Письмо XI (О духовном отце)

Луцилия приветствует Сенека!

Вчера ко мне пришел твой юный друг.

Я понял, что он делает успехи:

Он в разговоре раскраснелся вдруг.

Застенчивость - хороший признак юных,

Она при них останется и впредь.

Что от рожденья вложено фортуной,

То живо в нас, пока не умереть.

Иных, кто выступал перед толпою,

Порой бросало в холод или в жар,

И дрожь в руках, как в пятый день запоя,

И бледность, будто хватит их удар.

Одним, малейший шум, как робкой лани

На их щеках огнем пылает кровь.

Другие обретают жесткость длани,

Когда они краснеют, как морковь.

Сулла краснел… и становился страшен,

Жестокостью смиряя города.

А Фабиан в сенате - был лишь краше,

И не всегда румянец - знак стыда.

Румянец в нас заложен от природы,

Его не одолеет мудрый дух.

Как мы не можем изменить погоды:

Краснеем или нет - одно из двух.

Чтобы актеру грусть явить на сцене,

Он прислоняет голову к стене,

И, тихо шепчет роль - стенанья, пени

Но, одного не может - покраснеть.

Всегда имей в душе, перед глазами

Примерного хранителя добра.

Стремись к нему, сдавай ему экзамен:

Живи и действуй, свой порок поправ.

Ты захотел сказать дурное слово?

Спроси его, как сын перед отцом.

О, счастлив тот, кто в мыслях у другого,

Является достойным образцом.

Лишь "по линейке" в силах мы исправить

Неточность проведенных контуров.

Ищи того, чье имя можешь славить,

И - будешь сам прославлен.

Будь здоров.

- ----------------=