Античная философия

Средневековая философия

Нововременная философия

Философия наших дней

Феноменология

Герменевтика

Аналитическая философия

Постмодернизм

Философия в России

Восточная философия

Большинство исследователей единодушны в том, что философия как целостный феномен культуры является в первую очередь созданием гения древних греков (VII–VI вв. до н. э.). Зачатки философии можно обнаружить у самых первобытных народов, но они не образуют самостоятельное явление культуры. Как философы древние греки превосходили всех, в том числе древних китайцев и индийцев, во многих отношениях также стоявших у истоков философии. Тут уж ничего не поделаешь, в хоккей лучше всего играют в России и Канаде, а две с половиной тысячи лет назад лучше всех философствовали древние греки. Именно в древнегреческом мире философия являлась самостоятельным культурным образованием, существовавшим наряду с искусством и религией, а не как их малозаметная составляющая. Именно в Греции появились профессиональные философы, прославившие себя в веках.

Часто задаются таким вопросом: почему философия расцвела пышным цветом именно в Древней Греции? Вспоминают, что в эпоху рабства, да еще в благодатном среднеземноморском климате часть греков имела достаточно времени для глубоких размышлений. Греки достигли, а жили они в городах-государствах, определенных политических свобод, которые также благоприятствовали развитию философии. Эти доводы надо иметь в виду. Вместе с тем следует учитывать, что философия — это результат творчества. Но всякое творчество является среди прочего и случайным явлением, неожиданным изобретением, догадкой. Сами древние греки очень удивлялись философии. Великий Аристотель не без оснований утверждал: «Философия начинается с удивления».

Что же вызывало удивление в первую очередь? Систематическое рациональное мышление на основе идей. Философия дополнила мифы и религиозные представления развитым рациональным мышлением. Именно это было в диковинку.

На поставленный вопрос ответить совсем не просто. Ведь можно рассуждать как о крупных, так и о мелких этапах развития философии. В первую очередь нас интересуют именно крупные, особенно значимые этапы развития философии. Таких этапов всего четыре, а именно:

античная философия — VI в. до н. э.-III н. э.;

средневековая философия — IV–XIV вв.;

нововременная философия — XV–XIX вв.;

новейшая (современная) философия — XX в.

В каждую из четырех выделенных нами эпох существовала особенная философия, сохранявшая тесную преемственность с предыдущей философией, но и довольно резко отличающаяся от нее. Итак, первой нас встречает античная философия.

Вся история развития философии складывается из поиска ответов на актуальные, значимые и довольно сложные вопросы. Речь идет о вопросах, которые требуют разрешения. Такие вопросы греки называли проблемами. Философия имеет проблемный характер, это всегда творческий поиск.

Первой особо значимой проблемой, которую изобрели древнегреческие философы, была проблема многого и единого. В мире людей существует огромное разнообразие явлений, с чем только не приходится иметь дело человеку, сколько неожиданностей, а порой и опасностей встречается ему на каждом шагу. Неужели человеку надо непрестанно прилагать всю совокупность усилий, чтобы «справиться» всего с одним явлением? Как хорошо было бы, если бы человек мог совладать с самыми различными явлениями, понимая их единообразно. Так родилась гениальная философская идея: многое надо увидеть (греки именно так и выражались, увидеть) как одно. Одно, объединяющее в себе многое, называли единым. Изобразим это графически.

Но как увидеть единое? Многое находится прямо перед нашими глазами, оно видится глазами, слышится ушами. Как же обстоит дело с единым? Его тоже можно увидеть глазами? Трудный вопрос, на который нельзя ответить с помощью лихой кавалерийской атаки. Ничего не остается как приступить к тщательной осаде проблемы многого и единого.

Первым философом часто называют Фалеса из города Милета. Рассказывают, что несколько юношей решили купить улов рыбаков. Сеть вытащила треножник. Было решено отдать его самому мудрому. Отдали треножник Фалесу, но тот передал его другому мудрецу. Так передавался треножник от одного лица к другому. Но, побывав в руках у достойнейших, треножник вернулся к Фалесу. Как же разрешил проблему единого первый греческий чемпион мудрости? Фалес разрешил головоломку многого и единого следующим образом: он заявил, что началом всего является вода. Мир удивителен, он одушевлен и полон божеств, но началом всего существующего является вода. Ученик Фалеса Анаксимен считал началом всего воздух. Гераклит признал первоначалом огонь. Анаксимандр считал, что все произошло из беспредельного вещества, которое он назвал апёйроном. Эмпедокл брал в качестве основы четыре вещества: огонь, воду, воздух и землю.

Все указанные философы использовали один и тот же способ понимания многого: они считали, что в основе мира находится материальная субстанция. Субстанция есть то, что не нуждается для своего объяснения в другом.

Читатель вправе спросить: разве действительно можно все объяснить исходя из одной (или нескольких) материальных, т. е. вещественных, субстанций? Конечно же, нельзя. Но первые философы были правы в другом: имея дело со многим, полезно искать общее. Если на этом пути удастся добиться успеха, то человек получит ключ, которым он откроет тайны сразу же многих, мириадов явлений. Неплохо!

Более двух тысяч лет тому назад не удавалось объяснить, что все существующее произошло из одного материального первоисточника. Возможно это осуществимо в наши дни, если брать за основу не первоэлементы древних, а всю гамму элементов из таблицы Менделеева! Учтем также, что согласно данным ученых, физиков, астрономов и космонавтов наша нынешняя Вселенная, наличие в ней звезд, планет, людей является результатом Большого взрыва, который произошел около 15 миллиардов лет тому назад. Выходит, что действительно все произошло из материи?

Разумеется, без Большого взрыва не было бы нас с вами, глубокоуважаемый читатель. Но это обстоятельство не позволяет нам утверждать, что все состоит из материи. Допустим, я придерживаюсь мнения, что лгать позорно. Разве мое мнение состоит из материи? Конечно же, нет. Чувства, эмоции, мысли — все это не состоит из материи. Вместе с тем их существование, надо полагать, невозможно вне человека, без его материальной основы.

Первая атака на проблему многого и единого оказалась несколько грубоватой, возможно успех достигается более изящными средствами. Видимо, Пифагор думал именно так. Он не отказался от четырех субстанций — огня, воды, земли и воздуха, но стремился найти их первоосновы, каковыми он считал числа. Начало всего единица, двойка, тройка, четверка; им соответствуют по порядку точка, линия (два конца), плоскость (три вершины треугольника), объем (четыре вершины пирамиды). Из объемных фигур происходят чувственно воспринимаемые тела, которые имеют четыре основы — огонь, воду, землю и воздух; превращение последних приводят к миру живого и человека. Пифагор везде как первичную рассматривает числовую сторону дела. А это означает, что все надо соизмерять, в том числе свои усилия. Один из афоризмов Пифагора гласил: «Весы не переступать», т. е. не переступать равенства и справедливости. Дружба есть равенство, у друзей все должно быть общим. Говорят, что ученики Пифагора считали свое имущество общим.

Автор немного увлекся следствиями из основного тезиса Пифагора. Возвратимся непосредственно к его анализу. В какой степени прав Пифагор! В очень большой. Пифагора должны глубоко чтить математики (что, кстати, насколько нам известно, они и делают). Действительно, именно математики показали всю силу теории чисел и числовых методов. Отдавая должное математике, мы все-таки вряд ли согласимся с Пифагором, что все можно свести к числу. Числа позволяют нам понять количественную сторону дела, но не качественную. Допустим, у меня зубная боль. Используя числа или их своеобразные словесные заместители типа «сильно», «не очень», «немножко», «противно», я могу сообщить врачу значимую для него информацию («Ой, как сильно болит зуб!»), но отсюда не следует, что зубная боль есть число; зубная боль, как и всякая боль, есть чувство.

Если бы Пифагор был прав, то философия была бы математикой. Но в такой подмене нет необходимости. Математика не может заменить философию, философия не может заменить математику.

Нам вновь не удалось раз и навсегда разрешить проблему многого и единого. Тем не менее в понимании этой проблемы мы сделали существенный шаг вперед. Это ясно из того, что числа позволяют нам описывать самые различные по качеству явления, используя единообразный подход.

В то время как все вроде бы самые мудрые философы считали, что со многим дело ясное, оно существует, и все свое внимание обращали на единое, нашлись философы, среди них мудрейшие — Парменид и Зенон (оба из города Элеи), которые очевидное сделали неочевидным и, как говорится, перевернули все «с ног на голову». Они не только утверждали, но и доказывали, что многое вообще не существует. Мнение о реальности многого, говорили они своим оппонентам, является облаком чувств. Нельзя слепо доверять чувствам: прямая палка на границе вода/воздух кажется изломанной, но она на является таковой. Мнения надо обосновывать, учили элеаты.

Неужели действительно можно доказать, что многое не существует? Элеаты рассуждали таким образом.

1. Вопреки чувствам и впечатлениям нельзя помыслить множественность. Если вещи могут быть бесконечно малыми, то их сумма (а это сумма нулей) никак не даст конечную вещь. Если же вещи конечны, то между двумя вещами всегда есть третья вещь; снова мы переходим к противоречию, ибо конечная вещь состоит из бесконечного числа конечных вещей, что невозможно. Выходит, что, возможно, непротиворечивым утверждением будет такое: в мире нет множественности, нет отдельных вещей, он один и един, целокупен. Мы пришли к неожиданному высказыванию. Греки называли такое высказывание парадоксом, буквально: пара (отклонение) от доксы (мнения).

2. Если нет отдельных вещей, то нет и движения, ибо движение выступает как изменение положения вещей. Опять же, говорят элеаты, в данном случае Зенон, давайте логично непротиворечиво рассуждать. Разве действительно стрела может лететь? Может быть, чувства обманывают нас в очередной раз?

Чтобы пролететь определенное расстояние, стреле надо сначала пройти его половину, а чтобы ее пролететь, надо пролететь четверть расстояния, и далее — одну восьмую пути, и так до бесконечности. Получается, что невозможно из данной точки попасть в соседнюю, ибо ее, по логике рассуждений, нет. Получаем снова парадокс: стрела не летит.

Рассуждения элеатов произвели на греческих философов неизгладимое впечатление. Они сознавали, что попали в безвыходное положение. Рассуждения элеатов они расценивали как апории (а, т. е. нет, и пора — щели). Если верить чувствам и практическим данным, то выходит, что стрела летит. Если же верить уму, то она вроде бы покоится на месте, весь мир покоится. Для ищущих впечатлительных греков такое положение дел было невыносимым. И выход из ситуации нашелся.

Лучшие греческие философы заметили, что элеаты в своих рассуждениях делят рассматриваемую реальность до бесконечности. Например, рассуждая о множественности, элеаты считают, что между двумя вещами есть третья, меньшая и так далее, вплоть до бесконечно малых вещей. В рассуждениях стрела не сдвигается с места, ибо перед ней поставили бесконечный ряд уменьшающихся по направлению к нулю отрезков. Левкипп и Демокрит нашли радикальный выход: они стали утверждать, что существуют неделимые фрагменты (атомы) вещества, пространства и времени. Атомы вещества с эпохи древних греков и до наших дней называют просто атомами, атомы пространства называются аме'рами, а атомы времени хрононами. Кроме атомов вещества есть еще и пустота. Итак, любая вещь состоит из атомов и пустоты. В этом, мол, и состоит тайна соотношения единого и многого, вещей много, но все они построены из атомов и пустоты.

Каждая вещь состоит из определенного, не бесконечного числа атомов и промежутков пустоты. Неправомерно считать, что между атомами и пустотой находится еще нечто. Всякая вещь имеет конечные размеры. Стрела действительно движется, ибо движение есть, по определению, прохождение определенного числа атомов пространства (амер) за определенное число атомов времени — хрононов.

Представления, развитые атомистами, позволили объяснить множество явлений природы, не случайно они вошли в золотой фонд физики, а также биологии (после открытия гена). На философском же фронте уже во времена атомистов разразился нешуточный кризис. «Подвела» теорема Пифагора.

В прямоугольном треугольнике с единичными катетами длина гипотенузы равна 2 и выражается нерациональным числом. По определению длина каждой из сторон треугольника должна определяться числом атомов. Но в нашем примере на гипотенузе лежит 1,414 атома. Это противоречит концепции атомизма, а противоречия в философии недопустимы. Кризис!

Конечно, можно отказаться от атомизма, но тогда что делать с парадоксами и апориями элеатов?! Сюда добавляется еще одна трудность: неясно, как подступиться с атомистическими воззрениями к духовному миру человека. Из каких атомов состоят мысли? Неясно.

Мы рассмотрели четыре способа атаки на проблему многого и единого. Каковы результаты? Впечатляющие, но не во всем исчерпывающие.

Содержимое таблицы показывает, что первые философы намного успешнее объясняли явления природы, чем духовный мир человека. По этой причине их называют натурфилософами, т. е. философами природы.

Духовная революция Сократа. Сократ совершил в философии коренной переворот. Натурфилософы бились над разрешением проблемы: что такое природа и последняя реальность вещей? Поняв, что натурфилософия во многом безразлична человеку, Сократ переиначивает основное философское вопрошание: в чем природа и главное содержание человека? Не физику, а этику ставит Сократ на первое место. Именно философия человека должна стать ключом к философии природы, а не наоборот. В этой связи Сократ придает первостепенное значение тому, что человек есть существо познающее, разумное.

Сущность человека — душа. Этика Сократа. Человека отличает от других существ душа, считает Сократ. Душа — это способность человека осознавать, проявлять мыслительную активность, быть совестливым и моральным, добродетельным. Потенциал души реализуется в познании, недостаток последнего есть невежество. Тело человека не довлеет над его душой, наоборот, оно является инструментом души. Сократ занимается телесными упражнениями, но еще больше душевными. Без последних нельзя воспитать в себе добродетели, среди которых главные — мудрость, справедливость, умеренность. Развивая свои добродетели, человек достигает гармонии души, даже физическое насилие не может ее разрушить. А это означает, что человек становится свободным. В этом и состоит его счастье.

Этика Сократа, описанная в предыдущем абзаце, имела в становлении современного человека, как свидетельствует история, непреходящее значение. Но и она не лишена парадоксов. Задумаемся над следующими сложными для этики Сократа вопросами.

1. Почему много знающий человек, как известно хотя бы из истории преступлений, все-таки совершает зло? По Сократу, только кажется, что злодей много знает. Это суждение звучит не очень убедительно. Современный философ склонен считать, что преступник не обладает доброй волей. Этика Сократа не содержит представления о доброй воле.

2. Почему столь живуч эгоизм? И на этот вопрос невозможно найти ответ в этике Сократа. Современные философы полагают, что эгоизм коренится не в природе человека, а определяется приобретенными им в процессе жизни ценностями. Но учения о ценности будет развито лишь через 2,5 тысячи лет после Сократа.

Диалектика Сократа. Мы используем слово «диалектика» для обозначения искусства достижения философских истин. В этом отношении Сократ также был большим новатором. Для Сократа диалектика являлась искусством постановки вопросов и нахождения ответов на них. При этом достаточно отчетливо выделяются три этапа.

Первый этап — дисквалификация себя и собеседника. Обычно человеку кажется, что он знает ответ едва ли не на любой сложный вопрос. Стоит, однако, начать серьезные исследования, как иллюзия начинает рассеиваться. Именно это имел в виду Сократ, когда он даже про себя говорил: «Я знаю, что ничего не знаю».

Второй этап — ирония. Человек «цепляется» за свои иллюзии, поэтому, чтобы добиться освобождения от них, уместно сильнодействующее средство. Таковым Сократ считал иронию.

Третий этап — рождение мысли, душа порождает истину. Диалектика Сократа сохраняет свое значение до настоящих дней.

Смерть Сократа. Как известно, афиняне послали Сократа на смерть, он выполнил их судебный приговор и выпил яд. Во все это не хочется верить. Увы, свершившееся есть факт. При всей трагичности этого факта уроки его весьма поучительны.

Сократа обвинили в том, что он не чтит общепризнанных в Афинах богов, вводит новые божества, развращает юношество пропагандой своего учения. Подлинной причиной казни Сократа явилась зависть к его мудрости, тем более что он не останавливался в обличении неразумия ни перед кем — ни перед поэтами, ни перед политиками. Последние были особенно злы на Сократа (тридцать тиранов запрещали ему обучать словесному искусству).

Друзья Сократа подготовили ему побег из тюрьмы, но он отказался. Почему? Он подчинился закону, не хотел насилия над законом. Он подчинился судьбе, ибо его разум не оставлял ему другого пути. Сократ рассуждал так: разум — высшая моя добродетель, если она бессильна, то приходится погибать безвинным. Особо следует упомянуть об отношении юных к Сократу, они относились к нему вполне благосклонно, но на суде им не предоставили слово.

К чести афинян нужно сказать, что впоследствии они наказали обидчиков Сократа и всячески возвеличили его личность. Однако обвинение философов в создании новых богов будет повторяться многократно и всегда заканчиваться одним и тем же: позором обвинителей и славой в веках казненных. Философия даже в просвещенном обществе — удел смелых, она не приемлет лицемерия, ханжества, чинопочитания, отстраненности от зла.

Философия, по Сократу, это «экзамен души», экзамен на мудрость, честность, правду, свободу.

Концепция идей. Платон — выдающийся мыслитель античности, ученик Сократа, он развивает его представления. Стратегия та же: на первом плане этика, а не натурфилософия. Сердцевину же философии Платона составляет концепция идей.

Вещи не рассматриваются Платоном только в их кажущемся столь привычным эмпирически-чувственном существовании. Для каждой вещи фиксируется ее смысл, идея, которая, как выясняется, для любой вещи данного класса вещей одна и та же и обозначается одним именем. Есть множество лошадей, карликовых и нормальных, пегих и вороных, но у всех у них есть один и тот же смысл — лошадность. Соответственно можно вести речь о благом вообще, прекрасном вообще, зеленом вообще, доме вообще.

Идея — это то самое единое, которое составляет суть многообразия. Итак, проблему единого и многого Платон разрешает следующим образом: единое это идея, а ее проявления это многое. Идея соотносится как с материальными, так и с душевными явлениями. Универсальность идей показывает, что они представляют собой мощнейшее философское средство!

Но что же такое идея? Сложный вопрос. Если бы речь шла просто об отдельной материальной вещи, то можно было бы указать на нее пальцем: «Вот, смотри, объяснять нечего, сам все видишь». В случае с идеей пальцем показать не на что. Придется поразмыслить. Рассмотрим пример самого Платона.

Известно много прекрасных вещей. Но каждая вещь прекрасна по-своему, поэтому нельзя прекрасное связывать с одной вещью, ибо в таком случае другая вещь уже не была бы прекрасной. Но все прекрасные вещи имеют нечто общее — прекрасное как таковое, это их общая Идея, или Эйдос, или Сущность. Все три термина — идея, эйдос, сущность — обозначают одно и то же, единое.

Прекрасное как идея присуще вещам в разной степени, поэтому есть более и менее прекрасные вещи. Прекрасное не есть что-то физическое, его нельзя взвесить, потрогать руками, подвергнуть рентгену, оно есть нечто зафизическое, по-гречески метафизическое. Его нельзя увидеть глазами, но только умом, оно умозрительно. Каким образом можно «увидеть» умом идею? Платон разъясняет.

Если вы хотите уразуметь прекрасное, то обратите свое внимание на те вещи и явления, которые признаются прекрасными. Установите, что менее и что более прекрасно. По определению ближе всего к идее прекрасного стоит самая прекрасная вещь. Сознавая это, вы переходите от красивой вещи к прекрасной и под конец совершаете предельный переход, скачок, достигая самой идеи прекрасного. Приведенная ниже схема поясняет ситуацию. Вещи, о которых шла речь, могут иметь как физическую, так и нефизическую природу.

Идея прекрасного как раз и сообщает всем вещам прекрасное. Иначе говоря, она есть образец, модель, или, как часто выражались греки, парадигма. Если мы хотим уразуметь прекрасное в вещах, нам следует на только что приведенной схеме, начиная от идеи прекрасного, пройти путь в обратном направлении (против стрелочек).

Где расположены идеи? По поводу месторасположения идей возможны три главных ответа.

Идеи находятся в физических вещах.

Идеи — это творение ума человека, следовательно, они находятся в уме человека.

Идеи находятся не в материальных вещах и не в уме человека, а в некоем третьем мире, который Платон называл Гиперуранцей (дословно: по ту сторону неба).

Платон придерживался третьей точки зрения, она представляется нам парадоксальной. Современные исследователи избегают неясных выводов. Они, говоря об идеях, подчеркивают два обстоятельства. Во-первых, что вроде бы признается всеми, реальные вещи обладают сходными характеристиками. Во-вторых, специальные научные методы позволяют вскрыть такие общие черты явлений, которые не «бросаются» в глаза, но существуют. В этой связи вместо слова «идея» используются термины «понятие», «идеализация». Именно учение о понятиях и идеализациях является современным пониманием природы идей.

Какая идея наиважнейшая? Платон не считал все идеи равнозначными. Вслед за Сократом он превыше всего ставил идею блага. Для него благо было причиной всего прекрасного как в мире, так и в жизни людей. Так, мир познаваем благодаря благу. Благо, по Платону, это — мировой принцип. Современные философы придают благу более земное содержание, они обычно считают его ценностью, сознательно избранным человеком образом действия по достижению добра, успешного совместного жительства людей.

Три главных случая использования Платоном концепции идей. Платон отлично сознавал, что созданная им концепция идей является мощным инструментарием в деле понимания, интерпретации самых различных явлений.

Обладая таким инструментарием, можно найти ответы на самые сложные вопросы, например такие: Как устроен космос? Что такое человек? Каким должно быть общество? Рассмотрим в этой связи учение (логос) о космосе (космологию), о человеке (антропологию), об обществе (социологию).

Космология Платона. Бог-мастеровой (демиург) соединил идеи с материей, получился Космос, существо одаренное совершенством идей, в частности математических. В качестве образца для сотворения демиург взял мир идей.

В рассуждениях Платона заметна непоследовательность: идеи превыше всего, вместе с тем ими распоряжается бог-демиург. Материя в своем исходном состоянии мыслится независимо от идей, лишь в результате усилий демиурга она как бы оживляется идеями.

Как бы то ни было, почти 2000 лет многие поколения людей в понимании космоса руководствовались, и довольно успешно, космологией Платона.

Антропология Платона. Концепция любви. У каждого человека есть тело и душа. Душа — главная часть человека, благодаря ей он познает идеи, в этом состоит добродетель. Душа реализует себя в добродетелях умеренности, мужества и, наконец, мудрости. Тот, кто понимает это, будет лепить себя по образцу идеи блага. Проще всего быть умеренным, сложнее — мужественным, еще труднее стать мудрым. К благу ведет не только познание, но и любовь.

Суть любви в движении к благу, прекрасному» счастью, В этом движении есть свои ступени: любовь к телу, любовь к душе, любовь к благу и прекрасному. Согласно обыденным представлениям, платоническая любовь — это любовь, лишенная чувственных влечений. В действительности же Платон воспевал любовь как побудительную силу духовного совершенствования, он выступал против сведения любви к сексуальной простоте. Любовь, по Платону, это мост соединяющий телесное, чувственное с духовно-возвышенным. Читатель, разве тебе не хочется пройти по этому мосту?

Учение Платона об обществе. Главная идея общественного благоустройства — это идея справедливости. Те, в которых преобладает вожделеющая душа, т. е. достигшие стадии умеренности, но не мужества и тем более мудрости, должны быть крестьянами, ремесленниками, продавцами (купцами). Тем, в которых преобладает волевая, мужественная душа, суждено стать стражами. И только достигшим в своем духовном развитии мудрости по праву можно быть политическими, государственными деятелями. В совершенном государстве между тремя описанными выше классами общества должна быть установлена гармония. Каждый должен делать то, на что он вправе претендовать по состоянию своей души. Платон желал построить идеальное государство. Он предлагал свои рецепты политикам, те их отвергли как несоответствующие сложным жизненным реалиям. С высот сегодняшнего дня идеи Платона действительно кажутся несколько утопичными, скользящими по поверхности моря жизненных страстей. Но, удивительное дело, политики всех развитых стран часто ставят на первое место именно идею справедливости. А это идея Платона!

Устарел ли Платон? На первый взгляд может показаться, что философия Платона, жившего 24 столетия тому назад, устарела. Если читатель слышал от кого-либо это утверждение, пусть он попросит собеседника изложить свои собственные воззрения и сравнит их с концепциями Платона. Берем на себя смелость прогнозировать: либо окажется, что Платон просто-напросто выиграл соревнование, либо «победа» над Платоном досталась вашему собеседнику лишь постольку, поскольку он прекрасно знает философию Платона и сумел развить его воззрения. По большому счету ныне, как и 24 столетия назад, философия Платона стимулирует развитие человека, общества. В этом, пожалуй, состоит главная тайна многовековой значимости философии Платона. В центре этой философии находится учение об идеях.

Учение о форме и четырех причинах. Аристотель — великий ученик Платона, учившийся у него 20 лет. Накопив огромный потенциал, Аристотель развил собственное философское учение.

Выше мы видели, что Платон встретился с большими трудностями при осмыслении природы идей. Аристотель стремился разъяснить сложившуюся проблемную ситуацию. Он перенес акцент с идеи на форму.

Аристотель рассматривает отдельные вещи: камень, растение, животное, человека. Всякий раз он выделяет в вещи материю (субстрат) и форму. В бронзовой статуе материя — это бронза, а форма — очертания статуи. Сложнее обстоит дело с отдельным человеком, его материя — это кости и мясо, а форма — душа. Для животного формой является животная душа, для растения — растительная душа. Что важнее — материя или форма? На первый взгляд кажется, что материя важнее формы, но Аристотель не согласен с этим. Ведь только благодаря форме индивид становится тем, чем он является. Значит, форма есть главная причина бытия. Всего причин четыре: формальная — сущность вещи; материальная — субстрат вещи; действующая — то, что приводит в движение и обуславливает изменения; целевая — во имя чего совершается действие.

Итак, по Аристотелю, единичное бытие есть синтез материи и формы. Материя — это возможность бытия, а форма есть осуществление этой возможности, акт. Из меди можно сделать шар, статую, т. е. как материя медь есть возможность шара и статуи. Применительно к отдельному предмету сущностью оказывается форма. Форма выражается понятием. Понятие справедливо и без материи. Так, понятие шара справедливо и тогда, когда из меди еще не сделали шар. Понятие принадлежит уму человека. Выходит, что форма — это сущность и отдельного единичного предмета, и понятия об этом предмете.

Аристотель как первооткрыватель динамизма и телеологии. В своих суждениях о материальных причинах Аристотель во многом повторял Фалеса, Анаксимена, Анаксимандра, Гераклита, учивших, что в основе всего находятся материальные субстанции. В учении о форме Аристотель существенно переработал концепцию идей Платона. Еще более оригинален был Аристотель в развитых им концепциях динамизма и цели.

Динамизм Аристотеля состоит в том, что он не забывает уделять первостепенное внимание динамике процессов, движению, изменению и тому, что за этим стоит, а именно переходу возможности в действительность. Динамизм Аристотеля знаменует собой появление нового образца понимания. Во всех случаях требуют уразумения механизмы происходящих изменений и причины, обусловившие эти изменения. Надо определить источник движения, его энергетическое начало, те силы, которые обеспечили движение.

Аристотель по праву гордился тем, что им была развита, причем содержательнейшим образом, проблема цели. Цель — по-гречески телеос. Исходя из этого учение о цели называют телеологией. Цель есть, по Аристотелю, наилучшее во всей природе. Главенствующая наука та, «которая познает цель, ради которой надлежит действовать в каждом отдельном случае…». Конечной инстанцией поступков людей оказываются их цели, целевые приоритеты. Телеология, развитая Аристотелем, оказывается мощным инструментарием в деле понимания человека, его деяний и общества.

Последняя реальность — бог. Для Аристотеля форма в своей динамике выражает иерархичность бытия. Из меди можно изготовить много вещей, но медь остается медью. Намного более иерархично ведет себя форма. Сравним: форма неживых предметов — растительная форма — животная форма — форма (душа) человека. Это сравнение поднимает нас по лестнице форм, причем значение материи ослабевает, а формы — возрастает. А если сделать еще шаг и заявить, что есть чистая форма, освобожденная от материи? Аристотель твердо убежден, что этот шаг, предельный переход, вполне состоятелен и необходим. Почему? Потому что тем самым мы обнаружили перводвигатель всего, а значит, принципиально объяснили все многообразие фактов движения. Бог, как и все доброе и красивое, притягивает, влечет к себе, это не физическая, а целевая, финальная причина.

Бог Аристотеля — это перводвигатель. Это еще и ум. Почему ум? Аристотель рассуждает по аналогии: что главнее всего в душе человека? Ум. Бог же есть сплошное совершенство, потому он тоже есть ум, но более развитой, чем человеческий. Бог неподвижен. Как источник движения он не имеет причину движения, ибо нам пришлось бы за одной причиной движения открывать другую и так далее, без конца. Бог — конечная причина движения; само это утверждение имеет смысл, если считать бога неподвижным. Итак, бог умственно совершенен, он источник всякого движения, неподвижен, не имеет истории, значит, вечен. Бог Аристотеля бесстрастен, он не принимает участия в делах людей. Бог — великолепный ум. Если человек по-настоящему возжелает быть похожим на бога, то ему в первую очередь надлежит развивать свой ум.

Аристотель — основатель логики. В трудах Аристотеля высокой степени совершенства достигла логика. По сути, именно Аристотель впервые изложил логику систематично, в виде самостоятельной дисциплины. Логику обычно понимают как науку о законах мышления. Аристотель сумел выделить эти законы в четкой и ясной постановке.

1. Закон исключенного противоречия: невозможно, чтобы противоречащие утверждения были истинными по отношению к одному и тому же предмету. Так, по отношению к Сергею не могут быть одновременно истинными два следующих утверждения: «Сергей ниже Татьяны» и «Сергей выше Татьяны».

2. Закон исключенного третьего: отрицание и утверждение не могут быть оба ложными. В нашем примере одно из двух утверждений «Сергей и Татьяна одинакового роста» или «Сергей и Татьяна неодинакового роста» должно быть истинным. Если истинно второе утверждение, то можно на предмет истинности проверять новые два высказывания: «Сергей ниже Татьяны» и «Сергей выше Татьяны». Сравнение двух последних высказываний является бессмысленным, если Сергей и Татьяна одинаковы по росту.

3. Закон тождества: А есть А (Аристотель не приводил такую формулировку, но она соответствует его воззрениям). Так, в нашем случае речь идет об одном и том же Сергее и той же самой Татьяне, причем в одно и то же время.

Аристотель гордился своим учением о силлогизме (буквально: о сосчитывании высказываний). Силлогизм состоит из трех суждений: первое содержит общее правило, второе — особенное, третье — вывод. Силлогизмом является, например, такое рассуждение:

(1) Если все люди смертны

(2) И все греки — люди,

(3) То все греки смертны.

Этика Аристотеля. Что такое счастье? Для Аристотеля этика в отличие от физики и математики есть практическая наука.

Последней целью и последним благом является счастье. Но что такое счастье? Счастье для Аристотеля — это не жизнь, растраченная на удовольствия, наслаждения и развлечения, это не почести и успех и не богатство, а совпадение добродетели человека с внешней ситуацией.

Добро связывается с обилием добродетелей, зло с их скудостью. Аристотель особенно высоко ценил следующие добродетели: разумная мудрость, практическая мудрость, рассудительность, мужество, умеренность, щедрость, правдивость, дружелюбие, любезность.

Превыше всего Аристотель ставил разумную мудрость, ибо это та добродетель, с помощью которой постигается любая реальность, благодаря ей постижим и бог. Гармоническим сочетанием всех добродетелей является справедливость.

Добродетелям можно и нужно научиться. Они всегда выступают серединой, компромиссом благоразумного человека: «ничего слишком…». Великодушие есть середина между тщеславием и малодушием, мужество — середина между безрассудной отвагой и трусостью, щедрость — середина между расточительностью и скупостью и т. д.

Политология Аристотеля. В своих политических воззрениях Аристотель во многом повторяет Платона. Формы государственного устройства Аристотель делит на правильные (достигается польза для всех) и неправильные (имеется в виду лишь польза для некоторых).

Аристотель критически относился к демократии, ибо считал, что ее принципами являются неоправданная свобода и нищета, в том числе духовная. Современному слову «демократия» больше соответствует античный термин «полития».

Аристотель — учитель Александра Македонского. Аристотель в течение пяти — шести лет был воспитателем Александра Македонского. Нам не слишком многое известно о их взаимоотношениях. Но имеющиеся свидетельства показывают, что отношения двух великих строились на искреннем чувстве привязанности и дружбы. Из своих походов Александр привозил Аристотелю в подарок диковинные растения и животных, письменные свидетельства, которые служили Аристотелю в его научной работе. Аристотель никогда не лебезил перед Александром и имел мужество говорить ему правду, не всегда приятную.

Для своего старшего сына Никомаха Аристотель написал специальную книгу «Никомахова этика», которой суждено было стать в веках книгой для многих миллионов.

Древние греки называли себя эллинами, они защищали себя и свою культуру от соседних народов. Но завоевания Александра Македонского резко изменили ситуацию, возникла империя, происходило быстрое уравнивание греков с завоеванными племенами и расами. Греческие города-государства приходили в упадок. Эллинская философия переходила в эллинистическую. Новая философия решала сложнейшую задачу, она была призвана сориентировать эллина в мире все новых потрясений. Высокий интеллектуализм Платона и Аристотеля для этих целей не очень подходил. Отклонения от него привели к расцвету четырех школ: киников, эпикурейцев, скептиков и стоиков. Все эти школы реализовывали один и тот же идеал, они были призваны обеспечить каждому человеку душевный покой и счастье. Избавление от всех несчастий видели прежде всего в автаркии (самодостаточности человека), апатии (безразличии), атараксии (невозмутимости).

Основателем кинизма считается ученик Сократа Антисфен, а его ярким представителем — Диоген Синопский (сам он называл себя Диогеном-собакой). Антисфен вел свои беседы в гимнасии при храме Геракла. Гимнасий (слово гимнасий мужского рода) имел название Киносарг, что дословно означает «злые собаки» (собака — кине). Отсюда произошло название кинизма.

Киники считали своим учителем Сократа, но они не смогли по-настоящему продолжить его дело. За основу своей философии они взяли практическую мораль Сократа, присущие ему самообладание, спокойствие, неприхотливость в еде и одежде. Не подкрепленные должным интеллектуализмом, эти нормы практической жизни привели к идеалам самодостаточности человека, апатии и безразличия, дополненным требованиями аскезы, постоянной, иногда тяжкой, тренировки души и тела.

Диоген, согласно легенде, жил в глиняной бочке, обходился малым, вел себя вызывающе, не раз выставлял себя на посмешище. Легенда гласит, что когда Александр Македонский сказал ему: «Проси у меня, чего хочешь», Диоген ответил: «Не заслоняй мне солнца». Однажды он стоял голый под дождем, привлекая всеобщее внимание. Платон называл Диогена собакой, против чего никто не возражал. Греки воздвигли Диогену памятник в виде собаки в благодарность за то, что он «указал наипростейший путь к жизни».

Латиняне называли киников циниками. Постепенно слово «циник» приобрело негативное значение. Неприемлемым в цинизме обычно считают попрание общественных нравственных норм. В основе такого попрания всегда обнаруживается духовная нищета. В наши дни цинизм не имеет оправданий, это просто-напросто очень бедная, жалкая, вырожденная форма философствования.

Что касается эпикуреизма, стоицизма и скептицизма, то их философское содержание намного богаче кинизма. При анализе упомянутых философских школ следует иметь в виду, что их представители четко различали три составные части философии: физику, логику и этику.

Основателем эпикуреизма является Эпикур.

Физика. Все состоит из атомов. Атомы могут самопроизвольно (случайно) отклоняться от прямолинейных траекторий.

Логика. Мир чувств не иллюзорен, он — главное содержание познания. Мир дан человеку в его очевидности. Подлинные познавательные реалии — не идеи Платона или формы Аристотеля, а чувства.

Этика. Человек состоит из атомов, что обеспечивает ему богатство чувств и удовлетворений. Человек существо свободное, это имеет свои основания в самопроизвольном отклонении атомов от прямолинейных траекторий, ибо такие отклонения не допускают наличия раз и навсегда установленных законов. Для счастливой жизни человеку необходимы три главные составляющие: отсутствие телесного страдания (апония), невозмутимость души (атараксия), дружба (как альтернатива политическим отношениям). Боги тоже состоят из атомов, но особых. Боги безразличны к человеческим делам, об этом свидетельствует наличие зла в мире.

Основателем стоицизма является Зенон из Кития. Учеников Зенона называли стоиками. Дело в том, что Зенон Китийский философствовал в портике, который был выстроен на торговой площади. Портик (по-гречески — стоя) представлял собой архитектурное сооружение с открытым входом. Во времена тридцати тиранов там проходили судебные заседания. Позднее это место занималось Зеноном и его учениками для проведения жарких философских дискуссий. В нашем изложении стоик — это тот, кто является последователем стоицизма как философского учения. Стоиком часто называют также того, кто мужественно переносит жизненные испытания. В таком смысле стоиками были и киники, и эпикурейцы, и скептики, и собственно стоики.

Физика. Космос — это огненный организм, огненная всепроникающая пневма. Природа это бог, бог есть вся природа (пантеизм).

Логика. Посредством чувств человек постигает ощущения, посредством ума выводы, центр же познания находится в представлении, в согласии ощущений и выводов, а это — смысл слова и предложения.

Этика. Человек существует в рамках космических законов, он подвержен космической судьбе. Смысл мира познается особенно четко в представлении. Познанное представление приводит к атараксии, душевному спокойствию, невозмутимости. Счастья можно достигнуть не в вечной погоне за благом летучим, а в сознательном следовании космическим, или, что то же, божественным законам. Все люди ходят под одними и теми же божественно-космическими законами. Разница в том, что, как выразился Сенека, «хотящего судьба ведет, нехотящего — тащит».

Основателями скептицизма являлись Пиррон Элидский и Секст Эмпирик. Греческое слово скепсис соединяет в себе как бы три смысла — это и рассмотрение, и сомнение, и воздержание (греческое эпохе') от суждений. Скептики всегда видели и поныне видят свою цель в опровержении догм всех философских школ.

Физика. Мир текуч, изменчив, относителен, непостоянен, иллюзорен.

Логика. Текучесть физического мира не позволяет считать истинными те или иные суждения, истина не существует, всякий анализ не имеет конца, а опора на чувства и разум человека несостоятельна, чувства лживы, разум противоречив. Скептик согласен с тем, что нельзя избежать многих житейских вопросов, когда речь идет о реалиях, не зависящих от человека, — голоде, жажде, боли. Но надо воздерживаться от догматических суждений. Такое воздержание, эпохе, предполагает не леность ума, а его осторожность, ибо познание имеет вероятностный характер.

Этика. Перед лицом постоянно изменяющегося мира скептик не может признать наличие ни добра, ни зла. Остается одно: сохранять внутренний покой, безмятежность, мудрое молчание.

Если киники, стоики и эпикурейцы основали свою философию на идеях Сократа, то в поздней античности возрождаются идеи Платона. Так возник новый платонизм, или — неоплатонизм.

Виднейшим из неоплатоников был Плотин (не путать с Платоном!), живший в третьем веке, т. е. значительно позднее известных событий, происшедших с Христом. Значительную часть своей жизни Плотин провел в Александрии — городе, который часто характеризуется как место встречи греческой философии с восточным, в частности индийским, мистицизмом. Переехав в Рим, Плотин учил философии, в которой платонизм дополнялся восточного происхождения мистикой.

Мир един, считал Плотин, но не таким образом, что везде, в каждой области вселенной присутствует одно и то же в равной степени. Душа прекраснее косной материи, совокупность идей, Мировой Ум прекраснее Мировой Души (т. е. всех душ), а Единое — Благо прекраснее Мирового Ума. Источником всего прекрасного как раз и является Единое — Благо.

«Все идущее от Блага, — с пафосом замечает Плотин, — прекрасно, само же оно — выше прекрасного, выше даже высочайшего — царственно содержит в себе весь умопостигаемый мир, являющийся областью умного Духа».

Итак, есть иерархия: Единое — Благо — Мировой Ум — Мировая Душа — Материя. Будучи переполненным самим собой, Единое — Благо, изливаясь, переходит последовательно в Ум, Душу, Материю. Этот процесс мнимого изливания Единого-Блага не является чем-то вещественным. Речь идет о сущностной связи; сущность находится везде, она реализуется посредством Ума, Души, Материи. Там, где нет сущности (Единого — Блага), нет добра.

Человек может избежать зла в той мере, в какой ему удастся подняться по лестнице, ведущей вверх, к Единому-Благу (Плотин иногда называл его богом). Это возможно посредством таинственного переживания и слияния с Единым-Благом. На греческом языке таинственное означает мистическое.

Неоплатонизм является последним всплеском античной философии. Плотин звал к Единому — Благу, к объединению благодаря мистическому единству. Античная философия заканчивалась на высокой ноте Единого — Блага. Но звучала эта нота не столь убедительно, как раздавшийся с христианских высот возглас Бога: «Я — сущий». Но этот возглас относится уже не к античной, а к средневековой философии.

Мистическое, по определению, это сверхразумное и сверхчувственное переживание человека, связывающее его с тем, что для него является более совершенным, чем он сам (чаще всего имеются в виду Бог и Вселенная). Похоже, что без мистики не обходится ни одна из религий. Но при этом существует довольно значительная разница между западной и восточной мистикой.

В западной мистике, а сюда относят обычно христианство, а порой также иудаизм и даже ислам, мистик утверждает, что он встретился с Богом; Бог стал существовать в его душе, но вместе с тем он существует над миром. В восточной мистике, к ней относят индуизм, буддизм и некоторые разновидности китайских религий, мистик утверждает свое полнейшее растворение в Боге или мире: Я есть Бог и Бог есть Я. Западный мистик оставляет между собой и Богом некоторую щель, которую восточный мистик напрочь отрицает. Западный человек более рационален, чем его восточный оппонент.

Более подробный анализ природы мистического не входит в нашу задачу. Отметим лишь, что в ведущих современных философских направлениях к мистическому относятся без особого энтузиазма. Современные философы чаще всего относят мистическое к компетенции религии.

Эллинистическая эпоха сменяется эпохой христианства. Вместе с рождением Христа наступает новая эра. Что касается рассмотренных нами философских школ, платонизма, аристотелизма, кинизма, эпикуреизма, стоицизма, неоплатонизма, то они в первые века новой эры во многом сохраняли свое значение, но давление со стороны христианства постоянно возрастало. Новые идеи теснили старые. В 529 г. н. э. император Юстиниан запретил сторонникам античной философии преподавать, иметь школы. Всем было предписано под страхом ссылки вернуться «в лоно нашей святой церкви». На продолжительное время античной философии было суждено уйти в тень, чтобы возродиться через века.

1. Античная философия синкретична, это означает, что для нее характерны большая слитность, нерасчлененность проблем, чем для последующей философии. В современной философии проводится обстоятельное расчленение мира, например на мир природы и мир человека. Для каждого из этих миров характерны свои расчленения. Современный философ вряд ли назовет природу доброй, для него добрым может быть лишь человек. Античный философ, как правило, распространял этические категории на весь космос.

2. Античная философия космоцентрична: ее горизонты всегда охватывают весь Космос, в том числе и мир человека. Такой универсальный охват не всегда характерен для современной философии.

3. Античная философия многого достигла на понятийном уровне — концепция идей Платона, понятие формы Аристотеля, понятие смысла у стоиков. Однако она почти не знает законов науки.

4. Этика античности — это по преимуществу этика добродетелей, а не этика долга или ценностей.

5. Античная философия по-настоящему функциональна, это означает, что она призвана помочь людям в их жизни.

6. Античная философия, как мы убедимся многократно, не канула в далекую для нас историю, она сохраняет свое значение и поныне.

• Натурфилософы видели единое многообразие мира в его вещественной основе. Им не удалось объяснить социальные и духовные явления.

• Школа Сократа — Платона развила концепцию идей, на основе которой можно было объяснять не только природу, но и человека и общество.

• Аристотель развил учение о форме, что позволило лучше понять сущность отдельной вещи.

• Киники, стоики, эпикурейцы, скептики были заняты поисками удела, смысла жизни человека. Их общий призыв: будь мудрым.

Античная натурфилософия

Многое

Единое

Материальная субстанция

Атом

Высокий интеллектуализм Сократа, Платона, Аристотеля

Идея

Форма

Демиург

Перводвигатель

Добродетель

Философия эллинизма

Кинизм

Эпикуреизм

Стоицизм

Скептициз

Мавтаркия

Апатия

Античная натурфилософия

1. В чем состоит проблема многого и единого?

2. «Все состоит из материальных субстанций». Какие достоинства и какие недостатки вы видите в этом суждении?

3. Что можно и что нельзя объяснить числами? Рассмотрите соответствующие примеры.

4. Догонит ли быстроногий Ахилл черепаху? Пока Ахилл добежит до черепахи, она успеет отодвинуться от первоначального места и так бесконечное число раз.

5. Рассказывают такую легенду. Диоген объяснял своему ученику, почему элеаты не соглашались признать факт движения. Дело было на берегу моря, ученик сидел на песке, а учитель расхаживал перед ним. Вдруг ученик захлопал в ладоши. Он сказал Диогену, что видит его движение, что движение, в данном случае Диогена, очевидно, глаза не могут обмануть. Диоген побил ученика палкой. За что?

6. Атомизм принято считать концепцией физики. Объясните, почему атомизм является философской концепцией.

Высокий интеллектуализм Сократа, Платона, Аристотеля

7. Почему Сократ не удовлетворился натурфилософией?

8. На какой вопрос трудно ответить в рамках этики Сократа?

9. Опишите три этапа диалектики Сократа.

10. Как объяснял Сократ свою приверженность философии ненасилия?

11. Как можно прийти к идее «студент»?

12. Что активно по Платону — идея, материя или демург?

13. Видите ли вы какие-либо изъяны в концепции любви Платона?

14. Почему по Аристотелю в единстве материи и формы именно форма играет ведущую роль?

15. Какие добродетели вы цените выше всего?

16. Александр Македонский учился у Аристотеля. Учеником какого философа античности хотели бы быть вы? Почему?

Философия раннего эллинизма

17. За что греки были благодарны киникам?

18. Как вы относитесь к цинизму?

19. Какая связь существует между физикой и этикой эпикуреизма?

20. Какая связь существует между физикой и логикой стоиков?

21. Какая связь существует между логикой и этикой скептицизма?

22. Имея в виду кинизм, эпикуреизм, стоицизм и скептицизм, дайте характеристику своим знакомым и себе самому.

Неоплатонизм

23. Что является, согласно Плотину, сущностью всего мироздания, в том числе человека и общества?

24. Как вы относитесь к мистике? Дайте обоснование своей точке зрения.

Философские идеи в средние века чаще всего были облачены в религиозные одежды. Строго говоря, религия не является философией. Религия — это богопослушание, сверхъестественная связь человека с богом. Для религии характерны чудеса, безудержная вера в догматы. В философии то и другое ставится под сомнение. В то же время нельзя не видеть и определенное сходство религии и философии. Как мы видели на примере анализа воззрений Платона и Аристотеля, тема бога не является чуждой для философии. Поиски единого очень часто приводят к теме бога. В религиозных воззрениях, равно как и в любых других воззрениях, всегда содержатся философские идеи. Именно с этих позиций рассмотрим христианство. Нас интересуют новые философские принципы, развитые в средние века.

Средневековая философия выдвинула плеяду выдающихся философов: Августин, Ансельм, Абеляр, Фома Аквинский. Но даже на этом фоне выделяется величественная фигура Иисуса Христа. Многие считают его великим философом. Величие это видят в том, что он выдвинул философию не для избранных мудрецов, а для всех, образно говоря, даже для нищих духом, например для детей.

Греческое слово «Библиа» означает «книги», они составляют Ветхий и Новый Заветы. Завет — это договор Бога с родом человеческим. В случае, если речь идет о божественной личности, слово бог пишется с большой буквы — Бог. Для удобства читателя мы пронумеруем основные библейские идеи философской значимости.

1. Монотеизм. Бог един и уникален (монос по-гречески означает одно, единое). Античному признанию существования многих богов, т. е. политеизму, приходит конец. Не только христианство, но и иудаизм и ислам настаивают на единобожии. Каков же философский смысл монотеизма? Надо полагать, отнюдь не случайно философия приобретает монотеистический вид. В чем состоят жизненные корни монотеизма? Прежде всего в усилении субъективного, человеческого начала. Платон и Аристотель называли божественными космос, звезды, т. е. неличностное. В библии божественным является только сам Бог. Монотеизм — это результат более глубокого, чем в античности, понимания субъективного.

2. Теоцентризм (центральное положение Бога, на греческий слово «бог» переводится как теос). В соответствии с принципами теоцентризма источником всякого бытия, блага и красоты являлся Бог. Античная философия была космоцентрична, а не теоцентрична. Теоцентризм по сравнению с космоцентризмом опять же усиливает личностное начало.

3. Креационизм (латинское созидание). Креационизм — учение о сотворении мира Богом из ничто. В философии не считают, что из ничто можно сделать нечто. В креационизме философы ценят развитие идеи творения, творчества. Демург Платона — мастеровой, но не творец. Бог Аристотеля также не творит, он лишь созерцает сам себя. Креационизм содержит в себе идею творчества. Этой философской идее всегда обеспечивается яркая жизнь.

4. Вера. Библия возвышает веру над интеллектом, в то время как в античности разум сводился к интеллекту, который считался враждебным вере. Вера — слово итальянских корней и буквально означает «то, что обеспечивает истину». Веры бывают разные, в том числе и несостоятельные. Для нас важны сейчас не различия в вере, а сам факт их наличия, необходимость их философского осмысления. Каждый человек верит, он что-то считает истинным. Вера — это личностное самоопределение человека, составная часть его внутреннего мира. Именно средневековая философия впервые разработала проблематику веры.

5. Добрая воля. Только тот человек соблюдает библейские заветы, который обладает доброй волей, кто способен за счет собственных усилий исполнить то, чего хочет Бог. Греки считали, вспомним Сократа, что добро совершается посредством интеллекта и только. Христианство открыло горизонт воли.

6. Этика долга, морального закона. Греки считали, что моральный закон — это закон самой природы, который и на стороне бога и человека выступает как добродетель. Христиане считают, что моральный закон дает Бог, человек ответственен перед Богом. Христианская этика — это по преимуществу этика долга перед Богом.

7. Совесть. Нравственность самого человека есть прежде всего совесть. Совесть — это познание, сопровождающее связь человека с Богом, это со-весть. В Ветхом Завете слово совесть не встречается, а в Новом Завете оно используется около 30 раз. Ветхий Завет создавался до нашей эры, а Новый Завет — после. Мы приводим этот факт, ибо он показывает, что совесть — это новое изобретение. Благодаря совести человек открывает свою греховность, а значит, и пути ее преодоления.

8. Любовь. Согласно библии, Бог есть любовь. Кто не любит, тот не познал Бога, тот, по словам апостола Павла, «медь звенящая». Апостол Павел высочайшим образом оценивал все три главные ценности христианства — веру, надежду и любовь, но любовь выделял особо. Это вполне соответствует библии, где символ любви, сердце упоминается около тысячи раз. У Платона любовь — это развитие до предела этического чувства, тяга к сверхъестественному. Христианская любовь — это дар Бога, реализация совести, она не знает исключений: «любите врагов ваших».

9. Надежда и провидение. Надежда — это всегда ожидание, упование на будущее, это переживание времени. В античности время считалось цикличным, повторяющимся. В Святой истории нет цикличности. Рождение, смерть и воскресение Христа не могут повториться. Средневековая концепция времени — это переход к линейному времени и связанному с ним понятию прогресса. Время не сводится к природным процессам, его воплощением выступают и надежда и провидение, понимание истории как осуществления заранее предусмотренного Богом плана спасения человека. Христианское мировоззрение намного историчнее, чем античное.

10. Духовность человека. Человек обладает не двумя измерениями, а именно телом и душой, как считали гении античности, а тремя. К первым двум добавляется дух, духовность — причастность к божественному посредством веры, надежды и любви.

11. Символизм. Символ — это намек на единство. Символизм — это умение находить скрытый смысл. Символизм пронизывает буквально каждую страницу библии, каждую притчу и аналогию. Но два ключевых символических эпизода — грехопадение Адама и Евы и распятие Христа. Библия учит, что грех Адама и Евы обусловил грешность всех их потомков. Грех Адама вменяется в вину всем людям. Адам в символическом виде представлял всех людей. Соответственно распятие Христа также имеет символическое значение, он заменил собой всех.

Символизм, конечно же, не был чужд и античности, достаточно вспомнить, как философы стремились разглядеть в материальных вещах идеи. Но только в средневековье символизм становится широко распространенным способом постижения действительности. Средневековый человек везде видел символы. Тем самым он учился распознавать отношения. Действительно, если А указывает на В, то это означает, что А и В находятся в определенном отношении.

Итак, в чем же состоит жизненность заключенной в христианстве философии? В развитии личностного начала. Она представила новый образ человека, который во многих отношениях превосходил античные представления.

Приведенная ниже информация сообщается читателю не в качестве философских выводов, а для систематизации его представлений о библии, ее содержании.

1. Бог — это одна сущность, представленная в трех лицах: Бог-отец, Бог-сын, Бог-святой дух.

2. Бог — это дух (Бог нематериален, бестелесен).

3. Бог невидим (ибо дух нельзя увидеть).

4. Бог жив (он любит, видит, слышит).

5. Бог — это личность (а не природа).

6. Бог самодостаточен (он не нуждается для своего существования в чем-либо).

7. Бог необъятен (он не имеет пространственных границ). Бог вечен (он не имеет временных границ). Бог неизменен (ему некуда изменяться).

8. Бог всеведущ (он все знает).

9. Бог всемогущ (ему подвластно все).

10. Бог свят (он вне противоположности добра и зла).

11. Бог — истина (он никогда не заблуждается).

12. Бог справедлив и праведен (в том числе, когда наказывает).

13. Бог благ (он любит, благоволит, милосердствует).

Доказать существование Бога нельзя. Существование Бога принимается на веру, на основе божественного откровения, интуитивно, без доказательства, в силу авторитета библии. В курсах богословия считается, что в пользу существования Бога можно привести ряд заслуживающих внимания аргументов, суждений. Это не доказательства, а всего лишь аргументы «в пользу». Наиболее часто приводятся следующие из них.

1. Космологический аргумент: все, что существует, имеет причину, бесконечная серия причин немыслима, поэтому должна быть первопричина, это — Бог.

2. Богословский аргумент: Вселенная — неживое и живое — характеризуется системностью, она разумна. Бог и есть этот разум.

3. Онтологический аргумент: все люди обладают идеей Бога, этой идее по необходимости должно нечто соответствовать, это нечто и есть сам Бог.

4. Нравственный аргумент: каждый человек несет в себе представление об абсолютном нравственном законе, этот закон и есть Бог.

5. Аргумент согласованности: вера в Бога лучше всего объясняет все факты нашей жизни, поэтому необходимо признать реальность Бога.

В рассмотренных аргументах есть изъяны (предлагаем читателю составить на этот счет свое собственное мнение), именно поэтому они даже богословами, не говоря о философах, не считаются доказательствами.

Многовековая история развития религии и философии полна взаимных обвинений, грубых споров, неоправданных крайностей, нередко дело доходило до казней. Казнили и за религию, и за философию, от имени религии и от имени философии. Вспомните хотя бы бесславные так называемые крестовые походы. Исповедующие насилие никогда, берем на себя смелость утверждать это, не были по-настоящему сведущими в религии и философии. Они всегда были невеждами. Невежество рядится в различные одежды. Его излюбленным приемом является простое, упрощенное: «Да или нет? Отвечай! Третьего не дано».

Если нашими читателями являются, с одной стороны, верующие, а с другой — атеисты, то нам бы не хотелось их противостояния. Они вполне могут найти почву для единения, а именно — оценивая религиозное учение как яркое философское событие, значение которого сказывается по настоящий день.

В средневековой философии все интерпретируется исходя из одного принципа, принципа абсолютной личности, Бога.

Человек понимается как единство веры, надежды и любви.

МОНОТЕИЗМ

ТЕОЦЕНТРИЗМ

КРЕАЦИОНИЗМ

ВЕРА

ДОБРАЯ ВОЛЯ

НАДЕЖДА

СОВЕСТЬ

ЛЮБОВЬ

1. Сопоставьте представления о боге Платона, Аристотеля и Иисуса Христа.

2. Немецкий философ К. Ясперс считал, что наряду с религиозной верой существует вера научная и вера философская. Приведите примеры научной и философской веры. Во что верят, например, математики?

3. Чем отличается этика долга от этики добродетелей?

4. Приведите примеры символического понимания из библии и из изучаемых вами учебных дисциплин.

5. Рассмотрите аргументы в пользу существования Бога. Считаете ли вы их доказательствами (обоснуйте свой ответ)?

6. Приведите примеры с соответствующим обоснованием против воинствующего теизма и атеизма.

Средние века заканчиваются XIV веком и начинается двухвековая эпоха Возрождения, за которой, в XVII веке, наступает Новое время. В средневековье господствовал теоцентризм, теперь наступает час антропоцентризма. В эпоху Нового времени в центре философских изысканий ставят человека (по-гречески человек называется антропосом). В философии же эпохи Возрождения два центра — Бог и человек. Это соответствует тому, что эпоха Возрождения является переходом от средних веков к Новому времени.

Сдвиг в сторону антропоцентризма. Внимание возрожденческих философов направлено по преимуществу на человека, именно он становится адресатом философского интереса. Мыслителей интересуют уже не столько заоблачные религиозные дали, сколько сам человек, его природа, его самостоятельность, его творчество, его самоутверждение, наконец, красота. Истоки такого философского интереса во многом определились переходом от феодально-сельского к буржуазно-городскому образу жизни и индустриальному хозяйству. Самим ходом истории выявлялась особая роль творчества человека, его активности.

Понимание человека как творческой личности. Сдвиг в сторону антропоцентризма означал понимание творчества как первостепенного достоинства человека. В средние века считалось, что творчество является прерогативой Бога. Теперь же считают по-другому. Человек, полагает Фичино, могущественен подобно Богу. Он в состоянии и должен реализовывать себя и в искусстве, и в политике, и в технике. Человек эпохи Возрождения стремится максимально расширить поле своих дерзаний. Леонардо да Винчи — живописец и изобретатель, Микеланджело — живописец и поэт, оба к тому же талантливые философы.

Эстетическое — доминирующий аспект философии Возрождения. В средние века была широко распространена моралистика, не знавшая разумного предела. Напротив, к телесно-природному, способному, как считалось, умалить достоинство божественного, относились подозрительно: если в церкви петь слишком благозвучно и приходить туда в нарядной одежде, то внимание от божественного будет отвлечено.

Возрожденческое мировоззрение выдвигает на первый план не мораль, она многим надоела, и не науку, она была развита слабо, а искусство и вместе с ним прекрасное. Главным объектом искусства становятся человеческое тело, безмерное любование его красотой. Отнюдь не случайно необычайного расцвета достигает живопись. Работы Леонардо да Винчи, Микеланджело (например, серия картин на потолке Сикстинской капеллы в Ватикане), Рафаэля Санти («Сикстинская мадонна» и др.), Альбрехта Дюрера («Портрет молодого человека» и др.) выше всяких похвал. Как внимательно относились художники к человеческому телу: Дюрер многие годы изучал его пропорции, а рост человека он делил на 1800 (!) частей.

Эстетическое, что в переводе с греческого означает относящееся к чувству, доминирует в возрожденческой философии.

Гуманизм (от латинского гуманос — человечный) — есть воззрение, основывающееся на самоценности человека как личности, его праве на свободу, счастье, благополучие. Гуманизм имел длительную предысторию в античности и средневековье, но как широкое общественное движение, имеющее важнейшие политические, социальные и нравственные приложения, он складывается впервые именно в эпоху Возрождения. Спор шел принципиальный — о новом мировоззренческом, нравственном и политическом идеале. Критике и осмыслению подвергалась схоластика, т. е. бесплодное, оторванное от жизни умствование. В стремлении достигнуть справедливого общественно-государственного устройства в Италии вводилось парламентское правление. Велся также поиск путей согласования интересов людей. Основу человеческих отношений, считали гуманисты, составляют любовь, дружба, взаимоуважение, что не противоречит защите частного интереса и индивидуализма. Гуманизм, в этой связи показательно творчество Данте, ставит вопрос об истинном благородстве человека.

Термин «возрождение» дал название целой эпохе прежде всего в связи с тем, что ставилась задача возродить на новой, итальянской почве античное культурное наследие, особенно философию, в первую очередь творения Платона, Аристотеля и Эпикура. А для этого необходимо было детально изучить греческий язык. В эпоху Возрождения греческий язык изучали с не меньшим рвением, чем сейчас английский. В термине «возрождение» (по-французски ренессанс) отчетливо слышатся мотивы преемственности. Презрительное раннесредневековое отношение к античной философии изживает себя. Ему на смену приходит столь же несостоятельное понимание средневековья как исключительно мрачной и темной эпохи, европейской ночи. Лучшие же из гуманистов в полной мере сознавали, что предстоит синтезировать античные, средневековые и возрожденческие идеи.

Новые философские идеи не возникают на пустом месте, они сохраняют преемственность со своими историческими предшественниками. Старые идеи не канут в вечность, их жизнь продолжается. В истории развития философских идей всегда имеется то, что часто называют связью времен. Чтобы не быть голословными, приведем пример. Разве не античные мыслители подготовили основу для средневековых теоцентрических представлений? Это, в частности, выработка строгого стиля мышления, умения развивать единый логический принцип, понимание единого как блага. Без всего этого вряд ли мог появиться монотеизм. Далее. Возрожденческие идеи об активности человека, его творческой сущности явно определяются представлениями о творческой силе и всемогуществе Бога.

Выдающийся французский философ Рене Декарт считается основателем нововременной философии. Рассмотрим его философию.

Философское знание должно удовлетворять требованиям истинности, его следует обосновывать, причем настолько убедительно, чтобы оно было приемлемым для всякого критика и скептика. Раз так, то оно должно быть ясным, очевидным. Именно в этой связи Декарт приводит свое знаменитое: «Я мыслю, следовательно, существую». Две вещи очевидны, я существую и я мыслю. Исходная точка философии Нового времени — мыслящий субъект, человек разумный (Homo sapiens).

Само мышление, будучи процессом, имеет начало, середину (процессуальность) и конец. Все должно быть предельно ясным. Начало: им должны быть самые простые, очевидные идеи, присущие мышлению человека. С таких очевидных идей начинаются науки. Откуда берутся эти идеи? Из сознания, благодаря интуиции. Слово «интуиция» произошло от латинского глагола «всматриваться». По Декарту, ясные идеи человек обнаруживает, пристально всматриваясь в свое сознание, они изначально присущи сознанию.

Середина: исходя из ясных, простых идей следует по законам дедукции выводить более сложные идеи. Дедукция означает выведение частного знания из общего. Частное знание уже содержится в общем, человек в процессе дедукции лишь вычленяет его из общего. Дедукция ясна и очевидна, она не может обмануть. Если все А (т. е. а₁, а₂, …, а_п) есть В, то каждое а есть В. Наш пример: все студенты хороши собой, следовательно, и студент С хорош собой. По правилам дедукции строятся многие доказательства в математике, в которой Декарт был очень силен.

Конец: полученное в результате дедукции знание надо сравнивать с чувственным опытом, с результатами эксперимента.

Итак, для истины необходим метод, т. е. определенный способ познания. При встрече с затруднениями надо разделить его «на столько частей, сколько это возможно для лучшего их преодоления»; сложное объясняйте простым; «предполагайте порядок даже и там, где объекты мышления вовсе не даны в их естественной связи».

Пользуясь своим методом, Декарт заложил основы аналитической геометрии, ввел понятие переменной величины и функции, обнаружил закон сохранения импульса, ввел представление о рефлексе (Декарт собственноручно оперировал животных), объяснил движение и образование небесных тел вихревым движением материальных частиц. А некоторые говорят, что философия бесплодна!

Против декартовой концепции врожденности ясных мыслей выступил англичанин Джон Локк. Он, как и Декарт, придерживался концепции разумного человека. По Локку, нужно четко и ясно показать, каким образом человек приходит к своим идеям. Декарт же не объясняет этого, а просто утверждает, что нам присущи очевидные в своей истинности идеи.

Локк рассуждает так: самое первое, что получает человек — это ощущения. Благодаря ощущениям у человека появляются простые идеи внешнего опыта, фиксируемые в суждениях типа: данный предмет такого-то цвета, такой-то длины. Но есть еще сложные идеи, а именно: 1) идеи объектов; 2) идеи отношений; 3) идеи-понятия (общие понятия).

Примером идеи объекта является, например, идея данного, конкретного человека. Такая идея получается в результате простого сложения первоначальных идей, непосредственно вызываемых ощущениями.

Примером идеи отношений является идея материнства, получаемая в результате сравнения, сопоставления идеи родителя и ребенка.

Примером общего понятия является понятие «человек». Чтобы получить понятие «человек», надо собрать все идеи об отдельных людях, неодинаковые простые идеи отбросить (это и означает, что мы от них абстрагируемся), тогда оставшиеся идеи и составят понятие «человек». В определении понятия «человек» указываются лишь идеи, присущие каждому человеку.

Локк — сенсуалист, т. е. он считает, что всякое знание можно за счет описанных выше операций вычленить из ощущений, чувств. Образно говоря, до обращения к ощущениям ум человека есть чистая доска, никаких отпечатков, никаких следов.

Спор об идеях тянется через всю историю развития философии, нам еще предстоит не раз к нему вернуться. Если сенсуалисты (Бэкон, Гоббс, Локк) выводят знание из чувств, то рационалисты (Декарт, Спиноза, Лейбниц) подчеркивают приоритеты мышления.

Новое время — это эпоха, когда превыше всего ценятся рассудок и его творение, наука. В Новое время наука начинает развиваться столь стремительно, ее успехи столь велики, что даже ставится под сомнение наличие науки в античности и средневековье. В связи с обсуждением философских проблем теории познания для нас важнейшее значение приобретает философское содержание созданной Галилеем и Ньютоном теоретической механики. Они выявили одно удивительное обстоятельство.

Читатель, надо полагать, со школьной скамьи знает три знаменитых закона Ньютона. Для наших целей особенно важное значение имеет соотношение между двумя первыми, основополагающими законами. Второй закон Ньютона записывается очень просто F = та, где F — вектор силы, т — масса, а — ускорение. Но второй закон Ньютона выполняется не всегда, а только в тех системах отсчета, где тело, на которое силы либо вообще не действуют, либо уравновешивают друг друга, остается в покое или движется равномерно прямолинейно. Первый закон Ньютона определяет условия, при которых справедлив второй, равно как и третий, закон Ньютона. Тут и выясняется то удивительное обстоятельство, встречу с которым мы обещали выше.

Оказывается, что, строго говоря, первый закон Ньютона нельзя установить на эксперименте. Вопреки определению первого закона Ньютона силы, действующие на тело, никогда не уравновешиваются абсолютно точно; невозможно экспериментально и освободиться от сил. Все это значит, что Галилей, первооткрыватель первого закона Ньютона, пришел к нему в результате мысленного обобщения всего доступного ему эмпирического и теоретического материала.

Надо отметить, что эксперименты помогли Галилею сделать открытие. Он рассматривал мысленные опыты по скатыванию по наклонным плоскостям тяжелых металлических шаров. Чем меньше становился бы угол наклона плоскости, тем меньше была бы величина ускорения шаров. Галилей рассудил, что шар на горизонтальной поверхности будет находиться в покое или в состоянии равномерного прямолинейного движения бесконечно долго.

Итак, то, что сделал Галилей, называется идеализацией, она позволила превратить представление о механических явлениях в теорию, объяснить их огромное множество.

Укажем еще на строение механики Ньютона:

• законы, формируемые математически;

• дедукция, подведение под закон условий конкретных механических задач;

• сопоставление теории с результатами экспериментов.

Идеализации, вопреки мнению Декарта, не даются нам от рождения, а, как мы видели, являются научным изобретением. Идеализации, вопреки мнению Локка, невозможно вывести и из эксперимента, поставляющего чувственные данные. Если бы идеализации извлекались прямо из эксперимента, то экспериментаторы, не дожидаясь теоретиков, сами открывали бы теоретические законы, т. е. идеализации. Идеализация — это итог большого поиска, удачи в упорядочении экспериментального и теоретического материала, нахождения их гармонии друг с другом, часто методом проб и ошибок, выдвижения и опровержения гипотез. Удача приходит к тем, кто упорен, кто дерзает, кому повезет. Когда Альберта Эйнштейна спросили, как ему удалось открыть постулаты теории относительности (а эти постулаты также представляют собой идеализации), он скромно ответил: «Догадался». Почему другие не смогли догадаться?

Идеализация, не любая, а научно оправданная, есть постижение одинаковости изучаемых явлений. К ней не ведет прямая асфальтированная дорога, она не является результатом абстракции.

Новый стиль философствования, где бы его не применяли — в политике, педагогике, морали, везде давал новые плоды. Новации шли рука об руку с ясными и разумными началами познания. Показательна в этом смысле выработка нововременного юридического мировоззрения. В отличие от своих античных и средневековых коллег правоведы Нового времени стремились защитить права каждой личности. Совершенно непонятная для юристов старых школ новая идея состояла в признании всех людей в юридическом отношении равноправными: «Перед законом все равны». Эту идею развивали, в частности, Томас Гоббс и Джон Локк.

На первый взгляд, идея юридического равноправия людей, отличающихся полом, происхождением, богатством, умственными и физическими возможностями, кажется чуть ли не абсурдной. Даже философам-новаторам было трудно ее обосновать, но они пытались это сделать. Говорили, что все равны по рождению. Но ведь и по рождению равенства нет, ибо один родится больным, другой здоровым и т. д. Утверждали, что люди равны по своим возможностям, но и это не подтверждается практикой. Тем не менее положение о юридическом равноправии было принято и имело в деле становления демократического и справедливого общества важнейшее значение. В чем состоит смысл этого положения? Каким образом оно было достигнуто?

Положение о равенстве людей является идеализацией, которую невозможно получить непосредственно из опыта, за счет чувственных представлений. Первоначально она возникла в качестве гипотезы. Использование ее оказалось благотворным, поэтому гипотеза стала восприниматься как закон общественной жизни (т. е. не просто как пустая выдумка), каковым она и является. Выходит, что юридическое равноправие выражает важнейшую сторону общественной жизни людей, демократического общества, забвение этого закона разрушает саму целостность общества.

Обратите внимание на то, как реализуется новый стиль философского мышления. Если физики Нового времени постулировали посредством физических законов одинаковость механических явлений при различных значениях физических переменных, то правоведы настаивали на подчинении всех людей одним и тем же юридическим законам при естественном несходстве разных индивидов.

Нечто аналогичное мы увидим и в теории морали. Обратимся в этой связи к философии Иммануила Канта, бесспорно выдающегося философа.

В центра внимания Канта — человек и вопрос: что я могу знать? Прежде чем рассуждать о других вопросах, считает Кант, надо разобраться с тем, как получается знание, почему вообще оно возможно, почему возможна наука. По Канту, наука, искусство, мораль возможны благодаря уникальным способностям души (сознания) человека. Схематически сам Кант изображал свою философскую систему в следующем виде (два последних столбца добавлены нами. — В.К.).

В первом столбце приведены три способности души, не существует у души других способностей. Совокупная познавательная способность состоит из трех познавательных способностей, которые указаны во втором столбце. Чувства удовольствия и неудовольствия всегда сопровождаются способностью суждения утверждать или отрицать наличие этих чувств. Способность желания сопровождается разумом, разум определяет, что человек желает никаким образом он будет добиваться желаемого. Разум — это высшая познавательная способность души.

В третьей колонке даны три фундаментальных принципа, благодаря которым человек является тем, чем он является, социальным существом. Эти принципы Кант называет априорными, что в переводе с латинского означает предшествующие опыту (а не следующие из опыта). Кант не объясняет, откуда появляются эти принципы, они даны до опыта, и баста. По сути же, речь идет все о тех же идеализациях. Мы уже объясняли, как человек приходит к ним.

Первый принцип — закономерность, благодаря этому принципу существуют наука (как система знаний о природе), теория и истина (смотрите первую строку).

Второй принцип — целесообразность; имеется в виду, что все существующее в мире интерпретируется человеком либо к его удовлетворению, либо неудовлетворению. Не обладал бы человек принципом целесообразности, не было бы искусства, эстетических суждений, идеала красоты (смотрите вторую строку).

Третий принцип — конечная цель, если бы не было ее, то отсутствовало бы представление о свободе, о смысле практических действий, а смысл этот — добро (смотрите всю третью строку).

В названиях главных книг, написанных Кантом, присутствует слово критика: «Критика чистого разума», «Критика способности суждения». Для Канта критика — это не ругань, не ссора с кем-то, а обнаружение некоторых границ. Рассудок хорош в науке, но человек живет не только наукой. Поэтому человек развивает способность суждения, которая хороша в искусстве, но недостаточна для практики, где приходится использовать разум, который один позволяет реализовать идеалы добра. Только теперь, после реализации всех способностей, образующих единство, становится полноценной практическая жизнь человека.

Свободным является лишь человек, способный действовать в соответствии с всеобщими целями. Разумная воля — это практический разум. Религия разума — это чистая вера в добро, в собственные моральные устои. Бог — это просто абсолютно нравственный закон. Практическому разуму открывается абсолютный, всеобщий и необходимый нравственный закон: «поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства». Скажем попроще, поступай так, как велит закон общества, закон, который каждому человеку дан априорно, до всякого опыта.

По Канту, лгать нельзя ни при каких обстоятельствах. Почему? Потому что это закон общества, в отсутствие которого общество разваливается. Над Кантом посмеивались и развивали другую точку зрения. Говорили, что правомерность лжи определяется ее последствиями. Если последствия лжи хороши, то это оправдывает ложь (пленного, например, или врача у постели больного); не каждый, мол, имеет право на правду (например, преступник). Кант же вновь объяснял: есть всеобщий закон, его нельзя нарушать. Постарайтесь понять Канта. Кстати, на чьей стороне ваши симпатии? На стороне Канта или же его оппонентов?

Не ждите от автора окончательных решений, в философии они не всегда уместны. Наша позиция будет изложена на страницах, посвященных теме ответственности.

Философия Канта во многих отношениях считается образцовой, но и она не является окончательной истиной. На этом особенно резко настаивал Георг Гегель, еще один выдающийся немецкий философ.

Кант противопоставлял субъекту внешний мир, объект. Субъект в соответствии с априорными принципами сознания упорядочивает ощущения, которые он получает от своего окружения, и таким образом осваивает мир. Согласно Канту, субъект и объект настолько резко отличаются друг от друга, что о их какой-либо одинаковости не может быть и речи. Против этого как раз и выступает Гегель.

Гегель считает, что благодаря своему мышлению человек обнаруживает одинаковость (философы говорят тождественность) субъекта и объекта. Эту одинаковость, тождественность, общность Гегель называет старым словом идея (возрождается Платон!).

Еще одна мысль Гегеля состоит в том, что само обнаружение идей, уяснение человеком их достоинств (в мире нет ничего важнее, чем идеи) вынуждает начинать философствование не с субъекта, а с самих идей. Философия есть постижение мира в идеях.

По Гегелю, идеи существуют на трех уровнях:

Итак, согласно Канту, идеи существуют в сознании, а согласно Гегелю, — в мире.

Гегель писал: «Я взял на себя труд способствовать возвышению философии до уровня науки». С этой целью Гегель строит систему идей, старается вывести из одной идеи следующую (смотрите список идей на рисунке). Все это означает, что философия оказывается наукой идей, самой универсальной логикой, логикой движения идей, диалектической логикой.

Со словом диалектика мы уже знакомы, в античной философии под диалектикой понималось искусство спора, обнаружения заблуждений и их последовательного преодоления. Сократ и Платон считали, что заблуждения мысли достойны порицания, критики, их надо избегать не менее, чем болезней. Аристотель формулирует даже закон о недопустимости противоречий. Гегель придерживается другого мнения. По большому счету, полагает Гегель, противоречия неискоренимы и присущи каждой идее. Не всякое противоречие есть заблуждение. Противоречие есть сущность, корень движения идей, то, что вынуждает человека восходить от одной идеи к другой, все более и более содержательной, богатой, не абстрактной, а конкретной.

Кто прав, Аристотель и миллионы его почитателей из числа формальных логиков и математиков (логические противоречия — это заблуждения) или Гегель и сторонники диалектической логики (логика есть переход от одних противоречий к другим)? На наш взгляд, более прав Аристотель, правильная логика должна избегать противоречий. Правоту Гегеля мы видим в другом: в жизни человека череда проблем не заканчивается окончательным решением.

«Я считаю, — писал Гегель, — что мировой дух скомандовал времени "вперед". Этой команде противятся, но целое движется, неодолимо и неприметно для глаз, как бронированная и сомкнутая фаланга, как движется солнце, все преодолевая и сметая на своем пути». Мировой дух (выражение звучит довольно мистически) — это совокупность идей, их движение. Философия Гегеля выступает как яркое выражение процессуальности, историчности рассматриваемых явлений. В этом состоит одно из достоинств философии Гегеля.

В античности мировые процессы считали цикличными. Как учил, например, Гераклит, мировой огонь то вспыхивает, то угасает, периодически охватывая весь мир. В средние века ждали второго пришествия Христа, на Руси это ожидание было особенно томительным в 1491 году, когда по церковным, не оправдавшимся расчетам должен был появиться Бог-сын; полагали, что второе пришествие Христа установит вечное состояние, история человека будет остановлена.

В Новое время по целому ряду причин и прежде всего в силу и на фоне нарастающего индустриального развития все более детально разрабатывается идея прогресса. Гегелевская диалектика, его упомянутое «вперед» как раз и выражают идею прогресса.

Благодаря Гегелю разум стал, как любят выражаться философы, историчным, развивающимся. Идея развития становится одной из центральных.

Карл Маркс считал, что у Гегеля «…диалектика стоит на голове. Надо поставить ее на ноги…». Идеи надо пересадить в голову и считать, что человек приобретает их в процессе своей общественной практической жизни, это просто-напросто мысли, посредством которых мы преобразуем мир. Решающее человеческое дело состоит в преобразовании мира, детальнее, в развитии производительных сил, отношений собственности, наконец, в революциях, после буржуазной рано или поздно наступает черед социалистической революции. Для Маркса центральная проблема — это проблема общества, общественного. Тем самым Маркс выдвигает целый блок новых проблем.

Выше отмечалось, что центр философии Нового времени — субъект разумный. Гегель в центр философии ставит разум (мировой). Маркс сдвигает философию в сторону общества. Теперь субъект понимается как атом, в котором сосредоточен ансамбль существующих общественных отношений. Первично общество, а не субъект, он вторичен. Кант, Гегель, Маркс едины в высокой оценке разумного начала. Все трое — рационалисты. Философия Нового времени по преимуществу рационалистична.

Общественный труд — солнце человека. Итак, что такое общество? В чем состоит его тайна? Как случилось, что на протяжении многих тысяч лет человек не мог познать ее? На все эти вопросы Маркс предлагает вполне определенные ответы.

Разделение труда приводит к тому, что люди работают друг для друга, обмениваются результатами своего труда. Внешне труд отдельного человека кажется чем-то сугубо индивидуальным, но по своей сути он является представителем общественного труда, величина которого определяется товарно-денежным механизмом. Реальность общественного труда не бросается в глаза, уже по этой причине его трудно обнаружить. К тому же общественный труд становится по-настоящему значимым лишь при капитализме, ибо здесь совместная трудовая деятельность людей приобретает особую масштабность. Все, что происходит в человеческом обществе, вращается вокруг общественного труда. Поэтому Маркс называет общественный труд солнцем человека.

Маркс за справедливость — каждому по труду; он считает, что капиталисты часть труда рабочих присваивают безвозмездно, т. е. обманывают, эксплуатируют их. Значит, рабочим надо объединяться, иначе им не отстоять свои права. Что же касается социалистической революции, то будучи результатом заговора, она обречена на провал. Надо чтобы для нее созрели объективные, материальные условия, т. е. чтобы общественный труд был развит всемерно, когда олицетворение частной собственности, а именно таким олицетворением и являются капиталисты, станет излишним и основная масса людей не будет их терпеть. Такова концепция Маркса, практического подтверждения которой пока не достигнуто.

В новейших экономических теориях отказываются от понятия общественного труда. Вместо общественного труда рассматривается ценностное измерение порций индивидуального труда по степени их полезности.

Практика — критерии истины. Согласно Марксу, вопрос об истинности познания — это вопрос практики. На практике человек убеждается в ложности или истинности своих суждений. Из практики он узнает, что менее и что более важно. В теории более значимое ставится на первое место, логика научного рассмотрения реализуется в переходе от общего к частному, от фундаментального к менее фундаментальному. Практика вынуждает отказываться от заблуждений и ведет вперед к истине. Против этих утверждений Маркса трудно что-либо возразить.

Итак, основные достижения философии Маркса мы видим: 1) в талантливой критике недостатков капитализма; 2) в разработке проблемы практики; 3) в постановке проблемы природы общественного.

Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин, неомарксисты. Профессиональные философы, а они, как правило, не разделяют расхожих мнений, относятся к Марксу с большим уважением. Маркс написал мало философских работ, тем не менее он был крупным мыслителем, влияние его идей сказывается по настоящее время. Друг Маркса Фридрих Энгельс уступал ему в философском таланте, но во многих отношениях был очень интересным человеком, смелым, скромным (прекрасный бизнесмен, полиглот, говорил и писал на 20 языках).

Ленин поставил философию на службу своим политическим устремлениям, не был профессиональным философом, считал невозможным делом создание принципиально новой философии, преодолевающей марксистские горизонты. Пропагандировал воинствующее отношение к инакомыслящим. В 1922 году выслал за границу целую плеяду отечественных философов, среди которых были Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, И.А. Ильин, С.Л. Франк, И.О. Лосский.

Сталин в философском отношении уступал Ленину, придерживался упрощенных воззрений. Грубая политическая позиция Сталина стала причиной того, что многие талантливые философы закончили свою жизнь в лагерях. В годы правления Сталина от имени марксистско-ленинской философии громили специальную теорию относительности, генетику, языкознание, кибернетику. Ясно, что подлинная философия здесь ни при чем.

После XX съезда КПСС (1956) советские философы получили возможность более продуктивно заниматься своим профессиональным делом. Идеологические органы ЦК КПСС продолжали осуществлять философскую цензуру, но не столь предвзято, как прежде. Абсолютное большинство философов, воспитанных в основном на трудах классиков марксизма-ленинизма, стремились к дальнейшему развитию их наследия, имеющихся в нем потенций. Границы марксизма и ленинизма развивались и вообще преодолевались.

В 90-е годы, в результате известных событий, преобразивших нашу страну, возникли условия, способствующие усвоению всего спектра мировой философской мысли. В этом отношении делается очень многое, но о результатах этой работы судить пока рано. В более свободной, чем в России, атмосфере развивался западноевропейский марксизм. Под знамена марксизма встали выдающиеся мыслители: Д. Лукач, Ж.-П. Сартр, А. Грамши, Г. Маркузе, Л. Альтюссер, Ю. Хабермас и др. Многие затем отказались от марксизма. В итоге, однако, появлялись новые идеи. В наши дни неомарксизм сохраняет свою актуальность.

Фридрих Ницше замыкает своей философией XIX век. Его воззрения — яркая реакция на философию Нового времени, прежде всего на логоцентризм. Сущность вещей, считает Ницше, это не научная или моральная, а слепая воля к власти. Все слабое Ницше презирает, а все сильное воспевает. Симпатии Ницше на стороне сильных личностей, способных вести за собой слабовольные массы. Лозунг Ницше — живи опасно.

Ницше — прекрасный филолог и музыкальный импровизатор. Все это переплавляется у него в своеобразную философскую форму, где яркие литературные эссе, проповеди, афоризмы, декларации, написанные подчас в музыкальных ритмах, то и дело противоречат друг другу. Ницше разрушает нововременной логоцентризм. Старые ценности его не устраивают. Науку он ставит не слишком высоко. Довольно часто «воля к истине» есть лишь выражение бессилия «воли к творчеству». Само понятие истины Ницше ставит под сомнение. Откуда известно, что истина есть? Человек интерпретирует, но не ради истины, а реализуя свое стремление к власти. Ницше решительно выступает против «малокровных» идеалов христианства, морали, науки.

Кажется, что Ницше разрушил все ценности Нового времени. Но… «бог умер; и мы хотим — пусть живет сверхчеловек». На место Бога Ницше ставит человека, но это и есть главное положение философии Нового времени. Ницше не отказался от философии Нового времени и вместе с тем многое в ней разрушил. Он мечтал «о неслыханном синтезе», но осуществить его не сумел. Философия Ницше венчает собой философию Нового времени.

Ницше умер в 1900 г., на пороге Новейшего времени — XX века. Не стало альпиниста, но осталось его дело. Философское восхождение продолжалось, впереди, в серебристых облаках уже виднелись новые вершины.

Философия Нового времени внутренне неоднородна. Связь ее основных положений не повторяет строгость математических теорем. Но она четко указывает на своеобразие нововременной философии.

• Философия Нового времени ставит в центр своего внимания либо отдельного человека (Декарт, Локк, Кант, Ницше), либо «коллективного» человека (Маркс). Это означает, что философия Нового времени антропоцентрична.

• В философии Нового времени преобладает гносеологическая установка, т. е. считается, что доступ к пониманию мира открывает познание.

• Философия Нового времени очень логоцентрична, т. е. идеалом познания признается четкое, строго рациональное мышление (это находит свое проявление в особом интересе Декарта к ясным идеям сознания, Канта к познавательным способностям души, Гегеля к универсальным идеям, Маркса к науке).

• Для философии Нового времени очень характерен преобладающий интерес к методам, способам познания (сравните методы Локка, Канта, Гегеля, Маркса).

• Особый интерес к познанию приводит к наукоцентризму (науку ставят превыше всего, философию стремятся поставить на научные рельсы).

• Наукоцентризм приводит к желанию подчинить общественную жизнь законам — правовым (Локк), моральным (Кант), экономическим и политическим (Маркс).

• Возрастает ориентация на практику. Кант, Гегель, Маркс начинают подчеркивать приоритет практики по сравнению с теорией.

• Философия Нового времени знаменует собой третий, заключительный после античной и средневековой философии, этап так называемой классики философии, классической философии. Идеалы классической философии во многом отрицаются уже в философии Ницше.

• Философия XX века — это неклассическая философия.

Философия эпохи Возрождения

ВОЗРОЖДЕНИЕ

ГУМАНИЗМ

АНТРОПОЦЕНТРИЗМ

Философия от Декарта до Канта

ЯСНЫЕ ИДЕИ

СЕНСУАЛИЗМ

РАЦИОНАЛИЗМ

ИДЕАЛИЗМ

АПРИОРНЫЕ ПРИНЦИПЫ

КАТЕГОРИЧЕСКИЙ ИМПЕРАТИВ

Философия от Гегеля до Ницше

ДИАЛЕКТИКА ИДЕЙ

ПРОТИВОРЕЧИЕ

ОБЩЕСТВЕННЫЙ ТРУД

СВЕРХЧЕЛОВЕК

Философия эпохи Возрождения

1. Почему только в эпоху Возрождения гуманизм стал широким общественным движением?

2. Почему в эпоху Возрождения господствует эстетическое отношение к действительности?

3. Сравните философию эпохи Возрождения со средневековой философией.

Философия от Декарта до Канта

4. Приведите примеры ясных идей. Почему вы считаете их ясными?

5. Как получают научные идеализации? Покажите на примере.

6. Можно ли получить математические понятия точки, прямой непосредственно из наблюдений реальных предметов?

7. Сопоставьте законы механики Ньютона и положение из юриспруденции «перед законом все равны». В каком отношении они похожи?

8. Благодаря чему возможна, по Канту, наука?

9. Благодаря чему возможно, по Канту, искусство?

10. Благодаря чему возможна, по Канту, практика?

11. Чем отличается этика долга Канта от этики добродетелей Аристотеля?

12. Считаете ли вы, что из человеколюбия лгать разрешается?

Философия от Гегеля до Ницше

13. В чем состоит суть проблемы противоречий?

14. Был ли Маркс прав в критике капитализма? Ваша точка зрения.

15. В какой степени вы принимаете прославление Ницше сверхчеловека?

16. Почитайте афоризмы Ницше и выберите полюбившиеся вам.

Современная философия представляет собой единое, но разнородное целое. Изучающему философию следует ориентироваться в этой разнородности. Недостаточно знать только одно философское направление, ибо в таком случае теряются достоинства других воззрений. Выше уже отмечалось, что одни философы удачнее реализуют научную, а другие эстетическую или морально-практическую сторону философии. Уже в этом отчетливо дана разнородность философии.

Еще отчетливее на разнородность современной философии указывает наличие четырех главных философских школ. Сейчас мы их только назовем, а обстоятельно они будут рассмотрены чуть ниже. В Англии, США, скандинавских странах доминирует аналитическая философия, в которой первостепенное значение придают анализу языка, логики, науки. В ФРГ — стране, где очень сильны философские традиции, доминируют феноменология и герменевтика. Во Франции и США больше чем в других странах сторонников постмодернизма. Итак, в наши дни можно выделить четыре главных направления философии интернационального содержания — это аналитическая философия, феноменология, герменевтика и постмодернизм.

При оценке философской ситуации в России следует иметь в виду три обстоятельства.

• Многие философы, ученые и преподаватели, люди, прошедшие их школу, являются сторонниками, сознательными или бессознательными, диалектического материализма — той самой философии, которую развивали Маркс, Энгельс и Ленин.

• Значительная часть наших людей приобщается к упомянутым выше философским направлениям — аналитической философии, феноменологии, герменевтике и постмодернизму, приобретших статус признанных составляющих мировой философии.

• Третью, также большую по численности группу наших соотечественников составляют те, кто является сторонником особого, русского, российского пути в философии. При этом под русской понимается прежде всего та философия, которая существовала в России до 1917 г. и которая была продолжена вынужденными и добровольными эмигрантами. Речь идет о философии B.C. Соловьева, П.В. Флоренского (погиб в сталинских застенках), Н.А. Бердяева, А.Ф. Лосева и др.

В переводе с латинского плюрализм означает признание правомерности не одного, а многих, в данном случае философских, воззрений. Плюралисты выступают против однопартийности в философии. Именно такая точка зрения проводится в этой книге, что, как мы полагаем, соответствует состоянию современной мировой философской мысли, не совместимой с изоляционизмом, где бы он не проводился — в Америке, Англии, ФРГ или России.

В наши дни открыто выступать против плюрализма отваживаются редко, никто не хочет прослыть ретроградом. Тем не менее антиплюрализм жив, часто его маскируют в красивые одежды. Предлагают, например, изучить главное в философии, а несущественное опустить. Глядь, а оказывается, культивируется только одна точка зрения, плюрализма-то и нет. В старых советских учебниках философии изучались воззрения многих философов, но интерпретация их проводилась односторонне, исключительно с диалектическо-материалистических позиций. Что не согласовывалось с этой позицией, отвергалось; этот не диалектик, тот не материалист и т. д. Такая позиция напрочь исключает плюрализм.

Особо следует сказать, что плюрализм пронизывает собой всю науку, принципиальные споры ведут между собой не только гуманитарии, но и математики, и физики, т. е. представители тех наук, в которых, казалось бы, сама их строгость исключает разброс мнений. Действительное положение дел свидетельствует в пользу реальности плюрализма во всех науках.

Увы, в преподавании многих наук плюрализм обычно даже не упоминается. Наученные таким образом студенты вузов и техникумов считают плюрализм чем-то экзотическим, уместным разве что в практической жизни. Плюрализм в философии тогда воспринимается чуть ли не как ее недостаток. Между тем плюрализм в образовании — это всегда противовес догматизму. По этой причине изучение различных философских систем очень благотворно, ибо здесь как раз и заключено основное противоядие от догматизма. В философии потенциал плюрализма очень велик, он выявлен давно, и, конечно же, его использование — благотворное дело.

Феномен — это в переводе с греческого то, что является. В нашем случае речь идет о том, что явилось в сознание человека в его чувственном опыте и далее в процессе его осмысления. Феномен — это и ощущение, и восприятие, и представление, и мысль. Феноменология — это учение о сознании, о феноменах и их смыслах. Основателем феноменологии в том виде, в котором она культивируется в конце XX века, считается Эдмунд Гуссерль. Сторонников феноменологии можно обнаружить в любой стране. Из российских философов прекрасными феноменологами были Г.Г. Шпет и А.Ф. Лосев. Обозначим ту проблему, которая занимает феноменологов. Ведь всякое философское направление жизненно лишь в том случае, если оно разрабатывает действительно важную проблему, которая беспокоит многих.

Феноменологи озабочены тем, что богатый жизненный мир человека, наполненный красками, запахами, разнообразными впечатлениями, пройдя через сознание и достигнув стадии науки, мыслей, понятий, идеализации, оказывается чрезвычайно обедненным, сухим, абстрактным, обезжизненным. Почему это происходит? Потому, утверждают феноменологи, что мы плохо понимаем само сознание. Забвение жизненного мира — это результат плохого философствования. Феноменология как раз и стремится восполнить этот недостаток. Феноменологи считают, что их коллеги, представители других философских направлений, не обращают должного внимания на работу сознания. А между тем современный мир, всемерно культивируя идеалы обезжизненного знания, не только не избегает кризисных явлений, а наоборот, плодит их (бесконечные войны, конфликты, экологические катастрофы, обезличивание жизни человека).

Итак, феноменологи стремятся помочь людям избегать забвения жизненного мира. С этой целью вырабатывается особый феноменологический метод.

Соотносительность субъекта и объекта. Гуссерль недоволен жестким (как, например, у Канта) противопоставлением субъекта объекту. При таком противопоставлении преувеличивают либо значение субъекта (что приводит к субъективизму), либо объекта (что приводит к натурализму). Субъективизм приводит к психологизму, полагают, что содержание науки берется исключительно из сознания. Натурализм понимает сознание как пассивное отражение реальности, а между тем оно активно. Правильная точка зрения состоит в том, что в явлениях сознания субъект и объект даны в их соотносительности.

Эпохе, феноменологическая редукция, интенция. Внешний для человека предмет дается ему в ощущениях, восприятиях, созерцаниях. Но этим познание не закончено, а только начинается. Теперь наступает черед специальной работы сознания. Не навсегда, а на время надо внешний мир «заключить в скобки», воздержаться от поспешных суждений о нем (такое воздержание со времен древних греков называется эпохе). На время анализа внешний мир «замкнут», сведен (редуцирован) к явлениям сознания. При этом нельзя забывать, что в стратегическом смысле сознание всегда ориентировано, направлено на предмет. Это и означает, что сознание интенционально, т. е. направлено на предмет.

Идентирование. Эйдос. Интуиция. Рассмотрим феноменологический метод на конкретном примере. Как воспринять и осмыслить, что такое яблоня? Человек рассматривает конкретную яблоню и синтезирует получаемые от нее восприятия. Человек имеет дело с восприятиями от одной и той же яблони, поэтому синтезирование выступает как идентирование, т. е. «схватывание» одинакового. Так субъект формирует представление «об этой яблоне».

Но как составить себе идею (по Гуссерлю, эйдос) о яблоне вообще? Кстати Гуссерль не случайно использует слово эйдос. Эйдос — это идея, не потерявшая своей конкретности, образности. На пути к эйдосу «яблоня» субъект воображает (фантазирует), представляет себе различные яблони, в том числе и такие ее свойства, которые присущи всякой яблоне. В результате достигается эйдетическое описание. Оно формируется в сознании, без какого-либо вмешательства предмета.

Акту переживания соответствует высказывание. Динамике переживаний соответствует динамика высказываний. Все дело в том, чтобы высказывание обладало подлинным значением. Есть слова и выражения, которые всего лишь указывают на нечто, это бедные знаки. И есть высказывания-подлинные, полновесные знаки, в которых человек выражает свое отношение к происходящему, делает себя ответственным за происходящее.

Феноменолог стремится сохранить и преумножить полноту бытия, которая реализуется в динамике созерцаний, переживаний, их смыслов (эйдосов), высказываний. Но благодаря чему удается совершить переход от созерцания отдельных предметов к их смыслу? Благодаря интуиции.

Существенное обстоятельство состоит в следующем: едва ли не во всяком высказывании содержится больше того, на что указывает содержание. Допустим, я, указывая пальцем на книгу, утверждаю: «На этом столе лежит книга». Я вижу два предмета — стол и книгу. Я никогда не увижу в словах «на», «этом», «лежит» тот смысл, который вкладываю в слово «книга». Человек образует смысл не на пустом месте, а благодаря исходным созерцаниям. Но в смыслах заключено больше, чем в созерцаниях.

Итак, феноменолог берет предмет созерцания «в скобки», затем он обогащает созерцание смыслами и только после этого полученный эйдос возвращается предмету, что и означает сохранить полноту жизненного мира. В этом смысле очень показательно, что Алексей Лосев, высоко оценивая гегелевскую диалектику идей, настаивал на замене идей эйдосами. Эйдосы по сравнению с идеями более конкретны, более жизненны, более смыслоемки.

Ценность — это значимость предмета для человека. Так считает феноменолог. Ценность связывает субъект и объект. Применительно к этике это показал немец М. Шелер, а применительно к эстетике француз М.Дюфренн. Для них обоих ценность есть феноменологическая интерпретация. Интерпретация, которая направлена против всякого формализма, главенствует, как считал Гуссерль, в современных науках и соответственно в технике. Он мечтал о том, чтобы наука, техника, этика, право, другие области общественной жизни понимались феноменологически. Нужно отдать должное феноменологам, они детальнее других анализируют жизнь сознания.

Основные положения феноменологии достаточно детально рассмотрены в параграфе, посвященном феноменологическому методу. Сейчас мы представляем их в более компактном виде, в форме предписаний.

• Начиная философствование, на время анализа самого сознания абстрагируйтесь от внешнего мира, «заключите его в скобки».

• Обогатите материал созерцания своим воображением (представьте себе то, что вы анализируете так и эдак).

• Воображение приводит к эйдосу, который обозначьте высказыванием.

• На основе полученных эйдосов и высказываний интерпретируйте содержание предмета анализа.

• Избегайте всякого обеднения жизненного мира человека.

По древнегреческому преданию бог Гермес — вестник Зевса, владыки богов и людей. Гермес должен был разъяснять людям послания Зевса, обеспечивать их понимание. Эта же легенда повторяется в древнеримской мифологии, где Юпитер — то же, что Зевс, а Меркурий — то же, что Гермес.

Средневековая евангелия в переводе с греческого есть тоже весть (благая весть). Вначале было слово, но его смысл надо разъяснить (в этом состоит первоочередная задача посланников Бога, апостолов). Христианские проповеди, а методика их проведения была разработана весьма детально еще в средние века, есть уяснение смысла божественного слова, но не столько рациональными, сколько иррациональными средствами.

Исходя их изложенного герменевтику часто определяют как способ философствования, центром которого является интерпретация, понимание текстов. Это соответствует тому обстоятельству, что в герменевтике языку уделяется огромное внимание. Тем не менее содержание герменевтики много шире приведенного определения. В связи с последним утверждением обратимся к истории становления герменевтики как философского направления.

Современная герменевтика — это прежде всего реакция на философию Нового времени с ее культом рациональности и человека-одиночки, противопоставляемого внешнему миру. Когда такой способ философствования себя исчерпал, то в появившихся новациях человек стал пониматься не столько как рациональное, сколько в качестве эстетически, этически, религиозно чувствующего существа. Новатором в этом отношении был датчанин Кьеркегор. Он писал об экзистенции (существовании) человека, о связанных с этим переживаниях.

В то же время новейшая философия не хотела что-либо противопоставлять человеку — ни природу, ни Бога. Отсюда происходит на первый взгляд парадоксальное суждение, что человеку предшествует принцип ничто, принцип свободы. Так считали наш Н.А. Бердяев и француз Ж.П. Сартр. Главная книга Сартра называется «Бытие и ничто». Человек свободен, а потому он сам ответственен за свои действия.

Мало-помалу философы стали отказываться от рамок «ничто — человек» и поставили в центр своих изысканий «бытие человека в мире», сокращенно «бытие-в-мире», где два дефиса призваны отобразить единство человека и мира. Эта позиция единства мира и субъекта разрабатывалась особенно тщательно Карлом Ясперсом и Мартином Хайдеггером.

Ясперс, бывший врач-психиатр, рассматривает существование человека в терминах переживаний (страсть, смерть, вина, сомнение, отчаяние). Человек подлинен в пограничных, опасных ситуациях, особенно перед страхом смерти. Ясперс — экзистенциалист, т. е. на первом месте у него интерес к переживаниям человеком своего существования в мире.

Хайдеггер уходит дальше Ясперса от психологического понимания бытия человека в мире. Он не желает быть экзистенциалистом, который преувеличивает значение переживаний. Он называет себя фундаментальным онтологом. Онтология — это учение о бытии. Так, Хайдеггер считает, что философия начинается с учения не о познании (как считали гении Нового времени, например Кант), а о бытии человека в мире. А домом этого бытия является язык. Хайдеггер по праву должен быть назван основателем современной герменевтики. Таковым часто считают Ганса Гадамера, ученика Хайдеггера, но благодарный и благородный ученик не устает ссылаться на своего учителя.

Крупнейшие представители герменевтики в Германии — Хайдеггер и Гадамер, во Франции — П. Рикер, в Италии — Э. Бетти, в России — С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский, А.Ф. Лосев. Булгаков подчеркивал, что в слове «звучит мир». Флоренский считал, что слово «сводит нас лицом к лицу с реальностью». Лосев — автор книги «Философия имени», которая насквозь пропитана герменевтической проблематикой.

Итак, мы получили материал для уточнения определения герменевтики. Герменевтика — это философия о бытии человека в мире и понимании этого мира посредством языка и переживаний.

Выше при определении герменевтики мы использовали центральный для нее термин «понимание». Что такое понимание? Как понимает человек, бытийствующий в мире? Когда человек может с полным основанием утверждать, что он понимает? Если человек задает вопросы, то это свидетельствует о том, что он недопонимает. Вопрошание запускает процесс понимания. Но как в нем добиться успеха? Как достичь истины — вот вопрос вопросов.

В науке понимание часто интерпретируют как подведение под понятие. Так делают, когда решают задачи по математике, физике, другим учебным дисциплинам. Герменевт считает, что здесь нет подлинного понимания, а присутствует всего лишь объяснение. Понимание должно быть по-настоящему жизненным, оно должно иметь дело с сущим, а наука от многого просто-напросто абстрагируется. В критике «бескровных» идеалов науки герменевт согласен с феноменологом. Однако по принципиальным вопросам они расходятся.

Феноменолог в основном ориентируется на созерцание, он стремится к миру посредством конструкции сознания. Но почему же не вступить в прямой контакт с внешним миром? Надо, считает убежденный герменевт, твердо держаться вещи, не убегать от нее в сознание, не довольствоваться всего лишь созерцанием и его обработкой в сознании.

Человек изначально находится в мире сущего, испытывает интерес к нему (на латинском «среди сущего» — интер-ессе, иначе говоря, быть среди сущего значит интересоваться им). Однако вещи закрыты от человека, у них есть свои границы. С другой стороны, свои границы есть и у каждого человека. Понимание будет достигнуто и истина откроется, если удастся добиться слияния границ вещи и человека. Несколько примеров пояснят нам ситуацию.

Допустим, у меня есть автомобиль. Как открыть его тайну? Дать ему возможность показать себя всесторонне, в совершенстве. А для это им надо пользоваться. Но не любым образом, иначе он просто придет в негодность.

Другой пример. На вопрос учителя сколько будет 5x4, ученик дает неправильный ответ «22». Герменевтически настроенный учитель не расценит такой ответ как торжество глупости, а увидит за ним потаенную сущность. Он постарается ее выяснить, ибо без этого он не в состоянии помочь ученику. Всякий предрассудок имеет свой, иногда глубокий, смысл.

Еще пример (самого Хайдеггера): «Картина Ван Гога есть раскрытие того, чем вещь, пара крестьянских ботинок, является в истине. Это сущее выступает в непотаенность своего бытия… В произведении искусства действенно про-из-ведена истина сущего». Перед картиной Ван Гога остановится тот, для которого изображение двух истоптанных башмаков есть подлинный зов сущего. Ему-то и открывается истина. Истина есть, по Хайдеггеру, открывшаяся потаенность вещи. Не случайно мы говорим «истинный друг», «истинная любовь» и т. п.

Согласно Хайдеггеру, человек заброшен в мир, он изначально находится среди сущего, он заинтересован им и вместе с тем озабочен, испытывает чувство неопределенности, страха перед неведомым, и прежде всего в силу своей конечности, смертности. Понимание предполагает практическое действие, но оно с той же необходимостью есть выражение субъекта, его выкладка, интерпретация. Но всякая интерпретация имеет языковую, текстуальную форму. В силу чего герменевтика и есть интерпретация текста.

Понять текст — это значит найти в нем ответы на ряд вопросов, определяемых границами вопрошаемого, его образованием, вкусом (эстетическим, например), талантом, традиционностью. Согласно Гадамеру, тщетны попытки видеть смысл текста в сознании его творца (ибо создатель текста сам есть часть мира, к тому же мы хотим познать непосредственно данное, точнее: за-данное для нахождения ответа), у текста нет собственного смысла вне его интерпретации, а в рамках этой интерпретации неуместен субъективный произвол, ибо сам текст не произволен. Итак, понимание достигается в обеспечении слияния горизонтов текста и человека. При этом надо иметь в виду так называемый герменевтический круг. Человек должен понять то, внутри чего он с самого начала находится, круговая зависимость связывает целое и его часть. Мы можем понять текст только как часть целого, о котором у нас есть некоторое пред-понимание до начала интерпретации текста. Наконец, следует учесть, что понимание исторично, преходяще, временно, а это означает изменчивость самих горизонтов понимания. Каждое новое поколение интерпретирует по-своему.

Для Лосева каждая вещь обладает сущностью. Сущность — это нуждающийся в разгадке икс, который проявляет себя с помощью своих энергем. Благодаря этим энергемам сущность является в имени. Имя есть символ сущности. В «имени — средоточие всяких физических, психических, феноменологических, логических, диалектических, онтологических сфер». Имя — мост между субъектом и объектом. Лосев выделял в имени 67 (!) моментов. Вот что значит видеть в имени (слове) полноту жизни! Любовь к слову приводит герменевтов к тому, что они опасно сближают философию с филологией (любовью к слову), философия начинает пониматься как нечто среднее между наукой и поэтикой. Герменевтика ориентирована эстетически.

Соберем воедино главное из предыдущего, перечислим основные положения герменевтики и ее термины:

• Бытие человека-в-мире.

• Соотносительность человека и мира (вещей).

• Заброшенность человека в мир, его забота, страх, временность.

• Потаенность вещи, ее сокрытость.

• Философия как вопрошание.

• Преодоление потаенности вещи и ее самораскрытие как истинность.

• Горизонты человека и вещи.

• Понимание как слияние границ человека и вещи.

• Герменевтический круг.

• Понимание как интерпретация на основе образования, вкуса, таланта, вовлеченности в традиции интерпретатора.

• Историчность интерпретации.

• Сближение герменевтики с поэтикой.

Герменевтика имеет своих сторонников и противников. В науке она почти не используется, зато в искусстве к ней обращаются очень часто. Герменевты озабочены тем, что в нашем мире все меньше думают. Надо не бездумно прославлять или проклинать, например, технику, науку, повседневные реалии, а вопрошать, вести диалог друг с другом, добиваться согласия, консенсуса. Человек, считают многие герменевты, подвержен безумию своих произведений, ему кажется, что философия больше не нужна. В этой связи классики герменевтики, и наш Лосев, и немец Хайдеггер, трепетно относились к молодежи. Лосев написал для юношества специальную книгу «Дерзание духа». В предисловии к этой книге, обращаясь к юным, он писал: «Беритесь за ум, бросайтесь в живую мысль, в живую науку, в интимно-трепетные ощущения перехода от незнания к знанию и от бездействия к делу, в эту бесконечную золотистую даль вечной проблемности, трудной и глубокой, но простой, здоровой и усладительной. Певучими радостями овеяна живая мысль, бесконечной готовностью жить и работать, быть здоровым и крепким. Весельем и силой заряжен живой ум».

Хайдеггер также хотел бы способствовать молодым. «Самое важное сегодня — это молодежь, которая переживает новые проблемы, которая строит новый мир. Я ее очень люблю, и лишь она интересна». Слова Хайдеггера были сказаны в 1969 г., лосевское предисловие относится к 1988 г.

Герменевтика, равно как и любая хорошая философия, нужна тем, кто смел, кто дерзает духом, а это может быть и млад, и стар.

Философия наших дней включает в себя не только те направления, которые с некоторым предубеждением относятся к научно ориентированной философии, например герменевтику. Грандиозные успехи науки, особенно логики, лингвистики (языковедения), математики и физики не могли не изменить содержание философствования. Более того, эти изменения оказались впечатляющими, к их рассмотрению мы как раз и переходим. Но прежде необходимо определиться с тем, что понимается под аналитической философией.

Аналитическая философия — это философствование посредством детального анализа используемой логики и языка. Логика и язык выдвигаются на самый передний план, но почему, в силу каких оснований? Таких оснований много, укажем два главных.

Во-первых, это трудности, с которыми имели дело математики в начале XX в. (равно как и в его конце). В науке образцом строгости всегда считалась математика. Но довольно неожиданно математики стали все чаще встречаться с различного рода парадоксами, противоречиями. Простыми средствами с этими затруднениями не удавалось справиться. В силу этого крепло убеждение, что корни затруднений скрыты в основаниях математики. Но что входит в основания математики? Логика и некоторый искусственный язык, а также философия. Глубокие специалисты в области математики и логики, такие как немец Готтлоб Фреге и англичанин Бертран Рассел, пришли к выводу (особенно резко высказывался на этот счет Рассел), что прежняя философия устарела, в ней не меньше путаницы, чем в математике.

Во-вторых, аналитизм возник как реакция на засилье идеализма в английских университетах начала XX века. Для английских философов, вспомните Локка, всегда был характерен эмпиризм и сенсуализм, конкретность, антисхоластичность. Можно даже сказать так: англичане меньшие идеалисты, чем немцы и французы. Лишь временно, в конце XIX в., в Англии возобладал идеализм. Реакция не заставила себя долго ждать. Было признано, что идеализм несостоятелен, он затуманивает ясное положение дел. В философии надо брать за основу не абстрактные впечатления и слова, которые необходимы для отображения всего этого. Итак, в очередной раз мы встречаемся со стремлением к ясной философии. Ясность философии связывалась прежде всего с языком, а не с тем, что творится в голове, что сугубо индивидуально и непроверяемо. В отличие от мыслей и чувств в истинности языковых описаний внешних для человека фактов может убедиться каждый. А это означает, что ясная философия должна сводиться к высказываниям о внешних для человека фактах. Сравните выражения: «У меня острая зубная боль» и «На улице идет дождь». Только второе выражение является общезначимым. Отметим также, что англичанин Джон Мур и австриец Людвиг Витгенштейн были теми, кто поставили в центр философского анализа не искусственные языки математики и логики, а естественный язык. Итак, аналитизм в философии возник не случайно, а в силу вполне определенных оснований.

Укажем на основные идеи основателей аналитического движения в философии.

• Фреге и Рассел считали, что здравая философия является логикой, ибо она начинается с объяснения предложений, того, что может быть истинным или ложным, а это — задача логики.

• Логика занимается высказываниями, предложениями, состоящими из слов, т. е. она имеет языковой характер. Первые философские вопросы: что есть слово? что есть предложение?

• По Фреге, собственное имя обладает значением и смыслом. Два выражения могут иметь одно и то же значение, но разный смысл. Уже древние вавилонские астрономы знали, что «утренняя звезда» и «вечерняя звезда» — это планета Венера. Два рассматриваемых выражения имеют одинаковое значение (планета Венера), но разные смыслы, ибо они представляют различную информацию. Часть логической путаницы заключается в отождествлении значения имени и его смысла.

• Фреге ввел в логику понятие функции. Сравним выражения: «2+3» и «Сергей играет с Татьяной». В первом выражении 2 и 3 — это аргументы, а знак «+» есть функция. Если мы вместо 2 и 3 подставим переменные х, у, то мы получим эффективнейшее средство для описания множества математических выражений с одной и той же функцией +. В традиционной грамматике используется не представление об аргументе и функции, а представление о субъекте и предикате (подлежащем и сказуемом). Но ведь предложение «Сергей играет с Татьяной» тоже можно представить как связь аргументов («Сергей», «Татьяной») с функцией («играет с»). Раз так, то можно в логику, другими словами, в исчисление высказываний, ввести переменные. Изобретение Фреге буквально преобразило логику и аналитическую философию в целом.

• Редукция, сведение к предельным элементам реальности позволяет избежать, считает Рассел, ложных представлений. Предметное содержание следует сводить к изначальным сущностям, неопределимым в терминах еще чего-либо (это, по Расселу, есть его вариант «бритвы Оккама»; британский философ Оккам выступал против преумножения сущностей).

• Мур выступал в «защиту здравого смысла» в философии.

• Мур предлагал неясные, спорные суждения переформулировать в более ясные.

Ранний этап развития аналитической философии получил свое завершение в небольшой книжке Витгенштейна «Логико-философский трактат». Основные положения этой первой хрестоматии аналитической философии следующие.

• Язык есть граница мышления (язык и мышление совпадают; лучше вообще говорить не о мышлении, а просто о языке, мышление «за» языком — это химера).

• Есть только один мир — мир фактов, со-бытии (сосуществование фактов), которые описываются совокупностью естественных наук.

• Предложение — картина мира, оно имеет с последним одну и ту же логическую форму (если бы мир был нелогичным, то его нельзя было бы представить в форме предложений).

• Смысл предложения выражает со-бытие.

• Сложные предложения состоят из элементарных предложений, которые соотносятся непосредственно с фактами.

• Высшее невыразимо. (Имеется в виду, что предложения этики, эстетики, религии нельзя обосновать фактами. Сравним два предложения: «Сергей любит Лену» и «Сергей ненавидит Лену». В фактуальном мире мы обнаруживаем Сергея и Лену, но не их любовь и ненависть. «В мире, — пишет Витгенштейн, — все есть, как оно есть, а все происходит, как оно происходит; в нем нет ценности…». Высшее себя показывает, оно мистично, о нем нельзя говорить языком истины.)

• «То, что вообще может быть сказано, может быть сказано ясно». Обо всем остальном, например мистическом, лучше молчать.

• Философия не может состоять из научных предложений, ибо философские предложения нельзя проверить на истинность и ложность, они бессмысленны.

• Цель философии — не особые философские предложения, а логическое прояснение языка. Потому философия — это не особое учение, а деятельность по прояснению языка.

• Перед нами философия, которая вплоть до середины XX века считалась образцом ясности. Казалось, на горизонте никогда не появятся облака — предвестники новых бурь.

Если местом становления аналитического направления в философии по праву можно считать Англию (Кембридж), где работали Мур, Рассел и Витгенштейн, то позднее центр движения переместился в Вену и Берлин (М. Шлик, Ф. Франк, О. Нейрат, Р. Карнап, К. Гедель, Г. Рейхенбах, К. Гемпель). Всех упомянутых философов объединял интерес к научному постижению мира, прежде всего на основе данных математики, логики и физики. Много внимания уделялось «Логико-философскому трактату» Витгенштейна. Вторая мировая война вынудила абсолютное большинство философов эмигрировать в США, где они продолжали работать весьма продуктивно. Эмиграция способствовала тому, что аналитическая философия стала популярной в США, а в Англии она доминировала и до упомянутой эмиграции. Аналитическая философия стала философией англоязычных стран. Потребовались годы для возвращения ее на европейский континент.

Рассмотрим основные идеи логического позитивизма, т. е. положительного учения, ясного, научного. Его еще называют неопозитивизмом (дело в том, что в XIX веке тоже был позитивизм, его представителями являлись О. Конт и Э. Мах).

Отрицание философии как учения о первых принципах. По мнению Карнапа, истинность философских предложений невозможно обосновать. От философии следует отказаться в пользу науки, лишь она представляет собой обоснованное знание.

Аналитические и синтетические предложения. Это различение имело важное значение в неопозитивистском понимании предложения, истинность которого определяется его собственным содержанием, чего нет в случае синтетического предложения. Примеры аналитических предложений: «В квадрате все углы прямые», «Тела протяженны». По определению в квадрате все углы прямые, а тела представляют собой нечто протяженное. Примеры синтетических предложений: «На столе лежит книга», «Студенты смеются чаще, чем их преподаватели». По определению стол не является чем-то таким, на чем непременно лежит книга. Истинность синтетических предложений устанавливается эмпирическим путем.

Неопозитивисты считали, что все предложения науки являются либо аналитическими, либо синтетическими. Аналитические предложения логически необходимы (если я утверждаю, что существуют тела, то я должен также утверждать, что эти тела обладают протяженностью), синтетические предложения — эмпиричны, они отражают экспериментальные данные. В соответствии с этим можно разделить все науки на экспериментальные (физика, химия, психология, история, социология) и неэкспериментальные (логика и математика). А предложения философии не аналитичны и не синтетичны, они бессмысленны. Это ясно уже из того, что философия толкует о реальных явлениях, но не имеет собственной экспериментальной базы.

Пройдут годы, прежде чем рассматриваемое воззрение будет подвергнуто аргументированной критике. Современный американский философ Уильям Куайн обвинит неопозитивистов в том, что они слишком жестко отделили друг от друга аналитические и синтетические предложения. Следует учитывать их взаимосвязь. А это означает, что в эксперименте проявляется теория в целом, в том числе и правомерность аналитических, равно как и философских предложений. Философские предложения не являются бессмысленными, они тоже научны.

Верификация (проверяемость). Согласно принципу верификации, достоверность синтетических предложений выявляется в эксперименте. Проще говоря: не доверяй, а проверяй; проверяй каждое суждение. С этой целью сложный текст надо разложить на элементарные предложения (их также называли протокольными предложениями, или предложениями наблюдения). Элементарное предложение проверяется фактами. Допустим, мне надо удостовериться в истинности утверждения: «Все студенты группы "Экономика" ростом выше 160 см». Это утверждение будет сведено к предложениям: «Рост студента X группы "Экономика" выше 160 см». Вместо X надо будет подставлять имена из списочного состава группы. Если в группе 22 человека, то мы получим 22 элементарных предложения, истинность которых легко установить в эксперименте, т. е. в нашем случае измеряя рост студентов.

Казалось, что найдена суть истины. Все просто, все ясно. Но вдруг гром среди ясного неба: самый главный призыв «Все проверяй фактами» нельзя проверить фактами. Что делать? Не отказываться же от главного принципа, ибо ему не видно замены. Выход один — согласиться с тем, что в основе научного понимания лежат философские принципы («Все проверяй фактами» — типичный философский принцип, ибо он обладает универсальным содержанием), которые невозможно проверить фактами непосредственно. Нельзя поставить эксперимент, который бы явился обоснованием философского принципа. Как уже не раз подчеркивалось, философские принципы являются обобщениями всего массива экспериментов.

История с принципом проверяемости показывает, что при всем желании от философии не избавиться. Стремление к ясности и простоте должно включать философские положения. Без философии так называемое простое и ясное объяснение сродни простоватости, научной поверхностности.

Физикализм. Физикализм — это убеждение, что в эмпирических науках все предложения должны в конечном счете сводиться к предложениям физики. В основе физикализма лежит все то же стремление к ясности. Что такое биологическое, жизнь, социальное, политическое? В конечном счете физическое, утверждали неопозитивисты.

На первый взгляд физикализм вполне состоятелен. Но последовательно проводить этот принцип за пределами физики, например в биологии или политологии, еще никому не удавалось. Почему? Потому что физическое — это не само биологическое и социальное, а лишь его фундамент. Известно, например, что демократия — это вполне реальное политическое состояние общества. Но в свойствах элементарных частиц политическую демократию не разглядеть. Либо потому, что само развитие материи включает необъяснимые переходы (например, от неживого к живому), либо в силу недостаточно высокого уровня современной науки. Пока у нас нет достаточных данных для выбора между двумя этими «либо».

Добро — это чувство, его нельзя обосновать фактами, считали неопозитивисты, особенно четко защищал эту позицию англичанин А. Айер. Моральные предложения, считал он, не могут быть истинными или ложными, они являются выражениями эмоций. Этика, как и все гуманитарные дисциплины, чужда идеалам науки.

Итак, неопозитивизм, или логический позитивизм, существенно прояснил содержание научного знания, вызвал к жизни многие новые проблемы, в том числе и философского порядка. Что касается философского знания, то оно было существенно реабилитировано уже в работах постпозитивистов (после неопозитивистов), являющихся, как и неопозитивисты, сторонниками научного построения знания.

Часть философов сохранили свою приверженность неопозитивизму по настоящее время. Тем не менее начиная с середины XX века все большее число философских экспертов стали отдавать предпочтение постпозитивизму. Виднейшие из постпозитивистов: англичане Поппер и Лакатос (приехал в Англию из Венгрии), американцы Фейерабенд и Кун.

Постпозитивисты согласны со своими предшественниками неопозитивистами прежде всего в стремлении четко уяснить себе и другим содержание научного знания. При этом нео- и постпозитивисты критически относятся к феноменологическим и герменевтическим установкам. Вместе с тем постпозитивисты достаточно резко отличаются от неопозитивистов.

Неопозитивисты считали, что человек способен на ясное, истинное на века знание. Постпозитивисты же придают принципиальное значение тому факту, что человек существо ошибающееся. Это означает, что ясное, вечное знание не может быть достигнуто: одна теория неминуемо сменяет другую. Надо обеспечить рост научного знания.

Неопозитивисты полагали, что достижение знания имеет определенный конечный пункт («все ясно, дальше идти некуда»). Постпозитивисты настаивают на развитии знания, причем посредством коренных преобразований, научных революций.

Неопозитивисты упорствовали в непризнании философии наукой, постпозитивисты ставят проблему по-другому: между наукой и философией нет жесткой границы, но философствовать надо научно.

А теперь более детально о постпозитивизме.

Теорию нельзя проверить на окончательную истинность, но ее можно опровергнуть, фальсифицировать, доказывал Карл Поппер. В этом состоит защищаемый им принцип фальсификации. По Попперу, мы не можем сказать, что теория верна, ибо, как свидетельствует история, признававшиеся истинными теории рано или поздно проявляли свою недостаточность. Почти триста лет механику Ньютона считали истинной во всех отношениях, а потом на смену ей пришли новые теории. Так обстоит дело с любой теорией, она появляется, достигает стадии расцвета, а затем опровергается. Поппер считал, что в мире теорий идет «борьба за существование», схожая с известными представлениями Дарвина о естественном отборе среди живых особей. Отсюда главные выводы Поппера: 1) в основании теории находятся гипотезы (т. е. предположения); научные гипотезы навсегда остаются гипотезами, ибо, как уже отмечалось, их истинность нельзя доказать; 2) из гипотез по законам дедукции выводят предложения, которые можно сопоставить с фактами; 3) сопоставление с фактами дает два результата: либо предложения не противоречат фактам, в таком случае теория продолжает жить, она признается работоспособной и правдоподобной, либо предложения теории опровергаются, фальсифицируются фактами, в таком случае теория считается ложной, она отвергается и интенсифицируется поиск новой теории. Итак, по Попперу, теория имеет гипотетико-дедуктивную структуру. Гипотезы выступают попытками разрешить проблемы, дедукция позволяет провести очную ставку содержания гипотез с экспериментальными фактами. Факты экзаменуют теорию на прочность (годится — не годится).

Научно-исследовательская программа имеет свое «твердое ядро». Имре Лакатос обратил внимание на то, что обычно ученый имеет дело не с одной, а с целым семейством теорий, образующих научно-исследовательскую программу. У теорий данной программы есть «твердое ядро» и «защитный пояс». Теории сопоставляют друг с другом. Рост научного знания совершается так: сначала разрушается защитный слой твердого ядра, а затем наступает черед и самого твердого ядра. Только тогда, когда будет разрушено твердое ядро программы, необходимым окажется переход от старой научно-исследовательской программы к новой.

Твердым ядром научно-исследовательской программы Ньютона являются три закона механики и закон тяготения. На этой базе было развито множество теорий, относящихся к астрономии, учению о свете, сопромату, технике. Все они имели свои особенности, противоречия, недостатки, часть из которых не удавалось устранить, а раз так, защитный слой начинал трещать. Понадобились годы и десятилетия, прежде чем разрушению подверглось твердое ядро. К тому же ньютоновская научная программа жива и по настоящее время ее изучают, ею пользуются.

В каждой науке есть свои научно-исследовательские программы: программа дарвинизма или генетики в биологии, марксизма и неоклассики в экономике, позитивизма в философии и т. д.

Научный образец (парадигму) создает и преобразует, особенно на стадии научных революций, научное сообщество. Так считает Томас Кун. Парадигма — это совокупность убеждений, ценностей, технических средств, принятых научным сообществом и обеспечивающих научную традицию. У Куна наука понимается столь широко, что впору утверждать о выходе за пределы всякого позитивизма. Позитивизм, по определению, борется за чистоту науки. Кун же фактически имеет в виду всю совокупность ценностей и убеждений научного сообщества.

Добро это принцип. В неопозитивизме добро считалось чувством, эмоцией, оно выводилось за пределы науки. Англичанин Ричард Хэар, философ наших дней, считает по-другому. Он обнаружил схожесть этики с признающимися образцовыми в научном смысле математикой и физикой. Этика начинается с предписаний («делай так, это добро», «не делай этого, ибо оно есть зло»). Когда предписания даны, в силу вступают законы логики: руководствуясь правилами логики, можно из одних предложений выводить другие. По последствиям действий судят о правомерности исходных положений.

Критикуй, а то проиграешь. В этом абзаце мы отдадим должное критической силе постпозитивизма. Рост знания, считал Поппер, достигается в процессе рациональной дискуссии, которая неизменно выступает критикой (спокойной, обстоятельной, научнооправданной, уважительной) существующего знания. В этой связи Поппер критиковал врагов открытого, демократического общества, которых он увидел в сторонниках марксизма, прежде всего в самом Марксе. Поппер считал, что Маркс справедливо критиковал капитализм, справедливо считал, что то или иное воззрение определяется историческими условиями, но напрасно абсолютизировал пролетарские науку и мораль. Он должен был их активнее критиковать, не устанавливать перспективы на вечные времена, больше творить. Только в этом случае можно избежать тоталитаризма. Ни одно учение, считает Поппер, нельзя признать всесильным и верным, тем более на необозримое будущее.

В аналитической философии есть два интереса к языку. В одном случае речь идет об искусственных языках, т. е. в основном о науке, ибо именно в ней используются искусственные языки. Во втором случае речь идет о естественных языках, т. е. о жизни в целом. Ясно, что во втором случае значение и смысл не являются столь четко определенными, как считал Витгенштейн в своем «Логико-философском трактате».

В течение первого периода своего творчества Витгенштейн был настроен весьма позитивистски: все должно быть ясным, четким, понятным. Ему казалось, что он решил эту задачу применительно к естественному языку. На некоторое время он даже потерял интерес к философии в целом и к философии языка в частности. Когда в этот период его навещали выдающиеся философы, то он неохотно обсуждал философские темы (Карнапу он предложил почитать вместе с ним стихи индийского поэта Р. Тагора, чему великий логик немало удивился). Вскоре, однако, позиция Витгенштейна изменилась радикально. Теперь он недоволен своими прежними изысканиями и ищет новые подходы к пониманию языка.

Значение слова есть его употребление. Напомним, что ранний Витгенштейн считал, что слова и предложения обладают значением, этими значениями являются либо отдельные предметы («этот стол» обозначает стол, на который обращается внимание), либо их расположение, со-бытие («на столе лежит карандаш» обозначает, что взаиморасположение стола и карандаша именно такое, как сказано: карандаш лежит «на столе», а не где-то в другом месте). Витгенштейн пишет: «Когда мы говорим: "Каждое слово в языке что-то означает", — то этим еще совсем ничего не сказано…». Витгенштейн имеет в виду, что в прежних его работах слово и значение слова увязывались уж очень формально, по формуле «слово есть метка предмета». А между тем язык — это сама наша жизнь, в ней одно и то же слово может обладать многими сотнями значений. Приведем пример на этот счет.

«Кирпич!» — говорит строитель своему помощнику; тот приносит кирпич. «Написал кирпич?» — спрашивает Иванова Сидоров. «Да нет еще, — отвечает Иванов, — не было времени сесть за диплом». «Ты видел Кирпича?» (имеется в виду Алексей Кирпичников, которого друзья называют Кирпичом). Слово не имеет раз и навсегда данного значения. Значение слова есть его употребление в языке и действии. Язык есть деятельность, форма жизненной игры. Как во всякой игре, здесь есть много возможностей.

«Семейное сходство» слов. Язык состоит из многих слов, а у слов много значений, но это не означает, что язык — это сплошной хаос. При характеристике спорных, равно как и не спорных, вопросов имеет смысл использовать слова, обладающие «семейным сходством», похожие друг на друга. Одним словом суть дела не исчерпать. Значение слова во многом становится понятным в рамках группы слов. Рассмотрим, например, семейное сходство слов, поясняющих и проясняющих слово «любовь».

Любовь сродни благосклонности, преклонению, привязанности, сердечному чувству, симпатии, внутреннему влечению, страстности, потребности любви, эротике, сексуальности, сексу, половому влечению, верности, пламенности, сердечности, уважению, жертвенности, любовному огню, доказательству любви, душевности, нежности, восхищению, влюбленности, обожествлению, страданию, супружескому чувству, отцовскому чувству, материнскому чувству, заинтересованности и т. д.

Надеюсь, молодым людям из числа читателей этой книги стало яснее, почему их подруги жаждут не односложного («Ты любишь меня? — Угу. — И я угу»), а более пространного объяснения в любви: они интуитивно чувствуют достоинства концепции семейного сходства слов. Витгенштейн выразил концепцией семейного сходства слов одну из сторон нашей языковой практики.

Речевые акты. В аналитической философии, как правило, все богатство жизни хотят увидеть в языке. Возможно ли это? Ранний Витгенштейн видел в языке границу мышления. Поздний Витгенштейн переносит ударение на действия человека, его практическую жизнь. Можно ли считать язык, речь границей наших поступков, действий? На этот вопрос утвердительно ответил своими изысканиями англичанин Джон Остин.

Остин утверждал, что речь состоит из речевых актов, действий. Всякая речь — это не просто слова, а принятие решения и само действие, точнее, его смысл. На первый взгляд кажется, что некто обещает сделать нечто, назовем это нечто А, но делает В. Однако при более детальном рассмотрении, учете того, как, в каких условиях, в каком контексте было обещано сделать А, мы разгадываем подлинный смысл обещания, а именно исполнить В.

Итак, пожалуй, аналитики правы в том, что язык позволяет выразить все богатство нашей жизни. Но оно содержится в языке в форме высказываний, а не как таковое. Язык — это богатейший символ нашей жизни, а не сама жизнь как таковая во всем ее многообразии.

Что такое философия? Согласно как ранним, так и поздним аналитикам, философия есть способ избавления человечества от характерных для него недугов посредством анализа языка и содержащейся в ней логики. Витгенштейн выразил это образно: цель философии — показать способ, «каким муха вылетает из мухоловки». Без философии человек остается в западне своих кажущихся неразрешимыми проблем.

Нет сомнений в том, что аналитическая философия в наши дни стала интернациональным явлением. Исторически так случилось, что аналитическая философия на определенном этапе своего развития была характерной почти исключительно для англоязычного мира. В наши дни аналитическая философия развита в США и Англии больше, чем, например, в ФРГ и Франции. Тем не менее влияние аналитической философии в Европе, особенно в скандинавских странах, постоянно возрастает.

Как обстоят дела в России? Как и в Европе, влияние аналитической философии растет. Создаются общества по ее распространению, переводятся труды виднейших аналитиков (здесь еще непочатый край работы), все большее число философов открыто, не таясь, называют себя философами-аналитиками.

Аналитическая философия — это детище XX века. В России в это время господствовала философия диалектического и исторического материализма. Общественные условия были таковы, что никто не признавал себя аналитиком в философии. Между тем философы, которые занимались проблемами науки, логики, языка, были далеко не чужды аналитической философии, таким ее составным частям, как неопозитивизм и постпозитивизм. Можно с уверенностью сказать, что российская философия не останется в стороне от аналитической философии.

• Язык — граница мышления и действия. Язык дает полнейшую информацию о мышлении и действии.

• Язык имеет логическую форму.

• Значение слова есть факт, который оно обозначает (ранний Витгенштейн).

• Значение слова есть его употребление в языковой игре и практической деятельности (поздний Витгенштейн).

• Истинность синтетических предложений проверяется их сопоставлением с фактами (тезис неопозитивизма).

• Истинность синтетических предложений нельзя подтвердить окончательно, но можно проверить неистинность синтетических предложений (принцип фальсификации).

• Теория имеет гипотетико-дедуктивную структуру.

• В процессе роста научного знания происходят научные революции.

• Добро — это эмоция (тезис неопозитивистов).

• Добро — это предложение, жизненность которого определяется последствиями его применения (тезис постпозитивистов).

• Философия не является наукой (тезис неопозитивистов). Философия научна (тезис постпозитивистов).

• Философия — это прояснение содержания языковой деятельности человека.

Наш обзор современной философии был бы весьма неполным, если мы прошли мимо постмодернизма. Постмодернизм считается многими экстравагантной философией. Но число его сторонников неуклонно возрастает. Крупнейшими постмодернистами являются французские философы Жак Деррида, Жан Лиотар, много сторонников постмодернизма также в США.

Слово «постмодерн» означает после модерна. Французское слово «модерн» означает современный. Постмодерн — это прежде всего философия, которая направлена против философии Нового времени. Постмодернисты считают, что феноменология, герменевтика, аналитическая философия по сути своей не отказались от идеалов нововременной философии. Постмодернисты готовы к самым резким выводам. Они стремятся расшатать все то, что сжимает человека в «объятиях тоталитаризма»: жесткие логические схематики, окончательные выводы, всяческий поиск устойчивого, преклонение перед авторитетами, властные структуры, в том числе науку и технику, поиск единообразия, насаждение необоснованных ценностей, стремление к непременному согласию между людьми, умаление эмоционального и чувственного, культивирование устаревших эстетических и моральных идеалов.

Призыв постмодернистов таков: больше хаоса, дискретности, плюрализма, чувственности, кризиса авторитетов, интуитивизма, поиска нестабильности, несогласия, нигилизма, отсутствия единообразия, иронии по отношению к признанным ценностям, калейдоскопичности, символичности, неустойчивости.

Как реализовать призыв постмодернистов? Этого можно достичь, считают постмодернисты, в определенном варианте лингвистической философии. Снова в центр философствования ставится язык, но не столько речь, сколько письмо, письменный текст. Имеется в виду, что в речи человек уже определил свою позицию, от него теперь труднее дождаться желаемого плюрализма. Письмо же открыто для самых различных его интерпретаций. С этой целью Деррида как раз и настаивает на деконструкции.

Речь идет о том, чтобы разобрать, разложить на части структуры — философские, политические, культурные. Для каждого слова надо искать его заменители (с этим мы отчасти уже знакомы по семейному сходству слов). Нужно показать, что именно ты усмотрел в данном слове или высказывании, при этом широко используются метафоры, символы, описания слов в словарных статьях.

Суть философствования Деррида состоит в высказывании той же самой вещи, но и другой, в переписывании ее. Переписывать следует «в слове, которое оказалось бы и более красивым. Когда я говорю об этом написании другого, которое окажется более красивым, я, очевидно, понимаю перевод как риск и шанс поэмы». Другими словами, рискуй в поисках красоты. К этой точке зрения близок другой французский философ, Ролан Барт, который понимал текст как «никакой власти, немного знания, толика мудрости и как можно больше ароматной сочности». Короче, текст должен доставлять удовлетворение, наслаждение.

Новейшие постмодернисты сближают этику с эстетикой. Их философия ориентирована эстетически. Лиотар, один из лидеров постмодернизма, развивает в этой связи своеобразно понятую эстетику возвышенного. Возвышенное понимается как единство удовольствия и боли, сотворение непредставимого. Эстетика возвышенного состоит, по Лиотару, в том, чтобы «зримыми представлениями намекнуть на непредставимое». Увидеть можно красивое и прекрасное, но не возвышенное. Квадрат Малевича не является иллюстрацией к геометрии, он намекает на то неуловимое, которое как раз и вызывает чувство возвышенного.

Постмодернизм давно завоевал себе право на существование, особенно в мире искусства. Постепенно он проникает и в мир науки и техники, прежде всего туда, где имеют дело с многозначимостью (в этой связи мы предлагаем компьютерфэнам поразмыслить над тем, что представляет собой гипертекст, гиперсреда, гиперпространство и так называемая виртуальная реальность: все больше нелинейных связей, все больше мнимого).

• Язык — главная среда человеческого существования.

• Письмо богаче речи, оно более многозначно.

• Слова, текст надо деконструировать (Деррида), рассеивать (Фуко).

• Назначение текста — доставлять удовольствие (Барт), чувство возвышенного (Лиотар).

• Меньше единообразия, власти, тоталитаризма, лицемерного согласия, больше чувственности, иронии, нестабильности.

Своеобразие российской философии на нынешнем этапе ее развития во многом определяется двумя обстоятельствами. Во-первых, сохранением идущей от Маркса, Энгельса и Ленина диалектико-материалистской традиции. Во-вторых, содержанием русской философии, восходящей к философии B.C. Соловьева, П.А. Флоренского, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева, А.Ф. Лосева, Н.О. Лосского. Так как философия марксизма рассматривалась выше (см. стр. {}64–66), ограничимся перечислением и кратким комментарием основных положений диалектического и исторического материализма.

Основной вопрос философии — это вопрос о соотношении материи и сознания. Материалисты считают первичной материю. Идеалисты считают первичными идеи, сознание. Материалисты правы: лет эдак 10 миллионов тому назад планета Земля была, а людей с их сознанием не было. Трудно найти среди современных философов кого-либо, кто бы отрицал этот факт. К сожалению, противопоставление материалистов и идеалистов мало что дает для решения действительно актуальных проблем. Важно понять природу сознания, его активность (благодаря которой, кстати, человек и узнал, что Земля существовала до человека). Но в указанном отношении простой рецепт — «материя первична» — не «работает».

Мир познаваем. Имеется в виду, что нет таких тайн, которые рано или поздно не будут раскрыты и изучены человеком. Многие философы вслед за постпозитивистом Карлом Поппером предпочитают рассуждать просто о «росте знания» (зачем, мол, ссылаться на некие тайны).

Сознание есть продукт высокоорганизованной материи. Опять же возникает вопрос о природе самого сознания.

Познание — это отражение действительности в процессе восхождения от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике. Практика — критерий истины. Многие из современных философов считают, что познание есть не отражение действительности, а конструирование ее моделей, образцов, в которых присутствует активность сознания (вспомните феноменологов, их внимание к процессу воображения).

Материя и сознание развиваются диалектически, от одного противоречия к другому; противоречия — это единство и борьба противоположностей. Тезис о противоречивости мира у многих вызывает возражение. Каждому известно, что логика, наука о мышлении, запрещает противоречия. Познание проблемно, но непротиворечиво. Закон единства и борьбы противоположностей, известный, между прочим, с античности, не пользуется уважением в современной науке. Дело в том, что содержание законов физики, биологии, социологии, других наук нельзя втиснуть в узкие рамки представлений о единстве и борьбе противоположностей. Представьте себе на основе закона противоположностей товарно-денежные отношения. Вам придется утверждать, что все едины (не могут обойтись друг без друга), но вместе с тем находятся в состоянии борьбы (каждый преследует свой интерес). Вроде бы мы даем правильную интерпретацию происходящему, но вряд ли ею удовлетворится экономист. Он объяснит, что для понимания товарно-денежных отношений надо использовать понятия спроса, предложения, денег и т. д.

Экономический базис, совокупность производительных сил и производственных отношений, определяет характер политических, социальных и духовных отношений в обществе (это основное положение исторического материализма). Многие философы считают, что далеко не всегда именно экономика играет в обществе решающую роль. В зависимости от обстоятельств на первый план могут выходить самые разнообразные, не обязательно экономические общественные отношения.

Развитие экономических отношений и деятельность пролетариата обеспечат победу социализму, который сменится коммунизмом. Эта гипотеза пока не нашла своего подтверждения.

Религия — опиум для народа. Мало кто согласится ныне с такой явно упрощенной трактовкой религии.

Влияние диалектического и исторического материализма в нашей стране ослабевает. Эта философия перестала быть официальной доктриной нашего государства. Трудно отделаться от мысли, что диалектический и исторический материализм попал в зону затяжного кризиса.

В чем скрыты истоки неудач диалектического и исторического материализма? Прежде всего в недостаточной философской проработке достижений наук, искусств и практик XX века.

В нашей книге не ставится задача рассмотреть в деталях ту или иную национальную философию. Это соответствует тому, что в учебниках математики рассматривается не немецкая или французская математика, а математика как явление мировой культуры. Подобно математике, физике, кибернетике философия есть явление мировой культуры. Разумеется, это не отменяет тот факт, что всякая философия несет на себе печать национально-культурного своеобразия. Столь же неоспоримо, что для близкой нашему сердцу российской духовности если не во всех, то во многих отношениях смыслообразующую роль играет философия отечественных авторов: Чаадаева, Хомякова, Герцена, Чернышевского, Соловьева, Бердяева, Флоренского, Лосского, Лосева и многих других. Для философских воззрений этих авторов характерен большой разброс. Тем не менее ниже мы попытаемся представить традиционную российскую философию как нечто целостное. Затем проведем конкретизацию основных черт философии, ориентирующейся на российские традиции, на примере философии B.C. Соловьева, Н.А. Бердяева, А.Ф. Лосева. Соловьев чуть ли не единодушно признается самым выдающимся русским философом XIX века, но ныне его идеи энергично возрождаются. Бердяеву пожалуй, наиболее известный из всех российских философов XX века, проживавших вне России. Лосев — крупнейшая философская фигура XX века внутрироссийского масштаба. Итак, о характерных чертах традиционной российской философии.

Для абсолютного большинства русских философов характерен идеал цельности, рассмотрение в единстве всех духовных сил человека — чувственных, рациональных, эстетических, нравственных, религиозных. Идеал цельности противопоставляется фрагментарности, расчлененности культуры индустриального общества.

Но мир — это не просто целостность, а положительное единство (В. Соловьев). Чаще всего положительное единство понимается как приоритет религиозного опыта жизни. Философия сливается с религией, прежде всего с православием.

Положительное единство понимается также как нравственность, оправдание абсолютного добра.

Нравственность, понимаемая на уровне субъекта, приводит к этическому персонализму.

Нравственность в общественном контексте приводит к принципу соборности. Соборность означает единство людей на основе их любви к Богу и следование строгой нравственности.

Принцип соборности кладется в основу интерпретации политических и правовых воззрений.

Принцип цельности в российской философии применительно к проблемам теории познания конкретизируется в сочетании чувственного, рационального и возвышенно-мистического.

Часто основа познания понимается как интуиция, как постижение внешнего в его слиянии с внутренним, психическим.

В вопросе об истинности отечественные философы часто стремятся соединить теоретический и нравственно-религиозный опыт. Истина сближается с праведностью, высокой духовностью.

Космизм: идея мирового всеединства субъекта, человечества и физического космоса. По сути дела, концепция русского космизма является дальнейшей конкретизацией идеи всеединства, которая занимала умы и сердца Соловьева и Флоренского, Федорова и Циолковского, Вернадского и Чижевского. Русские космисты видят едва ли не основную задачу человека в «распространении совершенства» (Циолковский) по Вселенной. Эта идея поражает своей масштабностью, но для ее научного анализа все еще недостает данных.

Ныне часто говорят и пишут о необходимости возрождения отечественной философской традиции. Безусловно, такого рода идеи заслуживают всяческой поддержки. Но возрождать отечественную философию на новом этапе российской действительности целесообразно не иначе как с использованием достижений современной мировой философии в целом.

В философии Владимира Сергеевича Соловьева основные черты русской философии представлены особенно рельефно. Соловьев недоволен позитивизмом, отвлеченными началами рационалистов, односторонностью эмпириков. Его влекут философские начала цельного знания, он оправдывает добро, развивает идеалы Богочеловечества.

Но что же является абсолютно сущим, абсолютно единым? Для Соловьева очевидно, что на эту роль может претендовать только Бог. Сама полнота бытия требует, чтобы сущее было личностью — всеблагой, любящей, милостивой, волевой. Но это и есть Бог, который олицетворяет собой положительное всеединство. Философию Соловьева так и называют: философия положительного всеединства.

Всякое многообразие скреплено божественным единством, мудростью Бога, Софией. София — это душа мира. Смысл бытия человека — достраивание Софии до органической целостности с абсолютом, с Богом. Такое восстановление может иметь место в процессе эволюции человечества. В этом случае человечество становится Богочеловечеством.

В Боге и причастных к нему вещах заключены в единстве благо (как реализующаяся воля), истина (как реализующееся размышление) и красота (как реализующееся чувство). Отсюда следует формула Соловьева: «Абсолютное осуществляет благо через истину в красоте». Три абсолютные ценности — благо, истина и красота — всегда образуют единство, смысл которого — любовь. Любовь — это та сила, которая подрывает корни всякого эгоизма, всякой отдельности. Благотворна уже физиологическая любовь, соединяющая разнополые существа. Но истинная любовь — это воссоединение в Боге. Это истинная духовность. Хотя любовь по преимуществу есть платоническое чувство, Соловьев угадывал в ней женское очарование. Блестящий поэт, он описывает одно из своих мистических видений следующим образом:

Все видел я, и все одно лишь было,—
Один лишь образ женской красоты…

Видимо, неслучайно философию Соловьева часто называют философией вечной женственности.

Для Соловьева гарантами спасения человечества являются любовь и нравственность. Истину добывает высоконравственный человек. Безнравственная наука служит силам разрушения, войны в том числе. То же относится и к искусству, если оно не наполнено нравственным смыслом.

Жизнь всякого человека есть творчество, свободное движение к добру. Жизнь — это подвиг одухотворения. Пигмалион сотворил статую, и она ожила; так истинный человек, подобно талантливому скульптору, одухотворяет свои деяния. Соответственно жертва Христа открыла путь к спасению человечества.

Все личные и общественные коллизии разрешаются при стремлении к совершенному добру. Нравственность имеет первенство над правом, политикой, экономикой. Разрушительные силы не всесильны, на пути к Богочеловечеству можно справиться с любыми задачами, в том числе и с войнами, и с разделением церквей, и с разделением людей по нациям.

Центральной темой философии Николая Александровича Бердяева является человек, человек свободный, творческий, а таким он является лишь в свете божественного, точнее, божественного «ничто». Бог сотворил мир из ничто, следовательно, Богу предшествует первичный принцип, не предполагающий какой-либо дифференциации, какого-либо бытия. Это и есть ничто. Бог свободен. И человек свободен. Бог помогает человеку стать добрым, но он не в состоянии контролировать ничто, принцип свободы. В своей подлинной свободе человек божественен. Бог и человек есть дух. Будучи свободным, человек творит, оправдание человека в его свободе, его творчестве, его откровении. Для Бердяева главное — это оправдание человека, его философия ярко персоналистична, романтична, расцвечена тысячами красок человеческого бытия. Ясно, что философ с таким мировоззрением не мог не быть противником тоталитарных режимов, лжи, зла, насилия и террора. Всеобщее воскресение достигается не в технике, не в революциях, а в божественной духовной жизни. Бердяев считал, что в этом отношении многого можно ожидать от русской души и русской идеи.

Когда в России в 90-х годах этого столетия стали появляться одно за другим произведения Бердяева, а написал он больше, чем любой другой отечественный философ, то россияне открыли для себя новый, во многом неведомый мир, они стали иначе оценивать назначение человека, смысл истории, судьбу российского социализма, миссию России. Книги Бердяева являют его соотечественникам кладезь мудрости. Не в этом ли состоит назначение подлинного философа?

Несколько лет тому назад один из студентов автора этих строк получил задание написать реферат о творчестве Плотина. С этой целью студенту было рекомендовано прочитать одну из толстых книг Алексея Федоровича Лосева. Вскоре выяснилось, что студент бросил учебу. Каково же было наше удивление, когда месяца через два студент принес прекрасный реферат. Его объяснение было простым: «Мне понравился Лосев».

Философия Лосева — это мир живости, мудрости, простоты, известной резкости, эстетического изящества и необычайной филологической учености. Его книги, научные-пренаучные, похожи на романы. Вместе с тем они столь детальны, в них столько ссылок на отечественных и иностранных авторов, что не верится порой в способность одного человека совершить такую гигантскую работу. За свою шеститомную «Историю античной эстетики» Лосев заслуженно получил Государственную премию.

Когда Лосев умер в 1988 году, не дожив всего 5 лет до своего столетнего юбилея, то поистине «ослабла связь времен». Лосев как никто иной связывал нашу культуру с античной. Он без устали переводил с греческого, ибо считал, что это один из радикальнейших путей развития отечественной философии.

Лосев соединил в своей философии четыре составляющие: филологию, феноменологию, диалектику и символизм. Лосева интересует в первую очередь пронизанное смыслами живое бытие предмета. Понятие не «схватывает» сущность живой конкретности, это под силу только эйдосу. Однако мир состоит не из неподвижных эйдосов и их выражений в слове. В соответствии с этим истинная философия приобретает диалектический, подвижный характер. Движение эйдосов и слов приводит к связи с иным, взаимосвязанные реалии свидетельствуют друг о друге, они в этом смысле являются символами. В качестве сфер бытования эйдосов, слов, символов Лосев рассматривает язык, миф, религию, искусство, философию. Ему удалось создать весьма своеобразную философскую систему, достоинства которой изучены пока недостаточно. Ее можно назвать философией жизненности эйдосов, слов и символов.

Под восточной философией обычно понимают философию Индии, Китая и Японии. Непредвзятый анализ показывает, что хотя различия между восточной и западной философией существуют, они не являются чрезмерными. Многие знатоки философии считают, что нет как таковой западной или восточной философии. Нет единого «духа» западной или восточной философии, который определялся бы характером соответствующих народов. Говорят, что западная философия рациональна, научна, натуралистична, ориентирована на прогресс и активную преобразующую деятельность, а восточная философия религиозна, мистична, интуитивна, нацелена на эстетико-этическую просвещенность. Но детальное сопоставление философских воззрений Запада и Востока всякий раз показывает, что введенные различия имеют не регионально ограниченный, а универсальный характер. Так, мистик — это универсальная фигура. В средневековой философии и ее современных модернизациях мистики сколько угодно; иначе говоря, мистика характерна не только для индийских философских систем. В то же время, индийские и китайские философы много занимались изучением логических вопросов, отнюдь не всегда проигрывая в этом своим коллегам с Запада.

В философском отношении Запад интересен Востоку, а Восток Западу. Былой обособленности нет больше места. В своем единстве они призваны сформулировать планетарное философское мышление будущего.

Для индуса характерен интерес как к человеку, так и к целостности мира. То и другое выливается в единство, которое лучше всего выражается формулой: «Атман есть Брахман».

Атман — это всепроникающее духовное начало, Я, душа. Брахман — безличный духовный абсолют, из которого происходит все остальное. Решающая мысль состоит в том, что Атман и Брахман совпадают. Атман — это самосознание Брахмана, они совпадают, всякой двойственности приходит конец. Многие индусы считают, что на Западе слишком резко противопоставляют Бога человеку и природе, в то время как весь мир одушевлен одним и тем же духом, одним и тем же Богом.

Совпадение Я-Атмана с безличным Брахманом открывает человеку путь к высшему блаженству. Для этого человеку следует преодолеть иллюзию эмпирического мира, земного, освободиться от него. Достижение человеком вечного Я есть мокша.

Представление об абсолютном бытии создается путем сведения всех вещей к единому целому. Эту задачу нельзя разрешить рациональным образом, ибо интеллект всегда пребывает в мире множества. Есть более могущественная сила в постижении абсолютного бытия, чем абстрактное мышление, — это интуиция, выступающая как погружение во всеобщее сознание и сопряжение со всем существующим. В результате человек совпадает с Богом, с абсолютным бытием.

Индийская мысль довольно мистична. С мистикой органично связана сосредоточенность индусов, которая также признается одним из необходимых достоинств человека. Индусы считают, что именно искусство мистики, духовных переживаний и медитаций (сосредоточенных размышлений) не раз позволяло им противостоять превратностям истории.

Медитация ведет к состоянию нирваны, к избавлению от земных желаний и привязанностей, боли, страданий и удовольствия. В этой связи очень показателен разработанный йогами специальный комплекс приемов и упражнений для достижения состояния нирваны.

Индийскую философию часто обвиняли в пессимизме, догматизме, излишнем традиционализме, переходящем в консерватизм, чуждости идее прогресса, абсолютизации психического, равнодушии к этике. Эти обвинения не многого стоят в свете того, что на протяжении двух с половиной тысячелетий индийская философия достойно выполняет свое назначение — направляет деятельность своих почитателей.

Индусы всегда относились к своим философам с почтением. Отнюдь не случайно одним из первых президентов независимой Индии стал философ С. Радхакришнан.

Главный интерес китайской философии — это отношения между обществом и человеком, правителем и его подчиненными. Не теория познания, не логика, не эстетика, а этика стоит на первом месте в размышлениях основных представителей китайской философии. Возраст китайской философии тот же, что у индийской — более 2,5 тысяч лет.

Китайские философы, равно как и их коллеги из других регионов, пристальное внимание уделяли единству мира. В этой связи вводилось представление тянь (небо) и дао (закон изменения вещей). В учении о тянь и дао существовало два подхода: в одном случае им придавалось надмировое значение (Лао-цзы), в другом — по преимуществу этическое (Конфуций). Тянь — безличная, сознательная, высшая сила. Дао — закон изменения вещей, вызываемого этой силой. В тянь и дао явственно слышны религиозные мотивы, тем не менее по сравнению с западной и индийской философией они приглушены.

Состояние всеобщего благоденствия требует подчинения дао, следования его универсальным правилам, подчинения ритмам природы. Человек должен избавиться от личных стремлений, почувствовать дао.

Соблюдать дао — это означает, по Конфуцию, быть не низменным человеком, пренебрегающим общими интересами во имя ложных, а совершенным мужем, для которого характерны пять добродетелей: жэнь — человечность, спокойно-уравновешенное уважение и любовь к другим: будь благопристойным, ненавязчивым; чжи — мудрость, интеллект; и — следование этике справедливости, долга, честности. Особенно это касается отношений в семье (отец — сын, муж — жена, старший брат — младший брат) и на службе (старший — младший; начальник — подчиненный); ли — послушание, деликатность, учтивость, уравновешенность; сяо — покорность воле родителей.

Конфуций видел осуществление своей программы в умело организованном процессе образования и воспитания молодых. Его влияние на китайскую историю часто сравнивают с влиянием Сократа на Западе.

Заключая наш краткий обзор философии Востока, отметим роль традиции в философии. Сколь бы причудливым образом не изменялись окрашенные в национальные тона философские системы, устоявшиеся философские традиции в той или иной форме дают о себе знать. Вот характерный пример. Конфуцианство как философское учение сложилась за пять веков до нашей эры. В XI–XII веках достигает расцвета неоконфуцианство. А в наши дни среди китайских философов много сторонников так называемого нового конфуцианства. Похоже, что философские традиции не умирают.

• Современная философия состоит из направлений, которые взаимно дополняют друг друга.

• Феноменология рассматривает специфику «работы» сознания человека.

• Герменевтика озабочена пониманием бытия человека в мире.

• Философы-аналитики интерпретируют мир на основе анализа языка.

• Постмодернисты деконструируют устойчивые структуры, тексты в том числе.

• Диалектический и исторический материализм считает базисными реалиями в универсальном смысле материю, а применительно к обществу совокупность производительных сил и производственных отношений.

• Традиционная русская философия понимает мир с позиций православно-религиозного единства любви, добра, истины и красоты.

• Главная формула индийской философии: Атман есть Брахман.

• Основной интерес китайской философии — этическое регулирование отношений между людьми в обществе.

Феноменология

ФЕНОМЕН

ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКАЯ РЕДУКЦИЯ

ЭПОХЕ

ЭЙДОС

Герменевтика

БЫТИЕ-В-МИРЕ

ВОПРОШАНИЕ

СУЩНОСТЬ ВЕЩИ

ПОНИМАНИЕ

Аналитическая философия

ЗНАЧЕНИЕ СЛОВА

СМЫСЛ СЛОВА

ВЕРИФИКАЦИЯ

ФАЛЬСИФИКАЦИЯ

Постмодернизм

ПИСЬМО

ПРАКТИКА

ВОЗВЫШЕННОЕ

Диалектический и исторический материализм

ПЕРВИЧНОСТЬ МАТЕРИИ

ВТОРИЧНОСТЬ СОЗНАНИЯ

СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Русская философия

ПОЛОЖИТЕЛЬНОЕ

СОБОРНОСТЬ

ВСЕЕДИНСТВО

КОСМИЗМ

Индийская философия

АТМАН

БРАХМАН

МОКША

Китайская философия

ТЯНЬ

ДАО

ДОБРОДЕТЕЛИ «СОВЕРШЕННОГО МУЖА»

Феноменология

1. Чем отличается понятие студента от эйдоса студента?

2. Как человек приходит к эйдосу «человек»?

3. Почему в науке и технике жизненный мир человека обедняется?

4. Сравните теорию познания по Локку, Канту и Гуссерлю. Какие различия вы подметили?

5. Что такое ценность?

Ценность автомобиля — что это такое: мысль человека, свойство автомобиля или интерпретация человеком свойств автомобиля?

Герменевтика

6. В чем состоит главное отличие понимания от объяснения в науке?

7. Что значит понять пылесос? Феноменологически это значит воспринимать его на основе эйдосов. А герменевтически?

8. Что есть, согласно герменевтике, истина? Изложите свое представление об истинном друге.

9. Вы рассматриваете фотографию дорогого вам человека. В чем смысл слияния горизонтов фотокарточки и ваших собственных?

10. Что значит понять текст? Означает ли это проникновение в сознание творца текста или же понимание содержания текста не зависит от автора? А может, ни то и ни другое?

11. Возьмите слово «предрассудок». Сначала покритикуйте его: «Фу, предрассудок!», затем расхвалите: «О, перед рассудком!».

12. Рассмотрите, как происходит понимание в различных ситуациях, почему одни понимают лучше других? Вспомните, перед Бородинской битвой генералы предлагали много вариантов предстоящего сражения. Как поступил Кутузов? Кто понимал лучше суть происходящего?

Аналитическая философия

13. Почему аналитики поставили в центр своего анализа проблему языка?

14. Что есть значение слова?

15. Покажите на примерах, что значение слова зависит от его употребления.

16. Проведите игру-соревнование на звание лучшего философа-аналитика. Возьмите слово, например «инженер», и подыщите к нему слова семейного сходства. Кто больше таких слов подберет, тот победитель. Готовясь к соревнованию, загляните в словарь синонимов.

17. Сопоставление теории с фактами необходимо. Что доказывается таким сравнением? Что теория верна на вечные времена или же что она пока не опровергнута?

18. Почему аналитики считали добро всего лишь эмоцией?

19. Согласны ли вы с тем, что речь есть действие?

Постмодернизм

20. Против чего выступают постмодернисты?

21. Почему постмодернисты считают текст более богатым, чем речь?

22. Что значит деконструировать, рассеять текст?

23. Что вы считаете возвышенным? Совпадает ли ваше мнение с мнением постмодернистов?

24. Содержатся ли элементы постмодернистской философии в молодежных танцах, полных импровизаций и виртуозности? Если да, то какие?

25. Если вы компьютерфэн, то постарайтесь дать себе отчет, какую именно философию вы культивируете. Если вы не компьютерфэн, то попросите кого-нибудь рассказать вам о кибернетических играх и гиперпространстве и их эстетическом значении.

Диалектический и исторический материализм

26. Как вы понимаете суждение «Практика — критерий истины»?

27. Что образует, на ваш взгляд, базис общества? Производительные силы, производственные отношения или духовные ценности?

28. Как, на ваш взгляд, можно избавиться от эксплуатации одних людей другими?

Русская философия

29. Какой идеал вам ближе — цельности или расчлененности?

30. Каков ваш идеал положительного единства: Бог, этика, единство истины, красоты и добра?

31. Как бы вы охарактеризовали так называемую русскую душу? В чем состоит ее философское содержание?

32. Философия какого российского автора вам нравится больше всего? Почему?

33. Почему, как вы думаете, нас, россиян, все время тянет в космос? Уж не потому ли, что мы в философии космисты?

Индийская философия

34. В чем состоит различие между Брахманом и христианским Богом?

35. Что тренирует йог в первую очередь — тело или дух? Кто такой йог — спортсмен или философ?

Китайская философия

37. В чем вы видите специфику китайской философии? Видите ли вы связь между современными экономическими преобразованиями в Китае и принципами конфуцианства?