ГЛАВА 2

ТЕЛЕГРАММА

Тем временем срок папиной командировки подходил к концу. Через два дня семейство Нефедовых планировало свой отъезд из деревеньки. Это обстоятельство очень огорчало ребят, в особенности Кирилла, который не успел снять достаточное количество материалов для своего первого фильма. Разве в городе, в этой каменной скорлупе с ее скромными зелеными участками «окультуренной» природы, найдется хоть один достойный увековечивания сюжет? Да и кому будет интересно смотреть то, что он и так видит вокруг себя изо дня в день?

Кирилл в последние дни ходил какой-то грустный и подавленный, и с каждым днем его лицо все больше омрачалось и хмурилось, словно небо в ожидании грозы. Екатерине Николаевне, которая по специальности была врачом-терапевтом и работала в одной из самых больших больниц Москвы, хватило бросить всего лишь один мимолетный взгляд на сына, чтобы понять, что с ним творится что-то неладное.

Не нужно быть профессиональным психологом, чтобы догадаться, в чем причина настроения мальчика. Мама всегда знала, что печалит ее сына. К сожалению, она ничем не могла помочь Кириллу. Конечно, можно было бы задержаться в деревеньке еще на пару недель, тем более, что Ефросинья Матвеевна – поначалу замкнутая, неприветливая и враждебно настроенная по отношению в непрошенным гостям, за этот короткий срок успела искренне полюбить всех четверых, в особенности молодое поколение в лице Кирилла и Вики, которых она знакомила с тайгой, открывая для них новый мир.

Но отпуск Екатерины Николаевны, который по счастливой случайности совпал с командировкой мужа, подходил к концу. И теперь маму-доктора с нетерпением ожидали больные, которые стремились попасть на прием именно к ней. Вот и тянулся нескончаемый поток людей с разнообразными недугами под крылышко заботливой Екатерины Николаевны, которая не покидала свой кабинет ни на минуту. Она и в заслуженный отпуск-то не хотела уходить, боялась оставить своих подопечных.

Поэтому мама не могла отложить возвращение домой даже на один день. И вот настал тот роковой час, когда нужно было собирать чемоданы. Екатерина Николаевна призвала на помощь всех членов семьи, о чем тут же пожалела: поднялся такой шум и гам, какого старинный дом Ефросиньи Матвеевны не знавал испокон века!

Каждый вносил свою посильную лепту во всеобщий кавардак. Причем, главным виновником разбушевавшейся стихии была не маленькая шалунья Вика, и даже не Кирилл. Как ни странно, переполох поднялся из-за главы семейства.

Достойный муж в условиях домашнего уюта, под крылышком заботливой жены был на редкость рассеянным. По возвращении с работы Андрей Павлович словно по волшебству терял всю свою сосредоточенность и рациональность, что отличало его как высококвалифицированного специалиста, и превращался в большого ребенка. А уж в этакой суматохе он чувствовал себя едва ли не грудным младенцем, беспомощным и невнимательным. У него все падало из рук, терялось и ломалось, поэтому к такому важному и ответственному делу, как собирание чемоданов, допускать его нельзя было ни в коем случае.

На свою беду, Екатерина Николаевна поняла это слишком поздно. Вещи еще были не упакованы, а лишь разложены по стопочкам и кучкам, готовые проследовать в свои тесные временные жилища. Она вздохнула, оглядев то огромное количество вещей, которое предстояло запихнуть в сумки и чемоданы, коих было ограниченное число. Екатерина Николаевна смутно догадывалась, что одной ей с этой непосильной задачей не справиться. Хорошо, что у нее есть помощник!

– Ну вот, все и готово, – произнесла она. – Андрюша, пора доставать чемоданы.

Муж ничего не ответил. Екатерина Николаевна отвлеклась от созерцания груды шмоток и настороженно обернулась к противоположной кровати, на которой должен был лежать Андрей Павлович. Но там его не оказалось. Женщина устало всплеснула руками: вероятно, что-то уже успело произойти.

Екатерина Николаевна увлеклась не на шутку сборами и совсем не заметила, что муж вышел из комнаты. Андрей Павлович вот уже десять минут рассеянно бродил по комнатам и определенно что-то искал. Об этом можно было догадаться по тому, как он заглядывал во все потайные уголки комнат, под столы и диваны, перекладывал с места на место вещи и даже, словно не веря глазам своим, тщательно ощупывал ладонями поверхность мебели.

В процессе поиска он перевернул все вверх дном. То, что он искал, по всей видимости, было маленькое по размеру и незаметное по окраске, и могло попасть куда угодно, так как на кухне Андрей Павлович заглядывал даже в холодильник и приподнимал кастрюли, стоящие возле плиты.

За этими загадочными действиями и застала его маленькая дочь, случайно заглянувшая в дверной проем, проходя мимо кухни. Девочка некоторое время наблюдала за отцом и в кульминационный момент – когда Андрей Павлович заглядывал под крышку сахарницы, не выдержала:

– Пап, ты что-то ищешь? – тихонько поинтересовалась она.

Андрей Павлович, совершенно не подозревавший о том, что за ним кто-то наблюдает, вздрогнул от неожиданности и поправил указательным пальцем очки, сползшие на кончик носа. После этого он повернул голову к дочери и ответил, едва сдерживая волнение:

– Д-да, я тут кое-что ищу... Точнее, искал, но теперь уже закончил... – невнятно объяснил он.

Вика всегда была дотошным ребенком, стремившимся во что бы то ни стало докопаться до истины и пролить свет знаний на темные пятна. Вот и сейчас она не стала изменять себе:

– И что, нашел?

– Д-да, то есть не совсем... – окончательно запутался отец.

– Папа, может, я тебе помогу? Ты мне скажи, что ты ищешь, и я сразу найду!

Отец неудачно опустил крышечку сахарницы, и она с грохотом покатилась по столу. Вика быстро среагировала и успела поймать крышечку до того, как она докатилась до края и свалилась на пол.

На грохот незамедлительно явился Кирилл. Мгновение назад он нехотя вытаскивал из огромного старинного шкафа свою одежду и бросал ее на кровать. Каждое движение – ленивое и медлительное – кричало о том, что мальчишке ужасно не хотелось этого делать: не вещи собирать, конечно, а уезжать из деревеньки. В процессе этого не утомительного, но ужасно нудного занятия он размышлял. Тема размышлений выглядела примерно следующим образом: «Что бы такое сделать, чтобы отложить возвращение?»

Но, к сожалению, ничего стоящего на ум не приходило. От этого настроение Кирилла не улучшалось. Он пребывал в состоянии необъяснимого напряженного ожидания: а вдруг что-то произойдет, что натолкнет его на мысль? Поэтому, услышав грохот фарфоровой крышечки, покатившейся по столу, он вздрогнул, в один прыжок выскочил из комнаты и возник в дверном проеме кухни.

– Вы чего тут гремите? – полюбопытствовал он. – Решили перед отъездом старушкину посуду перебить, на память?

Отец виновато улыбнулся:

– Мы нечаянно.

– Папа что-то ищет, – проговорилась Вика. – Наверно, это что-то очень важное, потому что он скрывает от мамы, и даже мне не хочет говорить.

– Да ничего особенного, – попытался успокоить детей Андрей Павлович.

Впрочем, по их выжидательным взглядам он понял, что так просто не отделается: придется все же раскрыть детям тайну собственных поисков. Он глубоко вздохнул и произнес:

– Так и быть. Скажу вам. Полчаса назад местный почтальон принес телеграмму. Я как раз выходил во двор, и он к несчастью вручил ее именно мне.

– И что же там, в этой телеграмме? – с нарастающим интересом спросил Кирилл.

– В том-то и дело, что не знаю! Я только расписался за ее получение, как мама позвала меня складывать вещи. Я вошел в дом и впопыхах сунул ее куда-то, а куда – не помню! А теперь в этом бардаке разве можно что-нибудь найти?

– Эх, папа! Почему же ты сразу ее не прочел?! – возмутился сын. – А может, там очень важная информация!

– Наверняка, – удрученно согласился отец. – Поэтому я и ищу...

– Давай, мы с Кириллом поможем тебе, – предложила маленькая дочь. – Какая она была?

– Обыкновенная небольшая полоска бумаги шириной сантиметров в пять-шесть. С одной стороны на ней напечатан короткий текст фиолетовым шрифтом.

– Я пойду поищу в сенях, – сказал Кирилл. – Скорее всего, ты оставил ее там, сразу при входе в дом.

– А я посмотрю в вашей спальне – наверно, она затерялась среди вещей, – добавила Вика и направилась вслед за братом в сторону двери.

– Только маме не говорите, а то она расстроится из-за моей рассеянности... – негромко добавил он вдогонку детям и осекся: мама в этот самый момент столкнулась с вылетавшими из кухни детьми в дверях.

– Стоп, озорники! Куда это вы так рванули? Я тут кое-что обнаружила! – недобрым тоном произнесла она, помахивая бумажной полоской в воздухе.

Андрей Павлович жутко обрадовался при виде телеграммы:

– Катенька, ты нашла мою пропажу! Какая умница! Где же она от меня скрывалась?!

– Так это ее вы ищете втихомолку? – догадалась жена. – Могу тебя обрадовать: она спокойно лежала на твоей кровати, и ее помятый вид свидетельствует о том, что ты валялся прямо на ней!

– Надо же! – от души рассмеялся Андрей Павлович. – Я все больше становлюсь похожим на ту самую «тетю Валю, у которой очки украли». Она сбилась с ног в поисках, а на самом деле они все время были у нее на носу! Ха-ха!

Но Екатерина Николаевна почему-то не смеялась. Она лишь с упреком посмотрела на мужа и сдержанно осведомилась:

– Ты хотя бы прочел, что в телеграмме, прежде чем ее потерять?

– Нет, не успел. В этот момент ты звала меня зачем-то, и я отвлекся...

– Все ясно. Значит, ты и не догадываешься о том, что там написано, – подытожила мама.

– А что?! – в один голос воскликнули дети и муж.

– Читай сам, – она протянула листок Андрею Павловичу, который торопливо схватил его и пробежал по тексту внимательным взглядом.

Спустя минуту он положил телеграмму на стол и растерянно посмотрел куда-то мимо.

– Это из Москвы, из моего института, – наконец сказал он. – Они получили результаты моих исследований, которые противоречат их сведениям, поставляемым с местной экологической станции. Поэтому начальство требует, чтобы я продолжал работу еще в течение следующего месяца...

– Значит, мы остаемся? – робко промолвил Кирилл.

– По-видимому, чемоданы снова придется разбирать, – кивнул отец.

– Ура-а-а!!! – раздался дружный вопль радости, от которого содрогнулся ветхий старенький дом, не привыкший к таким взрывам восторга, задрожал всеми стеклами и зеркалами.

Дождавшись, когда порыв эмоций улетучится, мама сложила руки на груди и поинтересовалась:

– А как вы собираетесь решить проблему с моим отпуском, который послезавтра заканчивается?

Все затихли. Об этой проблеме никто и не удосужился подумать, про маминых пациентов все забыли, увлекшись папиной телеграммой. Но такой поворот событий не смог сбить с толку Кирилла, который мертвой хваткой уцепился за спасительную телеграмму, и в его голове завертелась тысяча всевозможных выходов и решений:

– Мамуль, а ты позвони на работу и возьми еще отпуск за свой счет. Я помню, ты делала так, когда ездила в санаторий с Викой.

– Исключено, – отрезала мама. – Люди меня ждут, и я не могу больше задерживаться. Ты же знаешь, сын, какие в мой кабинет выстраиваюся очереди! Да и первый рабочий день после отпуска у меня уже весь расписан по минутам. Нет, это невозможно.

– Ну, если расписан, то езжай, – покорно согласился Кирилл. – Но у нас-то с Викой ничего не запланировано, поэтому мы можем остаться здесь с папой! Да, пап?

В ответ на это предложение мама добродушно рассмеялась:

– С папой?! Это равносильно тому, что я оставлю вас здесь одних! Разве папа в состоянии уследить за вами? Он все время находится на своих объектах, да и дома от него нет никакого толку: он даже яичницу на завтрак вам не приготовит!

– Отчего же? – смутился папа. – Приготовлю, если надо...

– Ма, да я уже и сам умею готовить! – убежденно заверил ее сын. – Ты вспомни, какой я недавно суп сварил! А картошка? Помнишь, к восьмому марта я сам приготовил тушеную картошку к праздничному столу? Вот! Так что мы тут с голоду не вымрем, можешь быть уверена!

Поединок между матерью и Кириллом продолжался еще довольно долго. Екатерина Николаевна пускала все новые и новые стрелы-трудности, которые грозили оставшимся в ее отсутствие, а находчивый сын старательно разбивал каждую из них о каменный щит уверенности.

Мама прекрасно понимала, что с ее отъездом все хлопоты по хозяйству, а именно – приготовление пищи, мытье посуды, стирка, уборка и прочее по мелочам – целиком лягут на плечи... нет, не мужа, разумеется... на плечи Кирилла как старшего и самого разумного из оставшихся членов этого семейства.

Справиться со всеми обязанностями было вовсе не так легко, как могло бы показаться на первый взгляд, особенно с непривычки. Поэтому мысленным взором Екатерина Николаевна уже видела горы грязной посуды, заполонившие все столы и шкафы, полчища муравьев и тараканов, слои пыли, покрывающие полированную мебель, свисающие с потолков паутины и горы мусора на половиках.

– ... и будем слушаться папу, – договаривала Вика очередную фразу, направленную на то, чтобы смягчить сердце матери и выпросить ее разрешение остаться в деревеньке. – Слышишь, мамуля?

Екатерина Николаевна стряхнула с себя наваждение одной разумной мыслью: строгая Ефросинья Матвеевна наверняка не позволит им распуститься и окончательно отбиться от рук. На хозяйку она возлагала все надежды.

– Ну хорошо, – сказала мама, придя все же к положительному решению. – Если Ефросинья Матвеевна согласится, то так тому и быть – я оставлю вас здесь еще на месяц.

Последние слова утонули в очередном восторженном возгласе, который по длительности и силе динамики явно превышал предыдущий. Екатерина Николаевна прервала его останавливающим жестом:

– Спокойно. Но в свою очередь я ставлю одно условие.

– Какое? – с замиранием сердца спросил Кирилл.

– Мы ведь так и не съездили за все это время на байкальский пляж! То папе некогда, то погода прохладная... Поэтому сегодня же, после обеда все вместе отправляемся к Байкалу, в Песчаную бухту! Не могу же я сказать своим коллегам по работе, что за целый месяц ни разу не искупалась в самой чистой воде на планете! Они мне просто не поверят!

Все облегченно вздохнули. «Условие» оказалось не таким уж и невыполнимым, к тому же папа давно обещал им эту поездку. До Песчаной бухты от деревеньки было всего семь-восемь километров, но и на такое расстояние требовался транспорт. Идти пешком по горам и лесам в этакую жарищу было совершенно невозможно.

Кирилл вспомнил, как в первые дни приезда с Байкалом их знакомил Олег Петрович, который предоставил в их распоряжение свою машину. С ним поначалу было довольно интересно. Жаль, что Олег Петрович оказался нехорошим человеком – как выяснилось, он вел черные делишки с браконьерами, которые незаконно охотились на животных в этом лесу.

После того, как Кирилл и Вика разоблачили его с помощью видеокамеры, случайно наткнувшись на браконьерское логово, у него начались крупные неприятности. В довершение ко всему его начальство обнаружило, что он представляет не истинные результаты исследований, а подделывает их самым бессовестным образом, чтобы не терять драгоценного времени на работу и заниматься своими грязными делишками по продаже пойманных животных. Ясное дело, его сразу же уволили.

С тех пор Олег Петрович пропал и не появлялся у Нефедовых. Еще неизвестно, какого рода осложнения возникли у него с милицией. Возможно, он и вовсе уехал в другой город. В любом случае, вместе с Олегом Петровичем они лишились и средства передвижения.

Впрочем, эта проблема была вполне разрешима: до побережья Байкала можно было запросто добраться автостопом.