авторы, заявляя, что финикийские моряки добирались до самых берегов Южной Америки. В качестве доказательства они приводят финикийскую надпись на скале Гавеа, близ Рио-де-Жанейро, о чем уже упоминалось.

Однако первым ученым, связавшим вновь открытую Америку с Атлантидой Платона, был Франциско Лопес де Гомара, автор «Historia de las Indias» («История Индии»), опубликованной в 1553г. Гомара обратил внимание на поразительное соответствие рассказа Платона и топографии западной части Атлантического океана. Это произошло через 15 лет после выхода в свет первой правильной карты, выполненной фламандским географом Меркатором. Карта эта знаменита также тем, что на ней название «Америка» впервые было употреблено по отношению ко всему вновь открытому континенту, в то время как до этого по предложению Вальдземюллера (1507 г.) Америкой называли только южную часть материка. На карте Меркатора восточное побережье Америки образует не совсем правильную дугу, что довольно точно соответствует действительности. Внутри этой дуги расположены открытые еще во времена Колумба острова. Центр дуги находится точно к западу от Гибралтарского пролива, давних Столпов Геракла.

Гомара сопоставил изображение на карте с описанием Платона, которое считалось мифом.

«Доступ к прочим островам» у Платона – это доступ к архипелагу Больших и Малых Антильских островов, названных так по предложению уже упоминавшегося Педро Мартира, чтобы увековечить мифическую Антилию.

Точно так же Бразилией была названа страна Южной Америки, а Амазонкой окрестили крупнейшую реку в Южной Америке в честь воинственных героинь из греческой мифологии. Этим названием мы обязаны приключению одного из испанских конквистадоров, Франсиско Орельяно, который, проплыв по всей реке, позднее рассказывал, что по пути он встретил очень воинственное племя женщин, не признававших мужчин. Этот рассказ записал один из товарищей Орельяно, Карвахаль. И хотя после этого никто больше амазонок не видал, наименование реки осталось. Это же название получили один из департаментов в Перу, штат в Бразилии и территории в Венесуэле.

«...от тех островов был доступ ко всему... материку». Действительно материк есть, и он ограничивает «тот понт», то есть море, по ту сторону Атлантиды, к западу от нее. К востоку же от Атлантиды было бы не «то», а «это» море, «с внутренней стороны». Согласно Платону, оно представляет собой бухту с «узким входом». Следовательно, похоже на то, что Атлантида была расположена ближе к Европе, чем к Америке, поскольку «то» море Платон называет «истинным».

Сравнение Гомары открыло новую эру в атлантологии. Часть сообщения Платона, основанного на египетских записях, прочитанных или показанных Солону две с половиной тысячи лет назад, оказалась правильной. Сам того не сознавая, его подтвердил Христофор Колумб, открыв путь к «противолежащему» Атлантиде материку, который, по словам Платона, «по всей справедливости можно назвать истинным и совершенным материком».

1. Есть основания полагать, что путешествие св. Брандана – лишь христианизация гораздо более древних «языческих» ирландских саг о путешествиях в Атлантическом океане, в частности саги о Майл-Дуйне (см. «Ирландские саги», изд. 2-е, Москва, 1933).– Прим. ред.

Почти все, что сообщается об Атлантиде в древней литературе, мы привели дословно или в сокращенной форме в предыдущих главах. Полный текст рассказа Платона не превышает 25 печатных страниц. Упоминания античных историков и географов также заняли бы все вместе ненамного больше места, к тому же они повторяются у многих авторов.

Поток атлантологической литературы начался, пожалуй, с цитировавшегося в предыдущей главе Франциско Лопес де Гомара. Его последователи, пораженные справедливостью вывода о том, что топография атлантического побережья Америки точно соответствует описанию Платона, а также позже отмеченными аналогиями между культурами Старого и Нового Света, выдвигали все новые и новые гипотезы.

Кое-кто, разумеется, заявлял, что рассказ Платона нельзя принимать всерьез. Кроме аргументов, выдвинутых еще Аристотелем, приводились и другие не менее веские научные доводы. Да и сами атлантологи не были единодушны, особенно в вопросе о местонахождении Атлантиды.

В предыдущей главе говорилось о «теории» Бэкона Веруламского, который отождествлял исчезнувший материк с Бразилией. По его следам пошли и уже упоминавшийся Сансон (1689 г.), а также Герль, Бирхерод и известный французский натуралист конца XVIII в. Бюффон, который считал, что Америка, Ирландия и Азорские острова представляют собой остатки древнего континента. Другие ученые размещали Атлантиду в самых различных частях Европы, Африки и Азии или на уже открытых островах, то есть повсюду, но только не там, куда ясно указывал Платон: в Атлантическом океане, прямо против Геракловых Столпов.

Поэтому спор об Атлантиде решался по принципу «половина наполовину»: с одной стороны, рассказ Платона признавали правдоподобным, а с другой – отвергали указанное им местонахождение Атлантиды, считая невероятным, что такой большой материк мог затонуть в месте, где глубина моря достигает 3000 м.

Карта Атлантиды по Кирхеру (стрелка указывает на север).

В 1665 г., почти через сто лет после появления труда Франциско Лопеса де Гомары, вышла из печати интересная книга под названием «Mundus subterraneus» («Подземный мир»), автором которой был немецкий иезуит Афанасий Кирхер. Он получил всестороннее образование, был профессором нескольких университетов, где преподавал философию, математику, древнееврейский и ассирийский языки, теологию и историю. Кирхер занимался также физикой и техникой, особенно оптикой (в частности, он изобрел так называемый «волшебный фонарь»). Последние годы жизни он почти целиком посвятил изучению археологии и египетских иероглифов. В названном выше труде он повторил предположение, что Атлантида действительно существовала, причем на том месте, которое указал Платон, и представляла собой остров, включавший в себя нынешние Азорские и Канарские острова, а также острова Зеленого Мыса. Эти острова, по мнению Кирхера, не что иное, как вершины гор затонувшего материка, которые сохранились после потопа, чтобы рассказать правду об Атлантиде.

Кирхер полностью верил описанию Платона как в отношении причин катастрофы и расположения материка в океане, так и в отношении облика его жителей. Он пошел еще дальше и привел даже карту Атлантического океана, нарисовав очертания острова. Каким путем он их определил, остается загадкой, однако интересно, что эти очертания довольно точно соответствуют неизвестным еще во времена Кирхера линиям глубин океана. Если Кирхер руководствовался при этом только интуицией, то она его не подвела. Меньше повезло ему с расшифровкой египетских иероглифов: в своем четырехтомном труде об иероглифах он привел массу переводов, из которых буквально ни один хотя бы приблизительно не соответствует истине.

Невозможно дать здесь полный обзор атлантологической литературы последующих столетий. Назовем только важнейшие произведения, причем ограничимся лишь теми, в которых Атлантиду ищут именно в Атлантическом океане.

В XVIII в., перед самым началом Великой французской революции, француз Кадэ опубликовал труд, в котором повторил идею Кирхера, что острова в Атлантике являются остатками исчезнувшего материка. Спустя сто лет, в 1882 г., появился уже упоминавшийся труд «Atlantis, the Antediluvian World» («Атлантида, допотопный мир»), являющийся и до настоящего времени «библией» атлантологов. Последнее издание этой интересной книги на английском языке с дополнениями и под редакцией известного английского атлантолога Эджертона Сайкса появилось в 1950 г. Автор, Игнациус Донелли, опираясь на новейшие в то время (80 лет назад) научные достижения в области океанографии и этнографии и используя измерения глубин океана, пришел к выводу, что именно здесь, в Атлантиде, был библейский рай, здесь был Олимп – место пребывания греческих богов, здесь были сады Гесперид, здесь был край вечного счастья, встречающийся в легендах всех народов. Здесь, по мнению Донелли, возник культ Солнца и отсюда он перешел в религию Египта, Перу и Мексики. Мифологические боги – это правители, правительницы и герои Атлантиды.

XX в. принес ряд новых открытий и аналогий между природой Старого и Нового Света в пользу гипотезы Донелли. Француз Луи Жермен проследил сходство растительного мира островов Атлантического океана, Африки, Южной Европы и Америки в настоящее время и в третичный период. Эдгар Дакé привел геологические доказательства в пользу былого существования материка, который являлся своего рода мостом между Америкой и Европой, и его гибели в результате землетрясения. Он объяснил также упоминания античных авторов о болотах, которые якобы осложняли судоходство по Атлантике в раннеисторический период.

Англичанин Люис Спенс в 1928 г. выдвинул интересную гипотезу, что Атлантида состояла из двух островов: один вблизи Европы и Африки, от которого остались Азорские и Канарские острова, и второй, от которого остались Антильские острова. А немец И. Карст утверждает, что одновременно существовали два материка, как бы две Атлантиды: одна в Атлантическом океане, а другая в Тихом.

Теория об Атлантиде как об острове в Атлантическом океане обязана своей популярностью в первую очередь тому, что она совпадает с преданием Платона и ее можно обосновать аналогией между культурами Старого и Нового Света.

В этом отношении на первое место следует поставить пирамиды. Называть Египет страной пирамид потеряло смысл с тех пор, как пирамиды были обнаружены в Мексике и Перу.

Пирамиды в Мексике – это монументальные строения, не уступающие по своим размерам пирамидам на Ниле. Одна из них, Пирамида Солнца в Теотихуакан, имеет высоту 60 м при ширине основания 200 м. В Чолула находятся развалины пирамиды, занимавшей большую площадь, чем крупнейшая из египетских пирамид – пирамида Хеопса.

Эти постройки были в большинстве своем засыпаны слоем земли и камней. Очевидно, это специально сделано прежними жителями страны майя, которые когда-то были вынуждены под напором соседей покинуть родные места; перед уходом они засыпали свое самое ценное сокровище – пирамиды, чтобы спасти их от уничтожения. Автор книги «Боги, гробницы, ученые» К. Керам считает эту работу по сохранению пирамид столь же достойной удивления, как и само их строительство,– достаточно вспомнить их высоту. До сих пор обнаружены не все укрытые пирамиды. Эти работы были начаты только в нашем столетии. Часть пирамид, возможно, находится даже под сегодняшними городами, часть скрывает от любопытных глаз буйная тропическая растительность, большинство уничтожено белыми завоевателями, использовавшими их обломки для строительства собственных поселений.

Вначале предполагали, что мексиканские пирамиды – это лишь большие алтари, на вершине которых совершались торжественные моления и жертвоприношения. На такую мысль наводила уже их форма, несколько отличная от формы египетских пирамид. Они были как бы усеченными в верхней части, а на образовавшихся таким образом террасах возводили храмы, к, которым вели от основания широкие лестницы. Именно на это различие в форме и назначении и ссылались противники Атлантиды. По их мнению, сходство пирамид лишь внешнее. Некоторые считают даже, что пирамиды как простейшая форма постройки могли возникнуть и там и здесь совершенно независимо друг от друга. Это очень веский аргумент, который нелегко было бы опровергнуть, если бы не недавние археологические открытия.

В 1948—1952 гг. проводились исследования внутри так называемой «пирамиды с Храмом Надписей» в Паленке, в Мексике. Название это связано, как легко понять, с многочисленными надписями, украшающими снаружи и внутри храм на вершине пирамиды. Именно в храме была обнаружена таинственная лестница, ведущая в глубь пирамиды. Она была засыпана обломками, расчистка которых заняла четыре года. Однако труды увенчались сенсационным открытием: лестница вела в помещение, где в большом каменном саркофаге лежали скелеты пяти молодых индейцев. Рядом находилась вторая обширная комната с огромным каменным блоком, который вначале сочли за алтарь, а в действительности он также оказался саркофагом. Здесь были найдены останки какого-то несомненно высокопоставленного лица, вероятно, правителя или жреца. Они были осыпаны драгоценностями из золота и яшмы, которую майя, по-видимому, ценили выше золота. Здесь же была найдена посмертная маска, прекрасно выполненная из кусочков яшмы. Тело и одежда совершенно разложились, сохранились только кости и следы красной краски, которой индейцы покрывали тела умерших. Сам саркофаг относится к VI в н. э. В основном пирамиды майя «моложе» египетских, поэтому некоторые хотели бы считать майя учениками египтян.

Посмертная маска из пирамиды с Храмом Надписей.

Основания для аналогий дают также встречающиеся в Мексике и подобные египетским обелиски, близкая по типу орнаментация и керамика, подобный, а иногда и совершенно одинаковый способ бальзамирования тел умерших и, наконец, подобное – по крайней мере внешне – иероглифическое письмо.

Если прибавить еще схожие обычаи – обособленная каста жрецов в Египте и Мексике, культ Солнца, похожая система счисления времени, увлечение астрономией,– то трудно отделаться от впечатления, что оба эти столь старые очага культуры должно было что-то объединять, несмотря на разделявшие их просторы океана.

Следует еще раз обратить внимание на форму пирамид. Если подчеркивать их различие, то можно сделать ошибочный вывод, что строения майя и египтян не имеют ничего общего. Дело в том, что типичная форма египетских пирамид установилась лишь в более поздние времена. Наиболее ранние из известных египетских пирамид – пирамида Джосера (основателя третьей династии) в Саккаре, а также пирамида Снофру, (фараон из четвертой династии) в Медуме – немногим отличаются от мексиканских. А первая просто до удивления напоминает пирамиду Пернатого Змея в юкатанском городе Чичен-Ице.

Возникает предположение, что как для египетских, так и для мексиканских пирамид существовали какие-то образцы, следы которых до сих пор не найдены.

Противники Атлантиды, разумеется, приводят не менее многочисленные аргументы. Всякое сходство, считают они, только поверхностно, а более глубокий анализ показывает, что обе культуры могли развиваться совершенно самостоятельно и независимо друг от друга. На памятниках основой орнаментов в обоих случаях являются растительные, животные или геометрические мотивы. Однако если в египетских орнаментах повторяются лотос или папирус, то в Америке – кукуруза или картофель, в Египте – ибис, в Мексике – местная птица кецаль. Геометрические же фигуры – квадраты, окружности и треугольники – элементы, общие для всего мира. Разумеется, говорят противники энтузиастов Атлантиды, в ряде случаев аналогии трудно объяснить случайным сходством. Но даже допуская существование общего источника культуры, нет необходимости возводить, как выразился Донелли, «мост, соединяющий Новый Свет со Старым». Достаточно вспомнить, что первобытный человек вел кочевой образ жизни, переходя с места на место и задерживаясь на более длительное время там, где он находил лучшие условия жизни, зависящие прежде всего от климата. Поскольку несколько тысяч лет назад климатические условия вследствие таяния ледников значительно изменились, должно было произойти и массовое переселение людей.

Условия меняются также в зависимости от времени года, что особенно легко заметить в районах с холодным и умеренным климатом. Установление годичного цикла было первым шагом к появлению астрономии и время счисления. Люди считали дни, в течение которых происходил полный цикл повторения явлений природы, отсюда – наблюдения за Солнцем и культ Солнца.

С течением времени человек сменил кочевой образ жизни на оседлый, занимаясь вначале скотоводством, затем земледелием. Но и тогда он не раз был вынужден менять место своего постоянного поселения. Причиной этого могли быть как изменения климата, так и неподходящие соседи. Археология говорит, что таких крупных волн переселения было много. Следствием одной из них было прибытие азиатов в Европу и, по мнению многих ученых, в Египет. Переселяясь на новое место, земледельческие народы брали с собой домашних животных и культурные растения. Так проникли в Европу злаки, родиной которых является Азия.

Таким образом, если бы, как это утверждают энтузиасты-атлантологи, человек прибыл в Европу и Америку из Атлантиды, то там (равно как и в Египте) мы встретили бы одинаковые культурные растения и одних и тех же домашних животных. Однако список американских культурных растений совершенно отличен от нашего. Пшеница, рожь, ячмень, рис и многочисленные «наши» овощи не были известны в Америке в доколумбовы времена. Если у нас основной культурой были злаки, то в Америке – маис, «индейский хлеб» – кукуруза, совершенно неизвестная тогда на нашем континенте. В меню индейцев, кроме того, входили картофель, земляной орех и не известные нам сорта фасоли. Натуралисты утверждают, что в доколумбовой Америке не было ни одного известного в восточном полушарии растения.

Определенные сомнения вызывает, пожалуй, вопрос о бананах. Существование бананов на обоих полушариях не должно было бы в принципе никого удивлять, как не удивляет нас, например, то, что как в Америке, так и в Азии и Африке с незапамятных времен растут кокосовые пальмы. Банан вызвал дискуссии в кругах атлантологов только тогда, когда была выдвинута гипотеза, что это растение выведено искусственно, о чем уже говорилось.

Точно так же и в отношении домашних животных. В Америке не знали лошади. Впервые жители Мексики увидели это животное, когда туда прибыли испанцы под предводительством Кортеса. Индейцев охватила паника, испанские лошади решили судьбу всей войны, сыграв ту же роль, что танки и самолеты в нашем столетии.

Только собака, этот верный друг человека, с незапамятных времен всегда жила на обоих полушариях. Но и это можно объяснить, не прибегая к гипотезе о существовании Атлантиды. Просто собака прибыла в Америку вместе с первой группой людей.

Согласно довольно единодушному мнению ученых, первые люди пришли в Америку из Азии. Вероятнее всего, «колыбелью человечества» была Центральная Азия – Китай или Туркестан. В конце ледникового периода группа азиатов прибыла, по-видимому, в Америку «посуху», через Сибирь и Аляску, которые тогда еще не были разделены теперешним Беринговым проливом. В пользу азиатского происхождения коренного населения обеих Америк говорят и доказательства антропологического характера: ростом, строением черепа, особенно лица и носа, а также волосами индейцы напоминают жителей Азии. Живущие в северных районах Америки эскимосы похожи на монголов, а население Центральной и Южной Америки – на жителей Южной Азии. Несколько труднее было бы обосновать эту теорию сходством языков: только эскимосы говорят на языке, который можно отнести к общей группе; языки остальных индейцев, по мнению ученых, отличаются от всех других языков мира.

Теорию о происхождении индейцев, пожалуй, впервые выдвинул географ И. Огильби в середине XVII в., а научно обосновал ее французский натуралист Жорж Кювье в 1812 г. Основным аргументом в пользу этой теории является отсутствие следов пребывания человека на территории Америки в предыдущих геологических эпохах. Однако открытия последних лет, кажется, несколько пошатнули ее. В штате Техас на глубине шести метров были найдены остатки очага, кости бизона, оленя, волка, койота, кролика и птиц, раковины улиток и даже обуглившиеся семена ягод. При раскопках на небольшом расстоянии от этого места обнаружили кости слона, верблюда, лошади – животных, не встречавшихся в Америке в исторические времена, и других млекопитающих. А среди них – каменные наконечники стрел. Вблизи города Люисвилль были найдены остатки нескольких очагов, относящиеся к периоду по меньшей мере 37-тысячелетней давности (установлено радиоуглеродным методом.)1.

Кстати, оказалось, что родиной лошади была именно Америка. Лошади вымерли здесь, по всей вероятности, в ледниковый период, если не раньше. Их кости встречаются также и в Южной Америке. Марсель Омэ2, на труды которого нам еще придется ссылаться, обнаружил на скале Педра Пинтада (граница Бразилии и Венесуэлы) очень древний рисунок с изображением коня и всадника. В гроте Чулин в Аргентине тоже были найдены изображения лошадей и всадников, удивительно похожие на рисунки из развалин Трои. На юге Америки вблизи Магелланова пролива, в гроте Палли Аике, кроме человеческих скелетов, обнаружили и лошадиные кости. Исследование показало, что им около 9000 лет.

К доводам сомнительной ценности, которыми тем к менее часто оперируют «энтузиасты Атлантиды», следует отнести сходство рисунков, сделанных доисторическими жителями обеих частей света, разделенных Большой водой. Выполнены они с помощью примитивной техники как бы рукой ребенка. Все дети во всем мире точно так же рисуют животных, поэтому было бы слишком рискованно делать на этом основании какие-либо серьезные выводы. Однако ясно одно: доисторическому человеку в Америке была известна лошадь.

Наскальные изображения лошадей в Южной Америке на Педра Пинтада (слева и внизу) и в гроте Чулин в Аргентине (справа и вверху).

Отдельные исследователи видят большое сходство в письме (а скорее в идеограммах) индейцев, шумеров, египтян, древних жителей Европы и даже обитателей островов Тихого океана. Некоторые указывают на сходство письма гуанчей с Канарских островов и критского письма. В последнее время удалось расшифровать критское письмо3, но это не помогло прочесть письмена гуанчей. Сходство знаков хотя и не вызывает сомнения, но оказывается только внешним.

Спор о сходстве письма майя с египетскими иероглифами, кажется, решен только в последние годы. Несмотря на поразительное на первый взгляд сходство, считалось, что сущность знаков в обоих случаях совершенно различна. Сегодня египетская письменность изучена в совершенстве, мы уже можем прочесть все египетские надписи. В то же время письменность майя продолжала оставаться загадкой. Попытки применения «египетского» метода для расшифровки письма майя кончались, как правило, неудачей. Это был очень серьезный аргумент против каких-либо аналогий между культурой майя и египтян, в которых порою пытались разглядеть потомков или учеников атлантов.

Загадку письма майя решил лишь несколько лет назад советский ученый Ю. В. Кнорозов. Он доказал, что это письмо состоит из трех видов знаков: идеограмм (т. е. знаков, обозначающих целые понятия), фонетических (слоговых) знаков и так называемых детерминативов – непроизносимых знаков, которые используются только для более точной характеристики предыдущих знаков. Такой же принцип существует в египетском иероглифическом письме.

Нельзя не упомянуть и об узловом письме. Это особый способ письма, встречающийся в двух отдаленных друг от друга центрах древнейшей культуры – в Перу и в Восточной Азии, а также на островах Океании. В Перу оно носит название кипу, а людей, пользующихся этим письмом, называли кипу-камайок. Оно относится к очень давним временам, еще до эпохи инков. «Книга» кипу состоит из длинной крепкой веревки, с которой свисают более тонкие веревочки с затейливо завязанными узелками. Таким образом делались записи, рассказывающие о победах, урожаях, налогах или переписи населения.

Перуанское узловое письмо.

Корейское узловое письмо.

О существовании узлового письма в Китае упоминается в книге Тао-те-кин в VI в. до н. э., однако следов его на территории. Китая не найдено. Известны лишь находки на островах Рюкю и в Корее. Здесь, в усыпальнице короля из династии Силла (начало нашей эры), был найден прекрасный экземпляр такого письма. Вначале его считали нарядным поясом. Он имеет длину 109 см и состоит, как и перуанские кипу, из крепкой веревки со свисающими веревочками, на которые нанизаны золотые брелочки в форме рыбок, трубочек и т. п. Согласно А. Эккардту, эти знаки содержат описания важнейших событий из жизни короля Ким-Нульджи. Эккардт указывает также на сходство узлового письма с санскритом, имеющим (по крайней мере, до определенной степени) форму рисунка веревки с брелочками4.

Санскритское письмо.

Эти аналогии указывают, по-видимому, на весьма отдаленную по времени связь культур всех народов, а для некоторых атлантологов являются доказательством того, что тысячи лет назад существовала очень высокая культура, центром которой была Атлантида. Оттуда, считают они, ее создатели отправились на завоевание всего мира, используя якобы различные средства передвижения, вплоть до самолетов. В пустыне Сахара найдены засыпанные песком таинственные плиты, в которых особенно ретивые атлантоманы усматривают не что иное, как остатки доисторического аэродрома.

Из множества различных памятников культуры древних времен, пожалуй, больше всего исследований принадлежит египетским пирамидам. Им мы и посвящаем следующую главу.

1. «Science», № 3239, 1957.

2. М. Нomet, Die Söhne der Sonne, Olten, 1958.

3. Расшифровано лишь самое позднее, так называемое линейное критское письмо В, относящееся ко времени гегемонии микенских греков. Критское иероглифическое письмо А до сих пор не расшифровано.– Прим. ред.

4. «Forschungen und Fortschritte», № 11, 1958.

Глава 4. Пирамиды и цифровая мистика1

Египетские пирамиды издавна вызывали интерес своими колоссальными размерами и загадочным предназначением. Неужели только для погребения фараонов создавались фантастических размеров строения, требовавшие огромных затрат труда и средств?

Впервые научный мир серьезно заинтересовался египетскими пирамидами во времена Наполеона, который вместе с многотысячной армией привез в Египет большую группу ученых. Уже тогда, в начале прошлого столетия, появилось несколько теорий, касающихся назначения пирамид, а особенно связи их размеров с астрономией.

Хотя многие выдающиеся современные исследователи, начиная от Людвига Борхардта («Gegen die Zahlen-mystik an der Grossen Pyramide bei Gizeh» – «Против цифровой мистики вокруг Большой пирамиды в Гизе», 1922), считают, что любые попытки найти какой-либо скрытый смысл в размерах пирамид бессмысленны, сопоставление этих цифр столь интересно, что мы не можем не привести его здесь.

В 1837 г. английский исследователь полковник Говард Вайз произвел тщательные измерения великой пирамиды Хеопса. В частности, он определил угол между каждой из боковых граней и плоскостью основания. Угол этот, согласно измерениям Вайза, составляет 51°51’. Никому бы и в голову не пришло подвергать сомнению результаты измерения, да и вообще задумываться об этом, если бы не тот факт, что точно под таким же углом возведены боковые грани еще нескольких пирамид, в том числе одной из самых древних – гробницы фараона Снофру, основателя четвертой династии египетских монархов. Следует отметить, что правители из этой династии построили самые большие пирамиды, а величайшую из них воздвиг сын Снофру – Хеопс. Наследники их строили своя гробницы уже экономней и, что самое главное, значительно хуже. Некоторые из них были сооружены столь неряшливо, что от них осталась лишь груда развалин, в которой даже трудно разглядеть первоначальные царственные формы. До нашего времени сохранилось около восьмидесяти пирамид. Они восхищают современных архитекторов и туристов, хотя им далеко до прежнего великолепия. В частности, они лишились внешней облицовки, которая пошла на строительство мусульманских мечетей и жилых домов.

Пирамида Хеопса за те «сорок веков», о которых говорил Наполеон Бонапарт накануне битвы с войсками мамелюков в Египте, потеряла к тому же свою вершину, что затрудняет точное определение ее высоты. Вероятно, она составляла 146—148 м, на этом сходится большинство исследователей. К счастью, на угловых карнизах подножия пирамиды сохранилась еще облицовка, которая была засыпана песком, нанесенным ветрами из недалекой пустыни, эта облицовка помогает восстановить давнюю форму пирамиды.

Измерения Вайза были повторены много раз. В 1848 г. это сделал Чарлз Пьяцци Смит, «королевский астроном» Шотландии, в 1883 г. – один из виднейших египтологов Уильям Петри, который посвятил изучению Египта 46 лет жизни. Пирамиды изучали выдающиеся астрономы Джон Гершель, Оппольцер, Баушингер и Ньюкомб, математик Шарль Лагранж и многочисленные египтологи. Результаты измерений этих исследователей не всегда в достаточной мере совпадали. Пьяцци Смит жалуется, что королевский саркофаг в Большой пирамиде измеряли двадцать пять геометров, но ни один из результатов измерений не совпадает с остальными двадцатью четырьмя!

Однако в отношении угла наклона боковых плоскостей к горизонтальной расхождения в результатах измерений не превышают минуты. Одни устанавливают 51°51’, другие – 51°52’. Сам Пьяцци Смит получил при измерении 51°51’3”. В своем труде, опубликованном в 1880 г. под названием «Our inheritance in the Great Pyramid» («Наше наследство в Большой пирамиде»), Пьяцци Смит принял во многих случаях средние величины, а для упоминавшегося угла – величину 51°51’14”. Тогда длина периметра пирамиды у ее основания, деленная на ее удвоенную высоту, составила 3,14159, то есть число π, выражающее отношение длины окружности к ее диаметру.

Открытие числа π в размерах пирамиды Хеопса произвело сенсацию. Такие великие математики древней Греции, как Архимед, знали это число лишь приблизительно, настоящую его величину с точностью до тридцати пяти знаков после нуля рассчитал только в конце XVI в. математик Лудольф ван Цейлен (в честь его число и было названо Лудольфовым).

Число π в пирамиде означает, что если начертить окружность с радиусом, равным высоте пирамиды, то длина ее будет равна периметру квадратного основания пирамиды. Такая окружность была бы не маленькой: радиус ее составил бы (по Пьяцци Смиту) 147,8 м, а длина стороны пирамиды – 232,16 м.

Зная страсть египтян к математике, а особенно к геометрии, мы верим, что в разработке технической документации пирамид принимали участие выдающиеся математики. О том, что проблемой числа я они действительно занимались, мы знаем хотя бы из так называемого «папируса Ринда», хранящегося в настоящее время в Британском музее и найденного А. X. Риндом в 1858 f.

Из этого папируса мы узнаем также, что высота пирамиды называлась в Египте pr-m-ws, из чего, по мнению некоторых исследователей, греки создали название «пирамида». Другие исследователи утверждают, что греки задолго до посещения Египта пекли булки пирамидальной формы, которые они называли «пирамидной». А когда в VII в. до н. э. они впервые увидели гигантские египетские строения, то назвали их так же, как и свои любимые булки. Считают, что сами египтяне называли свои строения mr, однако до сих пор не установлено точное значение этого слова. Иногда его переводят как «нечто высокое». Халдеи якобы называли пирамиды urim-mid-din, что означает «свет и мера». Это указывало бы на знание мер и весов. По мнению француза Дюфэ, египетское слово piramit означает «десятая часть» или «десятки чисел»; на этом основании он утверждает, что в своих строениях египтяне увековечили различные размеры в масштабе, уменьшенном в десятки раз...

В качестве доказательства приводится то, что высота пирамиды Хеопса ровно в 1 000 000 000 раз меньше расстояния от Земли до Солнца.

Определение расстояния от Земли до Солнца относится к проблемам, которыми астрономы занимались с древнейших времен. Через 2000 лет после постройки пирамиды Хеопса греческие астрономы считали это расстояние в десять (Гиппарх) или двадцать раз меньше действительного. Величину, указанную Птолемеем (около 8 млн. км), принял также Коперник при создании своей гелиоцентрической системы. Лишь астрономам XIX и XX вв. удалось определить, что расстояние от Земли до Солнца составляет в среднем около 149,5 млн. км.

Таким образом, высота пирамиды, если принять результат измерения Пьяцци Смита – 147,8 м, представляет собой уменьшенное в миллиард раз среднее расстояние от Земли до Солнца с точностью до 1%, что неизмеримо превышает по точности не только расчеты Гиппарха и Птолемея, но и Коперника, и других астрономов вплоть до XIX в.!

Не менее «таинственным» является и «святой локоть», называемый также «пирамидным локтем» или «пирамидным метром». Это единица длины, применявшаяся при строительстве пирамиды. Длина его составляет 635,66 мм.

Если учесть, что радиус земного шара от центра до полюса составляет 6357 км, то мы заметим, что «пирамидный локоть» – это одна десятимиллионная часть земного радиуса. Но и это еще не все. Результаты измерений радиуса Земли, выполненных в XIX и XX вв., несколько различаются у разных авторов, как это видно из следующего сопоставления:

по Бесселю (1841 г.) – 6356,08 км

по Кларку (1880 г.) – 6356,52 км

по Гельмеру (1907 г.) – 6356,82 км

по Гейфорду (1909 г.) – 6356,91 км

по Крассовскому (1946 г.) – 6356,86 км

Средняя величина этих измерений составляет 6356,64 км, из чего вытекает, что величина «пирамидного локтя» – 635,66 мм – представляет собой одну десятимиллионную радиуса с точностью до последнего знака после запятой!

Кто знает (такую надежду по крайней мере выражает французский «мистик цифр» священник Моро), не окажется ли, что все проведенные до сих пор измерения радиуса Земли были ошибочны и что египтяне знали эту величину лучше нас...

Во всяком случае, это, несомненно, относится к нашей основной единице длины – метру. В конце XVIII в. создатели метрической системы задались целью установить эту величину как одну сорокамиллионную периметра Земли по меридиану, проходящему через Париж. В результате длительных измерений был создан «прототип метра», который до сих пор находится в хранилище Международного бюро мер и весов в Севре, под Парижем. Однако более поздние измерения Земли показали, что «архивный метр» на 0,19 мм короче «настоящего», вернее теоретического. Более того, ученые пришли к выводу, что они еще долгое время не в состоянии будут так точно измерить Землю, чтобы установить «метр» с достаточной точностью, и отказались (1889 г.) от попытки определения единицы длины на основании геодезических измерений, приняв в качестве эталона длину «прототипа». Таким образом, и в науке, и в быту мы пользуемся «ложным» метром, в то время как египтяне в четвертом тысячелетии до нашей эры имели эталон, совпадающий с «природным» эталоном до одной сотой миллиметра.

Египтяне могли бы гордиться своим эталоном длины. Однако гордятся также и англичане, причем не только потому, что это их соотечественники Вайз и Пьяцци Смит участвовали в открытии. У них есть для этого более серьезная причина. Они установили, что «пирамидный локоть» делится на 25 «пирамидных» дюймов, а каждый из них всего на одну тысячную больше английского дюйма. Пьяцци Смит утверждает, что английская система мер была создана в древнейшие времена, что она «лучше всех на свете», и решительно выступает против введения в Англии метрической системы.

Наводит на размышления еще одно «мистическое» число. Длина стороны пирамиды Хеопса у ее основания 4232,16 м) в «пирамидных локтях» составляет 365,23. Столько же дней в астрономическом году. Собственно, год состоит из 365,242 дней (т. е. 365 дней и немного меньше четверти суток), но это небольшое различие между продолжительностью года, определенной современными астрономами и увековеченной в пирамиде Хеопса, можно простить, отнеся его на счет не совсем точного измерения пирамиды. Чтобы лучше представить себе эту разницу, заметим, что достаточно только принять длину стороны пирамиды на 6 мм больше, чтобы получить «заколдованное» в ней число дней в году с современной точностью.

Однако и на этом не кончается священный танец чисел. Пирамида Хеопса удивительно точно ориентирована по отношению к сторонам света. Сторона пирамиды, в которой находится вход, обращена на север с точностью до 4’. Это значит, что при стороне длиной почти в 0,25 км ошибка составит всего 25 см! Это не случайно. С такой же точностью ориентированы по меридиану пирамиды Снофру, Хефрена, Менкаура и др.

Расположение пирамид Хеопса и Хефрена.

Расположенная ближе всего к пирамиде Хеопса пирамида Хефрена установлена таким образом, что диагонали их квадратных оснований лежат точно на одной прямой.

В пирамиде Хеопса коридор, ведущий от скрытого входа в северной стене в глубь пирамиды, наклонен к горизонтальной плоскости под углом 26°18’. Это число тоже имеет свое значение.

Большая пирамида установлена в месте, географическая широта которого составляет 29°59’ (Пьяцци Смит приводит 29°58’51”). Всего на одну минуту «ошиблись» строители, желая установить ее точно на параллели 30°. Коридор был бы направлен точно на северный полюс неба, если бы угол его наклона составлял 29°59’. Поскольку принят наклон 26°18’, коридор направлен на точку, лежащую на 3°41’ ниже полюса. Неужели создатели пирамиды не придавали этому углу никакого значения? А может быть, почти на 4° они ошиблись при строительстве? Ничего подобного! – утверждает Пьяцци Смит.

В наше время небесный полюс обозначает самая яркая звезда в созвездии Малой Медведицы, называемая Полярной. Правда, она не находится в точке полюса, а в течение суток описывает возле нее круг на расстоянии почти одного градуса. Вследствие прецессии расстояние от Полярной звезды до полюса систематически изменяется; ближе всего к полюсу, на расстоянии полуградуса, она будет около 2100 г. А во время строительства пирамиды Хеопса она была так далеко от полюса, что вообще даже не могла считаться «полярной». В те времена роль «полярной» звезды выполняла одна из звезд созвездия Дракона, называемая Альфой Дракона. Сейчас она удалена от полюса почти на 25°, а во время строительства пирамиды в 2592 г. до н. э. находилась от него как раз на расстоянии 3°41’. Глядя на небо через коридор со дна пирамиды, можно было как будто в бинокль увидеть тогдашнюю «полярную» звезду Альфу Дракона в момент ее нижней кульминации, т. е. один раз в сутки, когда в своем суточном движении она пересекала меридиан на 3°41’ ниже полюса.

Разрез пирамиды Хеопса

Но тогда ли именно была построена пирамида Хеопса? Расчеты ученых настолько противоречат друг другу, что разница в результатах измерений пирамиды кажется совершенно несущественной по сравнению с ними. Согласно Шампольону, Лёсюеру и Мариэтту, египтологам начала прошлого столетия, пирамида была создана около 5000 г. до н. э.; Лепсиус и Бунзен принимают 3100 г. до н. э.; Раулинсон – около 2450 г. до н. э., а некоторые исследователи еще больше «уменьшают» возраст пирамиды, предлагая отнести ее создание к 2150 г. до н. э.

Согласно новейшим попыткам уточнить хронологию Египта (например, приведенным К. Керамом в книге «Боги, гробницы, ученые»), в качестве наиболее вероятной даты создания пирамиды Хеопса следовало бы принять 2600 г. до н. э. с возможным отклонением на 100 лет в ту или другую сторону. Для определения этой даты потребовалось 150 лет труда самых выдающихся египтологов и археологов. Не проще ли было бы поверить тому, что сообщает сама пирамида? Ей все же лучше знать, когда она была построена!

Можно было бы еще многое рассказать о «тайнах», которые раскрывают измерения пирамид. Так, например, масса королевского саркофага в миллион миллиардов (10 в 15 степени) раз меньше массы нашей Земли. Некоторые энтузиасты зашли так далеко, что нашли в коридорах пирамиды увековеченные «таинственным образом» различные даты давних событий (от Адама и Евы) и даже событий, которые только еще должны произойти. Но читатели, по-видимому, простят автора за то, что он не будет заниматься этим вопросом, причем по двум причинам: во-первых, такого рода исследования он оставляет псевдоученым и пророкам, а во-вторых, «фантасты» и «мистики» не открыли записанной там даты гибели Атлантиды. Тех же, кто непременно хочет узнать наше ближайшее будущее, мы отсылаем к труду Барбарена под названием «Тайна Великой пирамиды, или конец адамова мира» («Le secret de la Grande Pyramide ou la fin du Monde Adamique», Париж, 1947).

При сравнении египетских пирамид видно, что их создатели заботились о том, чтобы отношение длины основания к высоте выражалось возможно более простой дробью, например 3 : 4 и т. п. Однако если допустить, а это трудно отрицать, что в пирамидах «записаны» астрономические данные, то как ответить на вопрос; откуда египтяне черпали свои знания? Ведь известно, что они пользовались несложными инструментами, и к тому же не оставили потомству никаких космогонических теорий и расчетов, которые бы служили доказательством того, что они знали размеры Земли и Вселенной. Египтяне оставили лишь календарь и остатки солнечных и водяных часов. Но именно в этом они оказались выдающимися мастерами. Их календарь послужил образцом для нашего; кстати, календарь, введенный Юлием Цезарем, был разработан александрийским астрономом Созигеном и основан на идее, заимствованной у Птолемея III, царствовавшего в Египте в III в. до н. э. Египетский счет часов применялся в Европе вплоть до середины XIV в.

Распространялись неясные легенды о возникновении египетского календаря и установлении 360-дневного, а затем 365-дневного года. О них пойдет речь в следующей части этой книги.

Возникновение счисления времени приписывалось богам, особенно Тоту, который, по-видимому, имел обширные знания в области астрономии и математики, так как ему египтяне обязаны изобретением деления дня и ночи на часы.

Нам кажется, что египетские жрецы-астрономы, хотя и знали «рецепты» исчисления количества дней в году и часов дня и ночи, все же не были их создателями. Об этом говорит тот факт, что на протяжении четырех тысячелетий они нисколько не изменили счисления времени, хотя применявшийся календарь доставлял им немало затруднений.

Календарный год насчитывал у них ровно 365 дней. Какие это влечет неудобства, будет видно в гл. 2 ч. III. А сейчас лишь заметим, что в связи с этим необходимо было постоянно изменять даты праздников (например, связанных с ежегодным разливом Нила), а также увязывать сроки начала сева и сбора урожая с явлениями природы, поскольку не включенная в календарный год четверть суток приводила к тому, что в течение 1460 лет день календарного Нового года проходил через все времена года.

Эти «рецепты» по не выясненным до сих пор причинам были неприкосновенными. Каждый вступающий на трон монарх должен был даже приносить торжественную присягу, что он не будет предпринимать никаких попыток реформы календаря, «установленного Тотом».

То же происходило и с исчислением часов. Египтяне делили отдельно день и отдельно ночь на двадцать равных частей, называемых унут. Границами дня и ночи были моменты восхода и захода Солнца. Известно, однако, что летом день длиннее, чем ночь, а зимой – короче. Поэтому и дневные часы должны были отличаться от ночных. Летом дневные унут были длиннее, чем ночные, зимой, наоборот, длиннее были ночные унут. Эта система применялась в Египте с незапамятных времен. Часы, действующие по этому принципу, имели очень сложную шкалу, соответствующую временам года.

Кроме солнечных часов, которыми, в частности, служили знаменитые обелиски, египтяне пользовались водяными часами, называемыми клепсидрами. Изобретателем их тоже считали Тота.

Интересно, однако, что конструкция всех египетских часов – как водяных, так и солнечных – основывалась на одном и том же принципе, применимом только для 15° географической широты. В Египте, расположенном между 25° и 30° северной географической широты, неверный принцип деления шкалы приводил к ошибкам в показаниях часов, достигавшим целого часа. Трудно понять, как могли это допустить египетские астрономы, которые сумели так точно расположить пирамиды по отношению к странам света и определить продолжительность астрономического года!

Этот вопрос несколько прояснится, если мы обратим внимание на то, что принятый в египетском счислении времени «рецепт» соответствует географической широте местности, находящейся на расстоянии около 1000 км к югу от границ Египта, т. е. на широте Островов Зеленого Мыса, Малых Антильских островов и полуострова Юкатан в Центральной Америке, населенного племенами майя.

Следует добавить, что майя также пользовались «неравными часами», у них день и ночь тоже были разделены на части, хотя и несколько иначе, чем у египтян: день состоял из 13 час, а ночь – из 9. Так же как и в Египте, летние дневные часы были длиннее зимних. Кроме египтян и майя, повсюду2 время исчислялось «равными» часами, как в «вавилонской» системе.

Поразительно также сходство календаря египтян и майя. И здесь и там год насчитывал вначале 360 дней. Позднее была проведена реформа и установлен 365-дневный год путем добавления в конце года пяти «високосных» дней. В Египте их считали «роковыми» днями. Были установлены специальные покаянные молитвы, чтобы охранить людей от злого воздействия этих дней. Это были «ничьи» дни, не относящиеся ни к последнему месяцу месори, ни к первому из двенадцати месяцев – тот. У майя точно так же пять високосных дней; эти «шма кáба кин» – «дни без названия» следовали за последним из 18 месяцев, не входя в его состав, и также считались роковыми. Календарь майя просуществовал без изменений в течение нескольких столетий (о некоторых изменениях в нем речь пойдет в одной из следующих глав).

От астрономических приборов майя не осталось даже следа, если не считать нескольких рисунков, на которых можно лишь различить «астронома», созерцающего звездное небо невооруженным глазом, и какой-то инструмент, напоминающий, скорее всего, рогатку. Если бы не великолепный календарь, никто бы и не подумал, что майя когда-либо занимались астрономией.

Создается впечатление, что майя, так же как и египтяне, обладали лишь прекрасными «рецептами». Не сохранилось также никакого следа от часов майя, а то, что мы знаем об их счислении времени, основывается лишь на испанских записях.

И все же они должны были заниматься астрономией. Одна из трех сохранившихся рукописей майя, так называемый «Кодекс Дрезденсис» (хранящийся в музее в Дрездене), содержит много астрономических данных. Это свидетельствует о том, что майя знали о движении Луны и планет, в частности Венеры, и приписывали им особое значение. Рукопись содержит также даты затмений Луны и Солнца.

Имеет ли это какую-либо связь с Атлантидой? Разумеется, да. Все указывает на то, что ни египтяне, ни майя в исторические времена не обладали достаточными знаниями в области астрономии, чтобы самостоятельно создать исчисление времени, не говоря уже об установлении действительного расстояния от Земли до Солнца.. Они имели только «рецепты», переданные им различными «богами», вероятно колонистами из Атлантиды. Эти колонисты, по-видимому, также не были астрономами, подобно тому, как тысячи лет спустя европейские колонисты ввели в завоеванных странах Григорианский календарь, не понимая его основ. Кстати, и сегодня еще многие из нас не отдают себе отчета в том, что «наш» Григорианский календарь – это только результат небольшого усовершенствования египетского календаря 6-тысячелетней давности, а происходит он, если приведенная здесь теория правильна, из Атлантиды.

1. Современные данные по этому вопросу см. в книге Ж.-Ф. Лауэра «Загадки египетских пирамид» (изд. «Наука», 1966).– Прим. ред.

2. Еще одно исключение представляет японское счисление времени.

Наука пока еще не ответила на вопрос, где находится колыбель человечества. Да и не известно, появился ли человек вначале в каком-то одном месте или же в нескольких одновременно. В качестве факта, установленного наукой, можно считать только одно: человек не был создан сразу по «образу и подобию божьему», а прошел длинный путь развития от существа, представлявшего собой промежуточную форму между обезьяной и человеком.

Многочисленные исследования обнаруженных скелетов показали, что представители человеческого рода делились на несколько групп. Так называемый неандерталец (от местечка Неандерталь в Германии, где в 1856 г. были найдены остатки скелета с черепом) несколько десятков тысяч лет назад населял Западную, Южную и Центральную Европу, Крым, Палестину, Ирак, Южную Африку и остров Ява. Он применял уже примитивные каменные орудия труда.

В пещерах южной Франции и Испании были обнаружены следы человека уже более высокой ступени развития. Они относятся к периоду около 20 000 лет назад, когда вся Северная Европа находилась еще под толстым ледяным панцирем, как сегодня области за Полярным кругом. Кроме каменных орудий, на стенах пещер найдены рисунки, изображающие животных того времени, охоту, сбор меда и т. п. От неандертальца этот человек несколько отличался – был более высокого роста, длинноног, имел сильнее развитый и более емкий череп – несомненное свидетельство более высокого ума. Это был уже Homo sapiens – человек разумный в отличие от примитивного неандертальца – Homo neandertalensis.

В то же время на Атлантиде, если гипотеза о существовании затонувшего материка в Атлантическом океане правильна, по-видимому, жил более совершенный человек, что можно объяснить в первую очередь чрезвычайно благоприятными климатическими условиями. Назовем его Homo atlanticus.

О «разумном» человеке ледникового периода нам известно довольно много благодаря раскопкам в Юго-Западной Европе. Мы даже различаем несколько типов культур – ориньякскую, мадленскую, кроманьонскую, носящих названия населенных пунктов Ориньяк, Ла Мадлен, Кро-Маньон, где были найдены их следы, но все, что бы мы ни написали о Homo atlanticus, будет лишь плодом нашей фантазии. Никаких археологических находок такого рода не обнаружено, и вряд ли мы их когда-либо встретим, так как если они и существуют, то находятся на дне Атлантического океана.

Таким образом, Homo atlanticus опередил человека на континентах по обоим берегам Атлантического океана на несколько тысяч лет, как в наши дни европейцы опережают в своем развитии некоторые племена индейцев с верхнего течения Амазонки или австралийских аборигенов. В то время как на Ниле или Евфрате, в Перу или Мексике человек пользовался только примитивными орудиями из камня, в Атлантиде, если она действительно существовала, люди более высокой культуры, живя в достатке, строили великолепные города и занимались науками.

В поисках новых земель они отправлялись в плавание. Вполне вероятно, что Кецалькоатль (о котором уже говорилось), а не Колумб первым явился в Америку с Востока. Мы никогда не узнаем имена тех, кто впервые обогнул Африку с юга, следуя по пути, пройденному тысячи лет спустя карфагенцем Ганноном и финикийцами, а еще позднее – португальцем Васко да Гама. Они, несомненно, знали и берега Европы, а возможно, отправлялись и в глубь материка. Им, видимо, были знакомы и Эллада, и страна над Нилом. Иногда считают, что они доходили даже до Индии, Китая, Японии.

Все это, разумеется, только предположения. Они основываются на данных, весьма тщательно собираемых и охотно приводимых атлантологами, которые, пытаясь определить пути странствий атлантов, сопоставляют обычаи, архитектуру и предметы материальной культуры, общие для всех культур в пределах влияния Атлантиды. В предыдущей главе мы говорили о сходстве в счислении времени и архитектуре пирамид.

После того как в одной из мексиканских пирамид, в «Храме Надписей» в Паленке, была обнаружена усыпальница с каменным саркофагом, содержащим бренные останки какого-то правителя, украшенные массой драгоценностей, выполненных в основном из яшмы, можно считать установленным, что мексиканские пирамиды служили той же цели, что и египетские, то есть использовались в качестве гробниц.

Уже упоминавшийся Ю. Липе утверждает, что одной из причин постройки гробниц или сжигания трупов является страх, как бы человек, которого смерть забрала из числа живущих, не возвратился и не причинил им какого-либо вреда. Как сообщает Липе, существует несчетное количество способов избавления от покойников (например, на одном только острове Сан-Кристобаль их 21!), начиная от сжигания трупов и кончая их бальзамированием.

Особого внимания заслуживает последний способ.

Обычай бальзамирования трупов был распространен в Египте. Если верить Геродоту, там существовали три способа бальзамирования. До сих пор египетский рецепт бальзамирования не найден.

Умерших мумифицировали в Мексике и Перу, на Канарских островах – посредине между Америкой и Египтом, а также на островах Океании. До сих пор точно не установлены подробности бальзамирования в Америке. Известно только, что мумии покрывались различными лекарственными травами, в частности так называемым «мексиканским чаем» (семейство Chenopodiaceae) стильным запахом мяты или листьями лимона, имеющими определенные консервирующие свойства. Их находили на мумиях как в Мексике и Перу, так и на Канарских островах, населенных гуанчами.

Перуанская мумия

Египетские мумии укладывались в лежачем положении с руками, сложенными крест-накрест на груди или уложенными вдоль тела. Так же укладывали покойников и в Мексике, а вот в Перу мумии хоронили в сидячем положении, вернее, «на корточках».

Захоронение умерших в таком же положении, хотя и без бальзамирования, распространено и в других странах. Многочисленные раскопки в Европе, особенно на острове Крит, в Северной Африке и в обеих частях Америки показывают, что это делалось в два приема. Труп закапывали во влажную землю, а после того, как произойдет разложение, «эксгумировали» и кости отделяли таким образом, чтобы сохранить неповрежденным скелет. Затем его окрашивали в красный цвет и укладывали в положении «на корточках» в заранее приготовленную гробницу. Этот способ применяют до сих пор индейцы Южной Америки, в частности южной Бразилии. Они ввели лишь незначительное изменение – вместо того чтобы закапывать умершего на некоторое время в землю, они ускоряют процесс отделения мышечных тканей от костей, опуская труп, завернутый в сеть, в Амазонку. Об остальном заботятся прожорливые рыбы – через день скелет уже чист.

Типичное захоронение из Центральной Европы

Часто кости складывали в урны, которые хранили в усыпальницах, пещерах или закапывали в землю. Такие урны встречаются по всей Америке, во многих районах Европы – во Франции, Англии, Дании, Испании, Греции, а также в Египте, Финикии, Персии. Урны украшались рисунками, из которых особого внимания заслуживают знак свастики и изображение Солнца, в котором атлантологи видят общую черту этих народов – культ Солнца.

Многие исследователи, в частности Ю. Липc, считают, что культ Солнца свойствен всем народам. Его источником является, по их мнению, вера человека в сверхъестественные силы небесных тел, из которых Солнце было самым большим и самым значительным. Действительно, жизнь на Земле тесно связана со светом и теплом солнечных лучей, и сознание этого могло стать источником особого культа, отождествления Солнца с богом – создателем жизни на Земле. Однако исследования показывают, что культ Солнца не является всеобщим. Этот вывод напрашивается явно под влиянием египетской и римской мифологии, а, возможно, также мифологии майя. Фактически культ Солнца охватывает лишь древний Египет, Южную Азию, страны, расположенные по берегам Средиземного моря, Ирландию, Центральную Америку, Канарские острова и Полинезию, то есть народы, среди которых распространено захоронение умерших в положении «на корточках», бальзамирование трупов или окрашивание скелетов в красный цвет, строительство пирамид. Следует отметить, что этот культ представляет собой характерную черту древних народов, имевших сравнительно высокую культуру. Кажется, что и этот факт указывает на то, что родиной культа Солнца была Атлантида.

Интересные открытия сделал в этой области французский ученый Марсель Омэ, бывший профессор университета в Алжире. Несколько лет назад он возглавил экспедицию, которая должна была иселедовать область, где сходятся границы Бразилии, Венесуэлы и Гвианы, область, обозначавшуюся до того времени на картах как «неисследованные лесные районы». Эта местность населена индейцами, которых смело можно отнести к «диким». Возможно, что они до сих пор занимаются людоедством, во всяком случае, они снимают скальпы, пользуются отравленными стрелами, одним словом, ведут такой же образ жизни, как и во времена до открытия Америки. Однако есть основания полагать, что когда-то эта территория была населена народом с высокой культурой1.

В девственном лесу над рекой Рио Урарикуара Омэ обнаружил пещеры с урнами, содержащими человеческие кости, окрашенные в красный цвет, и скелетами, захороненными в положении «на корточках». Было найдено несколько человеческих черепов, типичных для кроманьонского человека. На урнах имеются характерные изображения. Подобные урны встречаются в Перу, Мексике, а также... во Франции, Дании, Малой Азии...

Педра Пинтада

Одной из интереснейших находок является Педра Пинтада, что означает по-португальски «Разрисованный камень» – огромный яйцеобразный камень, имеющий в длину около 100 м, 80 м в ширину и 30 м в высоту. Часть его площадью 600 м квад. покрыта таинственными надписями и рисунками, которые, как считает Омэ, напоминают египетские. Рисунки с Педра Пинтада изображают человеческие лица и целые фигуры животных – лошадей и змей, повозки с колесами, а также орнаменты или иероглифы, среди которых встречаются знаки свастики и Солнца. Письмена эти напоминают финикийские, древнегреческие, критские или древнеегипетские. Особого внимания заслуживает знак Солнца. Оно изображено в виде кружка с радиально расходящимися «отростками», но не прямыми, а искривленными в направлении против движения часовой стрелки. Омэ считает этот знак символом «странствующего Солнца» и обращает внимание на то, что такие же символы встречаются в Бретани, Англии и Скандинавии как украшения некоторых дольменов – могил времен неолита.

Подобные рисунки, нанесенные краской или вырезанные на камне, были найдены в пещерах и на скалах в ряде мест этой области. Некоторые из них довольно хорошо сохранили свой цвет. Была обнаружена также ступка с пестиком для растирания красок. Интересно, что среди рисунков животных встречается изображение «оленя». Попадаются изображения человеческих ладоней с обрезанными пальцами в натуральную величину, подобные по своему выполнению рисункам, найденным в гроте Ла Мадлен во Франции и относящимся к периоду примерно 15 000 лет назад. Как и среди доисторических рисунков в Европе, здесь встречается также рисунок, который считают символом четырех времен года – круг, разделенный двумя взаимно перпендикулярными прямыми. Такое деление имело бы смысл в Европе, но в бассейне Амазонки различают не четыре времени года, а два – сухое и дождливое. Следовательно, заключает Омэ, символ четырех времен года был перенесен сюда из местности с умеренным климатом – из Атлантиды! Если бы древние жители района Амазонки захотели обозначить времена года разделенным кругом, то они сделали бы это с помощью одной прямой, отделив сухой период от периода дождей. Применив то же обозначение, что и кроманьонцы в Европе, они, очевидно, следовали «рецепту» своих учителей – тех самых, которые научили их рисовать, ввели письменность, обычай погребения покойников «на корточках», культ Солнца и символ «странствующего Солнца». А кто мог прибыть в страну на Амазонке свыше десяти тысяч лет назад, как не «странствующие сыновья Солнца?».

1. М. Homet, Die Söhne der Sonne, Olten, 1958.

В период возникновения римского государства Апеннинский полуостров населяли многочисленные племена, различные по происхождению и этнической принадлежности. В центральной и южной частях полуострова жили латинские и иллирийские племена, несколько различающиеся по языку, но принадлежащие к индоевропейской группе. Северную же часть населял народ, принадлежность которого до сих пор не установлена: греки называли его этрусками, римляне – тирренами. Считают, что индоевропейцы прибыли сюда в начале первого тысячелетия до нашей эры и смешались с местным оседлым населением, либо навязав ему свои обычаи и язык, либо приняв его язык и культуру.

Откуда же взялись на Апеннинском полуострове этруски? Существует несколько теорий: одни видят в них пришельцев из Малой Азии, другие – с гор Кавказа, третьи – местных жителей, обитавших здесь с давних времен. В одном только сходятся все историки и этнографы – происхождения этрусков нельзя установить.

Несомненно также, что первоначально этруски в культурном отношении были значительно выше, чем соседние с ними народы и латинские пришельцы. Мы можем установить это сегодня, основываясь как на раскопках, так и на сообщениях римских историков, которые мы не должны недооценивать. Этруски оказали огромное влияние на развитие культуры Рима. Это влияние сохранялось на протяжении почти всего существования империи, вплоть до времен христианства.

Следует упомянуть обычай этрусков гадать на внутренностях животных. Не без уважения пишет об этом Тацит: «Лучшие из этрусков, по своей ли воле или по приглашению римского Сената, сохранили эти знания и привили их в своих семьях. Сегодня они занимаются ими в меньшей степени по причине общего равнодушия к полезным искусствам и в результате усиления чуждых предрассудков». Это сообщение, как и многие другие, свидетельствует о том, что этрусская культура имеет древние корни. Мы находим в ней, несомненно, много общего с греческой культурой и культурой народов древнего Средиземноморья, однако из этого сходства не следует делать вывода об общности этнического происхождения; оно лишь свидетельствует о наличии определенных связей в ранний период истории Рима.

О происхождении этрусков больше всего можно было бы почерпнуть из их языка, однако здесь мы, к сожалению, встречаемся с непреодолимыми трудностями. Мы его не знаем, хотя уже обнаружено около девяти тысяч надписей. В ряде случаев они написаны греческим алфавитом. Имеется много и двуязычных надписей на этрусском и греческом или этрусском и латинском языках – это преимущественно имена и даты смерти на надгробиях. Несмотря на немалые усилия, пока мы вынуждены довольствоваться утверждением Дионисия Галикарнасского, что язык этот не похож ни на один из известных ему языков.

Геродот и Тацит сообщают, что Тиррению, иди Этрурию, основал Тиррен, сын царя Лидии (государства в Малой Азии) Атиса. Рассказывают, что во времена правления Атиса в Лидии случился неурожай. После 18 лет страшного голода, который лиды пытались «обмануть», принимая пищу через день, а дни поста проводя в игре в мяч (которую они, по-видимому, с этой целью и изобрели), Атис решил переселить половину своего народа в другие края. Жеребьевкой население Лидии разделили на две части. Одна половина осталась на родине, а другая, предводительствуемая сыном Атиса Тирреном, отправилась якобы по морю на поиски новых мест жизни. Как сообщает Геродот, они направились к умбрам, «основали там города, где и живут до сих пор». Умбры – это одно из латинских племен, прибывших на Апеннинский полуостров, по теперешним данным, где-то в начале первого тысячелетия до нашей эры. Разумеется, из приведенного рассказа, взятого из «Истории» Геродота, не следует делать вывод, что тиррены прибыли сюда позднее умбров. Геродот указывает лишь место на Апеннинском полуострове: в его времена по соседству с Этрурией находилась страна умбров.

С целью хотя бы приблизительно определить дату экспедиции этрусского Кон-Тики займемся немного им самим, а главное, его происхождением и родственными связями.

Тиррен (или Тирсен), имя которого означает «человек из каменного города», был, согласно Геродоту, сыном Атиса, то есть внуком Манеса, древнейшего царя лидов, происходившего от самого бога Зевса. Согласно другим источникам, Атис был сыном Геракла и Омфалы. А поскольку Геракл был родным сыном Зевса, то и в этом случае обе версии согласны в том, что Атис происходит из семьи богов. Некоторые утверждают также, что не Атис, а сам Тиррен якобы является сыном Геракла и Омфалы. Как известно, в жизни Геракла был такой период, когда он был продан Гермесом в рабство царице лидов Омфале, вдове царя Тмола – сына бога Ареса и матери знаменитого Тантала, отца несчастной Ниобы. Говорят, что Омфала, не зная, с кем имеет дело, очень плохо обращалась со своим рабом. Она приказывала ему надевать женские одежды и прясть, била его по лицу, принуждала выполнять много других тяжелых и унизительных работ. Рабство это продолжалось, по одним источникам, год, по другим – три года. Плодом его явились четыре сына, младшим из них был наш Тиррен.

Так или иначе из описанного родства вытекает, что Тиррен жил в эпоху Геракла и был почти ровесником Тантала или Ниобы, то есть жил во времена, когда боги ходили по Земле и имели детей от смертных. Было это очень давно, еще до потопа, так что все теории о происхождении Тиррена и этрусков одинаково неправдоподобны. Возможно, ближе всего к правде все тот же Дионисий Галикарнасский, утверждавший, что этруски были на Апеннинском полуострове автохтонами и Лидию никогда не покидали.

Но если мы не можем установить происхождения этрусков на исторической основе, то, может быть, дадим волю фантазии и попытаемся проследить их происхождение от атлантов? На определенные размышления наводит имя отца Тиррена – Атис. В пользу этой гипотезы говорят и исследования этрусского языка.

В исторические времена этруски пользовались греческой письменностью. Тацит утверждает, что они получили ее лишь в VII в. до н. э. от Дамарата, отца одного из римских царей. Однако Ливии сообщает, что у него есть доказательства того, что в конце IV в. до н. э. молодые римляне изучали этрусскую письменность не менее усердно, чем его современники греческую. До настоящего времени не найдено никаких следов этрусской письменности. Да и сама греческая письменность, согласно Тациту, египетского происхождения, а познакомил с нею греков только мифический Кадм, сын финикийского царя Агенора. Весьма возможно, что этруски знали эту письменность раньше, «во времена Тиррена».

Как уже говорилось, исследование этрусского языка на основе скромных, хотя и многочисленных, надписей представляет большие трудности. Наибольшей популярностью пользовалась до недавнего времени гипотеза о том, что существует сходство между этрусским и лидийским языками, или же группой кавказских языков (ввиду предполагаемого родства этрусков с урартами). Однако она не подтвердилась. Были также попытки найти какую-либо связь этого языка с баскским или германским языками, но и они не увенчались успехом. Наконец, был найден выход: этрусский язык отнесли к «обособленным» языкам.

Некоторые исследователи указывают на существование языковых аналогий между этрусским языком и различными языками обоих полушарий. Так, например, И. Карст в «Origines Mediterraneae» (1931) приводит такие аналогии: T'ien – по-китайски «небо» – соответствует этрусскому Tinia – «Зевс»; этрусское название реки Minicius соответствует в языке индейцев дакота Mini – «вода», откуда происходит название реки Мини-сота или Мини-сосе, теперь Миссури; даже имя бога индейцев Mamtu соответствует в этрусском Mantus – Manen, в армянском – Manuk, в староиспанском – Manutanus, в иранском – Mandans, в индийском Manu, в полинезийском – Mana, в египетском – Maneto.

Таких языковых соответствий немного, поэтому сходство можно считать случайным. Больше всего аналогий мы знаем с латынью – но только в именах собственных. На основании надгробных надписей установлено, что этруски имели обычай «проглатывать» средние гласные: они писали Menle вместо Menelaus, Hercle вместо Hercules, Achle вместо Achilles, Clutmsta вместо Clutaimestra и т. д. Может быть, Атис представляет собой такую краткую форму от Atlantis?

Платон упоминает о городе Гадир (ныне Кадикс в Испании) как о провинции атлантов. Вблизи него лежал другой, известный в древности город Тартесс. Нам кажется, что его жители по происхождению также были тирренами, то есть этрусками. Они утверждали, что их государство насчитывает 5000 лет. Оно относится к очень отдаленному времени, которое, однако, трудно определить, поскольку около 500 г. до н. э. о Тартессе говорили уже как о городе, который давно перестал существовать. Даже не было точно известно, где его искать, его путали с Гадиром, некоторые утверждали, что никакого Тартесса никогда и не было. Город Тартесс стал столь же мифическим, как и Атлантида. Некоторые и сейчас отождествляют Тартесс с Атлантидой, утверждая, что он существовал, а Атлантиды как острова в Атлантическом океане никогда не было...

На севере Испании, на границе с Францией, над Бискайским заливом, живет сейчас около миллиона басков. Они принадлежат к иной национальной группе, чем их соседи испанцы и французы, а язык их не похож ни на один из известных языков мира. Исторические исследования показывают, что баски являются потомками васконов, принадлежавших к племени иберийцев, которые населяли Пиренейский полуостров с доисторических времен.

В настоящее время существует несколько диалектов баскского языка, сложившихся под различными влияниями соседних языков. Эти заимствования (а их в современном словаре басков насчитывается около двух третей) подверглись преобразованиям в соответствии с законами основного языка. Общая черта этих диалектов – обилие гласных (тринадцать!) и отсутствие слов с несколькими согласными подряд. Интересно правило, что ни одно слово не должно начинаться со звука r. Для этого языка характерно образование грамматических форм с помощью целого ряда приставок и суффиксов, что несколько напоминает японский язык, с которым он имеет еще одну общую черту – отсутствие множественного числа имен существительных и родов. Для изучающих язык басков это большое облегчение. Но есть и вторая особенность: баскский язык отличается от японского, да и от всех остальных языков спряжением глаголов. Там есть две формы рода: указывается не только пол говорящего, но и пол человека, к которому он обращается! Глагол имеет одно окончание, когда говорящий обращается к равному себе, совершенно другое, если обращается к человеку старше себя или вышестоящему лицу. Совсем иначе следует обращаться и к лицам нижестоящим или младшим. Такое богатство форм при бедности словарного фонда имеют только языки индейцев. Формы спряжения образуются с помощью сложных комбинаций форм причастий с формами вспомогательных глаголов «быть» и «иметь».

Баски называют свой язык эскура (или эскуара, эускара, эуксара, ускара), что должно означать «ясная речь».

Интересной чертой этого языка является образование числительных. Числительные от одного до десяти таковы: bat, bi, him, lau, botz (или bast), sei, zazpi, zortzi, bederatzi и hamar. Одиннадцать – hamabatr, четырнадцать – hamalaur и т. д. Двадцать – hogoi. А теперь самое интересное. Тридцать – hogoi ta hamar, то есть двадцать и десять. Тридцать четыре – hogoi ta hamalaur, то есть двадцать и четырнадцать. Сорок – berrogoi, то есть два раза по двадцать и т. д.

Следовательно, ба.ски пользуются двадцатиричной системой. Остатки этой системы существуют также во французском языке: quatre-vingts – буквально значит четыре раза по двадцать, то есть восемьдесят. Quatre-vingts-onze – буквально означает четыре раза по двадцать и одиннадцать, то есть девяносто один. Подобным образом считают датчане. Не подлежит сомнению, что баски, французы и датчане почерпнули образец из одного источника. Кроме указанных народов, никто больше не применяет двадцатиричной системы, кроме древних обитателей Центральной Америки – майя и ацтеков. Следы этой системы мы находим также среди других индейских народов и в Полинезии. Об этом еще пойдет речь.

Ученые уже давно предпринимают безуспешные попытки отнести язык басков к какой-либо из языковых групп. Однако чаще всего его относят к группе «обособленных», или «изолированных», языков, признавая тем самым его самобытность. Были попытки причислить его к группе кавказских языков ввиду якобы существующего сходства с грузинским языком. Однако серьезные исследователи (в частности, Я. Чекановский) решительно возражают против причисления баскского языка к кавказской группе, указывая на его сходство скорее с языками Северной Африки.

Мысль о родстве басков с грузинами появляется, по всей вероятности, в результате чтения древних авторов, у которых, кроме Иберии на Пиренейском полуострове, мы встречаем также Иберию на Кавказе. Впервые это название по отношению к стране на Кавказе использовал в своей «Географии» Страбон (63 г. до н. э. – 25 г. н. э.), но и у более поздних авторов, например у Тацита (55—120 гг. н. э.), мы встречаем Иберию и иберийцев для определения как жителей Кавказских гор, так и римской провинции Испании.

Во времена Страбона под Иберией подразумевали только часть Пиренейского полуострова возле устья реки Иберус (теперь Эбро). Римляне назвали эту страну Испанией.

Согласно данным археологии, люди жили на территории Испании и Франции, а также в Северной Африке и в то время, когда Северную Европу покрывал ледник. Некоторые предполагают, что они прибыли из Африки, где были обнаружены археологические находки, относящиеся к более раннему периоду, чем европейские. Население Пиренейского полуострова уже тогда достигло совершенства в обработке камня. Здесь изготовлялись предметы из меди, добываемой из местных залежей. Именно отсюда медь получила распространение по странам древней Европы.

При раскопках здесь встречаются среди различных предметов многочисленные монеты дорийского периода с надписями, близкими к финикийским и древнегреческим. О жителях этих мест Страбон пишет1, что они «считаются самыми культурными из иберийцев; они знакомы с письменностью и имеют сочинения, посвященные истории своего племени, поэмы и законы, написанные в стихах (как они говорят, 6000-летней давности)».

Как выглядели иберийцы? Тацит в «Жизнеописании Юлия Агриколы» пишет: «Смуглые лица силуров (жители Британских островов. – Прим. авт.), большей частью курчавые волосы и их положение против Испании делают вероятным, что древние иберы переехали морем сюда и заняли эти места». Тацит утверждал, что иберийцы колонизовали когда-то Британские острова. Это подтверждают также сегодняшние археологи и историки. Выдающийся лингвист начала прошлого столетия Александр Гумбольдт утверждает, что иберийский язык, по-видимому, господствовал когда-то на всей территории Западной Европы, включая острова Сицилию, Сардинию и Корсику.

В то же время можно провести определенные аналогии между басками и народами вне Европы. О связи басков с жителями Северной Африки уже говорилось. Английский атлантолог Р. Л. Коллингтон, по образованию историк и антрополог, доказывает, что индейцы Гватемалы говорят на языке, очень похожем на язык басков.

Вышеназванный Коллингтон цитирует2 высказывание японского этнографа доктора Иошитоми, который обращает внимание на общность физических черт типичных басков и японцев и на определенное сходство этих двух языков.

По мнению лингвистов-неатлантологов, японский язык не похож ни на один язык мира. С китайским языком, кроме схожей письменности, его ничто не объединяет. Как и баскский и этрусский языки, он относится к «изолированным» языкам.

Говоря о сходстве баскского и японского языков, мы не можем не упомянуть об очень важной детали. Дело в том, что название одного из крупнейших портовых городов в Японии Иокогама как бы целиком взято из словаря басков: по-баскски «Иокогама» значит «город на берегу моря»!

Знак Солнца. Слева направо – герб Японии, рисунок из Бенин в Африке, фрагмент вазы из Кносса, финикийская ваза с Кипра, pintaderas гуанчей.

И еще одно – гербом Японии является стилизованная хризантема. Так утверждают сами японцы. Но если бы не это утверждение, то знак этот следовало бы скорее отождествить со знаком стилизованного Солнца. Герб Японии состоит из шестнадцати симметрично расположенных лепестков. Подобный знак – те же шестнадцать лепестков, точно так же расположенных, – мы видим на серебряной финикийской вазе, относящейся к первому тысячелетию до нашей эры, и вазе, найденной на Кипре. Такие же знаки, тоже шестнадцатилепестковые, были обнаружены на «солнечных камнях» в девственных лесах Бразилии, на Канарских островах, а очень похожие, но только восьмилепестковые – в Западной Африке.

Однако наиболее поразительным является утверждение доктора Коллингтона о родстве географических названий Америки и Старого Света. В основном эти названия относятся к временам до открытия Америки. Часть из них датируется уже новым временем, и тогда для них характерно испанское звучание. Эти названия всегда имеют какое-либо значение. К числу исключений относится название провинции на берегу Мексиканского залива – Табаско. Происхождение его никто не может объяснить, что, кстати, отмечает и Британская энциклопедия. Но Коллингтон нашел ему объяснение: на древнеегипетском языке ta-Basku означает «страна басков».

Согласно тому же автору, название Гватемала,(Guatemala) происходит от египетского Wa-Tem-Ra, что должно означать «дорога заходящего Солнца». Известно, что испанцы не выговаривают ua (wa в английском языке произносится как ua) и заменяют его испанским gua. Кроме того, испанцы изменяют r на l.

Так же произошло, по его мнению, название Никарагуа (Nicaragua) от египетского Nkh-Ra-Wa, то есть «заходящее Солнце». Название другой американской республики, Гондурас (Honduras), «чисто баскское», поскольку на языке басков hondu значит «погружаться», «проваливаться» или «столкнуть в пропасть», его следовало бы переводить как «схождение Ра в пропасть» или «закат Солнца», так как Ра – это бог Солнца. Все приведенные названия центральноамериканских государств имеют общую черту – они означают Запад. Стоит упомянуть и о том, что крупнейший из Японских островов называется Хондо.

С востока к Табаско примыкает соседний штат Кампече, расположенный над одноименным заливом, а столица его носит название Сан Франциско де Кампече. Город (портовый), штат и залив известны в первую очередь тем, что отсюда происходит кампечевое дерево (Haematoxylon campechianum), из которого получают краситель гематоксилин для окрашивания биологических препаратов при исследованиях под микроскопом. Однако не наименование Кампече происходит от названия дерева, а наоборот. Но откуда же тогда взялось название «Кампече»? Египтяне называли свою страну Хем, Кхем или Кам. «Печ» означает в египетском языке «залив». Отсюда, согласно Коллингтону, «Кампече» означает «Египетский залив»!

Доктор Рендель Гаррис, профессор нескольких университетов и знаток многих языков, находит истоки отдельных географических названий Америки и Старого Света в египетском языке. Их приведение здесь не входит в рамки настоящей книги, поэтому ограничимся только наиболее интересными. Итак, название реки Миссури означает, по его мнению, «Дети Солнца», Массачусетс – «Дети Красного», Теннесси – «Страна Изиды». Даже Баку, столица Азербайджана, носит имя, якобы данное ей египтянами: «баку» значит «масло», то есть «нефть»!

Разумеется, делать выводы из созвучия названий на различных языках весьма рискованно. Поэтому если мы и привели несколько примеров, то не для того, чтобы убедить читателя в том, что географические названия в Америке египетского происхождения. Мы просто констатируем аргументы атлантологов, с помощью которых они пытаются проследить путешествия сыновей Солнца из Атлантиды. На том же основании можно доказать, что название города Радом происходит из Египта и означает «Дом бога Ра».

Однако имеются определенные совпадения, которые трудно счесть случайными. Сюда относится, в частности, вопрос о трезубце Нептуна (Посейдона). Это атрибут властелина морей, брата Зевса, который сопутствует всем его изображениям и скульптурам. Трудно, собственно, понять, почему Посейдон постоянно держит эти большие вилы. Одни считают их символом пучка молний, другие видят в трезубце рыболовную снасть. Иначе думают атлантологи.

Атлантида была царством Посейдона. Здесь он построил свой прекрасный дворец, о котором греческие мифы говорят, что он находится на дне океана. Крыша его из раковин, окна из янтаря, а стены поросли живыми цветами; он окружен коралловыми деревьями, среди которых плавают рыбы и светящиеся морские чудовища. Дворец виден только во время отливов, тогда раковины раскрываются и можно заглянуть внутрь.

Так это выглядит «сейчас», то есть к моменту возникновения мифов. Но до того, как воды океана залили Атлантиду, дворец, по сообщению Платона, возвышался на острове, на вершине одной из гор. Это была не самая высокая гора; Платон и пишет: «...гора не высока со всех сторон». Самыми большими вершинами были те, остатки которых сохранились сегодня в виде Азорских островов. Как утверждают геологи, это острова вулканического происхождения, так как их покрывает толстый слой лавы. Когда в XV в. туда прибыли португальцы, их поразило огромное количество ястребов. Питались они в основном кроликами. На Азорских островах в момент их «открытия» португальцами жили также мыши, крысы и ласки. Были здесь и улитки, которые тоже, видимо, сами не могли переплыть Атлантический океан. Из представителей флоры встречались папоротники, такие же, как на Канарских островах, в Ирландии и Венесуэле, а также дерево, называемое земляничным, известное на берегах Средиземного моря и в Южной Америке. Все эти факты, казалось бы, свидетельствовали о том, что теперешние Азорские острова имели когда-то непосредственную связь и со Старым, и с Новым Светом.

В районе Атлантического океана, где возвышаются Азорские острова, глубины достигают 2000—3000 м. Архипелаг состоит из девяти островов и групп подводных скал. Его центральную часть составляют пять гористых островов. Наиболее высокие горы – это Кальдейро (1021 м) на острове Фаял, Пико Альто (2320 м) на острове Пику и Кальдейро де Санта Барбара (1047 м) на острове Терсейра. Самая высокая – Пико Альто – расположена посредине, две другие, почти одинаковые по высоте, находятся по обе стороны от нее – одна к востоку, вторая к западу, а расстояние между ними составляет 12 км. Раньше, когда уровень воды был на 2000 м ниже, здесь был один большой остров, на котором возвышалась одна гора с трехглавой вершиной в виде гигантского «трезубца», середина которого на 2000 м превышала сегодняшний уровень и достигала высоты 4000 м над уровнем моря. Этот трезубец был виден издалека и представлял собой прекрасный ориентир для судов в океане. Он-то и стал символом Атлантиды.

Через тысячи лет символ этот преобразился в знаменитый «трезубец» Посейдона, настоящего значения которого не понимали ни греки, ни тем более римляне.

Однако отображение символа Атлантиды мы находим не только в греческих и римских мифах. В китайском и японском письме понятие «гора» изображается знаком, весьма напоминающим трезубец Посейдона!

Как известно, японское (точнее, китайское) письмо возникло из идеографического письма. Раньше в этом письме гора изображалась волнистой линией, то есть прообразом горы служила трехглавая вершина с высоким пиком посредине и двумя более низкими по бокам. От этого рисунка и произошел знак горы, по-китайски «шан», по-японски «сан».

Но слово «сан» имеет в японском языке еще два значения: числительное «три» и «господин»; разумеется, в письменной форме они выражаются по-разному. Возникает подозрение, что это не простая случайность. Не означает ли это, что все такие понятия происходят из Атлантиды, страны с «горой», имеющей «тройную» вершину, где живет народ «господ»?

Трезубец Посейдона в различных видах письменности.

Знак трезубца повторяется и в клинописи древних жителей страны в междуречье Тигра и Евфрата. В четвертом тысячелетии до нашей эры гора изображалась там на письме тремя полукругами, в третьем тысячелетии – тремя треугольниками, а в усовершенствованной клинописи ассирийцев и вавилонцев – тремя «клиньями». Снова «трезубец»! Да и звучание было сходно с японским: в аккадском языке «гора» – «шад».

Подобный же знак – буквы «с» и «ш» – мы встречаем в древнееврейской письменности. Трудно также отрицать, что почти идентичная буква имеется и в русском алфавите и это тоже буква «ш».

Знак «гора» в клинописи использовался также как знак «страна», на вавилонском языке – «мат».

Буква s латинского алфавита тоже возникла из знака «трезубца», как это видно из рисунка.

1. Страбон, «География в 17 книгах», изд. «Наука», 1964, кн. III, стр. 137.

2. «Atlantean Research», London, vol. I, issue 4.

Меньше 100 км отделяют берега нынешней испанской Западной Африки от ближайшего из Канарских островов. Весь архипелаг состоит из семи больших населенных островов и пяти безлюдных скалистых островочков. Геологи считают, что Канарские острова, так же как и Азорские, вулканического происхождения. Местность на архипелаге гористая, а самая высокая вершина, ровным конусом возвышающаяся над островом Тенерифе, более 3700 м. Глубина омывающего острова Атлантического океана в этом месте не превышает 2000 м; таким образом, если бы уровень воды понизился на 2000 м, острова стали бы частью африканского материка.

В древности на Канарских островах бывали критские и финикийские мореплаватели, в средние века их посещали арабы, португальцы, испанцы, генуэзские моряки.

В 1344 г. португалец Луис де ла Серда провозгласил себя королем Канарских островов, но не успел даже вступить во владение своей территорией – его опередили испанцы. В их владении эти острова и находятся до сегодняшнего дня.

К моменту прибытия испанцев островитяне жили в условиях, близких к каменному веку. Они пользовались каменными топорами и пилами, обрабатывали землю с помощью мотыг, сделанных из камня или костей животных; наибольший интерес у европейцев вызывало орудие, называемое табона,– что-то вроде ножа из осколков камня для обработки дерева, а возможно, и военных целей.

Правда, воевать им было не с кем. Островитяне почти ничего не знали друг о друге, хотя невооруженным глазом видели рядом лежащие острова. Они даже не пытались установить какой-либо контакт с соседями (возможно, поэтому не было и ссор). А причина этого в том, что они не знали мореплавания, не умели строить суда – единственный в своем роде случай, когда «морской» народ, живущий на сравнительно небольшом клочке земли, окруженном водой, довольствовался миром своих предков. Странность эту можно объяснить двояко.

Возможно, предки жителей Канарских островов не принадлежали к народу мореплавателей. Их привезли сюда силой, как рабов, чтобы заселить острова, еще во времена Карфагена, а возможно, и раньше. В таком случае они, по-видимому, происходили из Европы или Северной Африки. Большинство ученых склонно именно так объяснить происхождение жителей Канарских островов, тем более что у них имеется много общего с древним коренным населением Северной Африки – берберами. И все же до сих пор остается загадкой, почему они не знали мореплавания: ведь древесины – основного материала для постройки судов – на островах достаточно. Очевидно, причина, по которой жители Канарских островов не пытались покинуть свое местожительство, была в ином.

Некоторые объясняют ее религиозными верованиями или предрассудками, запрещавшими человеку покорять священную стихию. А может быть, когда-то предки островитян пережили какую-то гигантскую катастрофу, вызванную морской стихией, и, чтобы вымолить прощение у бога морей, дали торжественную клятву никогда не делать попыток покорить море?

Жители Канарских островов называли себя «гуанч», что означает «уроженец», отсюда и происходит их сегодняшнее название «гуанчи». Были они высоки ростом, светлокожи, голубоглазы и по большей части светловолосы. Правда, в XIV и XV вв. они жили еще «в каменном веке», однако не следует думать, что они были дикарями. Каменными орудиями они пользовались потому, что на островах не было никакого металла, а это совсем не странно, если учесть их вулканическое происхождение. В то же время они строили дома и города; говорят, что один из них, Цендро, когда-то насчитывал 14 000 домов. Основными строительными материалами были пальмовое дерево, камни, укладываемые без раствора, земля. Жили они и в пещерах, вырытых в горах. Отдельные склоны их выглядят как пчелиные соты – столько в них пещерных входов, к которым ведут лестницы, тоже пробитые в скале.

Гуанчи занимались земледелием, разводили коз, овец, свиней и кур. Тягловых животных они не знали, так же как и коров. В числе домашних животных были у них и собаки. В качестве одежды они использовали «домотканые материалы из волокон пальмовых листьев и шерсти, а также шкуры животных. Головы они украшали перьями – обычай, который распространен также на обоих континентах по берегам Атлантики – у индейцев в Америке и у берберов в Африке; известен он был и у иберийцев в древней Испании. Перья также „носила“ берберийская принцесса, гробница которой была найдена в Хоггар в Сахаре.

О довольно высокой культуре гуанчей и ее обособленности свидетельствуют их законы и обычаи. Интересен, например, странный обычай, согласно которому за убийство, особенно если оно было совершено вероломно, подло, приговаривали к смертной казни не самого преступника, а кого-нибудь из его близких – жену, отца или сына, справедливо полагая, что убийце будет гораздо тяжелее потерять дорогого ему и невинного человека, чем самому лишиться жизни.

Разумеется, обычаи на, островах несколько отличались. Так, на острове Гран-Канария господствовала моногамия, а на Ферро – многоженство.

Островитяне занимались только теми ремеслами, где не нужны металлы, в частности гончарным делом. Особый интерес вызывают изящной формы вазы, украшенные «геометрическими» рисунками. Наиболее красивые вазы встречаются на острове Гран-Канария, они во многом напоминают греческие и кипрские.

На Гран-Канарии были найдены также интересные предметы, названные испанским словом pintaderas. Это как бы печатки величиной с монету из обожженной глины, имеющие ручку. Для чего они служили, не известно. Подобными инструментами пользовались индейцы в Мексике и Колумбии для нанесения татуировки, а также берберы в Северной Африке.

На pintaderas вырезаны геометрические орнаменты, напоминающие узоры, которые изображались (иногда их вырезали и заливали краской) на вазах. Особенно заслуживают внимания изображения «Солнца с ножками», точно такие же, какие встречаются в Южной Америке, и символ Солнца с шестнадцатью лепестками, подобный гербу Японии. Из других мотивов можно назвать концентрические круги, треугольники, квадраты, кресты. Исследователи до сих пор не имеют единого мнения о предназначении этих pintaderas. Возможно, их применяли в связи с обрядами религиозного характера.

Верховный жрец на Гран-Канарии носил титул файкан. Он был не только жрецом, но и лекарем, а часто выполнял и административные функции. Институт жрецов распространен во всем мире, так что в этом в принципе не было бы ничего особенного. Однако исследователи культуры гуанчей обращают внимание на необычайное сходство жрецов с острова Гран-Канария с вавилонскими жрецами. Даже титул файкан имеет – согласно французскому этнологу Б. Боне – вавилонское звучание: в Вавилоне файкан был гражданским, военным и религиозным сановником в одном лице. Подобно вавилонским файканам и финикийским магам, Канарские файканы носили конусообразные головные уборы. Есть сходство в обрядах – алтари воздвигались на холмах, здесь же приносились жертвы, а умерших хоронили примерно так, как и в Северной Африке, причем способ бальзамирования совпадал с египетским периода XXI династии. Встречаются здесь и захоронения в положении «на корточках». На ногах одной из Канарских мумий были обнаружены точно такие же сандалии, как у статуи майя в Чичен-Ице.

Сотни лет господства испанцев на Канарских островах привели к тому, что их коренное население разделило судьбу других народов, покоренных во времена конкисты. Сегодняшнее население островов – это смесь испанцев, арабов и других пришельцев с гуанчами. Говорят они на испанском языке и исповедуют христианство.

Все, что нам известно сейчас о первых жителях архипелага, взято из рассказов нескольких авторов XV– XVI вв., а также из материалов раскопок.

Сегодня острова привлекают к себе серьезное внимание антропологов, этнографов и языковедов. Большинство ученых склоняется к гипотезе, что гуанчи относятся к той же ветви, что и берберы, ведь иначе трудно объяснить появление «белых» в столь близком соседстве с «черной» Африкой. С точки зрения антропологии гуанчи принадлежат к кроманьонской расе, той самой, представителей которой мы встречаем в доисторических гротах Испании и Южной Франции.

Письменность и рисунки гуанчей.

И еще одна деталь составляет великую тайну гуанчей – письменность. Она свидетельствует о их высокой культуре в доисторические времена. Письменность эта несколько похожа, с одной стороны, на письменность, встречающуюся в Южной Америке, а с другой – на критское письмо; некоторые исследователи усматривают в ней также египетские элементы. Все это; по-видимому, говорит о том, что гуанчи – выходцы из Средиземноморья.

Некоторые утверждают, что гуанчи – потомки библейских хананеев, которых Иисус Навин изгнал из Ханаана. Они даже ссылаются на авторитет св. Августина, который в письме римлянам писал, что жившие в его времена карфагеняне говорили о себе, что они по происхождению хананеи. Поэтому следовало бы предположить, что изгнанные иудеями хананеи разбрелись по всему свету, добравшись даже до Канарских островов, как много столетий спустя сделали это и сами иудеи, изгнанные из Палестины.

Все это лишь догадки, которые основываются на сходстве письменности и языка гуанчей и народов, живших по берегам Средиземного моря, если предположить одновременно, что начало их высокой культуре дал так называемый Старый Свет. По мнению же атлантологов, гуанчи – это, конечно, уцелевшие древние жители Атлантиды. Истоки их культуры в Атлантиде, а развивалась она параллельно культурам Египта, Вавилона, Мексики и Перу. Если язык гуанчей имеет некоторое сходство с языком берберов, принадлежащим к группе хамито-семитских языков, то есть к той же группе, куда относится и египетский язык, то отнюдь не потому, что гуанчи происходят из Северной Африки. Если гуанчи бальзамировали трупы по египетскому методу, то не потому, что они научились от египтян, как не научились ни у майя, ни у инков. Строить куполообразные гробницы они не учились ни у греков из Микен, ни у иберов из Испании, ни у древних обитателей Ирландии, где также встречаются захоронения такого типа. Даже цвет их кожи не является веским аргументом в пользу того, что они происходят с берегов Средиземного моря. Достаточно сослаться на утверждение Колумба, который ясно пишет, что «видел белых индейцев и белых индианок с прическами, похожими на те, которые носят в Испании!» Колумб видел также индейцев, похожих на гуанчей с Канарских островов, которые носили на головах тюрбаны из белого шелка!

На тот факт, что в Америке носили тюрбаны – головной убор, характерный для семитских народов,– обращает особое внимание и М. Омэ. Тюрбаны носили в Гвиане, на острове Тринидад и в Центральной Америке. В музее столицы Чили Сант-Яго можно увидеть бюст какого-то жреца или принца инков в белом тюрбане, относящийся к IV в. Многочисленные скульптуры инков изображают индейцев с так называемым «орлиным носом», характерным также для семитов. Может быть, это должно означать, что хананеи после изгнания их из родной страны наследником Моисея Иисусом Навином поселились в Перу?

Проще всего объяснить эту тайну, если предположить, что жители стран, лежащих как к западу, так и к востоку от Большой воды, находились под могущественным влиянием великой культуры атлантов. Допустив такое предположение, нет необходимости доказывать, что гуанчи произошли из Европы или Африки. Они живут на Канарских островах с давних времен как Homo atlanticus. Гибель родины приостановила их развитие.

Жаль, что так трудно прочесть письмена гуанчей. Но мы, к счастью, располагаем некоторыми из их собственных рассказов, записанных европейцами несколько сот лет назад. Один из испанских историков сообщает, что на вопрос, откуда они взялись, гуанчи отвечали:

«Отцы наши говорили, что бог, поселив нас на этом острове, потом забыл о нас. Но однажды он вернется к нам вместе с Солнцем, которому он велит рождаться каждое утро и которое и нас породило».

Итак, согласно этому сообщению, гуанчи – дети Солнца!

Примечания:

Часть II. Атлантида в географии

Глава 1. Кто отведает воды из этого ключа, умрет со смеху

Venient annis saecula seris
Quibus Oceanus vincula rerum
Laxet, et ingens pateat tellus
Tethysque novos detegat orbes
Nec sit terris ultima Thule.

(Seneca, Medea)

Атлантический океан...

В середине I в. н. э. Люций Анней Сенека (Младший) в песне из второго действия трагедии «Медея» писал о нем так:

Промчатся года, и чрез много веков
Океан разрушит оковы вещей,
И огромная явится взорам земля,
И новые Тифис1 откроет моря,
И Фула2 не будет пределом земли3.

Латинский текст этого отрывка помещен в качестве эпиграфа на предыдущей странице. Со времени открытия Америки слова его считаются поразительным по своей точности пророчеством. На самом деле это неверно.

Сенека создал не прообраз будущего, а, по всей вероятности, картину прошлого. Его слова можно было бы считать пророческими, если бы он высказал их первым и о великом материке, расположенном за Столпами Геракла, не говорилось раньше, если бы о существовании такого континента не упоминали научные авторитеты того времени.

Из трудов Сенеки сохранились лишь отдельные фрагменты, несмотря на то что он был невероятно плодовитым автором как в области поэзии, так и в области философии. Занимался он и проблемами естествознания. В описаниях географического характера он использовал сведения и взгляды, приводимые другими авторами, знал труды Платона. Возможно, что стимулом для этого мнимого предсказания были слова его отца Люция Аннея Сенеки (Старшего), учителя риторики, который в одном из своих трудов под названием «Suasoria» писал:

«Всему, чему природа придала определенную форму, она установила пределы. Неограниченное не существует, будь это даже Океан. То, что в Океане лежат плодородные земли, что по ту сторону Океана возвышаются другие берега и другой мир, что законы природы нигде не кончаются, но всегда появляются в новом облике там, где они, казалось бы, не имеют силы, – все это легко можно себе представить...».4

Слова сына и отца взаимно дополняют друг друга и как бы подтверждают веру в существование жизни вне пределов известного в те времена мира, в чем, вероятно, многие сомневались. Эти высказывания приводят к мысли, что оба они верили в существование Атлантиды Платона и полагали, что ее остатки могли сохраниться.

Сенека не располагал большими знаниями в области естественных наук, поэтому с его личным мнением можно было бы и не считаться, но он был знаком со взглядами географов того времени. Лучшим доказательством этого может быть уже приводившаяся цитата из «Медеи», предсказывающая, по мнению некоторых, открытие новых материков, а в действительности упоминающая о континенте, о котором говорили, что в свое время он существовал.

Первые сведения о каких-то таинственных островах появляются в греческой литературе у Гомера и Гесиода. Это мифы о путешествиях Геракла на остров Эритею (иначе Эрифию, Эритрею либо Эритрию) за быками Гериона, в сады Гесперид за волшебными яблоками или же странствия Аргонавтов и Одиссея. Благоприятным обстоятельством для сопоставления этих «путешествий» с существованием Атлантиды является тот факт, что трудно установить, в какую эпоху они происходили. Лишь дату странствий Одиссея можно определить относительно точно, поскольку они начались после падения Трои, то есть приблизительно после 1185 г. до н. э., за три столетия до того, как их описал Гомер5.

В атлантологической литературе этим соображениям уделяется довольно много места. Цель этих исследований – установить, не являются ли упоминаемые в мифах различные острова и страны, до которых можно было добраться только морским путем, какими-то следами Атлантиды. Все же, пожалуй, основной довод против Платона, как мы уже отмечали,– это отсутствие более ранних упоминаний об исчезнувшем материке.

Археологические раскопки доказали, что Троя существовала на самом деле, что Троянская война – это факт исторический, а описание Гомером города Трои даже в деталях соответствует действительности. Таким образом, следовало бы ожидать, что и путешествие главного героя «Одиссеи» изложено со всей достоверностью. К сожалению, мы не находим сейчас на карте мест, упоминаемых Гомером.

На это жаловались еще в древние времена. Причина здесь в том, что гомеровские названия слишком устарели и их невозможно отождествить с более поздними географическими названиями как в Средиземноморском бассейне, так и в районах Черного моря и побережья Атлантического океана. А некоторым очень хотелось бы в маршрутах странствий Одиссея видеть далекие морские походы в Атлантику, а может быть, даже отражение мест, известных только из рассказов финикийцев, или воспоминания о тех временах, когда по «внутренним» и «внешним» морям плавали корабли атлантов...

О путях, по которым странствовали герои Гомера, лучше всего, как нам кажется, сказал выдающийся греческий географ Эратосфен (276—194 гг. до н. э.), заявив, что Гомер «не хотел», чтобы Одиссей во время своих путешествий посещал известные места, и утверждал, что «только тогда можно будет открыть, куда именно плавал Одиссей, когда укажут кожевника, который тачал мешок для ветров»6. Это намек на известное из «Одиссеи» предание, согласно которому царь ветров Эол подарил Одиссею кожаный мешок, наполненный всеми ветрами, однако товарищи Одиссея, предполагая, что там находятся сокровища, открыли мешок, и все ветры улетели туда, где они и должны постоянно находиться, то есть в поднебесные дали, а корабли ушли в неведомые воды.

Вопрос о том, преднамеренно ли Гомер именно так представил странствия своих героев или же его географические познания не позволили ему высказаться точнее, в определенной мере решает Геродот: «...Смешно глядеть, как из множества составителей землеописаний ни один не показал вида земли толково. По их начертанию Океан обтекает землю кругом...» «Кто говорит об Океане, тот впутывает в объяснение неизвестные предметы, и потому мнение его не подлежит даже обсуждению. Я не знаю о существовании какой-либо реки Океана; мне кажется, что Гомер или другой кто-нибудь из прежних поэтов выдумал это имя и внес его в поэзию».

Следует полагать, что мнений Эратосфена и Геродота вполне достаточно, чтобы отказаться от такого источника сведений о материках, расположенных вне древнего мира, каким являются труды греческих поэтов. В дальнейшем мы будем пользоваться только произведениями греческих и латинских географов и историков. Правда, и они не избежали влияния мифологии.

Итак, страна Гесперид...

Там, где Зевс и Гера провели первые брачные месяцы... Ее называли Садом Гесперид, иногда Островом Гесперид. Она находилась где-то очень далеко, на самом краю света, там, где Гелиос заканчивал свой дневной путь и исчезал в волнах океана. Именно там Гера посадила волшебную яблоню, подарок Геи, яблоню, рождающую золотые яблоки. Путешествие за золотыми яблоками – один из двенадцати подвигов Геракла.

В I в. н. э. Плиний Старший в своей «Естественной истории» написал, что среди римских колоний в Африке на побережье Атлантического океана «есть колония Ликсос, основанная цезарем Клавдием. Древние рассказывали о ней много преданий. Там был дворец Антея, его поединок с Геркулесом и сады Гесперид. Море разливается по берегу извилистой линией, и получается, как теперь считают, изображение стерегущего дракона. Море со всех сторон омывает остров, который расположен выше, чем окружающая его местность, и не заливается морскими волнами. На нем находится алтарь Геркулеса, и, кроме диких маслин, ничего не осталось от рощи, которая, судя по рассказам, приносила золотые плоды. Действительно, меньше приходится удивляться необычайным вымыслам греков... когда подумаешь о том, что наши писатели и теперь рассказывают не менее удивительные вещи: будто бы там есть могущественный город и даже больший, чем великий Карфаген, и расположен он напротив Карфагена на почти неизмеримом расстоянии от Тинги. Корнелий Непот страстно верил этим и подобным другим рассказам...»

Ликсос и Тинги – это нынешние Лараш и Танжер в северном Марокко, на берегу Атлантического океана, бывшие финикийские колонии. Остров, о котором здесь говорится, расположен не очень далеко от Африки.

Говорилось также о Священных, или Благословенных, островах либо об островах Счастливых. Они были мечтой тех, кому надоело жить в повседневной борьбе и кто желал закончить свои дни в покое. Мечтал о них и Серторий – вождь антиримского восстания на Пиренейском полуострове во времена Суллы. Бежав из Рима в Испанию, он встретил мореплавателей, от которых узнал некоторые подробности об островах, расположенных в Атлантическом океане, «где нежный ветерок веял над страной, где никто не знал ни забот, ни рабства».

Аристотель также упоминает о Священных островах. Он пишет, что их открыли карфагеняне за Столпами Геракла. Земля там была очень плодородной и так понравилась пришельцам, что карфагенским властям пришлось запретить селиться там под угрозой смертной казни. Опасались, что все карфагеняне переселятся на эти острова, а страна останется без населения...

Аристотель в «De mirabilibus auscultationibus» сообщает, что на расстоянии четырех дней пути за Столпами Геракла находится на Океане место, заросшее водорослями, корни которых расположены под самой поверхностью моря и во время прилива исчезают под водой. Он не определяет места точнее, поэтому кое-кто считает, что это нынешнее Саргассово море – огромная часть Атлантического океана, покрытая водорослями. Вполне возможно, что описание Аристотеля основывается на рассказах финикийских мореплавателей, которые, опасаясь конкуренции, преднамеренно сочиняли небылицы об опасностях, ожидающих путешественников в океане.

Самым древним описанием Атлантиды, более ранним, чем у Платона, можно было бы считать рассказ Марцелла, автора «Истории Эфиопии», если бы не то обстоятельство, что эта книга погибла. От нее осталось лишь упоминание в труде Прокла, того самого философа-неоплатоника, о котором уже говорилось. Если верить Проклу, Марцелл писал, что «жители некоторых островов в Атлантическом океане сохранили в памяти рассказы своих предков о необычайно большом острове Атлантис, принадлежавшем Посейдону,– стране, которая на протяжении длительного времени владела всеми прочими островами Океана». Однако Прокл цитировал Марцелла в V в. н. э., от этого его свидетельство теряет свою ценность.

Пожалуй, более достоверен рассказ греческого историка, современника Платона, Феопомпа с острова Хиос (376—305 гг. до н. э.). Но и он известен нам лишь из вторичного источника. Его передает учитель риторики Клавдий Элиан из Пренесте возле Рима, живший на рубеже II и III вв. н. э., в «Poikile historia» («Пестрые истории») .

«Феопомп,– так начинается рассказ Элиана,– упоминает о беседе фригийца Мидаса с Силеном».

Силен был сыном нимфы, то есть по природе своей нечто худшее, чем бог, но лучшее, чем человек; кроме того, он был бессмертен. Между прочими рассказами он поведал Мидасу следующее.

«Европа, Азия и Ливия были когда-то островами, окруженными океаном. Единственный материк лежал вне пределов этого мира. Он был чрезвычайно велик и на нем жили огромные животные. Местные жители тоже в два раза превышали ростом жителей нашей земли. Было там много великих городов, в которых царили совсем другие законы и обычаи, чем у нас. По величине своей там особенно отличались два города, хотя, кроме размеров, они не имели ничего общего. Один из них называли „Военным“, другой – „Мирным“. Население второго города жило в спокойствии и достатке. Плоды земли они собирали без плуга и волов, без пахоты и сева. О болезнях,– добавил Силен,– они просто не имели понятия, и вся их жизнь была сплошным весельем и радостью. Жили без вины и греха, что высоко ценилось богами. В противоположность им жители первого, воинственного, города были предрасположены к ссорам, умели пользоваться оружием, постоянно хотели покорить своих соседей, чтобы их город властвовал над многими народами. Жителей там насчитывалось не менее двух миллионов. Хотя и редко, но некоторые умирали от ран, полученных на войне от камней и палок, ибо железо не причиняло им вреда. Золота и серебра они имели вдоволь и ценили их ниже, чем мы ценим железо. Когда-то,– рассказывал далее Силен,– они попытались напасть на наши острова, перебросили через Океан десять миллионов человек и достигли земель гипербореев. Однако, убедившись, что этот народ хотя и счастлив, но беден и живет в нищете, они настолько стали его презирать, что отказались от дальнейшего похода...»7.

Далее рассказ Силена вызывает еще большее изумление. Их города населяют люди, именуемые меропами. На границе владений якобы находится место, называемое Аностос, похожее на щель, лишенную и света и темноты, заполненную темно-красным воздухом. Через это место протекают два ручья. Один называется Рекой радости, второй – Рекой печали. По их берегам растут большие фруктовые деревья. Кто отведает плодов с деревьев над Рекой печали, зальется слезами и будет рыдать до конца жизни. Плоды же деревьев, растущих над Рекой радости, обладают противоположными свойствами– кто попробует их, немедленно исцелится от недугов, забудет обо всем, что было для него важным, и будет молодеть до тех пор, пока не достигнет детского возраста. Из старика он превратится в человека зрелых лет, затем в юношу, мальчика, ребенка и достигнет предела дней своих. Кто хочет, пусть считает этот рассказ Феопомпа достоверным. «По-моему, как этим, так и другими рассказами он доказывает, что принадлежит к неплохим поэтам»,– заключает Элиан.

Однако атлантологи используют рассказ Феопомпа (а вернее – Элиана) в качестве аргумента против тех, кто утверждает, что ни во времена Платона, ни до них никто ничего толком об Атлантиде не слышал.

Отдельные фрагменты из рассказа Феопомпа напоминают отрывок из книги «De situ Orbis» («О строении земли») римского географа Помпония Мела, которую он написал в первой половине I в. н. э. Эту книгу в XVI в., то есть даже после открытия Америки, считали источником сведений о мире. В описании Счастливых, или Блаженных, островов там также говорится о двух волшебных ключах.

«Против выжженной солнцем части побережья лежат острова, принадлежавшие, по рассказам, Гесперидам. Плотным массивом возвышается среди песков гора Атлант. Гора эта неприступна из-за торчащих со всех сторон скал и заостряется по мере приближения к вершине. Вершины горы не видно, она уходит в облака. Говорят, что она не просто касается неба и звезд, но и подпирает их.

Напротив этой горы расположены Острова Блаженных. Здесь сами собой, одни за другими, вырастают плоды, которые и служат пищей населению островов. Эти люди не знают забот и живут лучше, чем жители великолепных городов. Один из островов замечателен двумя удивительными источниками: выпив воды из первого источника, человек начинает смеяться и может умереть от смеха. Стоит выпить воды из второго источника, смех прекращается».

Римский поэт Руф Фест Авиен около 350 г. н. э. тоже писал о Священных островах. В своем труде «Описание морского берега», основанном на работах древних греческих авторов, он описывает поход карфагенян под предводительством Гимилькона к побережью Британских островов. Этот документ представляет в настоящее время большую ценность. Авиен пишет:

«Отсюда до острова Священного – такое название дали ему древние – лежит двухдневный путь для кораблей. Средь вод он поднимается широкою поверхностью, и на большом пространстве живет на нем и трудится племя гиернов. Поблизости от него открывается остров племени альбионов. Обычно было для жителей Тартесса вести торговлю в пределах Эстриминид. Но и поселенцы Карфагена, и народ, который жил у Геракловых Столпов, не раз в моря езжали эти. Пуниец Гимилькон, который сообщает, что сам он на себе все это испытал на деле, с трудом доплыв сюда, говорит, что сделать такой путь возможно только в четыре месяца; тут нет течений ветра, чтобы гнать корабль; ленивая поверхность тихих вод лежит недвижно. Надо прибавить вот что еще: среди пучин растет здесь много водорослей и не раз, как заросли в лесах, движенью кораблей они препятствуют. К тому же, по его словам, и дно морское здесь не очень глубоко, и мелкая вода едва лишь землю покрывает. Не раз встречаются здесь стаи морских зверей и между кораблей, ползущих очень медленно, с задержками, ныряют чудища морей».

На расстоянии пяти дней плавания к западу от Британских островов помещает таинственный материк грек Плутарх (46—120 г. н. э.) в своем труде «Moralia». Согласно Плутарху, это был остров Кроноса, одного из титанов, отца Зевса и Посейдона. Это не противоречит и рассказу Платона, согласно которому Атлантида была островом Посейдона. Сообщение Плутарха относится к периоду до раздела мира между богами, что следует из дальнейшего рассказа: «Где-то там должен был находиться остров Огигия, на котором Зевс в свое время держал в заключении Кроноса. Некоторое время спустя победитель Зевс помирился с побежденным Кроносом и тогда Кронос будто бы поселился постоянно на Счастливых островах»8.

Гомер тоже упоминает остров Огигию. У его берегов, как говорят, разбился корабль Одиссея и там нашла его нимфа Калипсо. Но мы уже говорили, что к Гомеру возвращаться не будем...

Исключительно ценным для атлантологов трудом является «Библиотека» римского историка времен Юлия Цезаря Диодора Сицилийского. Она состоит из сорока книг, до нашего времени сохранилась лишь половина их. Подобно многим, Диодор Сицилийский использовал в своих трудах и более древние работы, но в противоположность им он не называет источников. Его работы содержат много сведений географического характера, хотя в принципе это всеобщая история «с начала света» до времен Юлия Цезаря.

Хотя «Библиотека» и не является оригинальным трудом, а возможно именно поэтому, ее стоит включить в список работ античных авторов, упоминающих об Атлантиде.

В сохранившейся третьей книге много места занимает рассказ об амазонках, которые пошли войной на атлантов – весьма тихий народ, живший на благодатных землях и имевший большие города.

А в пятой книге «Библиотеки» мы находим следующее описание.

«Познакомившись с островами, лежащими по эту сторону Геракловых Столпов, перейдем к островам в Океане. Ближе к Африке в просторах Океана на запад от Ливии лежит превеликий остров. Земля на нем плодородна, хотя и гориста. Судопроходные реки орошают ее. Рощи там изобилуют различными деревьями, а бесчисленные сады полны плодов. Деревни там также богато отстроены...

В гористой части страны много лесов, в которых встречаются разнообразные плодоносные деревья... На острове много ключей, воды которых не только утоляют жажду, но и укрепляют здоровье. Для охоты много там всякого рода зверей, изобилие которых делает пиры веселыми и богатыми. Омывающее остров море изобилует рыбой... Климат там весьма благодатен... Наконец, жизнь на этом острове настолько прекрасна, что, кажется, на нем должны жить не люди, а боги.

Прежде остров этот из-за отдаленности от прочего света не был известен. Открыли его случайно. Финикийские купцы еще в древности плавали морем. Поэтому не только в Африке, но и в краях на запад от Европы обосновали селения. А поскольку удача сопутствовала им, то они отправились и за Геракловы Столпы, в море, которое называли Океаном. А прежде вблизи Столпов, возле пролива, на полуострове в Европе построили город Гадир (Кадикс), в котором воздвигли великолепный храм в честь Геракла, где по финикийскому обычаю совершали жертвоприношения. Храм этот, как и прежде, считается местом священным, так что даже знатные римляне, прежде чем начинать важные дела, давали здесь обеты, и после благополучного исхода их исполняли. Однажды финикяне, уже зная страну за Столпами и проплывая мимо Африки, бурею были занесены далеко в Океан и пристали к этому острову. Узнав все о благополучии этого края, они поведали о нем и другим. Поэтому и тирреняне9, тоже будучи мореходами, решили там обосноваться. Но им воспрепятствовали в этом карфагеняне, опасаясь, чтобы и их граждане, прельстившись легкой жизнью на острове, не переселились на него, да и чтобы на случай неожиданных бедствий иметь готовое убежище. Они надеялись, что, имея корабли, все смогут переселиться на остров, не известный врагам».

Можно было бы привести еще много других цитат из произведений греческих и римских авторов, в которых речь идет о каких-то диковинных странах или островах за проливом, соединяющим Средиземное море с океаном.

Однако особого внимания заслуживают высказывания Авиена, Помпония Мелы и Диодора, утверждающих, что на расстоянии нескольких дней плавания от Африки находится какой-то с древних времен населенный остров. К их числу можно отнести и Плиния, рассказывающего о том, что страна Гесперид расположена в западной Африке. Названные авторы часть своей жизни провели или в Испании, или в западной Африке, которые в то время были римскими колониями, поэтому их рассказы взяты как бы из «первоисточника», в какой-то степени это рассказы «свидетелей». В данном случае к ним нельзя применить польскую поговорку «врет, как свидетель», ибо их рассказы о «Священных островах» – чистейшая правда (если, конечно, не принимать во внимание названия острова, или островов, как деталь несущественную). На указанном расстоянии от Африки в Атлантическом океане на самом деле расположены острова: это острова Канарского архипелага, несколько севернее – остров Мадейра, а еще дальше на север, напротив Столпов Геракла, почти там, где, согласно Платону, находилась Атлантида,– Азорские острова. Южнее Канарских островов, на небольшом расстоянии, всего лишь в «нескольких днях пути» от Африки, мы находим еще один архипелаг – острова Зеленого мыса. Об их существовании греческие и римские географы знали лишь по рассказам иностранных мореплавателей, поскольку, как это признает Эратосфен в своей «Географии», «в древности люди выходили в море для грабежа или торговли, но не в открытое море, а только вдоль материка». На путешествия в открытом море решались только финикийские мореплаватели, рассказывая после этого ровно столько, сколько им позволяли их собственные интересы.

В труде Диодора впервые упоминаются атланты как жители островов в океане. Не следует, однако, забывать, что Диодор жил спустя 300 лет после Платона и именно из его диалогов он мог заимствовать название народа, населяющего остров, о существовании которого он знал из других источников.

Об Атлантиде упоминает и Геродот, когда говорит о жителях северо-западной Африки.

«Непосредственно за холмами следует гора по имени Атлант. Гора эта узка и со всех сторон кругла; говорят, она так высока, что нельзя видеть вершины ее, потому что она вечно покрыта снегом, летом и зимой. По словам туземцев, это столб, на который опирается небо. По имени горы тамошние жители называются атлантами. Рассказывают, что они не едят ничего одушевленного и не видят снов.

Народы, живущие на песчаной полосе до атлантов, я могу назвать по именам, а живущие дальше мне уже не известны. Песчаный гребень тянется до Геракловых Столпов и даже по ту сторону их. На расстоянии десяти дней пути от атлантов находятся на этом гребне соляные копи, а подле них живут люди. Жилища у всех их сооружены из соляных глыб»10.

Пятьсот лет спустя это повторяет Помпоний Мела:

«По ту сторону областей, омываемых Ливийским морем, живут ливийские египтяне, левко-эфиопы и гетулы. Гетулы – большой и многочисленный народ. Далее следует обширная область, необитаемая на всем своем протяжении. За ней, по нашим сведениям, лежат территории, населенные гарамантами, авгилами, троглодитами и атлантами (мы начали это перечисление с самого восточного народа и кончили самым западным)».

И в другом месте.

«Говорят, что по ту сторону пустыни живет племя атлантов. Всякий раз, когда восходит и заходит солнце, атланты проклинают его, так как оно грозит мором и людям, и их полям. У атлантов отдельные лица не носят имен, они не едят мяса, и в отличие от всех других смертных им не дано видеть сны».

Современник Мелы Плиний Старший пишет почти то же самое:

«...Недалеко от них живут атланты, полудикие эгипаты, блеммийцы, гамфасанты, сатиры и гимантоподы. Если верить писателям, атлантам чужды человеческие обычаи: они не называют друг друга по именам, смотрят на восход и заход солнца как на гибель для них самих и их полей, ужасно проклинают его и не видят во сне того, что остальные смертные».

Конечно, атланты из северной Африки – это не атланты Платона и Диодора. И подобные цитаты мы приводим здесь лишь для того, чтобы читатель сам рассудил, чего стоят рассказы древних писателей, одни из которых являются точными копиями других. Читая их, мы словно бродим по переходам лабиринта и уже уверены в том, что по нескольку раз попадаем в одно и то же место.

И все же некоторые атлантологи придерживаются мнения, что они нашли в этом лабиринте путь, который ведет к Атлантиде.

Например, Борхардт («Platos Insel Atlantis», 1927) утверждает, что Атлантида находилась на территории нынешнего Туниса. В его южной части расположены в настоящее время два озера, которые, согласно научным исследованиям, являются остатками древнего моря. В этом озере или море должен был находиться остров. Геродот писал о нем так:

«За логофагами вдоль морского берега следуют махли, также употребляющие в пищу лотос, но меньше, нежели упомянутый выше народ. Они доходят до большой реки, именуемой Тритоном и изливающейся в большое озеро Тритониду. На озере есть остров по имени Фла»11.

Ныне эти озера, или так называемые «шоты» – Шот Мелегир и Шот Джерид,– мелкие, соленые болота, а в ранние исторические времена они были судоходны.

В качестве аргумента в пользу поисков Атлантиды именно здесь Борхардт приводит сообщения Диодора, который не упоминает о катастрофе на острове, населенном атлантами, хотя много пишет о их борьбе с амазонками, но говорит о бедствии, постигшем остров на озере: «Озеро Тритонида, как говорят, исчезло вследствие землетрясения...»

У Борхардта есть и другие аргументы. Его Атлантида тоже расположена, согласно рассказу Платона, за Столпами Геракла. Но речь идет здесь о других Столпах. По Геродоту, на острове Фла находился знаменитый храм Афины. Борхардт утверждает, что этот храм был построен на месте, где останавливался Геракл по пути в страну Гесперид, столбы его воздвиг сам Геракл. Значит, «Столпы Геракла» – это действительно столбы, которые устанавливались в честь Геракла и при других храмах.

Теория Борхардта имеет много сторонников, хотя ее нетрудно и опровергнуть. Возможно, озеро существовало в одно время с Атлантидой. А катастрофа, которая привела к гибели острова на океане, вызвала землетрясение в Греции и других местах, могла изменить характер местности и в этой части Африки. Теория Борхардта как будто вполне соответствует рассказу Диодора о войне атлантов с амазонками, ибо Диодор располагает страну амазонок в северной Африке. Однако есть толкователи, которые считают это большой ошибкой. Ведь, согласно греческим мифам, амазонки должны были находиться в Малой Азии на реке Фермодонт, которая впадает в Черное море.

Но и в этом случае античная география дает нам новую нить, ухватившись за которую мы постараемся найти соответствующую дорогу из лабиринта: оказывается, существовали две реки под названием Фермодонт – одна в Малой Азии, вторая в Греции, в Беотии. Была там и река с названием Тритон! Таким образом, возможно, что страна амазонок – это часть Беотии. Может, и Атлантиду следует искать именно здесь?

Однако пути из лабиринта ведут как будто в различных направлениях. Где только не располагали Атлантиду! Ее «находили» в Малой Азии, на острове Крит, на Кавказе, в Палестине, на Скандинавском полуострове и на Шпицбергене, а в последнее время – в 1952 г. – немецкий пастор Юрген Шпанут сумел обнаружить ее на острове Гельголанд. И в каждом отдельном случае – в полном соответствии с античной географией и описаниями древних историков, да и в согласии с Платоном! Разумеется, в мнимом согласии, ибо Платон вполне определенно указал: в океане, который отныне имеет вполне обоснованное название Атлантического, и за Столпами Геракла.

В 1675 г. шведский атлантолог Олаус Рудбек, основываясь на произведениях Гомера и Плутарха, доказывал, что Атлантида не могла находиться в каком-либо другом месте, кроме Швеции, а ее столицей была Упсала. Он ссылается при этом на труд Плутарха «De facie in orbe Lunae» («О лице в лунном диске»):

«Огигия находится отсюда недалеко в открытом море... На расстоянии пяти дней пути от Британии, во-вторых, около большого залива не меньше, чем Меотис12, в-третьих, там, где Солнце не скрывается в течение тридцати дней в году, исчезая только на один час...»13.

В другом месте Рудбек вычитал, что Атлантида лежит там, где созвездие Большой Медведицы постоянно висит над горизонтом, никогда к нему не приближаясь. Так писал Гомер. Известно, что чем дальше на юг, тем больше звезд Большой Медведицы скрывается за горизонтом; таким образом, место, указанное Гомером, должно находиться вблизи 55 параллели или даже севернее ее. Рудбек рассудил, что это может быть только в северной части Европы – Скандинавский полуостров, Финляндия, север России. Поскольку во время летнего солнцестояния солнце находится там над горизонтом в течение 23 час, это, вероятно, должно быть недалеко от Полярного круга, который проходит через северную часть Скандинавии. Не будем повторять здесь все расчеты Рудбека, скажем только, что последующие исследователи сочли всю теорию Рудбека фантазией. Она упоминается в их работах лишь в шутливых тонах, как пример того, к чему может привести неправильно понимаемая национальная гордость. Если бы Рудбек сам не был шведом, возможно, что к его теории отнеслись бы с большим доверием.

Однако следует признать, что рассуждения Рудбека не лишены оснований. Возможно, их слабым местом является отождествление Атлантиды с Огигией Гомера, но его космографические исследования представляют определенный интерес. Если встать на почву «космической катастрофы Атлантиды», о которой будет говориться дальше, то выводы Рудбека окажутся вполне применимыми, чтобы определить местонахождение Атлантиды в районе Азорских островов.

Согласно «космической» гипотезе, столкновение с каким-то небесным телом вызвало перемещение земной оси на 30°. Таким образом, перед катастрофой северный географический полюс находился бы вблизи полуострова Лабрадор, а экватор проходил бы через Атлантический океан от нынешней южной границы Бразилии через остров Святой Елены к устью реки Конго. В связи с этим географическая широта Азорских островов составила бы не 38°, как в настоящее время, а около 55°, то есть столько же, сколько и широта нынешнего города Упсала.

Если нынешние Азорские острова принять за остатки древнего материка, то его северный край мог находиться по соседству с Полярным кругом, который, разумеется, проходил вокруг тогдашнего полюса, и солнце могло и даже должно было в летнее время находиться над горизонтом круглые сутки. Большая Медведица не приближалась к горизонту. И в течение пяти дней можно было добраться отсюда морским путем до Британских островов.

1. Морская богиня.

2. Древнее название самого северного острова, чаще его называют Туле и отождествляют с Исландией или Норвегией у Тронхейма. Вероятнее всего, это ныне не существующий остров – часть подводной Форерской возвышенности.– Прим. ред.

3. Перевод С. Соловьева, Люций Анней Сенека, Трагедии, Academia, М.—Л., 1933, стр. 61.– Прим. перев.

4. Перевод автора.

5. Согласно данным современной археологии, Троянская война происходила во второй половине XIII в. до н. э.

6. Здесь и далее переводы цитат из произведений античных авторов взяты из сборника «Античная география». Составитель проф. М. С. Боднарский, Географгиз, М., 1953. – Прим. перев.

7. Скорее всего речь здесь идет об Америке. – Прим. ред.

8. Перевод автора.

9. Этруски.– Прим. ред.

10. Геродот, История в девяти книгах, кн. IV, 1885, стр. 378—379.

11. Геродот, История в девяти книгах, кн. IV, 1885, стр. 375.

12. Нынешнее Азовское море. – Прим. ред.

13. Перевод автора.

Глава 2. Земля, которую по всей справедливости можно назвать истинным и совершенным материком

Средневековье, по существу, не внесло в проблему Атлантиды ничего нового. Разве что своего рода новинкой можно считать отсутствие интереса к этому вопросу. Пожалуй, последним античным автором, на которого и сейчас еще ссылаются атлантологи, был Августин Аврелий (354—430 гг. н. э.), более известный под именем святого Августина. Родился он в Тагасте в Нумидии (Африка), изучал философию, находясь под влиянием неоплатоников, однако позднее принял христианство и стал священником. Он написал много богословских сочинений, которые снискали ему звание Отца церкви. В одном из них, «De civitate Dei» («О царстве божьем»), он упоминает о древнейших жителях Аркадии и о проселенидах. Современные атлантологи часто цитируют именно этот отрывок.

Отсутствию интереса к проблеме Атлантиды способствовал, несомненно, Аристотель, суждения которого вплоть до XVI в. оказывали доминирующее влияние на формирование основных взглядов в различных областях науки, в том числе и в географии.

Счастливые или Блаженные острова были забыты. Однако помнили, что Атлантический океан из-за большого количества водорослей непригоден для мореплавания. Слышал об этом и Христофор Колумб.

Погибла также значительная часть трудов древних авторов, в которых, вероятно, содержались какие-либо сведения для определения достоверности рассказов Платона. Наибольшей потерей было, несомненно, уничтожение египетских документов. Сгорела знаменитая Александрийская библиотека, основанная в IV в. до н. э., в царствование Птолемея I Сотера. В ее фондах, как полагают, хранилось более полумиллиона папирусов, собранных из разных библиотек. Она несколько раз подвергалась пожарам. Впервые – во время осады города войсками Юлия Цезаря. Правда, вскоре Антоний в качестве компенсации передал царице Египта Клеопатре великолепное собрание папирусов из Пергамской библиотеки, которое, как говорили, насчитывало 200 тысяч свитков; однако это возмещение было только количественным. Наибольшее опустошение принесли христиане: в 415 г. н. э. толпа фанатиков, подстрекаемая патриархом Кириллом Александрийским, подожгла библиотеку. Окончательно уничтожили ее арабы в 641 г. н. э., в царствование халифа Омара.

Та же участь постигла и другие собрания папирусов, в том числе библиотеку при храме богини Нейт в Саисе, где, согласно рассказу Платона, хранились документы, которые видел Солон. Ведь если верить сообщениям Евсевия Кесарийского и Иосифа Флавия, а также Прокла, который ссылается на Крантора, то еще в III в. н. э. эти записи должны были там храниться.

В последующие столетия было совершено множество географических открытий. Лучше были изучены северные районы Европы, Азия, часть Африки и окаймляющие их острова. Некоторые из этих открытий напоминали о легендах, связанных с таинственными островами.

Первым, кто, по преданию, открыл в океане какой-то остров, был ирландский монах святой Брандан (484—577 или 578гг. н.э.). Предание гласит, что Брандан в сопровождении святых отцов покинул родную Ирландию и поселился на острове, расположенном где-то на западе, в Атлантическом океане, который был назван именем открывателя – островом Святого Брандана. Сегодня трудно установить время создания этой легенды и меру ее достоверности. Древнейший известный нам текст ее – латинская рукопись XI в. «Navigatio Brendani» («Плавание Брандана»).

Некоторые исследователи считают, что рассказ о путешествии ирландского монаха в какой-то мере связан с первым появлением европейцев на американском континенте. По их мнению, он достиг в 546 г. н. э. полуострова Лабрадор, который лишь около 1000 г. н. э. вторично открыли норманны. После пяти лет жизни на острове он возвратился через Азорские острова в Ирландию, а затем вторично отправился на запад, где вновь прожил несколько лет, и опять вернулся на родину1.

В поисках истоков этого предания было установлено, что в ирландских монастырях в IX в. изучали античную литературу, чтобы найти сведения о месторасположении «святых островов», где можно было бы отрешиться от мирской суеты и всецело предаться богу. Именно в этот период ирландские монахи поселились на Фарерских островах и в Исландии. Однако тяжелые условия жизни толкали монахов на поиски островов с более мягким климатом, что они и делали, штудируя труды античных авторов. Такого рода сведения, соответственно приукрашенные, в большом количестве проникли в легенду о странствиях святого Брандана.

Эта легенда распространилась по Западной Европе и в XI—XII в. н. э. представляла собой наиболее популярную тему как для прозы, так и для поэзии.

О глубокой вере в подлинность этого рассказа свидетельствует тот факт, что у ирландского монаха нашлось много последователей, которые отправлялись на поиски земли обетованной, где мечтали вести свободную и зажиточную жизнь вдали от ратных дел и жестокостей, столь обычных в средневековой Европе.

Кое-кому после продолжительных скитаний по океану якобы посчастливилось собственными глазами увидеть издали «остров Брандана». Сегодня невозможно определить, были ли это Азорские острова, остров Мадейра, Канарские острова или архипелаги у берегов Америки, а может быть, просто мираж. Факт тот, что остров Брандана был неоднократно указан на картах Атлантического океана, но каждый раз в ином месте. Сегодня мы относим его к «блуждающим островам». Странствия его начались вблизи Ирландии, в XIV в. остров «находился» недалеко от Мадейры, а на глобусе Мартина Бехайма, известного географа конца XV в., и на карте итальянского астронома и географа Паоло Тосканелли остров Брандана находится уже вблизи экватора, в центре Атлантического океана, то есть на полпути между западным побережьем Африки и «Страной Чипангу», как тогда называли Японию. Этими картами, вероятно, пользовался Колумб во время своего первого путешествия в Америку. Помимо острова Брандана, на них значился остров Антилия.

Эти острова, указывавшиеся на разных испанских и португальских картах, так же как и открытые средневековыми мореплавателями острова Мадейра, Азорские и Канарские острова, иногда считали остатками Атлантиды. Таким образом, подлинные открытия островов в океане и легенда о святом Брандане возобновили интерес к Атлантиде и трудам, где она упоминалась.

Можно предполагать, что Колумб верил в существование остатков затонувшей Атлантиды, хотя об этом нет никаких упоминаний ни в его записках, ни в работах его биографов. На протяжении многих лет, прежде чем ему удалось получить согласие испанского короля на снаряжение похода «в Индию», Колумб изучал древнюю литературу, где не мог не натолкнуться на упоминания об Атлантиде и мифических островах. Он был лично знаком с Мартином Бехаймом, и ему не чужды были взгляды последнего на расположение материков вокруг Атлантического океана. Карту Тосканелли, как и другие карты того времени, Колумб должен был знать «назубок», поскольку в Португалии в течение нескольких лет зарабатывал себе на хлеб, переписывая и продавая их морякам. А на этих картах были и острова Брандана, Семи Городов, Бразил и Антилия. Направляясь к странам Чипангу, Катайо (Китай) и в Индию, нужно было проплыть мимо них...

Колумб, несомненно, читал приведенные в предыдущей главе отрывки из трудов древних географов, если не в подлиннике, то в книге кардинала Пьера д'Элли «Imago mundi» («Картина мира»), изданной в 1410 г. Сохранился экземпляр этой книги, принадлежавший Колумбу, и из его многочисленных пометок на полях следует, что эта книга была источником сведений для будущего открывателя Америки. Колумб знал также о «предсказании» Сенеки из «Медеи», и оно, по-видимому, произвело на него огромное впечатление. Современные биографы Колумба утверждают, что он не изучал основательно всей географии того времени, а искал лишь подтверждения своей идеи, что путь в Индию через Атлантический океан будет непродолжительным.

Однако Колумб не ограничивался сведениями из литературы, а также собирал и старательно записывал рассказы мореплавателей. Правда, хорошо известно, что они собой представляют – моряки не принадлежат к числу людей, которые, рассказывая о своих похождениях, избегают преувеличений. Вероятно, среди многочисленных правдивых рассказов этих очевидцев были и весьма далекие от истины. Но были и такие, которые сегодня представляются нам совершенно правдоподобными. Например, возвратившиеся с Азорских островов моряки утверждали, что находили в море обломки барельефов из неизвестного в Европе дерева или куски бамбука значительной толщины, целые ели неизвестной породы, а однажды из Моря выловили даже тела двух утопленников, непохожих на людей известных тогда рас.

Если Колумб не считал добытые «трофеи» доказательством существования легендарных островов, то, вероятно, только потому, что это было ему невыгодно. В его интересах было выдавать их за доказательства близости азиатского материка. Если бы он заявил, что стремится найти «Святые острова» или остатки исчезнувшего материка Атлантиды, то наверняка никогда не получил бы поддержки правителей Португалии или Испании, для которых значительно более ценными, чем мифические сокровища царей Посейдонии, были богатства Индии, о существовании которых они знали совершенно точно. Ведь о них рассказывали путешественники, добиравшиеся до Индии и Китая более длинным, сухопутным путем или вокруг Африки.

О том., что Колумб умел хранить в тайне свои мысли и знания, мы знаем хотя бы потому, что он не разглашал своей переписки с флорентийским астрономом и географом Тосканелли, который, собственно, и укрепил его уверенность в том, что можно достичь Индии, следуя на Запад.

Больше всего нас поражает тот факт, что – как единогласно отмечают все биографы Колумба – сам он до конца жизни даже не знал, что открыл новую часть света, и умер (в 1506 г., то есть через 14 лет после первого путешествия), будучи убежденным в том, что высадился на островах у восточного побережья Азии.

Однако были люди, которые сомневались в этом. Педро Мартир, автор первого описания открытия Америки, уже в 1493 г. – через год после путешествия Колумба – писал: «Некто Колон доплыл до западных антиподов, до индийского берега, как он сам верит... Я этого не могу оспаривать, хотя кажется, что величина земного шара приводит к другому выводу. Однако есть люди, которые считают, что индийский берег находится недалеко от Испании...»

Действительно ли Колумб не подозревал, что открыл новый материк? Неужели он не отдавал себе отчета в том, что жители открытых им островов совсем непохожи на известных по описанию китайцев и японцев, что их язык нисколько не напоминает известные азиатские языки?

Можно сколько угодно задавать себе подобные вопросы, но ответа на них мы, видимо, никогда не получим. С другой стороны, нам известно, что еще многое из жизни Колумба остается невыясненным. Даже, казалось бы, лучшая его биография, опубликованная в 1571 г. и подписанная его сыном, Фернандо Колумбом, оказалась документом, столь мало заслуживающим доверия, что многие сомневаются, действительно ли она вышла из-под пера сына открывателя Америки. Да и сообщения самого Колумба не всегда можно принимать на веру, так как в них множество противоречий. По его собственным запискам до сегодняшнего дня нельзя установить даже дату его рождения. «Мне было двадцать лет, когда я поступил на службу к Вашим королевским величествам...»,– писал он в 1494 г., из чего должно было бы следовать, что он родился примерно в 1456 г. По другим же данным оказывается, что его годом рождения следует считать 1446 или даже 1435 г.! Это не было бы странно, если бы Колумб был женщиной...

Почти через 150 лет после открытия Америки, в 1638 г., английский ученый и политик Фрэнсис Бэкон Веруламский в книге «Nova Atlantis» в несколько аллегорической форме отождествлял Америку, а точнее Бразилию, с Атлантидой. Вскоре после этого, а именно в 1689 г., Атлантида появилась на карте.

Вышел в свет новый атлас с картой Америки, составленный французским географом Сансоном, в котором были даже указаны провинции сыновей Посейдона на территории Бразилии. Такой же атлас издал в 1762 г. Роберт Вогуди.

Рассказывают, что Вольтер при виде этих карт трясся от смеха.

Подражателей у Бэкона было еще больше. К ним, в частности, относился выдающийся немецкий исследователь начала прошлого столетия Александр Гумбольдт. Хотя он и оговорился, что считает рассказы об Атлантиде сказками, все же, пораженный удивительным сходством между памятниками материальной культуры Америки и Старого Света, утверждал, что египтяне должны были иметь сведения об Америке, и это могло быть источником сообщений Солона и Платона.

Аналогичные мысли высказывают и другие авторы, заявляя, что финикийские моряки добирались до самых берегов Южной Америки. В качестве доказательства они приводят финикийскую надпись на скале Гавеа, близ Рио-де-Жанейро, о чем уже упоминалось.

Однако первым ученым, связавшим вновь открытую Америку с Атлантидой Платона, был Франциско Лопес де Гомара, автор «Historia de las Indias» («История Индии»), опубликованной в 1553г. Гомара обратил внимание на поразительное соответствие рассказа Платона и топографии западной части Атлантического океана. Это произошло через 15 лет после выхода в свет первой правильной карты, выполненной фламандским географом Меркатором. Карта эта знаменита также тем, что на ней название «Америка» впервые было употреблено по отношению ко всему вновь открытому континенту, в то время как до этого по предложению Вальдземюллера (1507 г.) Америкой называли только южную часть материка. На карте Меркатора восточное побережье Америки образует не совсем правильную дугу, что довольно точно соответствует действительности. Внутри этой дуги расположены открытые еще во времена Колумба острова. Центр дуги находится точно к западу от Гибралтарского пролива, давних Столпов Геракла.

Гомара сопоставил изображение на карте с описанием Платона, которое считалось мифом.

«Доступ к прочим островам» у Платона – это доступ к архипелагу Больших и Малых Антильских островов, названных так по предложению уже упоминавшегося Педро Мартира, чтобы увековечить мифическую Антилию.

Точно так же Бразилией была названа страна Южной Америки, а Амазонкой окрестили крупнейшую реку в Южной Америке в честь воинственных героинь из греческой мифологии. Этим названием мы обязаны приключению одного из испанских конквистадоров, Франсиско Орельяно, который, проплыв по всей реке, позднее рассказывал, что по пути он встретил очень воинственное племя женщин, не признававших мужчин. Этот рассказ записал один из товарищей Орельяно, Карвахаль. И хотя после этого никто больше амазонок не видал, наименование реки осталось. Это же название получили один из департаментов в Перу, штат в Бразилии и территории в Венесуэле.

«...от тех островов был доступ ко всему... материку». Действительно материк есть, и он ограничивает «тот понт», то есть море, по ту сторону Атлантиды, к западу от нее. К востоку же от Атлантиды было бы не «то», а «это» море, «с внутренней стороны». Согласно Платону, оно представляет собой бухту с «узким входом». Следовательно, похоже на то, что Атлантида была расположена ближе к Европе, чем к Америке, поскольку «то» море Платон называет «истинным».

Сравнение Гомары открыло новую эру в атлантологии. Часть сообщения Платона, основанного на египетских записях, прочитанных или показанных Солону две с половиной тысячи лет назад, оказалась правильной. Сам того не сознавая, его подтвердил Христофор Колумб, открыв путь к «противолежащему» Атлантиде материку, который, по словам Платона, «по всей справедливости можно назвать истинным и совершенным материком».

1. Есть основания полагать, что путешествие св. Брандана – лишь христианизация гораздо более древних «языческих» ирландских саг о путешествиях в Атлантическом океане, в частности саги о Майл-Дуйне (см. «Ирландские саги», изд. 2-е, Москва, 1933).– Прим. ред.

Глава 3. Затонувший материк появляется из волн океана

Почти все, что сообщается об Атлантиде в древней литературе, мы привели дословно или в сокращенной форме в предыдущих главах. Полный текст рассказа Платона не превышает 25 печатных страниц. Упоминания античных историков и географов также заняли бы все вместе ненамного больше места, к тому же они повторяются у многих авторов.

Поток атлантологической литературы начался, пожалуй, с цитировавшегося в предыдущей главе Франциско Лопес де Гомара. Его последователи, пораженные справедливостью вывода о том, что топография атлантического побережья Америки точно соответствует описанию Платона, а также позже отмеченными аналогиями между культурами Старого и Нового Света, выдвигали все новые и новые гипотезы.

Кое-кто, разумеется, заявлял, что рассказ Платона нельзя принимать всерьез. Кроме аргументов, выдвинутых еще Аристотелем, приводились и другие не менее веские научные доводы. Да и сами атлантологи не были единодушны, особенно в вопросе о местонахождении Атлантиды.

В предыдущей главе говорилось о «теории» Бэкона Веруламского, который отождествлял исчезнувший материк с Бразилией. По его следам пошли и уже упоминавшийся Сансон (1689 г.), а также Герль, Бирхерод и известный французский натуралист конца XVIII в. Бюффон, который считал, что Америка, Ирландия и Азорские острова представляют собой остатки древнего континента. Другие ученые размещали Атлантиду в самых различных частях Европы, Африки и Азии или на уже открытых островах, то есть повсюду, но только не там, куда ясно указывал Платон: в Атлантическом океане, прямо против Геракловых Столпов.

Поэтому спор об Атлантиде решался по принципу «половина наполовину»: с одной стороны, рассказ Платона признавали правдоподобным, а с другой – отвергали указанное им местонахождение Атлантиды, считая невероятным, что такой большой материк мог затонуть в месте, где глубина моря достигает 3000 м.

Карта Атлантиды по Кирхеру (стрелка указывает на север).

В 1665 г., почти через сто лет после появления труда Франциско Лопеса де Гомары, вышла из печати интересная книга под названием «Mundus subterraneus» («Подземный мир»), автором которой был немецкий иезуит Афанасий Кирхер. Он получил всестороннее образование, был профессором нескольких университетов, где преподавал философию, математику, древнееврейский и ассирийский языки, теологию и историю. Кирхер занимался также физикой и техникой, особенно оптикой (в частности, он изобрел так называемый «волшебный фонарь»). Последние годы жизни он почти целиком посвятил изучению археологии и египетских иероглифов. В названном выше труде он повторил предположение, что Атлантида действительно существовала, причем на том месте, которое указал Платон, и представляла собой остров, включавший в себя нынешние Азорские и Канарские острова, а также острова Зеленого Мыса. Эти острова, по мнению Кирхера, не что иное, как вершины гор затонувшего материка, которые сохранились после потопа, чтобы рассказать правду об Атлантиде.

Кирхер полностью верил описанию Платона как в отношении причин катастрофы и расположения материка в океане, так и в отношении облика его жителей. Он пошел еще дальше и привел даже карту Атлантического океана, нарисовав очертания острова. Каким путем он их определил, остается загадкой, однако интересно, что эти очертания довольно точно соответствуют неизвестным еще во времена Кирхера линиям глубин океана. Если Кирхер руководствовался при этом только интуицией, то она его не подвела. Меньше повезло ему с расшифровкой египетских иероглифов: в своем четырехтомном труде об иероглифах он привел массу переводов, из которых буквально ни один хотя бы приблизительно не соответствует истине.

Невозможно дать здесь полный обзор атлантологической литературы последующих столетий. Назовем только важнейшие произведения, причем ограничимся лишь теми, в которых Атлантиду ищут именно в Атлантическом океане.

В XVIII в., перед самым началом Великой французской революции, француз Кадэ опубликовал труд, в котором повторил идею Кирхера, что острова в Атлантике являются остатками исчезнувшего материка. Спустя сто лет, в 1882 г., появился уже упоминавшийся труд «Atlantis, the Antediluvian World» («Атлантида, допотопный мир»), являющийся и до настоящего времени «библией» атлантологов. Последнее издание этой интересной книги на английском языке с дополнениями и под редакцией известного английского атлантолога Эджертона Сайкса появилось в 1950 г. Автор, Игнациус Донелли, опираясь на новейшие в то время (80 лет назад) научные достижения в области океанографии и этнографии и используя измерения глубин океана, пришел к выводу, что именно здесь, в Атлантиде, был библейский рай, здесь был Олимп – место пребывания греческих богов, здесь были сады Гесперид, здесь был край вечного счастья, встречающийся в легендах всех народов. Здесь, по мнению Донелли, возник культ Солнца и отсюда он перешел в религию Египта, Перу и Мексики. Мифологические боги – это правители, правительницы и герои Атлантиды.

XX в. принес ряд новых открытий и аналогий между природой Старого и Нового Света в пользу гипотезы Донелли. Француз Луи Жермен проследил сходство растительного мира островов Атлантического океана, Африки, Южной Европы и Америки в настоящее время и в третичный период. Эдгар Дакé привел геологические доказательства в пользу былого существования материка, который являлся своего рода мостом между Америкой и Европой, и его гибели в результате землетрясения. Он объяснил также упоминания античных авторов о болотах, которые якобы осложняли судоходство по Атлантике в раннеисторический период.

Англичанин Люис Спенс в 1928 г. выдвинул интересную гипотезу, что Атлантида состояла из двух островов: один вблизи Европы и Африки, от которого остались Азорские и Канарские острова, и второй, от которого остались Антильские острова. А немец И. Карст утверждает, что одновременно существовали два материка, как бы две Атлантиды: одна в Атлантическом океане, а другая в Тихом.

Теория об Атлантиде как об острове в Атлантическом океане обязана своей популярностью в первую очередь тому, что она совпадает с преданием Платона и ее можно обосновать аналогией между культурами Старого и Нового Света.

В этом отношении на первое место следует поставить пирамиды. Называть Египет страной пирамид потеряло смысл с тех пор, как пирамиды были обнаружены в Мексике и Перу.

Пирамиды в Мексике – это монументальные строения, не уступающие по своим размерам пирамидам на Ниле. Одна из них, Пирамида Солнца в Теотихуакан, имеет высоту 60 м при ширине основания 200 м. В Чолула находятся развалины пирамиды, занимавшей большую площадь, чем крупнейшая из египетских пирамид – пирамида Хеопса.

Эти постройки были в большинстве своем засыпаны слоем земли и камней. Очевидно, это специально сделано прежними жителями страны майя, которые когда-то были вынуждены под напором соседей покинуть родные места; перед уходом они засыпали свое самое ценное сокровище – пирамиды, чтобы спасти их от уничтожения. Автор книги «Боги, гробницы, ученые» К. Керам считает эту работу по сохранению пирамид столь же достойной удивления, как и само их строительство,– достаточно вспомнить их высоту. До сих пор обнаружены не все укрытые пирамиды. Эти работы были начаты только в нашем столетии. Часть пирамид, возможно, находится даже под сегодняшними городами, часть скрывает от любопытных глаз буйная тропическая растительность, большинство уничтожено белыми завоевателями, использовавшими их обломки для строительства собственных поселений.

Вначале предполагали, что мексиканские пирамиды – это лишь большие алтари, на вершине которых совершались торжественные моления и жертвоприношения. На такую мысль наводила уже их форма, несколько отличная от формы египетских пирамид. Они были как бы усеченными в верхней части, а на образовавшихся таким образом террасах возводили храмы, к, которым вели от основания широкие лестницы. Именно на это различие в форме и назначении и ссылались противники Атлантиды. По их мнению, сходство пирамид лишь внешнее. Некоторые считают даже, что пирамиды как простейшая форма постройки могли возникнуть и там и здесь совершенно независимо друг от друга. Это очень веский аргумент, который нелегко было бы опровергнуть, если бы не недавние археологические открытия.

В 1948—1952 гг. проводились исследования внутри так называемой «пирамиды с Храмом Надписей» в Паленке, в Мексике. Название это связано, как легко понять, с многочисленными надписями, украшающими снаружи и внутри храм на вершине пирамиды. Именно в храме была обнаружена таинственная лестница, ведущая в глубь пирамиды. Она была засыпана обломками, расчистка которых заняла четыре года. Однако труды увенчались сенсационным открытием: лестница вела в помещение, где в большом каменном саркофаге лежали скелеты пяти молодых индейцев. Рядом находилась вторая обширная комната с огромным каменным блоком, который вначале сочли за алтарь, а в действительности он также оказался саркофагом. Здесь были найдены останки какого-то несомненно высокопоставленного лица, вероятно, правителя или жреца. Они были осыпаны драгоценностями из золота и яшмы, которую майя, по-видимому, ценили выше золота. Здесь же была найдена посмертная маска, прекрасно выполненная из кусочков яшмы. Тело и одежда совершенно разложились, сохранились только кости и следы красной краски, которой индейцы покрывали тела умерших. Сам саркофаг относится к VI в н. э. В основном пирамиды майя «моложе» египетских, поэтому некоторые хотели бы считать майя учениками египтян.

Посмертная маска из пирамиды с Храмом Надписей.

Основания для аналогий дают также встречающиеся в Мексике и подобные египетским обелиски, близкая по типу орнаментация и керамика, подобный, а иногда и совершенно одинаковый способ бальзамирования тел умерших и, наконец, подобное – по крайней мере внешне – иероглифическое письмо.

Если прибавить еще схожие обычаи – обособленная каста жрецов в Египте и Мексике, культ Солнца, похожая система счисления времени, увлечение астрономией,– то трудно отделаться от впечатления, что оба эти столь старые очага культуры должно было что-то объединять, несмотря на разделявшие их просторы океана.

Следует еще раз обратить внимание на форму пирамид. Если подчеркивать их различие, то можно сделать ошибочный вывод, что строения майя и египтян не имеют ничего общего. Дело в том, что типичная форма египетских пирамид установилась лишь в более поздние времена. Наиболее ранние из известных египетских пирамид – пирамида Джосера (основателя третьей династии) в Саккаре, а также пирамида Снофру, (фараон из четвертой династии) в Медуме – немногим отличаются от мексиканских. А первая просто до удивления напоминает пирамиду Пернатого Змея в юкатанском городе Чичен-Ице.

Возникает предположение, что как для египетских, так и для мексиканских пирамид существовали какие-то образцы, следы которых до сих пор не найдены.

Противники Атлантиды, разумеется, приводят не менее многочисленные аргументы. Всякое сходство, считают они, только поверхностно, а более глубокий анализ показывает, что обе культуры могли развиваться совершенно самостоятельно и независимо друг от друга. На памятниках основой орнаментов в обоих случаях являются растительные, животные или геометрические мотивы. Однако если в египетских орнаментах повторяются лотос или папирус, то в Америке – кукуруза или картофель, в Египте – ибис, в Мексике – местная птица кецаль. Геометрические же фигуры – квадраты, окружности и треугольники – элементы, общие для всего мира. Разумеется, говорят противники энтузиастов Атлантиды, в ряде случаев аналогии трудно объяснить случайным сходством. Но даже допуская существование общего источника культуры, нет необходимости возводить, как выразился Донелли, «мост, соединяющий Новый Свет со Старым». Достаточно вспомнить, что первобытный человек вел кочевой образ жизни, переходя с места на место и задерживаясь на более длительное время там, где он находил лучшие условия жизни, зависящие прежде всего от климата. Поскольку несколько тысяч лет назад климатические условия вследствие таяния ледников значительно изменились, должно было произойти и массовое переселение людей.

Условия меняются также в зависимости от времени года, что особенно легко заметить в районах с холодным и умеренным климатом. Установление годичного цикла было первым шагом к появлению астрономии и время счисления. Люди считали дни, в течение которых происходил полный цикл повторения явлений природы, отсюда – наблюдения за Солнцем и культ Солнца.

С течением времени человек сменил кочевой образ жизни на оседлый, занимаясь вначале скотоводством, затем земледелием. Но и тогда он не раз был вынужден менять место своего постоянного поселения. Причиной этого могли быть как изменения климата, так и неподходящие соседи. Археология говорит, что таких крупных волн переселения было много. Следствием одной из них было прибытие азиатов в Европу и, по мнению многих ученых, в Египет. Переселяясь на новое место, земледельческие народы брали с собой домашних животных и культурные растения. Так проникли в Европу злаки, родиной которых является Азия.

Таким образом, если бы, как это утверждают энтузиасты-атлантологи, человек прибыл в Европу и Америку из Атлантиды, то там (равно как и в Египте) мы встретили бы одинаковые культурные растения и одних и тех же домашних животных. Однако список американских культурных растений совершенно отличен от нашего. Пшеница, рожь, ячмень, рис и многочисленные «наши» овощи не были известны в Америке в доколумбовы времена. Если у нас основной культурой были злаки, то в Америке – маис, «индейский хлеб» – кукуруза, совершенно неизвестная тогда на нашем континенте. В меню индейцев, кроме того, входили картофель, земляной орех и не известные нам сорта фасоли. Натуралисты утверждают, что в доколумбовой Америке не было ни одного известного в восточном полушарии растения.

Определенные сомнения вызывает, пожалуй, вопрос о бананах. Существование бананов на обоих полушариях не должно было бы в принципе никого удивлять, как не удивляет нас, например, то, что как в Америке, так и в Азии и Африке с незапамятных времен растут кокосовые пальмы. Банан вызвал дискуссии в кругах атлантологов только тогда, когда была выдвинута гипотеза, что это растение выведено искусственно, о чем уже говорилось.

Точно так же и в отношении домашних животных. В Америке не знали лошади. Впервые жители Мексики увидели это животное, когда туда прибыли испанцы под предводительством Кортеса. Индейцев охватила паника, испанские лошади решили судьбу всей войны, сыграв ту же роль, что танки и самолеты в нашем столетии.

Только собака, этот верный друг человека, с незапамятных времен всегда жила на обоих полушариях. Но и это можно объяснить, не прибегая к гипотезе о существовании Атлантиды. Просто собака прибыла в Америку вместе с первой группой людей.

Согласно довольно единодушному мнению ученых, первые люди пришли в Америку из Азии. Вероятнее всего, «колыбелью человечества» была Центральная Азия – Китай или Туркестан. В конце ледникового периода группа азиатов прибыла, по-видимому, в Америку «посуху», через Сибирь и Аляску, которые тогда еще не были разделены теперешним Беринговым проливом. В пользу азиатского происхождения коренного населения обеих Америк говорят и доказательства антропологического характера: ростом, строением черепа, особенно лица и носа, а также волосами индейцы напоминают жителей Азии. Живущие в северных районах Америки эскимосы похожи на монголов, а население Центральной и Южной Америки – на жителей Южной Азии. Несколько труднее было бы обосновать эту теорию сходством языков: только эскимосы говорят на языке, который можно отнести к общей группе; языки остальных индейцев, по мнению ученых, отличаются от всех других языков мира.

Теорию о происхождении индейцев, пожалуй, впервые выдвинул географ И. Огильби в середине XVII в., а научно обосновал ее французский натуралист Жорж Кювье в 1812 г. Основным аргументом в пользу этой теории является отсутствие следов пребывания человека на территории Америки в предыдущих геологических эпохах. Однако открытия последних лет, кажется, несколько пошатнули ее. В штате Техас на глубине шести метров были найдены остатки очага, кости бизона, оленя, волка, койота, кролика и птиц, раковины улиток и даже обуглившиеся семена ягод. При раскопках на небольшом расстоянии от этого места обнаружили кости слона, верблюда, лошади – животных, не встречавшихся в Америке в исторические времена, и других млекопитающих. А среди них – каменные наконечники стрел. Вблизи города Люисвилль были найдены остатки нескольких очагов, относящиеся к периоду по меньшей мере 37-тысячелетней давности (установлено радиоуглеродным методом.)1.

Кстати, оказалось, что родиной лошади была именно Америка. Лошади вымерли здесь, по всей вероятности, в ледниковый период, если не раньше. Их кости встречаются также и в Южной Америке. Марсель Омэ2, на труды которого нам еще придется ссылаться, обнаружил на скале Педра Пинтада (граница Бразилии и Венесуэлы) очень древний рисунок с изображением коня и всадника. В гроте Чулин в Аргентине тоже были найдены изображения лошадей и всадников, удивительно похожие на рисунки из развалин Трои. На юге Америки вблизи Магелланова пролива, в гроте Палли Аике, кроме человеческих скелетов, обнаружили и лошадиные кости. Исследование показало, что им около 9000 лет.

К доводам сомнительной ценности, которыми тем к менее часто оперируют «энтузиасты Атлантиды», следует отнести сходство рисунков, сделанных доисторическими жителями обеих частей света, разделенных Большой водой. Выполнены они с помощью примитивной техники как бы рукой ребенка. Все дети во всем мире точно так же рисуют животных, поэтому было бы слишком рискованно делать на этом основании какие-либо серьезные выводы. Однако ясно одно: доисторическому человеку в Америке была известна лошадь.

Наскальные изображения лошадей в Южной Америке на Педра Пинтада (слева и внизу) и в гроте Чулин в Аргентине (справа и вверху).

Отдельные исследователи видят большое сходство в письме (а скорее в идеограммах) индейцев, шумеров, египтян, древних жителей Европы и даже обитателей островов Тихого океана. Некоторые указывают на сходство письма гуанчей с Канарских островов и критского письма. В последнее время удалось расшифровать критское письмо3, но это не помогло прочесть письмена гуанчей. Сходство знаков хотя и не вызывает сомнения, но оказывается только внешним.

Спор о сходстве письма майя с египетскими иероглифами, кажется, решен только в последние годы. Несмотря на поразительное на первый взгляд сходство, считалось, что сущность знаков в обоих случаях совершенно различна. Сегодня египетская письменность изучена в совершенстве, мы уже можем прочесть все египетские надписи. В то же время письменность майя продолжала оставаться загадкой. Попытки применения «египетского» метода для расшифровки письма майя кончались, как правило, неудачей. Это был очень серьезный аргумент против каких-либо аналогий между культурой майя и египтян, в которых порою пытались разглядеть потомков или учеников атлантов.

Загадку письма майя решил лишь несколько лет назад советский ученый Ю. В. Кнорозов. Он доказал, что это письмо состоит из трех видов знаков: идеограмм (т. е. знаков, обозначающих целые понятия), фонетических (слоговых) знаков и так называемых детерминативов – непроизносимых знаков, которые используются только для более точной характеристики предыдущих знаков. Такой же принцип существует в египетском иероглифическом письме.

Нельзя не упомянуть и об узловом письме. Это особый способ письма, встречающийся в двух отдаленных друг от друга центрах древнейшей культуры – в Перу и в Восточной Азии, а также на островах Океании. В Перу оно носит название кипу, а людей, пользующихся этим письмом, называли кипу-камайок. Оно относится к очень давним временам, еще до эпохи инков. «Книга» кипу состоит из длинной крепкой веревки, с которой свисают более тонкие веревочки с затейливо завязанными узелками. Таким образом делались записи, рассказывающие о победах, урожаях, налогах или переписи населения.

Перуанское узловое письмо.

Корейское узловое письмо.

О существовании узлового письма в Китае упоминается в книге Тао-те-кин в VI в. до н. э., однако следов его на территории. Китая не найдено. Известны лишь находки на островах Рюкю и в Корее. Здесь, в усыпальнице короля из династии Силла (начало нашей эры), был найден прекрасный экземпляр такого письма. Вначале его считали нарядным поясом. Он имеет длину 109 см и состоит, как и перуанские кипу, из крепкой веревки со свисающими веревочками, на которые нанизаны золотые брелочки в форме рыбок, трубочек и т. п. Согласно А. Эккардту, эти знаки содержат описания важнейших событий из жизни короля Ким-Нульджи. Эккардт указывает также на сходство узлового письма с санскритом, имеющим (по крайней мере, до определенной степени) форму рисунка веревки с брелочками4.

Санскритское письмо.

Эти аналогии указывают, по-видимому, на весьма отдаленную по времени связь культур всех народов, а для некоторых атлантологов являются доказательством того, что тысячи лет назад существовала очень высокая культура, центром которой была Атлантида. Оттуда, считают они, ее создатели отправились на завоевание всего мира, используя якобы различные средства передвижения, вплоть до самолетов. В пустыне Сахара найдены засыпанные песком таинственные плиты, в которых особенно ретивые атлантоманы усматривают не что иное, как остатки доисторического аэродрома.

Из множества различных памятников культуры древних времен, пожалуй, больше всего исследований принадлежит египетским пирамидам. Им мы и посвящаем следующую главу.

1. «Science», № 3239, 1957.

2. М. Нomet, Die Söhne der Sonne, Olten, 1958.

3. Расшифровано лишь самое позднее, так называемое линейное критское письмо В, относящееся ко времени гегемонии микенских греков. Критское иероглифическое письмо А до сих пор не расшифровано.– Прим. ред.

4. «Forschungen und Fortschritte», № 11, 1958.

Глава 4. Пирамиды и цифровая мистика1

Египетские пирамиды издавна вызывали интерес своими колоссальными размерами и загадочным предназначением. Неужели только для погребения фараонов создавались фантастических размеров строения, требовавшие огромных затрат труда и средств?

Впервые научный мир серьезно заинтересовался египетскими пирамидами во времена Наполеона, который вместе с многотысячной армией привез в Египет большую группу ученых. Уже тогда, в начале прошлого столетия, появилось несколько теорий, касающихся назначения пирамид, а особенно связи их размеров с астрономией.

Хотя многие выдающиеся современные исследователи, начиная от Людвига Борхардта («Gegen die Zahlen-mystik an der Grossen Pyramide bei Gizeh» – «Против цифровой мистики вокруг Большой пирамиды в Гизе», 1922), считают, что любые попытки найти какой-либо скрытый смысл в размерах пирамид бессмысленны, сопоставление этих цифр столь интересно, что мы не можем не привести его здесь.

В 1837 г. английский исследователь полковник Говард Вайз произвел тщательные измерения великой пирамиды Хеопса. В частности, он определил угол между каждой из боковых граней и плоскостью основания. Угол этот, согласно измерениям Вайза, составляет 51°51’. Никому бы и в голову не пришло подвергать сомнению результаты измерения, да и вообще задумываться об этом, если бы не тот факт, что точно под таким же углом возведены боковые грани еще нескольких пирамид, в том числе одной из самых древних – гробницы фараона Снофру, основателя четвертой династии египетских монархов. Следует отметить, что правители из этой династии построили самые большие пирамиды, а величайшую из них воздвиг сын Снофру – Хеопс. Наследники их строили своя гробницы уже экономней и, что самое главное, значительно хуже. Некоторые из них были сооружены столь неряшливо, что от них осталась лишь груда развалин, в которой даже трудно разглядеть первоначальные царственные формы. До нашего времени сохранилось около восьмидесяти пирамид. Они восхищают современных архитекторов и туристов, хотя им далеко до прежнего великолепия. В частности, они лишились внешней облицовки, которая пошла на строительство мусульманских мечетей и жилых домов.

Пирамида Хеопса за те «сорок веков», о которых говорил Наполеон Бонапарт накануне битвы с войсками мамелюков в Египте, потеряла к тому же свою вершину, что затрудняет точное определение ее высоты. Вероятно, она составляла 146—148 м, на этом сходится большинство исследователей. К счастью, на угловых карнизах подножия пирамиды сохранилась еще облицовка, которая была засыпана песком, нанесенным ветрами из недалекой пустыни, эта облицовка помогает восстановить давнюю форму пирамиды.

Измерения Вайза были повторены много раз. В 1848 г. это сделал Чарлз Пьяцци Смит, «королевский астроном» Шотландии, в 1883 г. – один из виднейших египтологов Уильям Петри, который посвятил изучению Египта 46 лет жизни. Пирамиды изучали выдающиеся астрономы Джон Гершель, Оппольцер, Баушингер и Ньюкомб, математик Шарль Лагранж и многочисленные египтологи. Результаты измерений этих исследователей не всегда в достаточной мере совпадали. Пьяцци Смит жалуется, что королевский саркофаг в Большой пирамиде измеряли двадцать пять геометров, но ни один из результатов измерений не совпадает с остальными двадцатью четырьмя!

Однако в отношении угла наклона боковых плоскостей к горизонтальной расхождения в результатах измерений не превышают минуты. Одни устанавливают 51°51’, другие – 51°52’. Сам Пьяцци Смит получил при измерении 51°51’3”. В своем труде, опубликованном в 1880 г. под названием «Our inheritance in the Great Pyramid» («Наше наследство в Большой пирамиде»), Пьяцци Смит принял во многих случаях средние величины, а для упоминавшегося угла – величину 51°51’14”. Тогда длина периметра пирамиды у ее основания, деленная на ее удвоенную высоту, составила 3,14159, то есть число π, выражающее отношение длины окружности к ее диаметру.

Открытие числа π в размерах пирамиды Хеопса произвело сенсацию. Такие великие математики древней Греции, как Архимед, знали это число лишь приблизительно, настоящую его величину с точностью до тридцати пяти знаков после нуля рассчитал только в конце XVI в. математик Лудольф ван Цейлен (в честь его число и было названо Лудольфовым).

Число π в пирамиде означает, что если начертить окружность с радиусом, равным высоте пирамиды, то длина ее будет равна периметру квадратного основания пирамиды. Такая окружность была бы не маленькой: радиус ее составил бы (по Пьяцци Смиту) 147,8 м, а длина стороны пирамиды – 232,16 м.

Зная страсть египтян к математике, а особенно к геометрии, мы верим, что в разработке технической документации пирамид принимали участие выдающиеся математики. О том, что проблемой числа я они действительно занимались, мы знаем хотя бы из так называемого «папируса Ринда», хранящегося в настоящее время в Британском музее и найденного А. X. Риндом в 1858 f.

Из этого папируса мы узнаем также, что высота пирамиды называлась в Египте pr-m-ws, из чего, по мнению некоторых исследователей, греки создали название «пирамида». Другие исследователи утверждают, что греки задолго до посещения Египта пекли булки пирамидальной формы, которые они называли «пирамидной». А когда в VII в. до н. э. они впервые увидели гигантские египетские строения, то назвали их так же, как и свои любимые булки. Считают, что сами египтяне называли свои строения mr, однако до сих пор не установлено точное значение этого слова. Иногда его переводят как «нечто высокое». Халдеи якобы называли пирамиды urim-mid-din, что означает «свет и мера». Это указывало бы на знание мер и весов. По мнению француза Дюфэ, египетское слово piramit означает «десятая часть» или «десятки чисел»; на этом основании он утверждает, что в своих строениях египтяне увековечили различные размеры в масштабе, уменьшенном в десятки раз...

В качестве доказательства приводится то, что высота пирамиды Хеопса ровно в 1 000 000 000 раз меньше расстояния от Земли до Солнца.

Определение расстояния от Земли до Солнца относится к проблемам, которыми астрономы занимались с древнейших времен. Через 2000 лет после постройки пирамиды Хеопса греческие астрономы считали это расстояние в десять (Гиппарх) или двадцать раз меньше действительного. Величину, указанную Птолемеем (около 8 млн. км), принял также Коперник при создании своей гелиоцентрической системы. Лишь астрономам XIX и XX вв. удалось определить, что расстояние от Земли до Солнца составляет в среднем около 149,5 млн. км.

Таким образом, высота пирамиды, если принять результат измерения Пьяцци Смита – 147,8 м, представляет собой уменьшенное в миллиард раз среднее расстояние от Земли до Солнца с точностью до 1%, что неизмеримо превышает по точности не только расчеты Гиппарха и Птолемея, но и Коперника, и других астрономов вплоть до XIX в.!

Не менее «таинственным» является и «святой локоть», называемый также «пирамидным локтем» или «пирамидным метром». Это единица длины, применявшаяся при строительстве пирамиды. Длина его составляет 635,66 мм.

Если учесть, что радиус земного шара от центра до полюса составляет 6357 км, то мы заметим, что «пирамидный локоть» – это одна десятимиллионная часть земного радиуса. Но и это еще не все. Результаты измерений радиуса Земли, выполненных в XIX и XX вв., несколько различаются у разных авторов, как это видно из следующего сопоставления:

по Бесселю (1841 г.) – 6356,08 км

по Кларку (1880 г.) – 6356,52 км

по Гельмеру (1907 г.) – 6356,82 км

по Гейфорду (1909 г.) – 6356,91 км

по Крассовскому (1946 г.) – 6356,86 км

Средняя величина этих измерений составляет 6356,64 км, из чего вытекает, что величина «пирамидного локтя» – 635,66 мм – представляет собой одну десятимиллионную радиуса с точностью до последнего знака после запятой!

Кто знает (такую надежду по крайней мере выражает французский «мистик цифр» священник Моро), не окажется ли, что все проведенные до сих пор измерения радиуса Земли были ошибочны и что египтяне знали эту величину лучше нас...

Во всяком случае, это, несомненно, относится к нашей основной единице длины – метру. В конце XVIII в. создатели метрической системы задались целью установить эту величину как одну сорокамиллионную периметра Земли по меридиану, проходящему через Париж. В результате длительных измерений был создан «прототип метра», который до сих пор находится в хранилище Международного бюро мер и весов в Севре, под Парижем. Однако более поздние измерения Земли показали, что «архивный метр» на 0,19 мм короче «настоящего», вернее теоретического. Более того, ученые пришли к выводу, что они еще долгое время не в состоянии будут так точно измерить Землю, чтобы установить «метр» с достаточной точностью, и отказались (1889 г.) от попытки определения единицы длины на основании геодезических измерений, приняв в качестве эталона длину «прототипа». Таким образом, и в науке, и в быту мы пользуемся «ложным» метром, в то время как египтяне в четвертом тысячелетии до нашей эры имели эталон, совпадающий с «природным» эталоном до одной сотой миллиметра.

Египтяне могли бы гордиться своим эталоном длины. Однако гордятся также и англичане, причем не только потому, что это их соотечественники Вайз и Пьяцци Смит участвовали в открытии. У них есть для этого более серьезная причина. Они установили, что «пирамидный локоть» делится на 25 «пирамидных» дюймов, а каждый из них всего на одну тысячную больше английского дюйма. Пьяцци Смит утверждает, что английская система мер была создана в древнейшие времена, что она «лучше всех на свете», и решительно выступает против введения в Англии метрической системы.

Наводит на размышления еще одно «мистическое» число. Длина стороны пирамиды Хеопса у ее основания 4232,16 м) в «пирамидных локтях» составляет 365,23. Столько же дней в астрономическом году. Собственно, год состоит из 365,242 дней (т. е. 365 дней и немного меньше четверти суток), но это небольшое различие между продолжительностью года, определенной современными астрономами и увековеченной в пирамиде Хеопса, можно простить, отнеся его на счет не совсем точного измерения пирамиды. Чтобы лучше представить себе эту разницу, заметим, что достаточно только принять длину стороны пирамиды на 6 мм больше, чтобы получить «заколдованное» в ней число дней в году с современной точностью.

Однако и на этом не кончается священный танец чисел. Пирамида Хеопса удивительно точно ориентирована по отношению к сторонам света. Сторона пирамиды, в которой находится вход, обращена на север с точностью до 4’. Это значит, что при стороне длиной почти в 0,25 км ошибка составит всего 25 см! Это не случайно. С такой же точностью ориентированы по меридиану пирамиды Снофру, Хефрена, Менкаура и др.

Расположение пирамид Хеопса и Хефрена.

Расположенная ближе всего к пирамиде Хеопса пирамида Хефрена установлена таким образом, что диагонали их квадратных оснований лежат точно на одной прямой.

В пирамиде Хеопса коридор, ведущий от скрытого входа в северной стене в глубь пирамиды, наклонен к горизонтальной плоскости под углом 26°18’. Это число тоже имеет свое значение.

Большая пирамида установлена в месте, географическая широта которого составляет 29°59’ (Пьяцци Смит приводит 29°58’51”). Всего на одну минуту «ошиблись» строители, желая установить ее точно на параллели 30°. Коридор был бы направлен точно на северный полюс неба, если бы угол его наклона составлял 29°59’. Поскольку принят наклон 26°18’, коридор направлен на точку, лежащую на 3°41’ ниже полюса. Неужели создатели пирамиды не придавали этому углу никакого значения? А может быть, почти на 4° они ошиблись при строительстве? Ничего подобного! – утверждает Пьяцци Смит.

В наше время небесный полюс обозначает самая яркая звезда в созвездии Малой Медведицы, называемая Полярной. Правда, она не находится в точке полюса, а в течение суток описывает возле нее круг на расстоянии почти одного градуса. Вследствие прецессии расстояние от Полярной звезды до полюса систематически изменяется; ближе всего к полюсу, на расстоянии полуградуса, она будет около 2100 г. А во время строительства пирамиды Хеопса она была так далеко от полюса, что вообще даже не могла считаться «полярной». В те времена роль «полярной» звезды выполняла одна из звезд созвездия Дракона, называемая Альфой Дракона. Сейчас она удалена от полюса почти на 25°, а во время строительства пирамиды в 2592 г. до н. э. находилась от него как раз на расстоянии 3°41’. Глядя на небо через коридор со дна пирамиды, можно было как будто в бинокль увидеть тогдашнюю «полярную» звезду Альфу Дракона в момент ее нижней кульминации, т. е. один раз в сутки, когда в своем суточном движении она пересекала меридиан на 3°41’ ниже полюса.

Разрез пирамиды Хеопса

Но тогда ли именно была построена пирамида Хеопса? Расчеты ученых настолько противоречат друг другу, что разница в результатах измерений пирамиды кажется совершенно несущественной по сравнению с ними. Согласно Шампольону, Лёсюеру и Мариэтту, египтологам начала прошлого столетия, пирамида была создана около 5000 г. до н. э.; Лепсиус и Бунзен принимают 3100 г. до н. э.; Раулинсон – около 2450 г. до н. э., а некоторые исследователи еще больше «уменьшают» возраст пирамиды, предлагая отнести ее создание к 2150 г. до н. э.

Согласно новейшим попыткам уточнить хронологию Египта (например, приведенным К. Керамом в книге «Боги, гробницы, ученые»), в качестве наиболее вероятной даты создания пирамиды Хеопса следовало бы принять 2600 г. до н. э. с возможным отклонением на 100 лет в ту или другую сторону. Для определения этой даты потребовалось 150 лет труда самых выдающихся египтологов и археологов. Не проще ли было бы поверить тому, что сообщает сама пирамида? Ей все же лучше знать, когда она была построена!

Можно было бы еще многое рассказать о «тайнах», которые раскрывают измерения пирамид. Так, например, масса королевского саркофага в миллион миллиардов (10 в 15 степени) раз меньше массы нашей Земли. Некоторые энтузиасты зашли так далеко, что нашли в коридорах пирамиды увековеченные «таинственным образом» различные даты давних событий (от Адама и Евы) и даже событий, которые только еще должны произойти. Но читатели, по-видимому, простят автора за то, что он не будет заниматься этим вопросом, причем по двум причинам: во-первых, такого рода исследования он оставляет псевдоученым и пророкам, а во-вторых, «фантасты» и «мистики» не открыли записанной там даты гибели Атлантиды. Тех же, кто непременно хочет узнать наше ближайшее будущее, мы отсылаем к труду Барбарена под названием «Тайна Великой пирамиды, или конец адамова мира» («Le secret de la Grande Pyramide ou la fin du Monde Adamique», Париж, 1947).

При сравнении египетских пирамид видно, что их создатели заботились о том, чтобы отношение длины основания к высоте выражалось возможно более простой дробью, например 3 : 4 и т. п. Однако если допустить, а это трудно отрицать, что в пирамидах «записаны» астрономические данные, то как ответить на вопрос; откуда египтяне черпали свои знания? Ведь известно, что они пользовались несложными инструментами, и к тому же не оставили потомству никаких космогонических теорий и расчетов, которые бы служили доказательством того, что они знали размеры Земли и Вселенной. Египтяне оставили лишь календарь и остатки солнечных и водяных часов. Но именно в этом они оказались выдающимися мастерами. Их календарь послужил образцом для нашего; кстати, календарь, введенный Юлием Цезарем, был разработан александрийским астрономом Созигеном и основан на идее, заимствованной у Птолемея III, царствовавшего в Египте в III в. до н. э. Египетский счет часов применялся в Европе вплоть до середины XIV в.

Распространялись неясные легенды о возникновении египетского календаря и установлении 360-дневного, а затем 365-дневного года. О них пойдет речь в следующей части этой книги.

Возникновение счисления времени приписывалось богам, особенно Тоту, который, по-видимому, имел обширные знания в области астрономии и математики, так как ему египтяне обязаны изобретением деления дня и ночи на часы.

Нам кажется, что египетские жрецы-астрономы, хотя и знали «рецепты» исчисления количества дней в году и часов дня и ночи, все же не были их создателями. Об этом говорит тот факт, что на протяжении четырех тысячелетий они нисколько не изменили счисления времени, хотя применявшийся календарь доставлял им немало затруднений.

Календарный год насчитывал у них ровно 365 дней. Какие это влечет неудобства, будет видно в гл. 2 ч. III. А сейчас лишь заметим, что в связи с этим необходимо было постоянно изменять даты праздников (например, связанных с ежегодным разливом Нила), а также увязывать сроки начала сева и сбора урожая с явлениями природы, поскольку не включенная в календарный год четверть суток приводила к тому, что в течение 1460 лет день календарного Нового года проходил через все времена года.

Эти «рецепты» по не выясненным до сих пор причинам были неприкосновенными. Каждый вступающий на трон монарх должен был даже приносить торжественную присягу, что он не будет предпринимать никаких попыток реформы календаря, «установленного Тотом».

То же происходило и с исчислением часов. Египтяне делили отдельно день и отдельно ночь на двадцать равных частей, называемых унут. Границами дня и ночи были моменты восхода и захода Солнца. Известно, однако, что летом день длиннее, чем ночь, а зимой – короче. Поэтому и дневные часы должны были отличаться от ночных. Летом дневные унут были длиннее, чем ночные, зимой, наоборот, длиннее были ночные унут. Эта система применялась в Египте с незапамятных времен. Часы, действующие по этому принципу, имели очень сложную шкалу, соответствующую временам года.

Кроме солнечных часов, которыми, в частности, служили знаменитые обелиски, египтяне пользовались водяными часами, называемыми клепсидрами. Изобретателем их тоже считали Тота.

Интересно, однако, что конструкция всех египетских часов – как водяных, так и солнечных – основывалась на одном и том же принципе, применимом только для 15° географической широты. В Египте, расположенном между 25° и 30° северной географической широты, неверный принцип деления шкалы приводил к ошибкам в показаниях часов, достигавшим целого часа. Трудно понять, как могли это допустить египетские астрономы, которые сумели так точно расположить пирамиды по отношению к странам света и определить продолжительность астрономического года!

Этот вопрос несколько прояснится, если мы обратим внимание на то, что принятый в египетском счислении времени «рецепт» соответствует географической широте местности, находящейся на расстоянии около 1000 км к югу от границ Египта, т. е. на широте Островов Зеленого Мыса, Малых Антильских островов и полуострова Юкатан в Центральной Америке, населенного племенами майя.

Следует добавить, что майя также пользовались «неравными часами», у них день и ночь тоже были разделены на части, хотя и несколько иначе, чем у египтян: день состоял из 13 час, а ночь – из 9. Так же как и в Египте, летние дневные часы были длиннее зимних. Кроме египтян и майя, повсюду2 время исчислялось «равными» часами, как в «вавилонской» системе.

Поразительно также сходство календаря египтян и майя. И здесь и там год насчитывал вначале 360 дней. Позднее была проведена реформа и установлен 365-дневный год путем добавления в конце года пяти «високосных» дней. В Египте их считали «роковыми» днями. Были установлены специальные покаянные молитвы, чтобы охранить людей от злого воздействия этих дней. Это были «ничьи» дни, не относящиеся ни к последнему месяцу месори, ни к первому из двенадцати месяцев – тот. У майя точно так же пять високосных дней; эти «шма кáба кин» – «дни без названия» следовали за последним из 18 месяцев, не входя в его состав, и также считались роковыми. Календарь майя просуществовал без изменений в течение нескольких столетий (о некоторых изменениях в нем речь пойдет в одной из следующих глав).

От астрономических приборов майя не осталось даже следа, если не считать нескольких рисунков, на которых можно лишь различить «астронома», созерцающего звездное небо невооруженным глазом, и какой-то инструмент, напоминающий, скорее всего, рогатку. Если бы не великолепный календарь, никто бы и не подумал, что майя когда-либо занимались астрономией.

Создается впечатление, что майя, так же как и египтяне, обладали лишь прекрасными «рецептами». Не сохранилось также никакого следа от часов майя, а то, что мы знаем об их счислении времени, основывается лишь на испанских записях.

И все же они должны были заниматься астрономией. Одна из трех сохранившихся рукописей майя, так называемый «Кодекс Дрезденсис» (хранящийся в музее в Дрездене), содержит много астрономических данных. Это свидетельствует о том, что майя знали о движении Луны и планет, в частности Венеры, и приписывали им особое значение. Рукопись содержит также даты затмений Луны и Солнца.

Имеет ли это какую-либо связь с Атлантидой? Разумеется, да. Все указывает на то, что ни египтяне, ни майя в исторические времена не обладали достаточными знаниями в области астрономии, чтобы самостоятельно создать исчисление времени, не говоря уже об установлении действительного расстояния от Земли до Солнца.. Они имели только «рецепты», переданные им различными «богами», вероятно колонистами из Атлантиды. Эти колонисты, по-видимому, также не были астрономами, подобно тому, как тысячи лет спустя европейские колонисты ввели в завоеванных странах Григорианский календарь, не понимая его основ. Кстати, и сегодня еще многие из нас не отдают себе отчета в том, что «наш» Григорианский календарь – это только результат небольшого усовершенствования египетского календаря 6-тысячелетней давности, а происходит он, если приведенная здесь теория правильна, из Атлантиды.

1. Современные данные по этому вопросу см. в книге Ж.-Ф. Лауэра «Загадки египетских пирамид» (изд. «Наука», 1966).– Прим. ред.

2. Еще одно исключение представляет японское счисление времени.

Глава 5. Странствия сыновей Солнца

Наука пока еще не ответила на вопрос, где находится колыбель человечества. Да и не известно, появился ли человек вначале в каком-то одном месте или же в нескольких одновременно. В качестве факта, установленного наукой, можно считать только одно: человек не был создан сразу по «образу и подобию божьему», а прошел длинный путь развития от существа, представлявшего собой промежуточную форму между обезьяной и человеком.

Многочисленные исследования обнаруженных скелетов показали, что представители человеческого рода делились на несколько групп. Так называемый неандерталец (от местечка Неандерталь в Германии, где в 1856 г. были найдены остатки скелета с черепом) несколько десятков тысяч лет назад населял Западную, Южную и Центральную Европу, Крым, Палестину, Ирак, Южную Африку и остров Ява. Он применял уже примитивные каменные орудия труда.

В пещерах южной Франции и Испании были обнаружены следы человека уже более высокой ступени развития. Они относятся к периоду около 20 000 лет назад, когда вся Северная Европа находилась еще под толстым ледяным панцирем, как сегодня области за Полярным кругом. Кроме каменных орудий, на стенах пещер найдены рисунки, изображающие животных того времени, охоту, сбор меда и т. п. От неандертальца этот человек несколько отличался – был более высокого роста, длинноног, имел сильнее развитый и более емкий череп – несомненное свидетельство более высокого ума. Это был уже Homo sapiens – человек разумный в отличие от примитивного неандертальца – Homo neandertalensis.

В то же время на Атлантиде, если гипотеза о существовании затонувшего материка в Атлантическом океане правильна, по-видимому, жил более совершенный человек, что можно объяснить в первую очередь чрезвычайно благоприятными климатическими условиями. Назовем его Homo atlanticus.

О «разумном» человеке ледникового периода нам известно довольно много благодаря раскопкам в Юго-Западной Европе. Мы даже различаем несколько типов культур – ориньякскую, мадленскую, кроманьонскую, носящих названия населенных пунктов Ориньяк, Ла Мадлен, Кро-Маньон, где были найдены их следы, но все, что бы мы ни написали о Homo atlanticus, будет лишь плодом нашей фантазии. Никаких археологических находок такого рода не обнаружено, и вряд ли мы их когда-либо встретим, так как если они и существуют, то находятся на дне Атлантического океана.

Таким образом, Homo atlanticus опередил человека на континентах по обоим берегам Атлантического океана на несколько тысяч лет, как в наши дни европейцы опережают в своем развитии некоторые племена индейцев с верхнего течения Амазонки или австралийских аборигенов. В то время как на Ниле или Евфрате, в Перу или Мексике человек пользовался только примитивными орудиями из камня, в Атлантиде, если она действительно существовала, люди более высокой культуры, живя в достатке, строили великолепные города и занимались науками.

В поисках новых земель они отправлялись в плавание. Вполне вероятно, что Кецалькоатль (о котором уже говорилось), а не Колумб первым явился в Америку с Востока. Мы никогда не узнаем имена тех, кто впервые обогнул Африку с юга, следуя по пути, пройденному тысячи лет спустя карфагенцем Ганноном и финикийцами, а еще позднее – португальцем Васко да Гама. Они, несомненно, знали и берега Европы, а возможно, отправлялись и в глубь материка. Им, видимо, были знакомы и Эллада, и страна над Нилом. Иногда считают, что они доходили даже до Индии, Китая, Японии.

Все это, разумеется, только предположения. Они основываются на данных, весьма тщательно собираемых и охотно приводимых атлантологами, которые, пытаясь определить пути странствий атлантов, сопоставляют обычаи, архитектуру и предметы материальной культуры, общие для всех культур в пределах влияния Атлантиды. В предыдущей главе мы говорили о сходстве в счислении времени и архитектуре пирамид.

После того как в одной из мексиканских пирамид, в «Храме Надписей» в Паленке, была обнаружена усыпальница с каменным саркофагом, содержащим бренные останки какого-то правителя, украшенные массой драгоценностей, выполненных в основном из яшмы, можно считать установленным, что мексиканские пирамиды служили той же цели, что и египетские, то есть использовались в качестве гробниц.

Уже упоминавшийся Ю. Липе утверждает, что одной из причин постройки гробниц или сжигания трупов является страх, как бы человек, которого смерть забрала из числа живущих, не возвратился и не причинил им какого-либо вреда. Как сообщает Липе, существует несчетное количество способов избавления от покойников (например, на одном только острове Сан-Кристобаль их 21!), начиная от сжигания трупов и кончая их бальзамированием.

Особого внимания заслуживает последний способ.

Обычай бальзамирования трупов был распространен в Египте. Если верить Геродоту, там существовали три способа бальзамирования. До сих пор египетский рецепт бальзамирования не найден.

Умерших мумифицировали в Мексике и Перу, на Канарских островах – посредине между Америкой и Египтом, а также на островах Океании. До сих пор точно не установлены подробности бальзамирования в Америке. Известно только, что мумии покрывались различными лекарственными травами, в частности так называемым «мексиканским чаем» (семейство Chenopodiaceae) стильным запахом мяты или листьями лимона, имеющими определенные консервирующие свойства. Их находили на мумиях как в Мексике и Перу, так и на Канарских островах, населенных гуанчами.

Перуанская мумия

Египетские мумии укладывались в лежачем положении с руками, сложенными крест-накрест на груди или уложенными вдоль тела. Так же укладывали покойников и в Мексике, а вот в Перу мумии хоронили в сидячем положении, вернее, «на корточках».

Захоронение умерших в таком же положении, хотя и без бальзамирования, распространено и в других странах. Многочисленные раскопки в Европе, особенно на острове Крит, в Северной Африке и в обеих частях Америки показывают, что это делалось в два приема. Труп закапывали во влажную землю, а после того, как произойдет разложение, «эксгумировали» и кости отделяли таким образом, чтобы сохранить неповрежденным скелет. Затем его окрашивали в красный цвет и укладывали в положении «на корточках» в заранее приготовленную гробницу. Этот способ применяют до сих пор индейцы Южной Америки, в частности южной Бразилии. Они ввели лишь незначительное изменение – вместо того чтобы закапывать умершего на некоторое время в землю, они ускоряют процесс отделения мышечных тканей от костей, опуская труп, завернутый в сеть, в Амазонку. Об остальном заботятся прожорливые рыбы – через день скелет уже чист.

Типичное захоронение из Центральной Европы

Часто кости складывали в урны, которые хранили в усыпальницах, пещерах или закапывали в землю. Такие урны встречаются по всей Америке, во многих районах Европы – во Франции, Англии, Дании, Испании, Греции, а также в Египте, Финикии, Персии. Урны украшались рисунками, из которых особого внимания заслуживают знак свастики и изображение Солнца, в котором атлантологи видят общую черту этих народов – культ Солнца.

Многие исследователи, в частности Ю. Липc, считают, что культ Солнца свойствен всем народам. Его источником является, по их мнению, вера человека в сверхъестественные силы небесных тел, из которых Солнце было самым большим и самым значительным. Действительно, жизнь на Земле тесно связана со светом и теплом солнечных лучей, и сознание этого могло стать источником особого культа, отождествления Солнца с богом – создателем жизни на Земле. Однако исследования показывают, что культ Солнца не является всеобщим. Этот вывод напрашивается явно под влиянием египетской и римской мифологии, а, возможно, также мифологии майя. Фактически культ Солнца охватывает лишь древний Египет, Южную Азию, страны, расположенные по берегам Средиземного моря, Ирландию, Центральную Америку, Канарские острова и Полинезию, то есть народы, среди которых распространено захоронение умерших в положении «на корточках», бальзамирование трупов или окрашивание скелетов в красный цвет, строительство пирамид. Следует отметить, что этот культ представляет собой характерную черту древних народов, имевших сравнительно высокую культуру. Кажется, что и этот факт указывает на то, что родиной культа Солнца была Атлантида.

Интересные открытия сделал в этой области французский ученый Марсель Омэ, бывший профессор университета в Алжире. Несколько лет назад он возглавил экспедицию, которая должна была иселедовать область, где сходятся границы Бразилии, Венесуэлы и Гвианы, область, обозначавшуюся до того времени на картах как «неисследованные лесные районы». Эта местность населена индейцами, которых смело можно отнести к «диким». Возможно, что они до сих пор занимаются людоедством, во всяком случае, они снимают скальпы, пользуются отравленными стрелами, одним словом, ведут такой же образ жизни, как и во времена до открытия Америки. Однако есть основания полагать, что когда-то эта территория была населена народом с высокой культурой1.

В девственном лесу над рекой Рио Урарикуара Омэ обнаружил пещеры с урнами, содержащими человеческие кости, окрашенные в красный цвет, и скелетами, захороненными в положении «на корточках». Было найдено несколько человеческих черепов, типичных для кроманьонского человека. На урнах имеются характерные изображения. Подобные урны встречаются в Перу, Мексике, а также... во Франции, Дании, Малой Азии...

Педра Пинтада

Одной из интереснейших находок является Педра Пинтада, что означает по-португальски «Разрисованный камень» – огромный яйцеобразный камень, имеющий в длину около 100 м, 80 м в ширину и 30 м в высоту. Часть его площадью 600 м квад. покрыта таинственными надписями и рисунками, которые, как считает Омэ, напоминают египетские. Рисунки с Педра Пинтада изображают человеческие лица и целые фигуры животных – лошадей и змей, повозки с колесами, а также орнаменты или иероглифы, среди которых встречаются знаки свастики и Солнца. Письмена эти напоминают финикийские, древнегреческие, критские или древнеегипетские. Особого внимания заслуживает знак Солнца. Оно изображено в виде кружка с радиально расходящимися «отростками», но не прямыми, а искривленными в направлении против движения часовой стрелки. Омэ считает этот знак символом «странствующего Солнца» и обращает внимание на то, что такие же символы встречаются в Бретани, Англии и Скандинавии как украшения некоторых дольменов – могил времен неолита.

Подобные рисунки, нанесенные краской или вырезанные на камне, были найдены в пещерах и на скалах в ряде мест этой области. Некоторые из них довольно хорошо сохранили свой цвет. Была обнаружена также ступка с пестиком для растирания красок. Интересно, что среди рисунков животных встречается изображение «оленя». Попадаются изображения человеческих ладоней с обрезанными пальцами в натуральную величину, подобные по своему выполнению рисункам, найденным в гроте Ла Мадлен во Франции и относящимся к периоду примерно 15 000 лет назад. Как и среди доисторических рисунков в Европе, здесь встречается также рисунок, который считают символом четырех времен года – круг, разделенный двумя взаимно перпендикулярными прямыми. Такое деление имело бы смысл в Европе, но в бассейне Амазонки различают не четыре времени года, а два – сухое и дождливое. Следовательно, заключает Омэ, символ четырех времен года был перенесен сюда из местности с умеренным климатом – из Атлантиды! Если бы древние жители района Амазонки захотели обозначить времена года разделенным кругом, то они сделали бы это с помощью одной прямой, отделив сухой период от периода дождей. Применив то же обозначение, что и кроманьонцы в Европе, они, очевидно, следовали «рецепту» своих учителей – тех самых, которые научили их рисовать, ввели письменность, обычай погребения покойников «на корточках», культ Солнца и символ «странствующего Солнца». А кто мог прибыть в страну на Амазонке свыше десяти тысяч лет назад, как не «странствующие сыновья Солнца?».

1. М. Homet, Die Söhne der Sonne, Olten, 1958.

Глава 6. Жилища внуков Солнца

В период возникновения римского государства Апеннинский полуостров населяли многочисленные племена, различные по происхождению и этнической принадлежности. В центральной и южной частях полуострова жили латинские и иллирийские племена, несколько различающиеся по языку, но принадлежащие к индоевропейской группе. Северную же часть населял народ, принадлежность которого до сих пор не установлена: греки называли его этрусками, римляне – тирренами. Считают, что индоевропейцы прибыли сюда в начале первого тысячелетия до нашей эры и смешались с местным оседлым населением, либо навязав ему свои обычаи и язык, либо приняв его язык и культуру.

Откуда же взялись на Апеннинском полуострове этруски? Существует несколько теорий: одни видят в них пришельцев из Малой Азии, другие – с гор Кавказа, третьи – местных жителей, обитавших здесь с давних времен. В одном только сходятся все историки и этнографы – происхождения этрусков нельзя установить.

Несомненно также, что первоначально этруски в культурном отношении были значительно выше, чем соседние с ними народы и латинские пришельцы. Мы можем установить это сегодня, основываясь как на раскопках, так и на сообщениях римских историков, которые мы не должны недооценивать. Этруски оказали огромное влияние на развитие культуры Рима. Это влияние сохранялось на протяжении почти всего существования империи, вплоть до времен христианства.

Следует упомянуть обычай этрусков гадать на внутренностях животных. Не без уважения пишет об этом Тацит: «Лучшие из этрусков, по своей ли воле или по приглашению римского Сената, сохранили эти знания и привили их в своих семьях. Сегодня они занимаются ими в меньшей степени по причине общего равнодушия к полезным искусствам и в результате усиления чуждых предрассудков». Это сообщение, как и многие другие, свидетельствует о том, что этрусская культура имеет древние корни. Мы находим в ней, несомненно, много общего с греческой культурой и культурой народов древнего Средиземноморья, однако из этого сходства не следует делать вывода об общности этнического происхождения; оно лишь свидетельствует о наличии определенных связей в ранний период истории Рима.

О происхождении этрусков больше всего можно было бы почерпнуть из их языка, однако здесь мы, к сожалению, встречаемся с непреодолимыми трудностями. Мы его не знаем, хотя уже обнаружено около девяти тысяч надписей. В ряде случаев они написаны греческим алфавитом. Имеется много и двуязычных надписей на этрусском и греческом или этрусском и латинском языках – это преимущественно имена и даты смерти на надгробиях. Несмотря на немалые усилия, пока мы вынуждены довольствоваться утверждением Дионисия Галикарнасского, что язык этот не похож ни на один из известных ему языков.

Геродот и Тацит сообщают, что Тиррению, иди Этрурию, основал Тиррен, сын царя Лидии (государства в Малой Азии) Атиса. Рассказывают, что во времена правления Атиса в Лидии случился неурожай. После 18 лет страшного голода, который лиды пытались «обмануть», принимая пищу через день, а дни поста проводя в игре в мяч (которую они, по-видимому, с этой целью и изобрели), Атис решил переселить половину своего народа в другие края. Жеребьевкой население Лидии разделили на две части. Одна половина осталась на родине, а другая, предводительствуемая сыном Атиса Тирреном, отправилась якобы по морю на поиски новых мест жизни. Как сообщает Геродот, они направились к умбрам, «основали там города, где и живут до сих пор». Умбры – это одно из латинских племен, прибывших на Апеннинский полуостров, по теперешним данным, где-то в начале первого тысячелетия до нашей эры. Разумеется, из приведенного рассказа, взятого из «Истории» Геродота, не следует делать вывод, что тиррены прибыли сюда позднее умбров. Геродот указывает лишь место на Апеннинском полуострове: в его времена по соседству с Этрурией находилась страна умбров.

С целью хотя бы приблизительно определить дату экспедиции этрусского Кон-Тики займемся немного им самим, а главное, его происхождением и родственными связями.

Тиррен (или Тирсен), имя которого означает «человек из каменного города», был, согласно Геродоту, сыном Атиса, то есть внуком Манеса, древнейшего царя лидов, происходившего от самого бога Зевса. Согласно другим источникам, Атис был сыном Геракла и Омфалы. А поскольку Геракл был родным сыном Зевса, то и в этом случае обе версии согласны в том, что Атис происходит из семьи богов. Некоторые утверждают также, что не Атис, а сам Тиррен якобы является сыном Геракла и Омфалы. Как известно, в жизни Геракла был такой период, когда он был продан Гермесом в рабство царице лидов Омфале, вдове царя Тмола – сына бога Ареса и матери знаменитого Тантала, отца несчастной Ниобы. Говорят, что Омфала, не зная, с кем имеет дело, очень плохо обращалась со своим рабом. Она приказывала ему надевать женские одежды и прясть, била его по лицу, принуждала выполнять много других тяжелых и унизительных работ. Рабство это продолжалось, по одним источникам, год, по другим – три года. Плодом его явились четыре сына, младшим из них был наш Тиррен.

Так или иначе из описанного родства вытекает, что Тиррен жил в эпоху Геракла и был почти ровесником Тантала или Ниобы, то есть жил во времена, когда боги ходили по Земле и имели детей от смертных. Было это очень давно, еще до потопа, так что все теории о происхождении Тиррена и этрусков одинаково неправдоподобны. Возможно, ближе всего к правде все тот же Дионисий Галикарнасский, утверждавший, что этруски были на Апеннинском полуострове автохтонами и Лидию никогда не покидали.

Но если мы не можем установить происхождения этрусков на исторической основе, то, может быть, дадим волю фантазии и попытаемся проследить их происхождение от атлантов? На определенные размышления наводит имя отца Тиррена – Атис. В пользу этой гипотезы говорят и исследования этрусского языка.

В исторические времена этруски пользовались греческой письменностью. Тацит утверждает, что они получили ее лишь в VII в. до н. э. от Дамарата, отца одного из римских царей. Однако Ливии сообщает, что у него есть доказательства того, что в конце IV в. до н. э. молодые римляне изучали этрусскую письменность не менее усердно, чем его современники греческую. До настоящего времени не найдено никаких следов этрусской письменности. Да и сама греческая письменность, согласно Тациту, египетского происхождения, а познакомил с нею греков только мифический Кадм, сын финикийского царя Агенора. Весьма возможно, что этруски знали эту письменность раньше, «во времена Тиррена».

Как уже говорилось, исследование этрусского языка на основе скромных, хотя и многочисленных, надписей представляет большие трудности. Наибольшей популярностью пользовалась до недавнего времени гипотеза о том, что существует сходство между этрусским и лидийским языками, или же группой кавказских языков (ввиду предполагаемого родства этрусков с урартами). Однако она не подтвердилась. Были также попытки найти какую-либо связь этого языка с баскским или германским языками, но и они не увенчались успехом. Наконец, был найден выход: этрусский язык отнесли к «обособленным» языкам.

Некоторые исследователи указывают на существование языковых аналогий между этрусским языком и различными языками обоих полушарий. Так, например, И. Карст в «Origines Mediterraneae» (1931) приводит такие аналогии: T'ien – по-китайски «небо» – соответствует этрусскому Tinia – «Зевс»; этрусское название реки Minicius соответствует в языке индейцев дакота Mini – «вода», откуда происходит название реки Мини-сота или Мини-сосе, теперь Миссури; даже имя бога индейцев Mamtu соответствует в этрусском Mantus – Manen, в армянском – Manuk, в староиспанском – Manutanus, в иранском – Mandans, в индийском Manu, в полинезийском – Mana, в египетском – Maneto.

Таких языковых соответствий немного, поэтому сходство можно считать случайным. Больше всего аналогий мы знаем с латынью – но только в именах собственных. На основании надгробных надписей установлено, что этруски имели обычай «проглатывать» средние гласные: они писали Menle вместо Menelaus, Hercle вместо Hercules, Achle вместо Achilles, Clutmsta вместо Clutaimestra и т. д. Может быть, Атис представляет собой такую краткую форму от Atlantis?

Платон упоминает о городе Гадир (ныне Кадикс в Испании) как о провинции атлантов. Вблизи него лежал другой, известный в древности город Тартесс. Нам кажется, что его жители по происхождению также были тирренами, то есть этрусками. Они утверждали, что их государство насчитывает 5000 лет. Оно относится к очень отдаленному времени, которое, однако, трудно определить, поскольку около 500 г. до н. э. о Тартессе говорили уже как о городе, который давно перестал существовать. Даже не было точно известно, где его искать, его путали с Гадиром, некоторые утверждали, что никакого Тартесса никогда и не было. Город Тартесс стал столь же мифическим, как и Атлантида. Некоторые и сейчас отождествляют Тартесс с Атлантидой, утверждая, что он существовал, а Атлантиды как острова в Атлантическом океане никогда не было...

На севере Испании, на границе с Францией, над Бискайским заливом, живет сейчас около миллиона басков. Они принадлежат к иной национальной группе, чем их соседи испанцы и французы, а язык их не похож ни на один из известных языков мира. Исторические исследования показывают, что баски являются потомками васконов, принадлежавших к племени иберийцев, которые населяли Пиренейский полуостров с доисторических времен.

В настоящее время существует несколько диалектов баскского языка, сложившихся под различными влияниями соседних языков. Эти заимствования (а их в современном словаре басков насчитывается около двух третей) подверглись преобразованиям в соответствии с законами основного языка. Общая черта этих диалектов – обилие гласных (тринадцать!) и отсутствие слов с несколькими согласными подряд. Интересно правило, что ни одно слово не должно начинаться со звука r. Для этого языка характерно образование грамматических форм с помощью целого ряда приставок и суффиксов, что несколько напоминает японский язык, с которым он имеет еще одну общую черту – отсутствие множественного числа имен существительных и родов. Для изучающих язык басков это большое облегчение. Но есть и вторая особенность: баскский язык отличается от японского, да и от всех остальных языков спряжением глаголов. Там есть две формы рода: указывается не только пол говорящего, но и пол человека, к которому он обращается! Глагол имеет одно окончание, когда говорящий обращается к равному себе, совершенно другое, если обращается к человеку старше себя или вышестоящему лицу. Совсем иначе следует обращаться и к лицам нижестоящим или младшим. Такое богатство форм при бедности словарного фонда имеют только языки индейцев. Формы спряжения образуются с помощью сложных комбинаций форм причастий с формами вспомогательных глаголов «быть» и «иметь».

Баски называют свой язык эскура (или эскуара, эускара, эуксара, ускара), что должно означать «ясная речь».

Интересной чертой этого языка является образование числительных. Числительные от одного до десяти таковы: bat, bi, him, lau, botz (или bast), sei, zazpi, zortzi, bederatzi и hamar. Одиннадцать – hamabatr, четырнадцать – hamalaur и т. д. Двадцать – hogoi. А теперь самое интересное. Тридцать – hogoi ta hamar, то есть двадцать и десять. Тридцать четыре – hogoi ta hamalaur, то есть двадцать и четырнадцать. Сорок – berrogoi, то есть два раза по двадцать и т. д.

Следовательно, ба.ски пользуются двадцатиричной системой. Остатки этой системы существуют также во французском языке: quatre-vingts – буквально значит четыре раза по двадцать, то есть восемьдесят. Quatre-vingts-onze – буквально означает четыре раза по двадцать и одиннадцать, то есть девяносто один. Подобным образом считают датчане. Не подлежит сомнению, что баски, французы и датчане почерпнули образец из одного источника. Кроме указанных народов, никто больше не применяет двадцатиричной системы, кроме древних обитателей Центральной Америки – майя и ацтеков. Следы этой системы мы находим также среди других индейских народов и в Полинезии. Об этом еще пойдет речь.

Ученые уже давно предпринимают безуспешные попытки отнести язык басков к какой-либо из языковых групп. Однако чаще всего его относят к группе «обособленных», или «изолированных», языков, признавая тем самым его самобытность. Были попытки причислить его к группе кавказских языков ввиду якобы существующего сходства с грузинским языком. Однако серьезные исследователи (в частности, Я. Чекановский) решительно возражают против причисления баскского языка к кавказской группе, указывая на его сходство скорее с языками Северной Африки.

Мысль о родстве басков с грузинами появляется, по всей вероятности, в результате чтения древних авторов, у которых, кроме Иберии на Пиренейском полуострове, мы встречаем также Иберию на Кавказе. Впервые это название по отношению к стране на Кавказе использовал в своей «Географии» Страбон (63 г. до н. э. – 25 г. н. э.), но и у более поздних авторов, например у Тацита (55—120 гг. н. э.), мы встречаем Иберию и иберийцев для определения как жителей Кавказских гор, так и римской провинции Испании.

Во времена Страбона под Иберией подразумевали только часть Пиренейского полуострова возле устья реки Иберус (теперь Эбро). Римляне назвали эту страну Испанией.

Согласно данным археологии, люди жили на территории Испании и Франции, а также в Северной Африке и в то время, когда Северную Европу покрывал ледник. Некоторые предполагают, что они прибыли из Африки, где были обнаружены археологические находки, относящиеся к более раннему периоду, чем европейские. Население Пиренейского полуострова уже тогда достигло совершенства в обработке камня. Здесь изготовлялись предметы из меди, добываемой из местных залежей. Именно отсюда медь получила распространение по странам древней Европы.

При раскопках здесь встречаются среди различных предметов многочисленные монеты дорийского периода с надписями, близкими к финикийским и древнегреческим. О жителях этих мест Страбон пишет1, что они «считаются самыми культурными из иберийцев; они знакомы с письменностью и имеют сочинения, посвященные истории своего племени, поэмы и законы, написанные в стихах (как они говорят, 6000-летней давности)».

Как выглядели иберийцы? Тацит в «Жизнеописании Юлия Агриколы» пишет: «Смуглые лица силуров (жители Британских островов. – Прим. авт.), большей частью курчавые волосы и их положение против Испании делают вероятным, что древние иберы переехали морем сюда и заняли эти места». Тацит утверждал, что иберийцы колонизовали когда-то Британские острова. Это подтверждают также сегодняшние археологи и историки. Выдающийся лингвист начала прошлого столетия Александр Гумбольдт утверждает, что иберийский язык, по-видимому, господствовал когда-то на всей территории Западной Европы, включая острова Сицилию, Сардинию и Корсику.

В то же время можно провести определенные аналогии между басками и народами вне Европы. О связи басков с жителями Северной Африки уже говорилось. Английский атлантолог Р. Л. Коллингтон, по образованию историк и антрополог, доказывает, что индейцы Гватемалы говорят на языке, очень похожем на язык басков.

Вышеназванный Коллингтон цитирует2 высказывание японского этнографа доктора Иошитоми, который обращает внимание на общность физических черт типичных басков и японцев и на определенное сходство этих двух языков.

По мнению лингвистов-неатлантологов, японский язык не похож ни на один язык мира. С китайским языком, кроме схожей письменности, его ничто не объединяет. Как и баскский и этрусский языки, он относится к «изолированным» языкам.

Говоря о сходстве баскского и японского языков, мы не можем не упомянуть об очень важной детали. Дело в том, что название одного из крупнейших портовых городов в Японии Иокогама как бы целиком взято из словаря басков: по-баскски «Иокогама» значит «город на берегу моря»!

Знак Солнца. Слева направо – герб Японии, рисунок из Бенин в Африке, фрагмент вазы из Кносса, финикийская ваза с Кипра, pintaderas гуанчей.

И еще одно – гербом Японии является стилизованная хризантема. Так утверждают сами японцы. Но если бы не это утверждение, то знак этот следовало бы скорее отождествить со знаком стилизованного Солнца. Герб Японии состоит из шестнадцати симметрично расположенных лепестков. Подобный знак – те же шестнадцать лепестков, точно так же расположенных, – мы видим на серебряной финикийской вазе, относящейся к первому тысячелетию до нашей эры, и вазе, найденной на Кипре. Такие же знаки, тоже шестнадцатилепестковые, были обнаружены на «солнечных камнях» в девственных лесах Бразилии, на Канарских островах, а очень похожие, но только восьмилепестковые – в Западной Африке.

Однако наиболее поразительным является утверждение доктора Коллингтона о родстве географических названий Америки и Старого Света. В основном эти названия относятся к временам до открытия Америки. Часть из них датируется уже новым временем, и тогда для них характерно испанское звучание. Эти названия всегда имеют какое-либо значение. К числу исключений относится название провинции на берегу Мексиканского залива – Табаско. Происхождение его никто не может объяснить, что, кстати, отмечает и Британская энциклопедия. Но Коллингтон нашел ему объяснение: на древнеегипетском языке ta-Basku означает «страна басков».

Согласно тому же автору, название Гватемала,(Guatemala) происходит от египетского Wa-Tem-Ra, что должно означать «дорога заходящего Солнца». Известно, что испанцы не выговаривают ua (wa в английском языке произносится как ua) и заменяют его испанским gua. Кроме того, испанцы изменяют r на l.

Так же произошло, по его мнению, название Никарагуа (Nicaragua) от египетского Nkh-Ra-Wa, то есть «заходящее Солнце». Название другой американской республики, Гондурас (Honduras), «чисто баскское», поскольку на языке басков hondu значит «погружаться», «проваливаться» или «столкнуть в пропасть», его следовало бы переводить как «схождение Ра в пропасть» или «закат Солнца», так как Ра – это бог Солнца. Все приведенные названия центральноамериканских государств имеют общую черту – они означают Запад. Стоит упомянуть и о том, что крупнейший из Японских островов называется Хондо.

С востока к Табаско примыкает соседний штат Кампече, расположенный над одноименным заливом, а столица его носит название Сан Франциско де Кампече. Город (портовый), штат и залив известны в первую очередь тем, что отсюда происходит кампечевое дерево (Haematoxylon campechianum), из которого получают краситель гематоксилин для окрашивания биологических препаратов при исследованиях под микроскопом. Однако не наименование Кампече происходит от названия дерева, а наоборот. Но откуда же тогда взялось название «Кампече»? Египтяне называли свою страну Хем, Кхем или Кам. «Печ» означает в египетском языке «залив». Отсюда, согласно Коллингтону, «Кампече» означает «Египетский залив»!

Доктор Рендель Гаррис, профессор нескольких университетов и знаток многих языков, находит истоки отдельных географических названий Америки и Старого Света в египетском языке. Их приведение здесь не входит в рамки настоящей книги, поэтому ограничимся только наиболее интересными. Итак, название реки Миссури означает, по его мнению, «Дети Солнца», Массачусетс – «Дети Красного», Теннесси – «Страна Изиды». Даже Баку, столица Азербайджана, носит имя, якобы данное ей египтянами: «баку» значит «масло», то есть «нефть»!

Разумеется, делать выводы из созвучия названий на различных языках весьма рискованно. Поэтому если мы и привели несколько примеров, то не для того, чтобы убедить читателя в том, что географические названия в Америке египетского происхождения. Мы просто констатируем аргументы атлантологов, с помощью которых они пытаются проследить путешествия сыновей Солнца из Атлантиды. На том же основании можно доказать, что название города Радом происходит из Египта и означает «Дом бога Ра».

Однако имеются определенные совпадения, которые трудно счесть случайными. Сюда относится, в частности, вопрос о трезубце Нептуна (Посейдона). Это атрибут властелина морей, брата Зевса, который сопутствует всем его изображениям и скульптурам. Трудно, собственно, понять, почему Посейдон постоянно держит эти большие вилы. Одни считают их символом пучка молний, другие видят в трезубце рыболовную снасть. Иначе думают атлантологи.

Атлантида была царством Посейдона. Здесь он построил свой прекрасный дворец, о котором греческие мифы говорят, что он находится на дне океана. Крыша его из раковин, окна из янтаря, а стены поросли живыми цветами; он окружен коралловыми деревьями, среди которых плавают рыбы и светящиеся морские чудовища. Дворец виден только во время отливов, тогда раковины раскрываются и можно заглянуть внутрь.

Так это выглядит «сейчас», то есть к моменту возникновения мифов. Но до того, как воды океана залили Атлантиду, дворец, по сообщению Платона, возвышался на острове, на вершине одной из гор. Это была не самая высокая гора; Платон и пишет: «...гора не высока со всех сторон». Самыми большими вершинами были те, остатки которых сохранились сегодня в виде Азорских островов. Как утверждают геологи, это острова вулканического происхождения, так как их покрывает толстый слой лавы. Когда в XV в. туда прибыли португальцы, их поразило огромное количество ястребов. Питались они в основном кроликами. На Азорских островах в момент их «открытия» португальцами жили также мыши, крысы и ласки. Были здесь и улитки, которые тоже, видимо, сами не могли переплыть Атлантический океан. Из представителей флоры встречались папоротники, такие же, как на Канарских островах, в Ирландии и Венесуэле, а также дерево, называемое земляничным, известное на берегах Средиземного моря и в Южной Америке. Все эти факты, казалось бы, свидетельствовали о том, что теперешние Азорские острова имели когда-то непосредственную связь и со Старым, и с Новым Светом.

В районе Атлантического океана, где возвышаются Азорские острова, глубины достигают 2000—3000 м. Архипелаг состоит из девяти островов и групп подводных скал. Его центральную часть составляют пять гористых островов. Наиболее высокие горы – это Кальдейро (1021 м) на острове Фаял, Пико Альто (2320 м) на острове Пику и Кальдейро де Санта Барбара (1047 м) на острове Терсейра. Самая высокая – Пико Альто – расположена посредине, две другие, почти одинаковые по высоте, находятся по обе стороны от нее – одна к востоку, вторая к западу, а расстояние между ними составляет 12 км. Раньше, когда уровень воды был на 2000 м ниже, здесь был один большой остров, на котором возвышалась одна гора с трехглавой вершиной в виде гигантского «трезубца», середина которого на 2000 м превышала сегодняшний уровень и достигала высоты 4000 м над уровнем моря. Этот трезубец был виден издалека и представлял собой прекрасный ориентир для судов в океане. Он-то и стал символом Атлантиды.

Через тысячи лет символ этот преобразился в знаменитый «трезубец» Посейдона, настоящего значения которого не понимали ни греки, ни тем более римляне.

Однако отображение символа Атлантиды мы находим не только в греческих и римских мифах. В китайском и японском письме понятие «гора» изображается знаком, весьма напоминающим трезубец Посейдона!

Как известно, японское (точнее, китайское) письмо возникло из идеографического письма. Раньше в этом письме гора изображалась волнистой линией, то есть прообразом горы служила трехглавая вершина с высоким пиком посредине и двумя более низкими по бокам. От этого рисунка и произошел знак горы, по-китайски «шан», по-японски «сан».

Но слово «сан» имеет в японском языке еще два значения: числительное «три» и «господин»; разумеется, в письменной форме они выражаются по-разному. Возникает подозрение, что это не простая случайность. Не означает ли это, что все такие понятия происходят из Атлантиды, страны с «горой», имеющей «тройную» вершину, где живет народ «господ»?

Трезубец Посейдона в различных видах письменности.

Знак трезубца повторяется и в клинописи древних жителей страны в междуречье Тигра и Евфрата. В четвертом тысячелетии до нашей эры гора изображалась там на письме тремя полукругами, в третьем тысячелетии – тремя треугольниками, а в усовершенствованной клинописи ассирийцев и вавилонцев – тремя «клиньями». Снова «трезубец»! Да и звучание было сходно с японским: в аккадском языке «гора» – «шад».

Подобный же знак – буквы «с» и «ш» – мы встречаем в древнееврейской письменности. Трудно также отрицать, что почти идентичная буква имеется и в русском алфавите и это тоже буква «ш».

Знак «гора» в клинописи использовался также как знак «страна», на вавилонском языке – «мат».

Буква s латинского алфавита тоже возникла из знака «трезубца», как это видно из рисунка.

1. Страбон, «География в 17 книгах», изд. «Наука», 1964, кн. III, стр. 137.

2. «Atlantean Research», London, vol. I, issue 4.