Письмо LXXXVIII (О свободных искусствах и науках)

Луцилия приветствует Сенека!

Свободные искусства обсудить?

Науки? Мне не нужно их опеки:

Не могут ни помочь, ни навредить.

Как подготовить ум - вот их забота,

Затем, чтоб не мешали - развяжись.

Они - лишь обученье, не работа,

Которой посвятить достойно жизнь.

Искусство потому зовут свободным,

Что занят им свободный человек.

Само же (доказать готов - угодно?)

Свободы не дарует нам вовек.

Воистину свободное искусство

Есть - мудрость, что ведет к свободе нас…

А в прочих - отзвук чувства, дальше - пусто,

Кто смог услышать в них свободы глас?

Неужто веришь, будто в них есть благо?

Знай: нет порочней их учителей.

Искусства всякий выучит и за год

Что дальше?- "Веселиться веселей"?

О чем хлопочет правильный грамматик?

Он учит предложения творить.

Он скажет: не годится слово "матерь",

И лучше "мать" иль "мама" говорить.

А, если он захочет стать повыше,

Историей займется и стихом,

Займется тем, кто рифму плохо слышит,

Или размер… и прочей чепухой.

Не это в нас обуздывает похоть,

Искореняет алчность, гонит страх…

Усердье их в толпе рождает хохот,

У мудрых же - улыбку на устах.

Геометр, музыкант тебе помогут

На страх и алчность наложить запрет?

Они и сами знать о том не могут,

Поэтому ответ: Конечно нет!

Они нас добродетели не учат,

Иначе все учили б одному…

А, разнобой туманный - разум мучит,

Из них, мой друг, не верю никому.

Гомера всяк по своему оценит:

И стоик он, и Эпикура сын,

Перипатетик или академик…

Как в несовместном может быть один?

Уступим им философа-Гомера:

Он мудрым стал, не зная о стихах.

Давай же обучаться той же мерой

Что он. Зачем копаться в пустяках?

Не спрашивай меня про возраст древних:

Свободен ум от этой пустоты.

Где был Улисс? - Блуждая в трех деревьях,

Неужто этим озабочен ты?

Нам душу каждый день терзают бури:

Нас красота прельщает, враг грозит,

И настигает мщенье грозных фурий,

И грешник, и невежда нам дерзит.

Как родину любить, жену и брата?

Учи меня, как к честной цели плыть!

Не к корысти, не к зависти, не к блату,

А - к Богу устремленьями прослыть.

Была ли Пенелопа непорочна

И знала ли, когда придет Улисс?

Скажи о целомудрии мне точно,

Какое в нем есть благо, поделись.

О музыке. Ты учишь, словно классик,

Как голоса свести в мажорный хор…

Но, как найти в душе своей согласье?

Как не ронять в превратностях укор?

Геометр учит, как измерить земли

Пусть скажет: для чего нужна земля?

Неужто пальцы нам даны затем лишь,

Чтоб скупости добычу исчислять.

Какая польза знать, как делят поле,

Коль с братом поделиться я не мог?

Все то, чему детей мы учим в школе,

Не развивает душу…только мозг.

Ты не хозяин здесь, а поселенец:

Пришел - уйдешь, как писано в судьбе,

И позже, через сотню поколений,

Немногие припомнят о тебе.

Ты вычисляешь квадратуру круга,

Ты можешь путь меж звездами найти…

А, можешь ли измерить душу друга?

Как ищешь в жизни верного пути?

К чему мне знать, когда зайдет Меркурий

И где сейчас находится Сатурн?

И верить, что астролог, в своей дури,

Предвидит все события котурн…

Что б ни случилось, знай, я не отчаюсь:

Я жду всего - удачи и беды,

И признаки их раньше замечаю,

Чем глупый замечает их следы.

Теперь я отойду от длинных списков

Искусств. Кого достойными найти?

Ваятелей, борцов и живописцев?!

Тогда, и поваров что ль отнести?

Что общего, скажи мне, со свободой

Имеют эти, в белом, толстяки

С душою, отощавшей без ухода

Разумной добродетельной руки?

Не разбираю также виды спорта:

Метание копья, езда верхом…

Конечно, это юношей не портит,

Но, прежде, было просто пустяком.

Когда тебя несут порывы страсти,

Что толку - удержать коня в узде?

Кто в гневе над собой уже не властен,

Не может в победителях сидеть.

"Так что же, ни науки, ни искусства

Нам ничего для жизни не дают?"

Дают, но добродетели в них пусто,

Они ей лишь основу создают.

Как грамота готовит нас к науке

Науки в добродетель торят путь.

Но, добродетель - не учебы муки,

Блаженство - честно в зеркало взглянуть.

Основы философия не ищет,

И здание возводит от земли.

А математик, в этом смысле - нищий,

Все их начала от других пошли.

Вот, если б шел он к истине с начала,

Объять сумел природу и весь мир,

О небе и душе не умолчал бы…

То, был бы математик - мой кумир.

Рассмотрим по порядку добродетель,

и могут ли искусства здесь помочь:

У храбрости сознанье - ты свидетель

Опасностей, что нужно превозмочь.

А верность есть святое наше благо,

Ничто ее с пути не совратит

"Жги, бей и убивай, я сяду на кол,

Не отходя от верного пути!"

Воздержность умеряет наслажденья,

Соразмеряя, сокращая их.

Воспринимает их, как наважденья,

Не приближаясь, ради них самих.

А человеколюбье запрещает

Надменность в отношении друзей,

И посторонних в бедах защищает,

Не отступая Божеских стезей.

Возьми что хочешь: простоту и скромность,

И милосердье к людям… Где тут роль

Искусства мы могли б назвать огромной?

Нигде. Здесь философия - король!

"Неужто роль искусства так ничтожна?

Философы используют его."

Коль "без чего-то" сделать невозможно,

Не значит это - "с помощью того".

Науки путь добра не изучают,

И нет его в ученых головах…

Есть мудрые, что грамоты не знают,

Ведь мудрость - в деле, а не на словах.

Да, мудрость велика и многогранна,

Для размышлений нужен ей простор.

Ум забивать излишним было б странно,

Тому кто мысли к вечности простер.

Возьмем хоть время… Сколько здесь вопросов:

А было ли хоть что-то до него?

Оно само есть нечто, все отбросив?

И, можно ль поворачивать его?!

Теперь - душа: Как долго обитает?

Откуда? Какова? Куда уйдет?

Как смерть ее на волю отпускает?

В природе есть души круговорот?

И так во всем… Рассмотрим, что угодно

Обилие вещей влечет на дно…

Всё - вон! Пусть разум твой живет свободно,

На службе добродетели одной.

"Но, многое в науках так волшебно…

Порой, готов читать, открывши рот…"

Стремиться больше знать, чем нам потребно,

Есть тоже невоздержанности род.

Погоня за наукой и искусством

Удел самодовольных болтунов.

Дидим писал всю жизнь, и что там? - Пусто…

Хотя, четыре тысячи томов…

Читателей его я пожалел бы…

Он описал: откуда был Гомер,

Кто мать Энея, … Ум не уцелел бы,

Читай я ерунду без всяких мер.

Он прозвище имел - "медноутробный"…

Всё описал, что было (может быть)…

Но, если б даже знал я о подобном,

То, постарался б… поскорей забыть.

"Начитанным" считаться - стоит силы

И времени, дороже серебра.

Попроще звать себя я попросил бы…

Скажите мне: "Ты - человек добра."

К чему мне Аристарховы пометки,

К стихам, что написал мудрец Гомер?

В них вижу только глупости объедки,

Для критиков грядущего пример.

Грамматик Апион прочел Гомера

(Тщеславен и большой антисемит)

В начале Иллиады встретил меру

Всей книги… Пусть Гомер его простит.

Измерь свой век! И вычти нездоровье,

Твой сон, дела… Все вычерпал до дна?

Осталось время с доблестью коровьей

Жевать чужую жвачку дотемна?!

Философы настолько опустились,

Что стали свойством слога дорожить.

И говорить так тщательно учились,

Что разучились, "как на свете жить".

Как много зла и лжи дает нам тонкость

Чрезмерная. Вот молвил Протагор:

Любая вещь (обманывай ребенка)

Сама в себе содержит сущный спор.

А Нафсифан: Что видим пред собою,

Быть может - существует, может - нет.

И Парменид: Все образы, гурьбою

Едины, в них начало и конец.

Зенон Элейский - вещи уничтожил:

Есть бытие, вещей на свете нет.

Мегарцы, эритрейцы (путь проложен)

Как эхо повторяют это вслед.

Все это - чушь, похуже, чем искусства…

Там - пользы нет, а здесь - прямой ущерб:

Мне выколов глаза, лишают чувства

И отнимают истину вообще.

Премудрость эта с истиной не дружит,

От света отделяя, как покров.

О, Господи! Свет истины мне нужен,

Не тьма агностицизма.

Будь здоров.

- ------------------